А цена – время
Автор: RavenHairedPrincess
Переводчик: Virbis
Ссылка на оригинал: https://archiveofourown.org/works/14365674/chapters/33163179
Рейтинг: NC-17
Пейринг: Гермиона Грейнджер/Северус Снейп, Гарри Поттер, Рон Уизли, Джинни Уизли, Альбус Дамблдор, Луна Лавгуд, Минерва МакГонагалл
Жанр: Приключения, Hurt/comfort, Романтика
Дисклаймер: Все герои принадлежат Дж. Роулинг.
Саммари: Гермиона, Рон и Гарри возвращаются в Хогвартс через восемь недель после окончания войны, чтобы помочь профессору Макгонагалл. Жизнь Гермионы принимает неожиданный поворот.
Предупреждение: AU, ООС
Размер: Макси
Статус: закончен
ПРИМЕЧАНИЕ: Все герои, задействованные в сценах сексуального содержания, вымышленные и достигли возраста 18 лет.
Пролог
Гарри закончил делиться воспоминаниями профессора Снейпа, и Гермиона вытерла слезы.
— Просто нет слов, — всхлипнула она.
— Вот и у меня, — ответил Гарри. — Но придется поверить, что все получилось так, как и предполагалось.
Он подал руку сидящей на каменных ступенях Гермионе. Рон встал рядом и приобнял ее за плечи.
— Мы все чем-то пожертвовали, Миона. Стоит сосредоточиться на ситуации в целом, — он легонько подтолкнул ее к двери вслед за Гарри. — Мы нужны моей семье сейчас.
Гермиона и Рон были уже почти возле двери, когда их неожиданно остановил голос:
— На пару слов, мисс Грейнджер.
На мгновение ее сердце пропустило удар. Гермиона обернулась и увидела ласково улыбавшийся ей портрет профессора Дамблдора.
— Конечно, сэр.
Бросив взгляд на Рона, она сказала:
— Иди, я догоню.
— Хорошо, — отозвался тот, мимолетно сжав ее руку.
Гермиона подождала, пока Рон исчезнет из поля зрения, и повернулась к портрету директора.
— Сэр? — позвала она, подходя ближе.
— Рад видеть, что мои планы осуществились, — быстро проговорил тот. — Хотя есть и кое-что, чего я не предусмотрел, — задумчиво пробормотал Дамблдор.
— Профессор? — не поняв его слов, переспросила Гермиона. Она забеспокоилась — вдруг Волдеморт возвращается? Ее желудок скрутило от страха.
— Видите глобус справа от себя? — директор почти шептал. — Покрутите его против часовой стрелки дважды, потом один раз по часовой.
Гермиона посмотрела на него настороженно, затем подошла к глобусу, который, казалось, вращался вокруг своей оси. Сделав все, как сказал Дамблдор, она повернулась к портрету и спросила:
— Так что должно произойти, сэр? — Гермиона начинала чувствовать раздражение. Ей следовало быть с Роном и Гарри, а не развлекать портрет, пусть и самого Дамблдора.
— А теперь коснитесь кончиком палочки Рима и произнесите «Дэнудо», — проинструктировал тот, поглядывая на открытую дверь.
Гермиона сделала все, что он велел, не зная, чего ожидать. Когда верхняя часть глобуса стала отъезжать в сторону, она удивленно распахнула глаза. Что-то было внутри, но она никак не могла разглядеть, что именно. В страхе она сделала шаг назад. Мгновение спустя маленький черный мешочек с золотым шнурком парил над открытым глобусом.
— Действуйте, мисс Грейнджер, — подбодрил ее Дамблдор.
Трясущимися руками Гермиона схватила мешочек и оглянулась на портрет, все еще чувствуя неуверенность. Нарисованный директор только кивнул ей, призывая продолжать. Гермиона бросила быстрый взгляд в мешочек и открыла рот в изумлении: на дне покоился маховик времени, сломанный, но все же.
— Сэр, я думала, все они уничтожены.
— К несчастью — да. И все же один у меня сохранился. Он был поврежден еще в мою юность, во время стычки, — его взгляд был полон сожаления. — Прошу, сохраните его, но не говорите никому ни слова.
Нахмурив брови, Гермиона спросила:
— Но он поврежден, сэр. Насколько опасен может быть поврежденный маховик?
Портрет разочарованно ответил:
— Гораздо опаснее, чем тот, что исправен, — он покачал головой, будто сокрушаясь ее очевидной недогадливости. — Я думал, вам это понятно больше, чем кому-либо. Взять даже вашу историю с подобным предметом.
— Конечно, сэр. Прошу прощения. Это был очень долгий день. Так как мне поступить? — спросила Гермиона.— На ваше усмотрение. Я полагаюсь на вашу рассудительность. А теперь, думаю, вы предпочтете находиться в каком-либо другом месте, — светло улыбнувшись, проговорил директор.
— Спасибо, сэр, — кивнула Гермиона, засовывая мешочек в сумочку. — Я сделаю все возможное, чтобы этот предмет не попал в неправильные руки.
Назначение
Гермиона сидела в кабинете директора с Гарри, Роном и остальными Уизли. Там же были и другие оставшиеся в живых члены Ордена. Оглядев комнату, Гермиона не могла не почувствовать охватившей всех скорби: «Почти половины из Ордена Феникса больше нет. Дамблдора, Сириуса, Римуса и Тонкс, Грюма, Фреда, профессора Снейпа и других. Профессора Снейпа…»
Спустя два месяца после войны Гермиона не могла привести голову в порядок и переварить все то, что они узнали. Она даже не могла сказать, как чувствует себя, помимо жжения в животе, которое, как она думала, могло быть признаком гастрита.
Нет, она просто не могла думать о Снейпе. В любом случае, не сейчас. Мысли Гермионы витали где-то далеко, а остальные в это время обсуждали план по восстановлению школы. Она смутно осознавала, что директор Макгонагалл раздавала задания. После нескольких минут обсуждения Гермиона резко очнулась от задумчивости: кто-то громко произнес ее имя.
— Мисс Грейнджер, как думаете, вы справитесь с заданием? — директор посмотрела на нее выжидающе.
Гермиона смутилась, ведь она отвлеклась и теперь надеялась, что никто не заметил, как далеко мыслями в тот момент она была.
— Да. Думаю, да, — Гермиона расслабилась, когда директор одобрительно кивнула.
— Очень хорошо. Приступим прямо сейчас. Ужин подадут через три часа в Большом зале, затем обсудим размещение на ночь, — обратилась Макгонагалл ко всем присутствующим.
Выходя из кабинета и спускаясь по винтовой лестнице, кучка людей согласно перешептывалась. Гермиона замыкала процессию, а вместе с ней — Рон, который странно на нее косился. Она была сама не своя после окончания войны, и ее чувства к Рону также смешались. Чем больше времени они встречались, тем очевиднее становилось, что у них нет ничего общего вне войны и стен Хогвартса. Он был одержим квиддичем сейчас даже больше, чем раньше. И она пыталась интересоваться, но отсутствие искреннего участия с его стороны обижало Рона. Помимо всего прочего, когда они целовались, ей было просто приятно, но не более. Не то чтобы это было плохо, но как-то не захватывало. Поцелуи же должны волновать? В отчаянных попытках изобразить страсть она даже однажды переспала с Роном. Он выглядел абсолютно довольным собой. И в то время как он несказанно радовался, Гермиона чувствовала себя крайне неудовлетворенной. «Все равно что потерять девственность с Гарри». Да, вот что она чувствовала.
— Ты сдурела? — возмутился Рон, когда все спустились вниз и разошлись.
— Разумеется, нет! — раздраженно ответила Гермиона, сложив руки на груди. — Что не так?
Он виновато опустил плечи и перевел взгляд на удаляющиеся фигуры.
— Миона, я знаю, сейчас трудное время. Но ты уверена, что это хорошая идея? Может, передумаешь? Никто не узнает. Я могу разобрать комнаты Снейпа за тебя, а ты возьмешься за кабинет по чарам.
Она уставилась на него не мигая. Комнаты Снейпа? Так вот на что она согласилась. «Невероятно».
— Я справлюсь, — ответила Гермиона сквозь зубы, раздражаясь больше на себя, чем на него. — Я в состоянии разобрать комнату.
— Я знаю. Просто… — он замолк и взял ее за руку. — Отправь Патронуса, если я тебе понадоблюсь, ладно?Мысли о том, что он готов разбирать комнаты профессора Снейпа ради нее, заставили Гермиону почувствовать вину за свое поведение.
— Конечно, — Гермиона согласилась, но просить его о помощи не собиралась.
Она проследила за тем, как рыжая макушка Рона скрылась за поворотом лестницы и закусила губу, чтобы не закричать от отчаяния. После нескольких глубоких вдохов девушка развернулась и направилась вниз, в подземелья. Поскольку сильнее всего пострадали первый и верхние этажи, она была единственной, кто спускался в холодный сырой коридор. Неприятное чувство овладело Гермионой, когда она поняла это. Все те разы, что она была вынуждена спускаться в подземелья, ее кто-то сопровождал. Сейчас здесь не было ни друзей, болтающих с ней, ни студентов, покидающих класс зельеварения, ни слизеринцев, направляющихся в общую гостиную, не было и самого Снейпа.
Гермиона взмахнула палочкой и зажгла факелы вдоль прохода. Это немного успокоило, и коридор перестал казаться ей декорацией из фильма ужасов. Наконец она достигла двери в кабинет зельеварения и поняла, что ей придется искать еще и личные покои профессора. Она понятия не имела, где они находятся, поскольку не спросила при распределении обязанностей. Перебирая предположения, Гермиона двинулась дальше вниз к кабинету зельевара. Она была здесь лишь раз, чтобы узнать расписание в начале ее третьего курса, когда составляла план работы с маховиком времени. Профессор тогда лишь наорал на нее, сказал, что она нарочно достает его, и проигнорировал вопрос, который девушка задала. Гермиона не сразу заметила дверь, которая захлопнулась у нее перед носом в прошлый раз. Она действительно не была здесь достаточно долго, чтобы быстро найти нужную. Добравшись до кабинета, Гермиона очень удивилась, что дверь просто открылась сама по себе без какого-либо сопротивления. Конечно, никаких заклинаний. По крайней мере, его. Несомненно, он был сильным магом, но даже чары Мерлина не работали после его смерти.
Солнце только зашло, и свет из окна, выходящего на зачарованное озеро, был тусклым. Засветив масляные лампы, Гермиона призвала заклинанием несколько коробок и начала складывать в них вещи профессора. Ей стоило бы спросить Макгонагалл о книгах: «Что она думает делать с ними?». Решив начать с рабочего места, Гермиона села в кожаное кресло и провела рукой по темной поверхности деревянного стола. И хотя она была гладкой на ощупь, было совершенно очевидно, что стол прослужил своему хозяину много лет. Множество чайных, кофейных и чернильных пятен «украшали» крышку. Слой пыли придавал ощущение заброшенности.
Намереваясь побыстрее покончить со всем, Гермиона резко дернула верхний правый ящик и с облегчением выдохнула, увидев типичные для профессорского стола вещи. «А чего я ждала? Василиска?» — она тряхнула головой, чтобы отогнать навязчивые мысли и начала упаковывать перья, бутылочки с черными и красными чернилами и прочее. К счастью, с оставшейся частью кабинета Гермиона разобралась быстро. Было интересно, кому достанутся вещи, которые она разбирала. Гарри рассказывал ей о детстве и доме Снейпа в Паучьем тупике. Очевидно, раз он унаследовал дом, его родители умерли. О профессоре было известно настолько мало, что Гермиона задумалась: «А знает ли вообще кто-то, кому бы он хотел оставить свои вещи? Надо выяснить у Макгонагалл завтра». Но это было не главное. Единственное, о чем могла думать Гермиона сейчас, так это о том, как упаковать бутылочки с ингредиентами в пергамент и аккуратно сложить их в коробки.
Оставалось еще два пузырька, когда весь пергамент вышел. Гермиона решила, что с этой работой неплохо справится старый номер «Еженедельного пророка», валявшийся на соседнем столе. Взяв его в руки, она обратила внимание на дату — 28 мая 1997 года. День, когда погиб Дамблдор. «Профессор не возвращался в кабинет с тех пор? Ни разу, как стал директором Хогвартса?». Внезапное воспоминание о событиях того дня вызвало у нее головокружение, Гермионе даже пришлось сесть. Она была здесь в тот день с Луной и оглушенным профессором Флитвиком. Отвратительный день. «Да и для профессора Снейпа тоже», — рассудила она. Видимо, по этой причине он и не возвращался. «Почему домовые эльфы не убирались здесь все это время? Даже пыль не стерли. Может, он отказался от их услуг? А может, был слишком подозрительным». Гермиона засмеялась, представив, что профессор Снейп был настолько груб с домовиками, что они отказались приходить сюда. Мысль казалась забавной. Было в этом нечто схожее с тем, как она сама обидела эльфов, а Добби пришлось одному убирать башню Гриффиндора.
Глубоко вздохнув, девушка поняла, что опоздала на ужин. Она отряхнулась от пыли и направилась в Большой зал. Все оказалось не настолько плохо, как она ожидала, но, по правде говоря, Гермиона не была уверена, что справится с уборкой в личных покоях профессора. Не хотелось признавать, что, возможно, Рон был прав. От этих мыслей она поежилась.
— Где ты была, Миона? Мы уже начали переживать, — спросил Рон, как только она появилась в дверях. Он подложил еще картошки на уже и так перегруженную тарелку.
— Просто не обратила внимание на время, — ответила она, присаживаясь рядом.
Ужин прошел за непринужденной беседой. Потягивая третий бокал вина, она пригляделась к Гарри. Он выглядел потрепанным, война оставила на нем глубокий отпечаток. Кажется, он помогал Хагриду и профессору Стебель восстанавливать теплицы.
Девушка продолжала сидеть до тех пор, пока не начали убирать со столов.
— Гермиона, милая, хотела поблагодарить тебя, — тепло произнесла Макгонагалл и положила руку ей на плечо. — Я, честно говоря, не знала, как поступить с вещами Северуса, учитывая сложившиеся у нас отношения, — было слышно, что она искренне огорчена.
Мысль о том, что кто-то был вынужден столкнуться с подобными трудностями и пожертвовать столь многим ради всех них, крутилась в голове девушки. Это было трудно не только для нее, это было бы трудным для любого. Она подавила постыдный порыв попросить директора освободить ее от этого задания и сказала:
— Конечно, профессор.
— Пожалуйста, называй меня Минервой, — попросила та, сжимая ее плечо. — Мы обсуждали место для ночевки, прежде чем ты пришла. Домовики подготовили отдельные комнатки вдоль библиотечного коридора. Дверь будет синей, если кто-то уже занял комнату. Дай мне знать, если тебе что-то понадобится.
— О, благодарю, — улыбнулась Гермиона.
Когда все разошлись, она оглядела пустой зал. Все эти разговоры о предстоящем матче по квиддичу утомили ее. Гермиона, улыбаясь себе и придерживаясь за стол, встала: «Вина было многовато, — решила она. — Хотя, возможно, это поможет мне справиться с личными апартаментами профессора». Она застонала, когда поняла, что опять не спросила, где они находятся.
Место, которого нет на карте
Гермиона возвратилась в опустевший кабинет профессора Снейпа и начала сомневаться, что вход в личные апартаменты был именно там. Она решила вернуться обратно в коридор и просто побродить по подземельям. Она остановилась перед дверью, прогоняя дурные мысли, глянула через плечо на пустую комнату и почувствовала себя глупо. Гермиона вернулась к книжной полке, надавила на нее, но та не поддалась. Ощущение, что она пропустила что-то очевидное, не покидало девушку. Удостоверившись, что за полкой все же ничего нет, Гермиона покинула кабинет и направилась в подземелья. Она прошла мимо заброшенного кабинета и подсобки для метел и остановилась возле общей гостиной Слизерина, обреченно вздохнула и, прислонившись к двери, сползла вниз на холодный пол, обхватывив голову руками. «Почему я не спросила, где его покои?» Слезы усталости наворачивались на глаза, Гермиона чувствовала себя совершенно разбитой.
Утеревшись рукавом, она уставилась на расплывающуюся стену справа. Слезы затуманивали взгляд, мешая толком рассмотреть, что же там такое. Гермиона сморгнула, поднялась и начала тщательно изучать стену. Каменная кладка выглядела обычной, но все же что-то ощущалось неправильным. Невозможно было сказать, шла ли она прямо или заворачивала за угол и вела обратно в замок. Поколебавшись, Гермиона протянула руку. Ничего. Даже не стена, просто пространство. Гермиона неуверенно шагнула вперед.
— Иллюзия, — произнесла она вслух, — как на платформе 9¾.
Это, определенно, было нужное место. В какой-то момент она даже посочувствовала слизеринцам, представив, как это, должно быть, нервировало — наблюдать выходящего из стены профессора Снейпа, когда они стояли возле своей гостиной.
Коридор плавно заворачивал вниз, следуя дальше под замок, насколько позволял увидеть тусклый свет из общего коридора.
— Люмос, — скомандовала Гермиона, продвигаясь вглубь. — Слава Мерлину, — она наконец дошла до тяжелой деревянной двери с готическим портретом, висящим снаружи.
— Лишь несколько посетителей стучались в эту дверь, — сладким вкрадчивым голосом проговорил портрет.
Гермиона отшатнулась было от него, но потом все же подошла ближе, подняв палочку, чтобы получше рассмотреть изображенного на полотне человека.
Бледная темноволосая женщина с сильно подведенными глазами и ярко-красными губами, одетая в свободную зеленую блузку и черный корсет, гладила огромную черную птицу, похожую на могильника.
— Здравствуйте, — поздоровалась Гермиона с портретом.
— Барышня, прошу меня простить, но я дремала, когда ты постучала, — дама неодобрительно посмотрела на Гермиону, надув губы и пытаясь ее пристыдить.
— Простите, мисс, — смутилась Гермиона, ведь она не стучала. — Не знаю вашего имени. Я Гермиона Грейнджер.
— Мило. Я Найэла, — ответила женщина и отпустила могильника в полет. Она немного понаблюдала за улетающей птицей и повернулась к нежданной гостье. Хлопки крыльев эхом отдавались в проходе, где стояла девушка.— Что привело тебя сюда? — спросила дама с портрета, разглядывая девушку.
Гермиона вдруг почувствовала себя неуютно под пронзительным взглядом женщины.
— Меня послали разобрать комнаты профессора Снейпа, — ответила она и понадеялась, что это не сильно шокирует стражницу.
—М-м-м, — протянула Найэла и ехидно ухмыльнулась Гермионе, а затем быстро сменила выражение лица на серьезное. — Старик резко сел на кровати, закричав: «Кто здесь?». Я затаился и молчал. Целый час я простоял, не шелохнувшись, и все это время не слышно было, чтобы старик опять лег. Он сидел на кровати и прислушивался — точно так же, как я ночь за ночью прислушивался к пестрым точильщикам в стене.*
Увидев смятение гостьи, женщина рассмеялась.
— Что за бред вы несете?! Просто впустите меня, и я смогу сделать свою работу, — настаивала Гермиона.— Старик был мертв, — продолжала Найэла. — Я подошел к кровати и проверил тело. Он не подавал признаков жизни. Я положил руку на пульс и держал несколько минут — ничего. Он умер. Его глаза больше не потревожат меня.
— Хватит уже! Это возмутительно! — злилась Гермиона.
— Если вы все еще считаете меня сумасшедшим, вам придется переменить свое мнение, когда я расскажу о тех мудрых предосторожностях, с какими я спрятал тело, — в глазах Найэлы плескалось веселье. — Сперва я расчленил труп. Отрезал голову, руки и ноги.
— Достаточно!!! — закричала Гермиона, нацелив палочку на портрет.
Найэла вскинула руки, будто капитулируя.
— Безусловно, вы читали По. Довольно известный писатель в магическом мире.
Гермиона почувствовала себя необычайно глупо. Ну конечно, она читала.
— Не смешно, — ядовито ответила она.
Очаровательно улыбаясь, Найэла ответила:
— Северус считал, что смешно. Во всяком случае, когда бывал в хорошем настроении. У тебя совсем нет чувства юмора?
— Послушайте, день был действительно длинным. Теперь эти комнаты даже не нуждаются в охране. Так вы пустите меня или нет? — спросила девушка.
— Только потому, что они не нуждаются в охране, я не должна делать свою работу спустя рукава, — не одобрила ее слов Найэла. — Почему я должна тебя впускать? Что Северус сказал бы на это?
Гермиона сделала глубокий вдох и решила еще немного побыть вежливой, прежде чем взорвать эту упрямицу к чертям собачьим.
— Если вам нужна компания когда-либо еще, сюда может кто-то переехать. Но этого не случится, если я не разберу комнаты. Не похоже, чтобы вы имели какое-то отношение к его личным вещам, не так ли?
— М-м-м. Ты права, — Найэла сложила руки под грудью, делая ее тем самым еще выше. — Ты будешь относиться уважительно?
— Всегда, — пообещала Гермиона.
— Ладно. Будь осторожна, — предупредила Найэла, открывая проход.
Как только Гермиона оказалась внутри, дверь захлопнулась с такой силой, что заставила девушку подпрыгнуть.— Обязательно было так делать? — негодовала она. Гермионе даже показалось, что она уловила смех, доносившийся снаружи.
Комната была холодной и темной. Единственным светом, который немного рассеивал тьму, был едва различимый отблеск луны, проникавший через находившееся на другом конце комнаты и выходящее на озеро окно. Гермиона осветила комнату и зажгла в камине огонь в надежде, что скоро потеплеет. Она осмотрелась. Черный диванчик и два кресла стояли напротив камина в правой части комнаты. Крошечная кухня совмещалась с гостиной. Рабочий стол, заваленный книгами и пергаментами, был развернут к гостевой части комнаты, книжные полки висели слева. Дверь в левом углу привлекла ее внимание, там, должно быть, располагалась спальня профессора. Не набравшись храбрости, чтобы начать оттуда, Гермиона двинулась на кухню. Ее не удивило, что там совсем не было еды. В шкафчике нашлись несколько бокалов и кружек, чай и кофе. Кувшинчика для сливок не было видно, что объясняло потемневшие зубы хозяина апартаментов. Все остальные шкафчики были пусты. Решив проверить под раковиной, Гермиона опустилась на колени и открыла дверцы.— Так-так-так, что у нас здесь, профессор? — улыбнулась она, извлекая наружу бутылку красного вина.
Она колебалась всего мгновение, размышляя, чудовищное ли это преступление — выпить вино умершего человека, затем магией откупорила бутылку и сделала несколько глотков, не заботясь о стакане.
— Тебе можно, — уговаривала она себя.
Вернувшись с открытой бутылкой к рабочему столу, Гермиона стала разглядывать пергаменты. Похоже, это были школьные сочинения или что-то вроде того. Девушка решила начать с упаковки книг, и это заняло гораздо больше времени, чем она предполагала, поскольку самая выдающаяся ведьма столетия, конечно же, не смогла отказать себе в удовольствии полистать некоторые из них.
Спустя полбутылки вина, Гермиона потеряла интерес к тому, что делала. Она уже зевала, когда дверь в углу комнаты вновь привлекла ее внимание.
— Сейчас или никогда, — прошептала Гермиона, попивая профессорское вино. «О да, лучший способ вломиться в мужскую спальню — быть пьяной». Посмеиваясь, она направилась к двери. Осветив комнату, Гермиона ощутила сюрреалистичность происходящего. Комната была простой: большая кровать с четырьмя столбами, темно-зеленое с черным постельное белье, большой шкаф, стул и дверь, ведущая в ванную.
В мрачной тишине она уставилась на аккуратно висящую одежду. Семь одинаковых учительских мантий. Она быстро захлопнула шкаф — ее вдруг заполнило желание прикоснуться к ним. Трансфигурировав коробку, Гермиона отправилась в ванную. Разбирать аптечку не хотелось, но это было лучше, чем залипать, пялясь на его одежду. Она быстренько все упаковала, особо не разглядывая содержимое. Паста от ожогов, снотворное и обезболивающее зелье, бальзам от синяков — ожидаемый набор для аптечки зельевара. Ничего необычного, кроме, конечно, наполовину пустой бутылки шампуня. Она определенно расскажет Рону и Гарри, что он все-таки мыл голову. Гермиона закатила глаза — они всегда так смешно вели себя, когда дело касалось профессора Снейпа. Гермиона была последним человеком, кто стал бы обсуждать чьи-то волосы. Она стойко придерживалась мнения, что его слишком строго судили за внешность. Тем не менее раньше было сложнее защищаться от его агрессивной манеры поведения.
Утомившись, Гермиона вышла из ванной и с тоской посмотрела на кровать. Как в трансе, она подошла к ней и провела ладонью по мягкой ткани, не задумываясь, что делает. Внезапно навернувшиеся слезы заставили ее сесть на постель и опустить голову на руки. Она подозвала бутылку вина и забралась на середину кровати, поджав под себя ноги. Было удобно. Напряжение постепенно отступало. Решив, что никто не узнает, если она не будет ночевать в комнатах, приготовленных эльфами, Гермиона приманила свою сумочку. Хоть это и было незаконно, но девушка так и не убрала с нее чары незримого расширения. Ей было все равно, ведь сумочка оставалась гарантом ее безопасности. Она достала свою пижаму, которая определенно не годилась для сырых и холодных подземелий, быстро переоделась в майку и короткие шорты и попыталась нашарить с сумочке щетку. Внезапно она наткнулась на бархатную ткань.
— Что это? — пробормотала она, доставая маленький черный мешочек с золотой тесемкой. Она тут же улыбнулась и вытряхнула части маховика времени на кровать.
Их было три: цепочка, которая не являлась особо важной частью, внешняя ось и песочные часы. После тщательного изучения Гермиона пришла к выводу, что, вероятно, были утеряны шпильки, удерживающие все на своих местах. Она старательно наложила чары приклеивания на все стыки и скрепила цепочку. Маховик не работал, поскольку часы больше не вращались и все его части были также абсолютно неподвижны.
— Ну, супер, — произнесла она с иронией и, надев цепочку на шею, плюхнулась обратно в постель. Постель Снейпа. Непонятно почему, но это успокаивало. Она чувствовала себя в безопасности, сбежав сюда, в подземелья, где память о нем была еще свежа.
Комментарий к «Место, которого нет на карте»
*Маленький жучок, производящий звуки, похожие на тиканье, когда он вгрызается в дерево. Такие звуки особенно часто можно слышать в летние месяцы, стоя рядом с разного рода столярными изделиями, скамейками или деревянными панелями. В фольклоре народов США, Великобритании и Европы тикание, производимое жуком-точильщиком, считается предзнаменованием смерти одного из членов семьи. В разных местностях эти поверья могут иметь некоторую специфичность. К примеру, в Ланкашире (Англия) особенно зловещими считаются случаи, когда точильщик «тикает» ровно три раза. В архивных материалах, относящихся к Англии XVII века, можно найти описания того ужаса, который жуки-точильщики иногда наводили на людей.
** Не уверена, так ли это делается. По ссылке ниже можно посмотреть фото маховика.https://cs4.pikabu.ru/post_img/2015/08/01/6/1438418284_1946509718.jpg
Полночный гость
Гермиона зашевелилась и поняла, что, должно быть, уснула. Свечи, освещавшие комнату и камин, погасли, и холод теперь пробирал до костей. Дверь, ведущая в ванную, вдруг скрипнула, и Гермиона в ужасе замерла. Щелкнул дверной замок, но разглядеть что-то в полной темноте было невозможно. Отчетливо послышалось шуршание одежды. Гермиона лихорадочно пыталась, но никак не могла нащупать свою палочку, а без нее она не чувствовала себя защищенной. И теперь девушка не знала, как поступить. Она не понимала, кто мог вломиться в покои Снейпа посреди ночи, а главное — зачем? Шаги все приближались, и Гермиона задержала дыхание.
На ее живот кто-то больно оперся рукой, намереваясь, видимо, лечь, и этот кто-то явно не ожидал, что в постели кто-то есть. Девушка пронзительно закричала и начала яростно отпихивать от себя незнакомца внушительных размеров. Сквозь ее крик пробивалось едва различимое бормотание. Кто бы ее ни атаковал, было ясно — он тоже без палочки. Последовала серия ударов руками и ногами, сопровождавшаяся оглушительными воплями. Внезапно нападавший навалился на Гермиону всем весом и пригвоздил ее к кровати. Она попыталась освободиться, но ее руки были крепко прижаты к матрасу над головой. Похоже, ее удерживал мужчина, судя по ощущениям, он был почти раздет.
«Ну уж нет». Гермиона решила не сдаваться без боя и принялась отчаянно сопротивляться. Она с силой пнула соперника в пах и рванулась из захвата согнувшегося от боли незнакомца. Она была уже почти возле двери, когда мужчина дернул ее за руку назад, повалив на пол и подмяв под себя. В этот раз одно из ее запястий он прижал к полу коленом, причиняя острую боль, а другое удерживал рукой. Свободная рука крепко сжимала ее горло. Мужчина зарычал и усилил свой захват так, что жертва едва могла дышать.
Когда Гермиона была готова потерять сознание, в комнате вдруг стало светло. Она ошарашенно уставилась в черные глаза обезумевшего от злости полуголого Северуса Снейпа. Его нос был разбит, а на лице отражалось выражение полнейшего шока. Гермиона решила, что уже потеряла сознание и у нее галлюцинации или она даже умерла и не осознает этого.
— Мисс Грейнджер? — спросил профессор Снейп, пытаясь осмыслить происходящее и ослабляя хватку на ее горле. Девушка жадно хватала воздух ртом, на ее оголенные плечи капала кровь, стекавшая по его губам. От ощущения тепла его крови передергивало.
— Северус, — раздался голос Дамблдора из-за двери, — что у тебя здесь происходит? Домовые эльфы сказали, что слышали крики… Это… мисс Грейнджер?
Он пристально оглядывал их, проходя внутрь.
— Нет! Нет! Нет! Нет! — замотала головой Гермиона. — Не может быть. Это шутка, нет, нет! — начала всхлипывать она.
— Северус? — спросил Дамблдор строже.
Профессор Снейп вновь опустил взгляд на свою студентку, которую все еще прижимал к полу.
— Директор, это не то, на что похоже, — Снейп убрал руку с ее горла.
Гермиона продолжала мотать головой и бормотать слова неверия.
— Мисс Грейнджер! Какого черта вы делали в моей постели? — злобно прошипел профессор.
— Он же умер! Умер! Почему это происходит? Я сошла с ума. Не-е-е-ет, — причитала Гермиона. — Он мертв. Это просто жестокая шутка. Оставьте меня! — расплакалась девушка и снова начала колотить Снейпа, но он только крепче перехватил ее.
— У мисс Грейнджер, видимо, сильный нервный срыв. И надо что-то сделать с этим, — сказал Дамблдор и указал на шрам на ее руке.
Профессор Снейп перевел взгляд на руку бившейся под ним в истерике студентки и подозрительно сощурился.
— Кто это сделал с вами, мисс Грейнджер?
Гермиона продолжала рыдать, пока директор взбалтывал зелье в маленьком стеклянном флакончике.
— Вот. Это должно помочь, — произнес он, откупоривая бутылочку и протягивая ее профессору Снейпу.
Тот взял ее и поднес к губам девушки, но та продолжала мотать головой и вырываться.
— Выпейте это, — приказал он. Когда нарушительница спокойствия не подчинилась, мужчина отпустил ее руку и перехватил за подбородок.
— Мисс Грейнджер!
Гермиона использовала освободившуюся руку, чтобы спихнуть профессора с себя, и с силой толкнула его в живот, но он не сдвинулся с места.
— Нет, пожалуйста, — умоляла девушка, крепко зажмурив глаза.
— Посмотрите на меня! — рявкнул Снейп. Ничего не добившись, он повторил просьбу уже чуть мягче. — Посмотрите на меня, пожалуйста.
Гермиона резко открыла глаза, столкнувшись с настороженным взглядом профессора, и почувствовала, как он отпустил ее подбородок. Она медленно скользнула взглядом по его лицу вниз на мерно вздымавшуюся грудь с тонкой дорожкой волос, ведущей к пупку. Затем вновь посмотрела в черные глаза человека, который, как она знала, был мертв, и приняла поражение. Она медленно сходила с ума, другого объяснения просто не было. Когда флакончик вновь поднесли к ее губам, Гермиона послушно открыла рот.
— Вот так. Хорошо, — прошептал Снейп. — Если я отпущу, вы нападете снова?
Гермиона посмотрела на Дамблдора, затем на своего профессора и отрицательно покачала головой. Она наблюдала, как директор протянул зельевару платок, и тот, приняв его, зажал кровоточащий нос. Девушка неподвижно сидела на полу, Снейп же прислонился спиной к своей кровати, широко расставив ноги. Видя своего преподавателя в такой ситуации — окровавленного, без рубашки и с растрепанными волосами после их недавней потасовки — она не могла прекратить пялиться.
— А теперь, когда мы все успокоились, — начал Дамблдор, усаживаясь в кресло возле камина.
Снейп, казалось, только сейчас заметил пристальный взгляд своей ученицы, неодобрительно хмыкнул и подозвал рубашку и халат без помощи палочки. Халат он тут же швырнул Грейнджер в лицо. Она поймала вещь и сердито смотрела на Снейпа, пока он натягивал майку через голову. Гермиона завернулась в халат, а Дамблдор тем временем продолжал, будто не замечая их обмена любезностями.
— Будет не так трудно разобраться во всем, — оптимистично заявил директор. — Итак, с чего начнем?
Снейп немедленно включился в разговор.
— Почему бы не начать с того, как вы оказались в моей кровати и кто это сделал с вами? — он уставился на девушку выжидающе, указывая на ее покалеченную руку.
Гермиона негодующе вздохнула. Снейп мог быть плодом ее воображения, но грубости у него не поубавилось.
— Ну хорошо. Я попала в вашу комнату, просто попросив Найэлу впустить меня. В вашей постели я оказалась, перебрав вашего же вина. Что касается моей руки, так это не ваше дело! — резко ответила девушка.
Она никогда не видела своего учителя в большем смятении. И прежде, чем он смог начать лекцию, она продолжила:
— И раз уж мы тут задаем вопросы, — Гермиона резко повернулась к директору, — вы хоть подумали, как это отразится на нем, — она указала в сторону Снейпа, — когда просили убить вас?!
Дамблдор принял серьезное выражение, а Снейп растерял последние краски со своего и так слишком бледного лица. А Гермиона тем временем уже практически кричала.
— О, я понимаю, профессор! Это отличный стратегический ход, но вам должно быть стыдно. Мы для вас всего лишь пешки. Ведь существует не единственный способ решения, и поделись вы хоть малой частью контроля над ситуацией, кто-то мог бы подсказать более подходящий вариант. Победа в этой войне никогда не окупит вину за ущерб, нанесенный вами и Гриндевальдом, страстно желавшими власти в молодости. Это была не только ваша война, но и наша. И наши жизни стояли на кону. Вы прожили свою жизнь, но ваша жертва ничто по сравнению с его!
Оба мужчины молчали, пока дыхание Гермионы не пришло в норму после гневной тирады. Дамблдор странно разглядывал ее, и девушка поняла, что он смотрел на маховик, висящий у нее на шее.
— Мой? — спросил он с подозрением, указывая на артефакт.
Гермиона сжала его в защитном жесте и кивнула.
— Был. Вы отдали его мне.
— Ясно. Он был сломан, не так ли?
— Так и есть, он не работал. Я просто склеила все части вместе, — ответила она, все еще прижимая маховик к груди.
Дамблдор перевел взгляд на профессора Снейпа, который выглядел настороженно.
— Скажите, мисс Грейнджер, какое сегодня число?
Она смотрела то на одного, то на другого и наконец выдала:
— Не может быть. Он же сломан. Я даже не пробовала воспользоваться им, — рассуждала она. — Кроме того, они возвращают на пару часов, на день — самое большое.
— Мисс Грейнджер, — заговорил Снейп. — Какой. Сегодня. День.
— 29 июня 1998 года, — ответила она нерешительно.
— Фантастика! — воскликнул профессор. — Это ваша вина, — сказал он Дамблдору раздраженно. — Вот что получается, когда доверяешь ребенку маховик времени.
Пожилой мужчина поглядел на Снейпа без капли раскаяния, и тот выплюнул ядовито:
— Прошу прощения, директор. Позвольте исправиться. Вот что получается, когда доверяешь ребенку многофункциональный маховик времени.
— Я не ребенок! — запротестовала Гермиона.
— Бессмысленно обвинять меня в том, чего я еще не сделал, — оправдывался Дамблдор. Обратив все свое внимание на Гермиону, он сказал:— Надеюсь, вы все еще помните, насколько опасно менять будущее, мисс Грейнджер? — Она кивнула, и он продолжил. — Очевидно, вам как-то удалось вернуться в прошлое. Сейчас 20 марта 1997 года.
Гермиона широко распахнула глаза и прикрыла рот руками.
— Мерлин, да это же катастрофа!
— Как проницательно, — раздраженно пробубнил Снейп. — И все же, почему вы в моей комнате и пьете мое вино в моей постели?
— Потому что я… — Гермиона замолчала, переводя взгляд с профессора на директора. Она не могла. Не могла сказать им, что ее послали освобод<