«Теология, культура и искусство» ЮУрГУ
«Сны»
Диптих «Лабиринты снов» (2001) - наиболее ранняя работа художника из представленных на выставке. Она – одна из немногих, выполненная маслом, а не акрилом, и единственная, лишенная ярких цветов.
На абстрактных полотнах зритель наблюдает сопряжение всевозможных тайных лестниц и дверей. Живописец рассматривает это пространство как отправную точку своего искусства, источник вдохновения. Эти сны одновременно привлекают и отталкивают – визуализирована тема пограничного сознания: оно вызывает опасения, пугает, и в то же время неминуемо затягивает. Шиповатые отростки в центре композиции внушают страх, а выбор пути порождает любопытство.
Непонятно: порождение ли это кошмара или безмятежной фантазии. Возможно, художник отсылает нас к офорту Франсиско Гойи «Сон разума рождает чудовищ» из цикла «Капричос». Гойя писал: «Когда разум спит, фантазия в сонных грёзах порождает чудовищ, но в сочетании с разумом фантазия становится матерью искусства и всех его чудесных творений».
Эти полотна – как попытки психоанализа, исследование бессознательного, отсюда дальнейшие сюрреалистичные образы в творчестве Тимура Хужина. Серо-черно-белая палитра использована здесь неслучайно: обычно монохромные сновидения – это признак тяжелого психологического или же физического состояния, напряжения, стресса. В философском и эмоциональном плане цвета белый и черный являются границами всего тонового диапазона существующих оттенков, они – максимально контрастны, это борьба противоположностей: начало и конец, свет и тьма. Серый же – аллегория равновесия, гармонии, диалектики, которых ищет живописец.
|
|
Перед зрителем своеобразный творческий манифест: на полотнах показана механика рождения образов, обостренная работа сознания.
«Механицизмы»
Центральное место в творчестве художника занимает создание фантастических миров – это чаще всего механистичные города, здания, существа, «транспорт», существующие в этом мире.
Предметы или существа преображаются: наполняются шестеренками, шарнирами, трубками и проводами. Зритель может интуитивно представить, как все это функционирует, движется, как из труб вырывается пар, скрипят колеса, как работают насосы. В каждом случае это проработанная до мелочей вполне «жизнеспособная» модель.
Одна из программных картин – «Приют механика». Художник мыслит себя Механиком, который разбирает все вокруг «по запчастям», превращает мир в сумму шестеренок и преподносит результат этого процесса зрителю. Его «Свобода» выглядит абсолютно несвободно: крылья стрекозы намертво скованы приводами механизма.
Стрекоза, возможно, и летает, но живет далеко не по законам природы, а подчиняется замыслу неведомого творца. В отношении последнего звучит мотив уединенности, камерности и даже одиночества; пусть даже на пути избранного. Это путь отшельника,
человека, отселившегося в параллельный мир.
Механик, который преломляет все вокруг своим механизирующим взглядом, всегда остается вне художественного пространства и делает это намеренно, хочет остаться загадкой, скрытым демиургом: мы не знаем, как он выглядит, но точно знаем, как он сморит на этот мир.
Стиль художника в этих работах – сплав киберпанка, сюрреализма и экспрессионизма. Реалистичная манера принципиально отвергается художником, чтобы показать личностное восприятие призрачного мира.
|
|
«Взгляд метафизика»
Эксплуатируя реалистичные образы, метафизическая живопись направляет зрителя к мечте, за фантазией, к символизму, и сюрреалистическим сочетаниям. Реалистические изображения помещаются в некоторое ирреальное, загадочное, иное пространство, перемещаются в иное измерение, наделяются качествами знаков и
символов, которыми обычно не обладают. Метафизическая живопись ищет дополнительные смыслы того или иного явления, или, как сейчас говорится, создает дополненную реальность.
В произведениях Тимура мы видим не просто предметы, но образы, которые испещрены строгим геометрическим орнаментом. Он разрушает видимую легкость и придает работам строгость, нарушает целостность фигур, выводя их в абстрактное поле. Строгая ритмичность и обилие углов, зубцов передают тревожность,
пульсирующую напряженность. Здесь, как и во многих других работах Тимура Хужина, читается меандр электрических импульсов, но меандр также отсылает сознание к простейшим орнаментам. Возможно, меандр несет магический смысл, символизирует течение человеческой жизни, сменяемость поколений, некий круговорот природных процессов. Так простым и понятным предметам живописец придает символику вечного, наделяет смыслом мимолетное в бесконечном.
«Крылья Советов», 2019. Холст, акрил, 69х85
«Призрак мелодии», 2019. Холст, акрил, 85х69
К фантастическим мирам Тимур относит и советские воспоминания. Здесь нет механики, и проявленной символики, но прошлое тоже представляются неким нереальным, утопичным пространством. Это мир, который перестал существовать, остались лишь воспоминания, и те, спустя годы, кажутся не вполне реалистичными. Орнамент, как основа изображения, порой уступает место тончайшей штриховке. Пространство по-прежнему остается «дискретным», однако воспринимается уже более гармоничным. При этом сохраняется ритмичность, пульсация образов, предстает анатомия живописи.
|
|
«Свежесть», 2019. Холст, акрил, 85х69
«Жара», 2019. Холст, акрил, 85х69
«Открытие», 2019. Холст, акрил, 85х69
Серия этих полотен воссоздает, реконструирует знакомые любому зрителю состояния, но и выступает проводником в область иных смыслов.
Насыщенный однородный фон, связан с определенными ассоциации и трактовками. Зеленый – свежий, природный, пробуждающий. Пульсирующий оранжевый – солнечный и энергичный. Розовый – романтичный и чувственный.
Изображения в центре картин продолжают ассоциативный ряд. Зеленое яблоко дарит ощущение кислоты, достраивает образно-визуальное восприятие еще вкусовым впечатлением; бабочка с терракотовым ореолом создает тактильный эффект легкого летнего бриза, а изображение разломанного граната «звучит» легким хрустом.
Однако наложенный на предметы орнамент отрывает зрителя от его реальности. Орнамент не только покрывает поверхности, но и создает некую энергетическую ауру вокруг них. Этот эффект «приводит в действие» главный принцип сюрреализма – «это не …» (у Тимура – «это – не яблоко», «это – не бабочка», «это – не гранат»).
«Осень», 2019. Холст, акрил, 68х85
«Даль», 2020. Холст, акрил, 62х50
Музыкальная тема интересна художнику как творческий эксперимент. Он пытается передать звучание с помощью красок и «вибрирующих» линий. Зритель видит, как ноты буквально вырываются за пределы инструментов. Напряжение заставляет лопаться струны, клапаны – вылетать, корпусы инструментов «трещат по швам».
В картине с виолончелью зритель вдобавок чувствует дыхание осени, такое же задумчивое и меланхоличное, как и интонации инструмента. Мы встречаем знакомые орнаменты, которые Тимур использует в качестве лейтмотива. Но здесь они напоминают не только о магии музыки, но и привносят гипнотический эффект.
«Призрачные миры»
«Лунный свет», 2018. Холст, акрил, 69х75
«Тихий Омут», 2009-2012. Холст, акрил, 87х58
«Закатный Город», 2012. Холст, акрил, 80х50
Призрачные миры в произведениях художника созданы в разные периоды, но объединены одной темой – темой сумерек, пограничного состояния между ночью и днем, пробуждения магических, порой потусторонних сил. И здесь центральный образ – образ совы.
Она предстает неким олицетворением всех внутренних призраков. Красные горящие глаза подчеркивают хищность, жестокость железной птицы, а распахнутые перья-ножи создают впечатление, что она готовится к нападению, выискивает жертву. Это не обычное пернатое, художник подчеркивает биомеханическую основу существа, тем самым отсылая зрителя к другим мирам. Здесь читаются черты киберпанка и постапокалиптичные мотивы. Возможно, это рассуждение Тимура Хужина о той роли, которую играют технологии и техника в нашей жизни, замещение естественного искусственным.
В полуночном мире преобладают абстрактные тревожные образы. Они, с одной стороны, узнаваемы – дома, мельницы, но с другой, – это не реальный, а скорее трансцендентный мир – нагромождение угловатых орнаментов, расщепление привычных форм. Да и сам лунный свет предстает не умиротворяющим и лиричным, как, например, у художников-романтиков, а – опасным, погружающим мир в хаос. Это напоминает попытки разобраться в своем внутреннем мире, открыть не самые «парадные» стороны, «выпустить внутренних демонов».