Ф. Шаляпин – лицо символическое.
Такие люди, каков он, являются для того,
чтобы напомнить всем нам: вот как силён,
красив, талантлив русский народ!
А.М. Горький
Выходец из самых социальных низов, чудом оставшийся в живых (сестра и брат его умерли в детском возрасте), прошедший суровую школу жизни подмастерья-сапожника, Шаляпин представляет собой наиярчайший пример гениальной природной одарённости русского народа.
На оперной сцене Шаляпин превосходил
громадным дарованием и правдивостью
всех своих оперных предшественников.
…Часто и много славили всегда Шаляпина как
необыкновенного, высокого, талантливого актёра.
Почти никогда не бывает, чтобы замечательный
оперный певец обладал истинным дарованием
актёра. Это великая радость…
В.В. Стасов
С детских лет «отравленный» театром, Шаляпин неоднократно терпел, казалось бы, полное фиаско в своих многочисленных попытках прорваться на сцену.
Не поняли его и в Саратове в 1889 году. Странствуя по волжским городам в поисках хлеба насущного, юноша пытался устроиться хотя бы чтецом в саду Очкина. Получив очередной отказ, Шаляпин занялся привычным делом – разгрузкой барж на саратовской пристани. Потом уже выяснилось: в то же время на той же пристани таскал мешки и другой великий волжанин Алексей Максимович Горький…
И всё же Шаляпин добился своего. Получив ещё в детские годы первоначальные музыкальные навыки в церковном хоре, семнадцати лет от роду он становится профессиональным хористом, заключив контракт на 20 рублей в месяц с дирекцией уфимской оперетты. Именно здесь певец получил и свою первую серьёзную роль – Стольника в оперетте Монюшко «Галька». Как вспоминал сам Фёдор Иванович, «несмотря на печальный инцидент в этом спектакле (я сел на сцене мимо стула), Семёнов-Самарскийвсё же был растроган и моим пением, и добросовестным желанием изобразить нечто похожее на польского магната. Он прибавил мне к жалованью пять рублей и стал также поручать мне другие роли. Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак – новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула…»
Актёрские странствия, «метания от одной распадавшейся труппы к другой, от малороссийских комедий к французской оперетте» (по словам самого Шаляпина) привели его наконец в Тифлис, приоткрывший певцу дверь в настоящее искусство. Именно в Тифлисе случай свёл Шаляпина с единственным в его жизни учителем – Дмитрием Андреевичем Усатовым, бывшим солистом Большого театра, сразу же понявшим, с дарованием какого масштаба он имеет дело.
«Он не только даром стал учить, но
ещё и поддерживал меня материально.
Этот превосходный человек и учитель
сыграл в моей артистической судьбе
огромную роль. С этой встречи с Усатовым
начинается моя сознательная художественная жизнь».
Ф.И. Шаляпин «Маска и душа»
Шаляпин был замечен, приглашён в Тифлисскую казённую оперу и несмотря на свои двадцать лет пел все басовые партии репертуара театра.
Почувствовав почву под ногами, молодой певец решил попытать счастья в столицах. Работа в антрепризе Лентовского и затем Панаевском театре в Петербурге привлекли к нему всеобщее внимание и уже весной Шаляпин становится артистом Мариинского Императорского театра. И это в 21 год!
Весь первый сезон молодому певцу поручались, как водится, партии второго плана. Была, правда, попытка проверить Шаляпина «на прочность»: ему поручили труднейшую партию Руслана в опере М.И. Глинки «Руслан и Людмила», которую он должен был подготовить за две недели! Конечно, подобная скоропалительность не могла не сказаться. Полного провала не было, хотя сам певец весьма сурово оценил своё выступление:
«Мне несколько дней после спектакля
было просто совестно ходить по улицам
и приходить в театр». («Маска и душа»)
Похвальная самокритичность! Режиссёр же этого спектакля Г. Кондратьев записал после шаляпинского дебюта в этой партии: «Шаляпин – Руслан очень удачен. Молод ещё он, но решительно выходит из ряда вон по способностям и приятности звука. Верю в его будущность».
Молодому артисту помог случай. Бас М.М. Карякин, зная, ка Шаляпин мечтает спеть партию Мельника в «Русалке» Даргомыжского, проявив артистическую солидарность, сказался больным. И дирекция, скрепя сердце, вынуждена была выпустить Шаляпина на замену, который эту роль знал очень хорошо и с успехом уже пел в Тифлисе.
«… Спектакль взвинтил публику до того, что она превратила его в праздничный для меня бенефис. Не было конца аплодисментам и вызовам. Один известный критик впоследствии писал, что в этот вечер, может быть, впервые открылось публике в чудесном произведении Даргомыжского, в трагической глубине его Мельника, каким талантом обладает артист, певший Мельника и, что русской сцене готовится нечто новое и большое…»
Ф.И. Шаляпин «Маска и душа»
И опять Его Величество Случай круто меняет судьбу Шаляпина. Летом 1896 года в Нижнем Новгороде параллельно с ярмаркой проводилась Всероссийская промышленно-художественная выставка. Среди большого количества первоклассных творческих коллективов (таких, как Малый театр, капелла Агренева – Славянского и др.) была и Московская частная русская опера С.И. Мамонтова, крупнейшего российского промышленника, строителя железных дорог, мецената, обладающего отменным вкусом, сыгравшего значительную роль в творческой судьбе Шаляпина. Мамонтов приглашает одарённого певца в свою труппу на гастроли в Нижнем Новгороде. Гастроли закончились тем, чтосо следующего сезона Шаляпин поёт уже в мамонтовском театре, оставив императорскую сцену. Он сразу же попадает в окружение талантливейших русских художников – братьев Васнецовых, Левитана, Врубеля, Коровина, Серова, Поленова, почитавших за честь приглашение на оформление спектаклей театра.
И, что особенно привлекло Шаляпина, на этой сцене частыми гостями были лучшие оперы русских композиторов – Бородина, Римского-Корсакова, Мусоргского, Серова. Как отмечал А.В. Луначарский, «…внутренняя сила интеллигенции нашла себе выход через Мамонтова. Его Частная опера с Шаляпиным во главе заставила оцепенелый Большой театр встряхнуться». «Встряхнувшийся» Большой театр приглашает Шаляпина на свою сцену.
Став вновь артистом Императорских театров, Шаляпин попеременно поёт то в Петербурге, то в Москве. Популярность певца неуклонно растёт. Со стороны могло показаться, что все артистические достижения Шаляпина – только лишь плод его гениальной одарённости, интуиции. Даже такой искушённый человек, как В.В. Стасов здесь обманулся! Сам же Шаляпин, приоткрывая тайну своего необыкновенного воздействия на слушателя, рассказал в книге «Маска и душа» о кропотливейшей работе над ролями своего репертуара, беседах, занятиях с великолепными русскими драматическими актёрами, такими, как М. Дальский, Садовские и другие актёры Малого, Александринки, МХТа.
«…Я вообще не верю в спасительную силу таланта,
без упорной работы. Выдохнется без неё самый
большой талант, как заглохнет в пустыне родник,
не пробивая себе дороги через пески…
Следуя хорошим образцам, я и после успехов,
достаточных для того, чтобы вскружить голову
самому устойчивому молодому человеку,
продолжал учиться у кого только мог и работал».
Вот на волне столь безоговорочного успеха у слушателей и прессы Шаляпин в 1905 году вновь оказывается в Саратове. Случайно, проездом. Знаем мы об этом событии благодаря режиссёру Н. Боголюбову, вспоминавшему в книге «Шестьдесят лет в оперном театре»: «Однажды, это было во время моей работы в саратовской опере, я с приятелем уехал на целый день за Волгу… Когда поздно вечером мы возвращались домой, наше внимание неожиданно привлекла старинная русская песня… Мы остановились и долго прислушивались к звукам одинокого мужского голоса, налетающим на нас из темноты и через несколько мгновений вновь повторяющимся, но уже вдалеке, где-то на другом берегу реки. Наконец песня кончилась, и мы двинулись дальше. Каково же было моё изумление, когда в наступившей было тишине тот же неизвестный певец… уверенно начал знаменитую арию Сусанина.
Видимо, кто-то из наших артистов, свободных от участия в спектакле, решил я, и вместе с приятелем пошёл к месту, откуда доносилось пение. Вскоре странное зрелище предстало перед нашими глазами… Неподалёку от большого свежескошенного стога сена, там, где берег круто спускается к Волге, вокруг догорающего костра, сидя и стоя, расположились люди. Их было человек 40 – 50, не менее, застыв в самых разнообразных позах, они затаив дыхание слушали певца, который стоял у костра в самом центре образовавшегося круга. Это был Фёдор Иванович Шаляпин, оказавшийся в Саратове проездом. Он, видимо, вышел вечером побродить по берегу Волги и здесь был встречен и узнан рыбаками, для которых и давал сейчас этот необычный концерт. Шаляпин пел охотно и много, преимущественно русские народные песни. Закончив одну, он с минуту молчал, всматриваясь в мерцающие на лёгком ночном ветерке угли, а затем начинал другую. Люди, потрясённые его пением, тоже молчали: не было ни аплодисментов, ни какого-либо иного открытого выражения восторга; разве только кто-нибудь изредка вздыхал тяжело и тихо просил: «А теперь, Фёдор Иванович, «Дубинушку»… Уважь, сделай милость!»
И Шаляпин пел, пел и «Дубинушку», и «Стеньку Разина», и «Есть на Волге утёс», и голос его – могучий, бездонный голос, выражавший то гнев, то скорбь, то силу народную, долго ещё звучал над заснувшей рекой.
Мне встречалось слушать артиста в самых роскошных театрах Петербурга и Москвы, но никогда я не бывал так глубоко потрясён его пением, как в эту ночь на Волге. Скажу и другое, – мне не приходилось видеть до этого более чуткую, восприимчивую и благодарную аудиторию, чем эти простые русские мужики, восторженно слушающие Шаляпина».
Согласитесь: рассказанное Боголюбовым прямо-таки просится на полотно! Становящийся настоящей легендой певец, плоть от плоти народа запросто поёт на ночном волжском откосе при свете костра, поёт для чутко его слушающих простых саратовских мужиков, ясно понимающих, с каким чудом им довелось встретиться…
А единственный сольный концерт Ф.И. Шаляпина в Саратове состоялся в Большом зале музыкального училища 2 октября 1909 года. Ажиотаж был невероятный. Нетерпеливая, наэлектризованная публика заполнила зал задолго до начала концерта, заняла все проходы, стояла вдоль стен, окружала эстраду.
«Саратовский вестник» на следующий день сообщил читателям: «Артист, хотя и устал порядком от частых выступлений, чувствовал себя хорошо и не скупился на песни, – он исполнил всё лучшее из своего камерного репертуара. Начал он своё выступление с исполнения баллады Аренского «Менестрель».
В программе концерта прозвучали также сочинения Глинки («Ночной смотр»), Шумана («Я не сержусь»), Мусоргского («Песня о блохе»), Р.-Корсакова («Пророк»), Ария Мефистофеля из «Фауста» Гуно, «Король Алладин» Ф. Кенемана (романс этот, между прочим, являлся запрещённым цензурой к исполнению).
Партию фортепиано в концерте великолепно, как свидетельствовал рецензент, исполнял автор этого запрещённого романса Ф.Ф. Кенеман.
«Произвести такое колоссальное впечатление, – заключал рецензент, – может, конечно, только великий артист».
Как утверждал старейший саратовский музыкант, артист симфонического оркестра филармонии Г.И. Корженьянц, саратовцы очень долго помнили тот концерт великого певца. Существовала даже легенда, согласно которой в Саратове жил и работал в местном музыкальном училище преподавателем фортепиано А.П. Рахманов, и был он хорошо знаком с Шаляпиным, даже был с певцом в товарищеских отношениях ещё со времени обучения в Московской консерватории (действительно, А.П. Рахманов закончил московскую консерваторию у В.И. Сафонова). И будто бы они очень «прилично отметили» удачный концерт, после чего, погуляв по ночному Саратову, задремали на каком-то крылечке, где и были обнаружены полицейским, узнавшим знаменитость и бережно доставившим друзей на извозчике по домам…
Признаться, сразу же подумалось: «Ну вот, ещё одна легенда. Мало ли их ходило по России в ту пору о Шаляпине!»
Однако через несколько лет легенда эта получила если не подтверждение, то убеждение, что всё же, как говорится, «дыма без огня не бывает». В книге «Летопись жизни и творчества Ф.И. Шаляпина», во 2-м томе на 212 странице читаем: «31 октября 1927 г. концерт в зале «Эфорис-Вокс» в Бухаресте. В программе: «Песня Галицкого» («Князь Игорь»), «Семинарист» и «Песня о блохе» Мусоргского, Песня Варяжского гостя («Садко»), «Ночной смотр» Глинки, «Титулярный советник» Даргомыжского, «Два гренадёра» Шумана, «Сказание о Ермаке Тимофеевиче» Ипполитова-Иванова, «Эй, ухнем». Аккомпанирует… А. Рахманов! (Универсул, 2 ноября).
Вот вам и легенда…
1927 год вообще был чёрным годом в жизни Ф.И. Шаляпина. 24 августа Совет Народных Комиссаров постановил лишить Шаляпина звания Народного артиста РСФСР. Как теперь стало ясно из документов, причина, по которой было принято это жёсткое решение, была надуманной: пожертвование певцом 5 тысяч франков в пользу нуждающихся русских эмигрантов было представлено как пожертвование в пользу белоэмигрантских организаций! Изобретённый в 1927 году трафарет травли и очернительства сработает в годы 70-е, когда понадобилось лишить советского гражданства М. Ростроповича и Г. Вишневскую.
А Шаляпин прожил ещё одиннадцать лет без Родины, без России. И хотя он нередко пишет и говорит, что ему не очень знакома такая болезнь, как ностальгия. Но, похоже, он сам себя уговаривал, поскольку боль и тоска явно просвечивают во многих письмах на родину: «…Я затрудняюсь передать тебе чувства, которые сейчас переживаю здесь. Просто-напросто, я в России: хожу по «пензенским» или «саратовским» улицам. Захожу в переулки. Старые дома деревянные, железные крыши, калитка, а на дворе булыжник, а по нём травка. Ну, так, как бывало у нас в Суконной слободе. Говорят все по-русски… Наслаждаюсь всем этим безумно. Жаль уезжать!!! – подвезло нечаянно». Эти строки – из письма Шаляпина дочери Иринеиз города Ковно (Каунаса), 25 мая 1934 года.
Шаляпин чувствует приближение конца. В январе 1938 года пишет дочери Ирине: «…Вообще кажется, что умираю постепенно, но верно. Кажется, я никогда больше не выздоровею». Предчувствие не обманывает Шаляпина: в конце февраля диагноз не оставляет никаких надежд: злокачественное заболевание крови – лейкемия.
Больного посещают знакомые, друзья. Среди них – С.В. Рахманинов, с которым Шаляпина связывала сорокалетняя нежная и преданная дружба. Вот уж кто ни словом, ни делом, ни даже мыслью никогда не предавал друга!
Утром 12 апреля Шаляпин потерял сознание и начал бредить. Сквозь стоны прорывалось: «Тяжко мне… Где я? В русском театре? Чтобы петь, надо дышать, а нет дыхания…» В 17 часов 15 минут Шаляпина не стало.
18 апреля певец был похоронен на парижском кладбище Батильон под пение «Вечной памяти» попеременно двумя хорами.
29 октября 1984 года на Новодевичьем кладбище в Москве состоялась церемония перезахоронения праха великого русского певца.
Спустя 62 года и 4 месяца после отъезда из России Фёдор Иванович Шаляпин вернулся на родину.
В.Е. Ханецкий