Объективные предпосылки проблемы. Стремительный переход к индустриальному, а затем и постиндустриальному (информационному) обществу создал объективные предпосылки для дезорганизации психики человека, переводу ее в состояние, удобное для искусственных манипуляций и патологических внутренних искажений. За предельно короткие (по историческим меркам) сроки кардинально изменились условия жизни человека. Он был вынужден ослабить свои тесные связи с природной средой и полностью окунуться в технизированное бытие, предъявляющее принципиально иные требования к функционированию психики и ее «запасам прочности». Н. А. Бердяев назвал этот переход «страшной революцией», «непоправимой катастрофой в судьбе человека, катастрофой ухода от природной жизни». Однако трансформация стиля и темпов повседневного бытия людей продолжается в каждой индивидуальной биографии почти непрерывно. В итоге незнающий перерывов и остановок прогресс – в данном случае независимо от воли общества, объективно – «рушит человека», чтобы, может быть, на его месте, по законам эволюционной необходимости, могло появиться некое новое существо, отвечающее условиям и запросам глобального информационного мира.
В условиях постоянного ускорения темпа жизни, частого и резкого обновления ее требований к человеку психика части людей не успевает перестраиваться и хотя бы временно обретать состояние устойчивой адаптированности. Известно, что 90 % всех научных открытий, сделанных человечеством за свою историю, пришлось на ХХ век. По этому показателю каждые десять лет ХХ века равны одному тысячелетию человеческой истории. Изобретение парового двигателя (1776) и электромотора (1876) разделяет столетие. То есть в течение трех поколений человек осваивал это техническое чудо, привыкал к тому, как оно меняет его жизнь.
В ХХ веке прежний, естественный и привычный для человека мир начал рушиться обвально. Каждые десять лет, а потом – ежегодно в его жизнь входили автомобиль, самолет, кинофильм, транзистор, телевизор, компьютер, Интернет, «мобильник», масса бытовой техники, множество новых средств и материалов, изменяющих окружающий мир до неузнаваемости. Человек меньше созидает, меньше творит, чаще нажимает кнопки. У него – иная пища, иные методы лечения, иные средства общения с себе подобными. Да и землю, на которой живет, он в естественном варианте чаще видит по телевизору или из окна дачи, автомобиля.
На дворе – новый мир. А что внутри? Главным образом – хаос. Не поспевает внутренний мир за внешним. Современная жизнь – это некий гиперпереходный процесс, в котором мало отрезков стабильности, когда можно осознать и закрепить отношение к происходящему, прежде чем начать ассимиляцию очередного новшества. Непреходящий стресс, дезориентированность в настоящем и неуверенность в будущем, отсутствие проверенной опытом субъективной позиции, непостоянство в оценках и поведении – вот типичные психологические следствия этой гонки. Нет времени, чтобы заглянуть в собственную душу, помочь ей хотя бы на мгновение избавиться от давления необходимости, попытаться услышать нечто, исходящее из глубин своего «Я». Сегодня у нас куда больше оснований повторить слова одного из героев Достоевского из века девятнадцатого: «Кто же теперь не в аффекте, вы, я, все в аффекте».
Психоаналитик и выдающийся мыслитель К. Г. Юнг еще в середине прошлого столетия бил тревогу, полагая, что под влиянием цивилизации, природных, социальных и хозяйственных катаклизмов психическая конструкция человека становится все более хрупкой и уже работает на пределе. Она все больше страдает от прогрессирующего ощущения опасности, неуверенности, подспудного чувства страха за свое «Я». По убеждению Юнга, расщепленность внутреннего мира человека переходит допустимую меру. В условиях постоянного ускорения темпа жизни, частого и резкого обновления ее требований к человеку психика не успевает перестраиваться и хотя бы временно обретать состояние устойчивой адаптированности.
В этом и состоит важное психотерапевтическое и стабилизирующее значение последовательного и планомерного изучения проблем и методов обеспечения личной и общественной безопасности в информационной, социальной, технической и природной сферах.
Основатель Римского клуба, известный менеджер и философ Аурелио Печчеи отмечал: «Достигнув за несколько десятилетий прогресса, сравнимого с итогами предшествующих столетий, мы совершили поистине гигантский рывок в техническом и материальном восхождении и оказались просто не в состоянии подтянуть к этим бешеным темпам свое культурное развитие. Безудержно меняющаяся на наших глазах действительность, за которой мы не успеваем уследить, мучает и пугает нас. Ведь все наше мироощущение, все стимулы нашего поведения, … в сущности, остались нам в наследство от предшествующих веков. И, чувствуя себя явно не в своей тарелке, мы робко и безуспешно пытаемся приспособиться к новым условиям, уже не способные жить в прежнем, естественном мире, но и не готовые еще к тому, чтобы полностью акклиматизироваться. От всего этого глубоко страдает наша психика и здоровье, ослабевают способности к здравым оценкам и суждениям, и, подавленные, сбитые с толку всей этой лавиной изменений, мы никак не можем выработать правильную и последовательную линию поведения – то впадаем в панику и начинаем предпринимать какието судорожные, конвульсивные меры, то инсценируем беспомощные и безадресные протесты, то замираем в покорном смирении… Вот он, дьявольский порочный круг человеческих затруднений».
Навязывание человеку столь ущербного для его внутреннего мира существования не может оставаться без последствий. Мы привычно искали истоки нынешних бед со здоровьем и нравственностью людей в социально-экономической сфере, а они – прежде всего в неадекватности их душевной жизни. Опережая успехи в накоплении материальных благ, победы в соревновании за прогресс и «сытость» оборачиваются для человечества приобретающими уже эпидемический характер неврозами, наркоманией, почти системной безнравственностью, трагическими прорывами разрушительных наклонностей и, в конечном счете, серьезным ослаблением физического здоровья населения в целом.
По мере того как нарастает давление на психику со стороны общества и научно-технического прогресса, растет напряжение внутри ее. Пружина как бы сжимается. Где пределы такого сжатия? Неожиданную обратную реакцию этой пружины у отдельных людей (и групп людей) мы видим все чаще в проявлениях экстремизма, терроризма, в поисках новой веры.