Глава вторая
Разумеется, Софи забыла. Естественно, а как можно было помнить о полупьяном обещании, сделанном три года назад? Кэрри вообще не должна была умереть.
Это случилось после крещения девочек. Мама Кэрри организовала все в той же церкви в Хайбери, где крестили и конфирмовали Кэрри. Это произошло сразу же после того, как у матери Кэрри случился первый удар, не очень серьезный, от которого она довольно быстро оправилась. Однако она вдруг осознала собственную смертность, и религиозный жар запылал еще ярче: она должна перед смертью увидеть своих внучек крещеными, просто должна — по крайней мере, так она заявила дочери.
— Понятно, что она просто играет моими чувствами, — объясняла Кэрри Софи по телефону, и по ее голосу было слышно, что она возмущена и удручена одновременно. — Я не хочу их крестить. Но мама так завинтила гайки, что придется привезти обеих. Иначе придется им гореть в аду в необозримом будущем.
Софи искренне сочувствовала Кэрри. Она прекрасно понимала, что это такое — иметь мать — обитательницу сумеречной зоны. На самом деле у большинства женщин поколения Софи был такой же опыт отношений со своими матерями. Софи вообще казалось, что, как только женщина становится матерью, начинается длительный процесс дегенерации, вследствие которого она постепенно превращается из яркой интересной личности в придурковатую эксцентричную особу. Это была лишь одна из многих причин, почему Софи решила, что никогда не будет рожать, главным образом потому, что ей ни за что не хотелось стать похожей на свою мать, уж не говоря о чьих-то там еще.
Мама Софи была помешана только на собаках. А мама Кэрри любому даст фору в том, что касается горьких упреков и эмоционального шантажа.
— А как же Луис? — спросила она тогда Кэрри. — Готова поспорить, что он против. Ты ведь можешь сказать, что он забил копытом, и свалить все на него, разве нет?
Кэрри ответила не сразу, и Софи слышала, как загугукала и закашлялась новорожденная.
— Ну, да… просто… Это уже неважно, я согласилась. — Кэрри рассмеялась каким-то тоненьким смехом. — Бедная Белла, одному богу известно, что она подумает, когда ей, трехлетнему ребенку, парень в длинном платье выльет на голову ведро воды! Мама даже выбрала крестных — каких-то до жути благочестивых кузенов из Тотнема. Но тут уж я забила копытом. Сказала ей, что у меня есть одна-единственная подруга, которую я выбрала себе сама. Ты ведь сделаешь это для меня, Соф? Боюсь, я просто не справлюсь со всем этим актом искупления моей вины в одиночку. Ты ведь тоже училась в школе Святой Марии, ты должна понимать. И потом, ты будешь хорошей крестной, прекрасным примером для девочек.
— Ну конечно, я это сделаю, — ответила тогда Софи, обрадовавшаяся возможности потрепаться с Кэрри о старом добром времечке. — Но ты же будешь не одна, Луис ведь тоже будет там? Он ведь не позволит твоей маме постричь тебя в монашки! — Софи попыталась вспомнить, засмеялась ли тогда Кэрри над этой довольно неудачной шуткой, но не смогла.
— Луис не сможет приехать, — ответила Кэрри слегка дрожащим голосом. — У него работа. Я сказала ему, чтобы он не беспокоился. В любом случае, все это затевается исключительно ради мамы. Она будет звездой в этом шоу. — И Софи вспомнила тот единственный раз, когда она встречалась с Луисом на их с Кэрри свадьбе в регистратуре. Кэрри, на восьмом месяце беременности, была в белой вязаной кофте, с полевыми цветами в каштановых локонах, похожая на языческую богиню земли. Миссис Стайлс умудрилась испортить праздник, отказавшись на нем присутствовать. Софи с Луисом и парой слов не перебросились. Он, кажется, был слегка пьян, даже во время церемонии, и она еще подумала тогда, что он мог хотя бы причесаться и сбрить свою черную щетину. Он оказался достаточно привлекательным и дружелюбным, но Софи втайне не одобряла их отношения, которые развивались чересчур импульсивно.
Кэрри познакомилась с Луисом во время длительного — как планировалось — творческого отпуска в Сент-Ивз. Он занимался серфингом и фотографией. Оба любили живопись и море. «Познакомилась тут с одним потрясающим красавчиком, — писала Кэрри на отправленной Софи открытке. — Никому его не отдам». Через три месяца она забеременела, а еще через восемь они поженились. Софи решила тогда про себя, что их хватит на полгода, не больше, когда извинилась и потихоньку улизнула из паба, в котором отмечалась свадьба. Она чувствовала себя там белой вороной в сиреневом костюме и туфлях в тон, с гладко причесанными длинными белыми волосами. Все остальные оделись в самую что ни на есть повседневную одежду — джинсы и майки «галстучных» расцветок. Кэрри попросила подругу остаться еще, но она объяснила, что в ту же ночь должна вернуться в Лондон. Она уже тогда работала с полной отдачей, постоянно думая о карьерном росте. Брак продлился дольше, чем полгода, так что Софи ошиблась. Окончательно ее неправоту доказало рождение еще одного ребенка, как тогда решила Софи. И она согласилась стать девочкам крестной матерью.
Крестины прошли в точности так, как и предполагала Софи. Церемония оказалась длинной. В церкви было холодно. Никто не мог понять, о чем там говорит этот очаровательный доминиканский священник, произносивший слова с ужасным акцентом. Новорожденная во время службы безостановочно плакала. А у старшей — Беллы — была какая-то серьезная простуда, и при одном взгляде на ребенка Софи казалось, что у нее самой поднимается температура и начинает болеть горло. В какой-то момент Софи пришлось взять на руки новорожденную, и та на нее посмотрела. Со сморщенного красного личика, лишенного каких бы то ни было эмоций, на нее глядели два громадных тусклых черных глаза. Она не поняла, почему Кэрри так безоглядно обожает малышку. Обеих своих дочерей. Должно быть, это нечто большее, чем просто гормоны, обращающие всех молодых матерей в пожизненное рабство. Как можно любить этот тяжелый комок, в котором с виду нет вообще ничего человеческого, за исключением неустанного и целенаправленного стремления высосать из человечества все, что оно может ему предложить? Нет, малышка совершенно не понравилась Софи, зато Белла хотя бы умела говорить и казалась совершенно адекватным человеком.
— Мне нравятся твои туфли, — сказала ей Белла, когда они стояли у купели. — И твоя красивая одежда. Как у Барби.
Ночью того же дня они еще долго сидели с Кэрри после того, как все разошлись по домам и спальням. Запаслись тремя бутылками «Блу Нан», которые миссис Стайлс держала дома на этот случай, и уже успели на две трети осушить вторую бутылку.
— О господи, — сказала Кэрри с отточенным приглушенным материнским смешком. — А помнишь, как нас застукали в мужской раздевалке в Сент-Питерсе! Я решила — все, из нас отбивные сделают. Господи, я думала, мама убьет меня в прямом смысле этого слова. Она, однако, не стала этого делать, только посмотрела на меня и сказала, что она во мне разочарована, так же, как и Иисус.
Софи помнила тот случай, их тогда едва не исключили. Ее собственная мать тогда слишком переживала по поводу очередного помета щенков, чтобы слишком уж сердиться.
«Глупая девочка, — сказала она Софи, когда ей все рассказали. — Если бы эта твоя Кэрри предложила тебе сброситься со скалы, ты бы, наверное, так и поступила. Просто не делай так больше, любовь моя, хорошо?»
— Кажется, мы поспорили с пятым классом? Кто сможет украсть из Сент-Питерса трусы Тоби Барнса. И о чем мы только думали? Только показали себя бестолковыми девственницами. Были бы хоть чуточку поумнее, остались бы без трусов Тоби Барнса.
— Да уж, — вспомнила Кэрри. — Не в пример Урсуле Гудмэн. Уж она-то к ним слишком прикипела. Забеременела в пятнадцать лет. И ее отправили в Велвин гарден сити. Кошмар.
Софи разлила остатки «Блу нан».
— Итак, ты у нас молодая мамаша и ты в полном восторге, — сказала она. — Хотя, насколько я понимаю, когда есть кто-то, кто разделяет эти чувства, это несколько другая ситуация.
Кэрри кивнула, одним глотком осушив свой стакан.
— Ну и крепкая же дрянь, — засмеялась она. Помолчала, а Софи ждала, чувствуя, что подруга собирается что-то сказать. — Ты ведь знаешь, что после свадьбы мы купили дом? — Софи кивнула. — Знаешь, когда на тебя сваливаются закладные в придачу с детьми, приходится задумываться о серьезных вещах. Мы составили завещания и даже застраховали жизни!
Софи снова одобрительно кивнула. Она лично составила завещание вскоре после того, как купила квартиру, и оформила страховой полис, который покрыл бы закладную в том случае, если бы она попала под автобус. Здравомыслящий и четкий подход. На нее произвело впечатление, что Кэрри с Луисом мыслят так далеко вперед. Может, Луис все-таки не так уж и плох.
— И вот недавно я подумала, что в моем завещании чего-то не хватает, — продолжала Кэрри. — Я должна обеспечить все необходимые условия для девочек на тот случай, если со мной что-нибудь случится, — я хочу сказать, с нами обоими. Я должна упомянуть опекуна. — Кэрри улыбнулась Софи. — Кого-то, только не мою мать. И я тут подумала, Соф — ты не согласишься на это? Согласишься быть опекуном девочек? Ты — единственная из моих знакомых, у кого приличная работа.
Софи рассмеялась.
— Я польщена! — сказала она тогда.
— Думаю, ты понимаешь, о чем я. Ты единственный человек, которому я могла бы их доверить.
— Серьезно? Должно быть, у тебя ужасно безответственные друзья.
— Это точно, — полушутя ответила Кэрри.
Обе женщины рассмеялись, и Софи вдруг почувствовала, как будто они вновь стали закадычными подругами. Она была растрогана и обрадована этой просьбой. Это стало доказательством того, что они по-прежнему близки, невзирая на разделяющие их километры. Софи так и не поняла, случилось ли это под воздействием «Блу нан»? Была то ностальгия или отголоски тех многочисленных обещаний, которые они, не задумываясь, давали друг другу в течение многих лет? В тот момент она поддалась импульсу — что было для нее совершенно нехарактерно — и согласилась на то, что сочла знаком преданности со стороны Кэрри. Знаком подкрепления их дружбы.
— Ну конечно! — сказала она, ни секунды не колеблясь. — Конечно, соглашусь. Если с тобой или Луисом когда-нибудь что-нибудь случится — а с вами ничего не случится — можешь на меня рассчитывать.
Софи потрясла головой. Ее терпение стремительно испарялось. Мало того, что Тесс Эндрю сообщает ей о том, что Кэрри больше нет, так еще и делает это так необдуманно и некомпетентно.
— Мисс Эндрю, — резко сказала Софи. — Естественно, я помню про это соглашение. Но оно было составлено на случай, если умрут оба родителя. Про Луиса вы не сказали ни слова. Он ведь не пострадал в аварии, насколько я понимаю? Вот он и должен опекать детей. Он — их отец. По-моему, это очевидно.
Тесс выпятила грудь, заслышав тон Софи, и внезапно ее облик стал чуточку угрожающим.
— Да, технически все верно, и мы делаем все возможное, чтобы напасть на его след, но…
Софи ее перебила:
— Напасть на его след? Что значит «напасть на его след»?
Тесс отодвинула свой стул чуть дальше от стола Софи и сделала глубокий вдох.
— Луис Грегори ушел из семьи. Мы не можем его разыскать, и подозреваем, что он уехал за границу.
Софи потерла пальцами виски.
— Кэрри все это время жила одна? — спросила она, пытаясь заставить свой мозг переварить свалившуюся на нее новость.
— Да, и, видимо, с тех самых пор, как родилась младшая девочка, — сказала Тесс Эндрю, слегка озадаченная. — Я думала, что вам должно быть об этом известно.
А Софи думала про все те рождественские открытки с именем Луиса, которые отправляла она и которые присылали ей. Сказать по правде, она и не читала их толком, но сейчас, вспомнив о них, была абсолютно уверена, что Кэрри неизменно подписывала все открытки и письма либо от своего имени, либо «от всех нас». Они с Кэрри общались по телефону через несколько недель после крестин, а потом — еще через несколько месяцев. И ни в тот, ни в другой раз Кэрри ни словом не обмолвилась о том, что Луис ее бросил, а спрашивать о подобных вещах по телефону как-то неудобно. Это был их последний разговор. Просто Софи решила, как, вероятно, и Кэрри, что они еще успеют поговорить. Однако ни одна из них так и не сделала звонок. Кэрри вместе со своей жизнью и семьей постепенно ускользала из жизни Софи, пока их связь почти полностью не оборвалась. Пока не наступил сегодняшний день.
Должно быть, Луис бросил Кэрри с новорожденной на руках. Софи знала с первой же секунды, как взглянула на него, что он — не из тех парней, которые мечтают о браке и детях. Как оказалось, она вовсе не ошиблась.
В любом случае, это не обязывало ее приступить к опеке над детьми.
— Но их бабушка, безусловно… — начала Софи, глядя на минутную стрелку часов, которая безжалостно бежала вперед. Наверное, Джейк сейчас уже за дверью, болтает с Кэлом и Лайзой.
— Ах, да, — кивнула Тесс. — Миссис Стайлс на правах бабушки забрала их к себе сразу же после похорон. Они сейчас здесь, в Лондоне. Но двое маленьких детей — чересчур большая нагрузка для пожилой леди. Белла очень скучает по школе, а у миссис Стайлс, как вам известно, весьма хрупкое здоровье. Повышенное кровяное давление и стенокардия. Она старалась изо всех сил, но потом все-таки наступил момент, когда ей пришлось обратиться за помощью к нам. Мы занялись этим всего несколько недель назад. В любом случае совет решил переселить ее в квартиру, где она будет под опекой. Нам удалось заполучить для нее одно место перед Рождеством, и она должна переехать туда как можно скорее, иначе она его потеряет. Но, даже если бы ей удалось справляться с девочками, детей туда брать нельзя. Можете себе представить, как это все для нее ужасно, хотя, сказать по правде, я считаю, что девочкам было бы гораздо лучше где-нибудь в другом месте, не таком… мрачном.
Софи попыталась переварить информацию, которую сообщила ей Тесс Эндрю.
— У Кэрри множество родственников, — сказала она. — Конечно, у нее не было родных братьев и сестер, зато целые кучи кузенов — она же была католичкой!
— Да, разумеется. Большинство из них либо переехали, либо обзавелись собственными семьями. Никто не горит желанием забрать к себе детей, и потом, — Тесс с новой решимостью посмотрела на Софи, — Кэрри назвала в своем завещании вас. И вы на это согласились. Вы же должны были подумать о том, какая это ответственность, прежде чем дали свое согласие на опекунство?
И внезапно Софи показалось, будто на нее надвигаются стены ее кабинета и в нем стало нечем дышать.
— Я должна идти, мисс Эндрю, — сказала она. — На ленч.
Тесс тоже поднялась.
— Ленч? — ошеломленно переспросила она. — Слушайте, я понимаю, что все это очень непросто и что я прошу слишком много, но ведь Кэрри наверняка решила, что может вас об этом попросить, иначе не стала бы указывать вас в завещании. Нас же волнует то, что в ближайшее время будет лучше всего для девочек. И выбор невелик, Софи. Пока мы не нашли завещание Кэрри, у нас был только один вариант — патронатное воспитание или воспитательный дом до тех пор, пока мы не разыщем их отца. Мы же не просим вас забрать их навсегда, мы просим вас взять их только на время. На короткое время.
Софи застыла у порога.
— На короткое время? — повторила она эти три слова.
— Как вы верно заметили, у девочек есть отец. Мы его сейчас разыскиваем. Я не сомневаюсь, что, как только он узнает, что произошло, захочет вернуться, чтобы воспитывать их. Так что только до того времени, пока мы не разыщем Луиса Грегори и не поставим его в известность. — И Тесс кашлянула в кулак, закончив свою тираду.
Софи на секунду представила себе, как двое обездоленных детей, которых она едва знала, будут жить в ее квартире. Софи прекрасно разбиралась во многих вещах. Она умела работать на износ, нестандартно мыслить, составлять списки и круговые диаграммы. Особенно — круговые диаграммы. Но она всегда говорила, что с готовностью признает себя некомпетентной в чем-либо, если такой момент наступит. Сейчас как раз наступил такой момент.
— Мне очень жаль, Тесс, — сказала она. — Правда, очень жаль. Но я совершенно не умею обращаться с детьми. Я вообще едва знаю Беллу и Изабель. И согласиться на это было бы с моей стороны неправильно. Неправильно по отношению к ним. Им нужен кто-то, кто знает, как им помочь.
Лицо Тесс сохраняло бесстрастное выражение.
— Может, вы и правы, Софи. И в идеальном мире это был бы наилучший вариант. Но вы знаете, сколько детей в Лондоне на сегодняшний день нуждаются в патронатном воспитании? Сотни. А знаете, сколько у нас имеется в наличии приемных родителей? Менее чем недостаточно. Если вы не заберете их к себе, у меня не останется другого выбора, как расселить их куда-то в соответствии с приказом об опеке. Они отправятся в свой новый дом если не сегодня же, то самое позднее — завтра. И будут жить в доме, который подыщут им местные власти, до тех пор, пока мы не найдем им приемных родителей или не разыщем их отца. В таких заведениях стараются делать все возможное, но, поверьте, это — последний, и самый крайний вариант. Может пройти несколько недель или даже месяцев, пока мы не найдем им воспитательный дом. Может быть, мне даже придется поселить их в разных домах. Мне до сих пор так и не удалось найти для них семью, в которой они смогли бы жить вдвоем. — Тесс напряженно смотрела на Софи. — И, если бы вы согласились взять их к себе, вам не пришлось бы справляться с этим в одиночку. Я смогла бы прибегнуть к приказу об осуществлении надзора, и меня приставили бы к вам, я была бы постоянно рядом. Они скучают по своей маме, Софи. Если бы с ними сейчас был кто-то, кого они знают, им было бы значительно легче. Прошу вас, подумайте над этим. На данный момент вы — их последняя надежда.
Софи на секунду задумалась. Она снова вспомнила тот день, когда умер ее отец. Когда директриса отпустила ее домой, Кэрри, должно быть, увидела из окна классной комнаты, как она идет, спотыкаясь, вся в слезах, через игровую площадку. Кэрри подняла руку, отпросилась у учительницы в туалет, вышла из школы и побежала догонять Софи.
— Только не говори, что тебя наконец-то исключили, — сказала она Софи, когда догнала ее. Девочка еще сильнее разразилась слезами и рассказала подруге, что произошло. Она до сих пор чувствует руку Кэрри на своем плече.
— Хочешь, я пойду с тобой? — предложила Кэрри. Но Софи покачала головой.
— Нет, наверное, я должна сделать это сама, — ответила она, отчаянно желая, чтобы было наоборот. — Но все равно спасибо.
— Слушай, — сказала Кэрри. — Я понимаю, что это не одно и то же, я знаю, что ты любишь своего отца, а я своего ненавижу, и что твой папа умер, а мой сбежал с соседкой, и моя мама после этого свихнулась, но… знаешь, я все равно тебя понимаю. Я знаю, что это такое — потерять отца. Хотя мой и ублюдок, а у тебя был прекрасный отец. — Она помолчала. — Просто понимаешь, теперь в Католической школе уже две девочки, у которых нет отцов. Я теперь — не единственный инородный элемент! — Невероятно, но неуклюжая попытка Кэрри утешить ее вызвала у Софи улыбку. И если в последующие несколько недель все остальные буквально засыпали ее выражениями сочувствия и понимания, то Кэрри одна смогла внести в ее жизнь хоть какой-то просвет. Она смешила ее и заставляла на время забывать о том, что ее отец умер от сердечного приступа на бензоколонке, когда никто не был к этому готов. Кэрри молчала, когда Софи злилась или плакала, разговаривала с ней про мальчиков, про топы «летучая мышь» и рейтузы, а потом снова позволяла ей выплакаться.
— Как я рада, что ты у меня есть, Кэрри, — сказала Софи, когда ее мама открыла входную дверь. Девочки долго стояли, обнявшись, пока наконец Софи не почувствовала, что пора идти.
— Я всегда с тобой, — сказала Кэрри. — Всегда, когда бы ни понадобилось и что бы ни случилось.
— Знаю. Я тоже. Всегда, когда бы ни понадобилось, и что бы ни случилось.
Софи уже много лет не вспоминала тот момент, но сейчас, вспомнив его, она как будто заново почувствовала, сколько силы тогда давала ей верная дружба тринадцатилетней девочки. «Всегда, когда бы ни понадобилось и что бы ни случилось». Девочки говорили это друг другу каждый день и потом уже даже перестали задумываться над значением этих слов. Но, когда понадобилось, Кэрри была рядом с Софи и поддерживала ее в самый трудный период ее жизни. И Софи долго дожидалась возможности вернуть ей долг. Самодостаточная упрямая Кэрри, измученная и униженная всеми теми подачками, которые от чистого сердца собирали для них с матерью прихожане после того, как их бросил отец, гордилась тем, что никогда ни у кого не просила помощи. И она никогда не нуждалась в помощи, вплоть до сегодняшнего момента.
— На сколько? — спросила Софи, сама не в состоянии поверить, что готова, уже готова согласиться.
— Прошу прощения? — сказала Тесс, очевидно, ожидавшая резкого отказа.
— На сколько времени они останутся у меня, пока вы не разыщете отца? — спросила ее Софи.
Тесс, почувствовав, что дело сдвинулось с мертвой точки, поджала губы, сделав про себя профессиональный вывод. Главное — не упустить сейчас Софи.
— Ну, как я уже сказала, в социальную службу обратились всего несколько недель назад. Но я не думаю, что это займет много времени. Может быть, неделя, максимум — две.
Софи обдумывала услышанное.
— Две недели? Отлично. Это ради Кэрри. Потому что она поступила бы ради меня так же. Я не допущу, чтобы девочек разлучили, я просто не могу. Поэтому возьму их к себе на две недели, если вы пообещаете мне перевернуть небо и землю, чтобы к концу этого срока найти для них более подходящее место.
— Хорошо, — ответила Тесс, вздернув подбородок.
Софи рассеянно прижала прохладную ладонь к пылающей щеке. Цвет лица всегда в первую очередь выдавал ее внутреннее волнение. Пожалуй, это был единственный признак, по которому можно было догадаться, что она взволнованна. Конечно, можно было бы прибегнуть к тональному крему, но Софи был неприятен тот факт, что она не в состоянии контролировать свои чувства сама. Она перевела дыхание.
— Что ж, ладно, назовите время, срок и все остальное, и до встречи на этой неделе.
— Прошу прощения? — сказала Тесс.
— У меня ленч, — уже с некоторой безысходностью повторила Софи.
Тесс молча смотрела на нее.
— Вообще-то, Софи, я рассчитывала на то, что вы прямо сейчас поедете со мной, чтобы забрать девочек. Я принесла с собой все необходимые бумаги, чтобы вы могли их подписать. — Она порылась в своей блестящей сумке и достала несколько бланков, помахав ими перед носом Софи в качестве доказательства.
— Сейчас, вот прямо сию минуту? Вы хотите, чтобы я забрала их прямо сейчас? — недоверчиво переспросила Софи.
— В том-то и дело, — ответила Тесс, натянуто улыбнувшись. — В конце концов, девочки нуждаются в вашей помощи прямо сейчас. А не тогда, когда в вашем графике появится окно.
Просто удивительно, думала Софи, что именно сейчас на ее голову свалилось сразу столько событий, а она даже не смогла их предупредить. Она разглядывала розовые носки своих новых сапожек, понимая, что ей не остается ничего другого, как смириться с тем, что сегодняшний день не пойдет по намеченному плану. Она знала, что порой жизнь переворачивает тебя с ног на голову, даже не спросив тебя об этом.
— О’кей, — просто ответила Софи. — Извините, я выйду на несколько минут — мне придется отменить кое-какие встречи.
Наконец-то она вышла из своего кабинета и оказалась в нормальном мире, где ничего не изменилось с тех пор, как ее затащили в другую реальность, представленную в лице Тесс Эндрю. На одну лишь долю секунды Софи задумалась над возможностью побега, но уже в следующее мгновение поняла, что не сможет. Просто она была не из тех людей, которые уходят от проблемы, даже не попытавшись ее решить. Даже если бы ей захотелось, не позволила бы гордость.
Джейк Флинн сидел на краешке стола Кэла. Он повернулся и улыбнулся ей, когда она возникла на пороге. А Кэл у него за спиной сделал вид, что упал в обморок на своем стуле.
— Вы готовы? — спросил Джейк.
Софи посмотрела на него.
— Нет, я не готова, — ответила она, тщательно выговаривая каждое слова.
У Джейка вытянулось лицо.
— Понимаете, Джейк, мне правда очень жаль, просто я… я только что узнала, что у меня умерла близкая подруга, и я… — у Софи никак не получалось закончить предложение, но, видимо, это было и не нужно.
— О, Софи, — мягко произнес он, — мне очень жаль. Ну разумеется, вы не можете никуда пойти. Не переживайте из-за ленча. — И он сделал паузу, как будто дожидаясь от нее ответа. — Работа может подождать: я только хотел выяснить кое-какие нюансы, с которыми вы, вероятно, уже разобрались. Не переживайте. И примите мое искреннее сочувствие в понесенной утрате.
Софи кивнула, не зная, то ли это облегчение, то ли разочарование из-за того, что, как выяснилось, Джейк все-таки приглашал ее на бизнес-ленч. И посмотрела на Кэла.
— Меня не будет весь день, — сказала она. — Отмени все и спроси у Джиллиан, есть ли у нее для меня пять минут, о’кей?
Кэл кивнул, переведя взгляд с Джейка на Софи и обратно.
— Вы в порядке? — спросил Джейк, потянувшись и взяв ее за локоть. Этот жест был таким странным и манерным, что Софи даже растрогалась.
— Конечно, — сказала она. — Все это так… сложно, Джейк.
Джейк кивнул:
— Я позвоню.
— Я не знаю, когда теперь появлюсь на работе, но Кэл с Лайзой все проконтролируют, так что не волнуйтесь…
— Я нисколько не волнуюсь и позвоню вам, — сказал он.
Кэл проводил его взглядом до лифта.
— Ммм, — промычал он более-менее тихо. — Даже я уже ничего не понимаю. — И он взглянул на Софи. — Что еще я могу для тебя сделать?
Софи улыбнулась.
— Прямо сейчас? Ничего. А вот в следующие две недели, вероятнее всего, все. — И она постаралась как можно скорее посвятить его в курс всего, о чем узнала от Тесс.
— Вот черт, — сказал Кэл, широко раскрыв глаза, когда она закончила.
— Именно, — сказала Софи.
Она развернулась и посмотрела на дверь своего кабинета. Сделала глубокий вдох и открыла дверь.
Глава третья
В течение двадцати минут Софи сидела и слушала, как Тесс излагала все процедуры, употребляя термины, которые, как ей казалось когда-то, никогда не будут иметь отношения к ее жизни, — ей это даже в страшном сне не могло присниться. Тесс объяснила, что ей сразу же вручат распоряжение о временном проживании, а вместе с ним наступит полная родительская ответственность.
— Технически, — сказала она Софи, — вы являетесь законным опекуном, но, ввиду необычных обстоятельств данного дела, мне кажется, что вы вместе с девочками должны находиться под наблюдением. Так что можете рассчитывать на мою помощь и поддержку до тех пор, пока все не утрясется.
Софи взглянула на Тесс, еле заметно сузив глаза.
— Конечно, но ведь это все — только временно, не так ли? — напомнила она ей. — Это ведь продлится самое большое две недели.
— Не совсем так, — ответила Тесс. — Приказ об осуществлении надзора связан со стандартной процедурой, которая проходит по стандартной схеме, но, в общем, все всегда проходит гладко. — И она широко улыбнулась. — Сейчас мы отвезем девочек на консультирование, но…
— На консультирование? — перебила Софи льющуюся потоком речь. — Они… вы хотите сказать, что у девочек травма? Ну, в смысле — нехорошая травма?
Тесс приподняла брови.
— Как будто травма может быть хорошей? — сказала она со слегка озадаченным видом.
— И не надо так на меня смотреть! — огрызнулась Софи. — У меня мало опыта… то есть, у меня нет совершенно никакого опыта общения с детьми, если не считать моего собственного детства, которое было довольно… необычным. Меня воспитывала не мать, а шоколадный лабрадор по кличке Булочка. — Тесс снова приподняла брови. — Ладно, ладно, конечно, я несколько преувеличиваю, но в любом случае, мне не от чего оттолкнуться. Я понятия не имею, о чем говорить со счастливыми нормальными детьми, уж не говоря про тех, у которых умерла мама, а папа сбежал! — До Софи дошло, что она уже кричит, и она сбавила тон. — Я хочу сказать, что, если им нужна помощь специалиста, я им ничем не смогу помочь.
Тесс немного помолчала, просто чтобы удостовериться в том, что Софи выговорилась.
— Консультирование — это стандартная процедура, которой подвергают детей в случае необходимости. — Она задумалась. — Я знаю их не очень хорошо, но могу сказать, что Белла — довольно сдержанная зрелая девочка. Она вообще не говорит про Кэрри. Мне кажется, это такая стратегия выживания. По-моему, она понимает, что должна сдерживаться ради Иззи. Что можно сказать про Иззи? Самый обыкновенный трехлетний ребенок, хотя, конечно, после катастрофы она стала бояться машин. И теперь предпочитает не ездить в них. В любом случае, они останутся у вас только на время, так что вам, как мне кажется, совершенно незачем беспокоиться о том, что их гложет. Просто им станет легче, если они будут рядом с кем-то, кого знают и кто знал их маму. Кто сможет их как-то отвлечь. Этого вполне достаточно.
— Но они меня не знают, — возразила Софи. — Я не видела их несколько лет.
Тесс улыбнулась.
— Зато они вас видели. У Кэрри была фотография, на которой вы запечатлены вдвоем на выпускном вечере после шестого класса, — так сказала мне Белла. У вас была другая прическа, вы были по-другому одеты, но, несмотря на это, практически не изменились. — Тесс вставила комплимент с профессиональной невозмутимостью. — Девочки забрали ее вместе с остальными вещами. Они знают, кто вы. И часто о вас говорят. Вы, кажется, всегда дарили им чудесные подарки.