Глава 1. Плюшевая мечта.
Когда мне было десять лет, я просто влюбилась в один аргентинский сериал. К слову сказать, его обожали, наверное, полмира подростков. В одной из серий главный герой преподносит подарок своей любимой, огромного плюшевого мишку. Белоснежное, мягкое чудо с алой, шелковой лентой на шейке. В тот день я смотрела на экран и мечтала. Мечтала, что когда-нибудь и мой принц появится вот так, с таким же плюшевым счастьем в руках.
И сегодня моя мечта сбылась. Правда, наполовину. В школе у нас с девчонками есть своя рок-группа. Мы довольно-таки известные, в своем районе. Сфера нашей деятельности заключается в основном в участие во всяких школьных мероприятий. Чем мы собственно сегодня и занимались. Когда, в финале нашего выступления, зал разразился аплодисментами, на сцене неожиданно появился мой друг Игорь Гуцулов. В руках он держал то самое чудо из моего детства: белое, пушистое с ярко-красной полоской на мягкой шее. Да…Не принц! Но все же…
Медленно, наслаждаясь каждой секундой жизни, я брела по запорошенной снегом аллее. Мягкие хлопья снежинок, кружащиеся в воздухе, ласково щекотали нос, отчего я морщила его и еще теснее прижимала к себе пушистую мечту. Я улыбалась. Только на самом деле хотелось хохотать! Громко! Что есть силы! Подняв лицо к небу, я невольно зажмурилась от яркого солнца.
Он появился из неоткуда. Будто матерелизовался из воздуха. Чтобы вот так, без разрешения ворваться в момент моей безмятежной радости. Черный свитер, серое, строгое пальто и скучный шарф, небрежно обмотанный вокруг горла. Но основное внимание приковывало к себе лицо: смуглое с волевым подбородком и маленькими паутинками морщинок. Наверное, раньше он много смеялся. Раньше, а сейчас…Некогда ярко синие глаза, сейчас смотрели на мир затухающими угольками. У меня сложилось впечатление, будто их синеву посыпали пеплом. Непременно захотелось дунуть и рассеять туман тоски в их глубине.
-Привет! – улыбнулась я, чуть склонив голову на бок. Он ничего не ответил, лишь рассеяно кивнул, но не двинулся дальше. Внимательно вглядываясь в мое лицо, он едва заметно улыбнулся. Совсем чуть-чуть, лишь уголками губ. А мне вдруг захотелось сделать так, чтобы снова увидеть эту улыбку. - Тебе одиноко? - Я могла бы и не спрашивать. И так знала ответ. Он снова кивнул, отводя глаза в сторону. Пару секунд я скользила взглядом по заснеженным следам на дорожки. Потом подняла на него глаза и улыбнулась. Я попыталась вложить в свою улыбку всю нежность, которая окружала меня весь сегодняшний день, окуная с головой. – Возьми! – Он удивленно посмотрел на меня, потом на протянутый подарок. И, покачав головой, сделал шаг назад, снова спрятав глаза. – Пожалуйста, возьми! Он для удачи! – На короткое мгновение синие омуты вспыхнули неведомым для меня блеском и тут же потухли, словно от резкого порыва ветра, в тот момент проскользнувшего между нами. Он поежился, вздохнул и заглянул в мои глаза. Потом протянул руку и забрал мою белоснежную мечту. Он держал нежное облачко плюша так, будто боялся сломать – бережно, даже невесомо. – Можно я буду навещать его? – Он задумался. Между бровями появилась глубокая складка. Мои пальцы защекотало желание, во что бы то ни стало разгладить ее, но я лишь посильнее сжала кулак. Вглядываясь в такое загадочное лицо, я пыталась угадать его мысли. Он опустил руку в карман пальто и извлек на свет небольшой, бумажный прямоугольничек. Протянув его мне, он поудобней прижал к себе мягкое чудо и пошагал дальше по алее. Я пробежала глазами по тексту визитки:
«Степнов Виктор Михайлович. Актер. » - Дальше шел его адрес и телефон. Улыбка снова щекотнула мои губы. – Актёр! – Он обернулся. – До встречи!
Глава 2. Разбитые надежды.
К сожалению, в наших жизнях все решают деньги. Все продается и все покупается. Чувства. Эмоции. Мысли. Если из твоего кармана торчит пачка хрустящих зеленых бумажек, то все двери открыты только для тебя. Но вот если твой капитал ограничивается 500 рублями и парочкой звенящих монет в кошельке – ты никто.
В тот день мне снова отказали. Роль была и вправду стоящая: богатый мужчина, с руками по локоть в крови, меняет свою жизнь на 180 градусов при встрече с НЕЙ. Вместо меня взяли 22-летнего пацаненка. Наверное, сейчас кажется, что я просто бешусь на пустом месте от бессилия и тупой зависти. Просто я неудавшийся актер, поэтому в пролете? Нет, я знаю, что это не так. Только доказывать ничего не буду. Меня учили лучшие, но только в их времена деньги еще не имели такую власть. А этот парнишка – сын спонсора проекта. Я полагаю, объяснения излишни? Как же дико, уже в который раз ощущать, что ты бессилен перед этим миром. Что то, чему ты посветил всю жизнь, просто не котируется. Что делать дальше? Не знаю! После того, как моя надежда очередной раз разбилась, оставляя за собой лишь горький осадок неудачи. Я сдался! Да! Вот так просто опустил руки! Я больше не вижу смысла в том, о чем мечтал. Пойти работать каким-нибудь охранником, благо формы мне позволяют, запихнув свои чувства подальше – вот она реальность.
«Напиться!» - нет это не выход из бесконечного лабиринта проблем. От этого ни на толику не станет легче. Просто это какая-то странная иллюзия счастья, забытья. Заливаешь то, что на утро лишь вспыхнет с новой силой. Неизбежность – наверное, самое страшное слово на свете.
Быстро, словно стараясь сбежать от этого не понятно чему радующемуся миру, освещенному холодным громоздким солнцем, я несся по заваленной липким снегом аллее. Крепко сжимая под пальто стеклянную посудину, наполненную горячительной жидкостью, будто это была моя последняя надежда.
Как она появилась передо мной? Будто яркая вспышка, отразилась от снега. Чтобы вот так, без спроса ворваться в мое уединение, на миг, осветив, какие-то ранее не ведомые мне уголки собственного сознания. Огромные белые кеды, голубые, даже небесные джинсы, болтающиеся «мотней» в районе коленок, синяя куртка с причудливыми узорами, смешная шапка-ушанка, чуть сбитая набекрень и белоснежная мягкая игрушка в тонких руках. Но я никак не мог оторвать взгляд от ее лица: нежная, будто светящаяся изнутри персиковая кожа, алые лепестки чуть влажных, приоткрытых губ и глаза… Зеленые огоньки со смеющимися в них серыми брызгами, дарящие ощущение какого-то безмятежного, детского счастья.
-Привет! – Я растерялся и лишь рассеяно кивнул. Прекрасное видение ожило и сейчас улыбалось, чуть наклонив голову. Ее голос. Словно шепот - низкий, хрипловатый, такой необычный, как вся она. Маленькая снежинка легко царапнула нежный носик, отчего она сразу смешно сморщила его. Я улыбнулся. По-другому не получилось бы. - Тебе одиноко? – Она не спрашивала, а утверждала. Я снова лишь кивнул, ощущая что готов рассказать все, но только ей одной. Она отвела глаза и закусив в раздумьях, неведомых мне, губу, ласкала взглядом, кружащиеся над асфальтом снежинки. Потом подняла на меня глаза, светящиеся озорным блеском и улыбнулась, освещая все вокруг. - Возьми! – Я опешил, глядя на протянутую мне игрушку, которую еще минуту назад с таким трепетом прижимала к себе девчушка. Я знаю, что такое «без радости», поэтому не могу дать повод узнать это ей. Отрицательно качнув головой, я шагнул назад. Какое-то наваждение охватывало меня с каждым мгновением. Боялся смотреть ей в глаза, они будто сканировали меня всего. - Пожалуйста, возьми! Он для удачи! – Откуда? Откуда знает? Ведьма? Нимфа? Ангел? Подарок судьбы, потерявшему надежду? Стало не по себе, я поежился. Потом осторожно взял из трепетных рук комок мягкого плюша. Держал осторожно, боялся, что видение растворится вместе с игрушкой. - Можно я буду навещать его? – Чего она хочет? Зачем? Не придет, просто жалко! Таких, как я, всегда жалко! Словно побитую дворняжку, ковыляющую по грязным лужам. Только смысла нет в этом чувстве. Жалость – всего лишь пшик. Я опустил руку в карман и протянул ей визитку. Зачем? Оставлю без ответа. Какая-то сила толкнула меня вперед и я обогнув «лучик» пошел вперед. Вернее назад. Назад в свою никчемную, пустую темную сущность. Чтобы ни в коем случае не запятнать ее свет. Белый плюш, предавал тепло. От ощущения стеклянной посуды под пальто стало противно и я, не задумываясь кинул бутылку в сугроб. – Актер! – Господи, ее слова звучали лучше, чем тысяча признаний общественности. Я обернулся. – До встречи! – Врет. Но все равно спасибо!