Только Софи собиралась возразить, что не надо ей читать лекций, как раздался звонок, и все четыре человека, находившиеся в квартире, так и подпрыгнули.
— Он пришел! — завопила Иззи, выкарабкавшись из кресла Артемиды и стрелой пустившись в прихожую, отчего перепуганная кошка рванула в другом направлении.
— Иззи! — закричала Софи, помчавшись за ней со всех ног. — Не смей открывать… — Входная дверь с шумом распахнулась, отчего выбоина на стене — дело рук Иззи — стала еще глубже. — Иззи, стой на месте! Я не шучу! — кричала Софи. Она едва не закрыла глаза, увидев, как Иззи неуклюже сбегает вниз по общей лестнице, но должна была ее настигнуть. Иззи подбежала к входной двери и подпрыгнула, чтобы поднять старомодную щеколду, которая располагалась ниже середины двери и до которой ей было легко дотянуться. Дверь распахнулась и, естественно, на пороге предстал Луис. Он стоял и смотрел на девочку сверху вниз. Уже через секунду к двери подскочила Софи.
— Это он? — спросила Иззи, с разинутым ртом задирая голову, пока в ее поле зрения наконец не попала голова Луиса. Софи опустила руку на плечо Иззи. Она знала, что это нечестно, но ей не хотелось бы, чтобы трехлетняя девочка так восхищалась своим очень высоким и, говоря объективно, очень красивым сбежавшим отцом.
— Да, — сказала Софи. — Иззи, это Луис. Луис — твой папа.
Отец с дочерью взирали друг на друга в равном замешательстве, пока Луис не протянул руку, а Иззи, развернувшись на пятках своих балетных туфелек, не умчалась обратно по ступенькам с той же неуклюжей «грацией» и с той же опасной скоростью, с которой она по ним спускалась. Через секунду дверь в квартиру захлопнулась.
Софи неловко посмотрела на Луиса и пожала плечами. По крайней мере, он привел себя в божеский вид. Волосы, хоть по-прежнему и доходили до плеч, были вымыты и зачесаны назад, бороду он сбрил, и под ней обнаружилась чистая гладкая линия челюсти и довольно крупный рот, такой же, как у его детей. И Софи со смутным сожалением признала, что без шапки, шарфа и растительности на лице он вызывает гораздо меньше раздражения и выглядит значительно привлекательнее.
|
|
— Значит, вы все-таки пришли? — Софи старалась, чтобы в ее голосе не слышалось колкости, но ей это почему-то не удалось. Она отступила в сторону и жестом пригласила Луиса войти.
— Да, наконец-то, — подчеркнуто вежливо ответил Луис. Софи закрыла за ним дверь, и он перевел дыхание. — Начнем сначала? Я очень сожалею из-за прошлой ночи. Вы были правы, я действительно не подготовился. Не знаю, что это было — задержка рейса или шок, но я просто не мог ждать. Мне даже и в голову не могло прийти, что я должен дождаться утра. И я сглупил. Простите, я вовсе не хотел вас разозлить. — И он улыбнулся. — Очевидно, что это не входило в мои планы после всего того, что вы делали для девочек и для меня…
Софи не удивила ни обаятельная улыбка этого парня, ни то, как она на нее подействовала. Улыбка вызывала к нему симпатию, что тут же снова ее разозлило. Не будет она против своей воли испытывать симпатию к людям, уж, во всяком случае, не к Луису. Когда еще столько неразрешимых вопросов и неулаженных дел. Он серьезно настроен на то, чтобы заново стать отцом? И подходит ли он для этой роли? Поэтому она сдержанно кивнула вместо ответной улыбки.
|
|
— Я знаю, — продолжил через секунду Луис, — я знаю, что должен был прийти раньше, значительно раньше, просто… черт… честно говоря, я целый час бродил тут вокруг да около. Просто я перетрусил…
— Слушайте, — сказала Софи, понизив голос, — если вам так хочется проявлять свои эмоции, то сейчас неподходящий момент. — Она утомленно вздохнула. — Вы — взрослый человек. И от вас требуется только подняться по этой лестнице и поздороваться со своими дочками. Вы же, судя по всему, не один год проработали с детьми. И сейчас-то должны уметь хоть как-то с ними разговаривать, — сказала она ему с откровенным сарказмом, отбросив в сторону тот факт, что ее личный опыт общения с детьми ограничен парой недель. — И потом, как вы можете, — Софи смерила Луиса взглядом, прикинув, что в нем где-то около 1.90, — бояться этой маленькой девочки и ее сестренки, которая только чуть-чуть повыше? — Она также, невзирая на свои метр семьдесят, позабыла про собственный ужас перед Иззи, который время от времени высовывал свою безобразную голову при первых признаках начинающейся истерики.
Луис сглотнул и с готовностью кивнул.
— Вы правы, — сказал он. — Вы правы.
— Естественно, — сказала Софи с некоторой долей надменности, которая почему-то снова вызвала у Луиса его раздражающую милую улыбку.
Когда Софи с Луисом прошли в гостиную, в поле их зрения не оказалось никого, кроме Тесс. Она поднялась и широко улыбнулась ему, с привычной теплотой изобразив свою особую улыбочку, заготовленную для всевозможных случаев — будь то беда или радость.
— Здравствуйте, я — Тесс Эндрю, — сказала она, протянув ему руку. — Детский социальный работник.
|
|
Торопливо заготовленная улыбка Луиса слегка померкла, но он тем не менее уверенно и твердо пожал протянутую руку и оглядел комнату. От него, как и от Софи, не укрылся шорох платьица Иззи, которое выглядывало из-за спинки артемидиного кресла.
— О господи, — вслух сказал Луис. — По-моему, наша фея стала невидимой.
Софи с Тесс обменялись взглядами у него за спиной. Софи закатила глаза, а Тесс заулыбалась, и глазки у нее разгорелись. Такое ощущение, будто она уже в него втюрилась, — ей следует быть пообъективней.
— Наверное, наша умненькая фея стала невидимой и улетела обратно в страну фей, — продолжал Луис. — Какая умная маленькая фея.
— А я и есть умная фея! — Иззи выпрыгнула из-за спинки кресла в сияющем облаке своего платьица. — Вот и я! — закричала она.
— О господи! — воскликнул Луис, прижав руки к груди и резко опустившись на диван. — Ты так меня напугала!
Иззи захихикала и подскочила к отцу. Высокий крепкий Луис, казалось, заполнил собой всю комнату, чего не удавалось до этого двум обитавшим здесь девочкам, женщине и социальному работнику. — Я — фея, потому что на мне платьице феи, правда? А вчера я с тетей Софи ходила по магазинам и в кафе, а вон там — моя кошка, только сейчас она убежала, потому что она тебя не любит, но она никого не любит, кроме нас с Беллой, но больше всего — меня, а еще я была в машине, и большой фургон сделал «Бум!», поэтому я не люблю машин, правда? — Иззи передохнула. — Только Фиби, которую я не боюсь, потому что Фиби иногда одиноко, и мы поем ей песню. — Луис улыбался все те двадцать секунд, за которые Иззи пересказала ему историю своей жизни, но Софи показалось, что в его глазах что-то промелькнуло: когда Иззи описывала автокатастрофу, они на секунду потемнели.
Софи сформулировала теорию, согласно которой то, с какой беспечностью Иззи рассказывала про катастрофу, в которой погибла ее мать, вовсе не означало, что она ничего не поняла, что ей не больно и что она не боится. Она вынуждена рассказывать об этом всем и каждому, потому что когда она произносит это вслух, случившееся обретает для нее реальность.
Софи надеялась, что Луис это поймет: он поймет, что Иззи еще очень ранима, невзирая на то, что так беспечно щебечет.
— Ты очень, очень храбрая маленькая девочка, ведь так? — мягко спросил Луис у Иззи. Она подпрыгнула к нему еще на один шаг.
— Да, — сказала она. — И я умею танцевать балет, потому что это очень просто, нужно просто кружиться, кружиться и вставать на носки. А ты — мой папочка?
Луис кивнул, закусив губу.
— Да, — сказал он, как будто этот факт был для него новостью. — Да, я — твой папочка, и я очень, очень рад тебя видеть.
Иззи склонила головку набок и стала его пристально изучать.
— А ты мне нравишься? — спросила она, вытянув руки ладошками вверх — жест, которым она обычно сопровождала каждый вопрос.
— Мне кажется, что ты пока этого не знаешь. И мне кажется, что ты определишься, когда будешь готова. Но ты мне уже очень сильно нравишься.
Иззи кивнула. Тесс сияла. Софи сдерживалась изо всех сил, чтобы не приставить к горлу два пальца.
— Я красивая, — согласилась Иззи. — А сейчас я сделаю тебе чашку чаю. — И она сломя голову бросилась в спальню, где под кроватью Софи лежал ее пластмассовый чайный сервиз. Белла, без сомнения, затаилась сейчас на кровати. Может, стоит пойти и вытащить ее из-под перины? Нет, лучше не надо.
Уж это Белла должна сделать сама. И если она ощущает хотя бы приблизительно то же самое, что чувствует сейчас Софи, то ей кажется, будто она шагнула с крыши небоскреба и сейчас стремительно приближается к земле. Софи не могла удержаться от чувства, что теперь, после того как она целую вечность ждала этого момента, ей кажется, что все произошло слишком стремительно. Она не подготовилась.
— Она очень похожа на меня, правда? — сказал Луис Тесс. — Как вы думаете?
У него к тому же тщеславие и мания величия, думала про себя Софи, ушедшая на кухню, чтобы приготовить настоящий чай.
— Они обе похожи на вас, — милостиво согласилась Тесс. — Я, конечно, не имела удовольствия быть знакомой с Кэрри, но видела ее фотографии. Она на всех смеется. Так что нетрудно догадаться, от кого девочки унаследовали силу духа. Но что касается их красивой внешности, это — безусловно, ваша заслуга. — Тесс отчетливо захихикала, что Софи показалось совершенно недопустимым в ее возрасте.
Софи вышла из кухни с чашкой чая для Луиса.
— О, благодарю вас, — сказал он и осторожно поставил чашку на поднос на кофейном столике, под которым лежал лист с неоконченным шедевром Иззи. Наступила тишина.
— А Белла здесь? — спросил Луис. — Я ее сегодня увижу?
Прежде, чем Софи успела что-то ответить, в гостиную сломя голову влетела Иззи и швырнула Луису на колени пластиковую чайную чашечку.
— Вот! — заорала она, запыхавшись от волнения. — Пей, пей!
Луис извлек чашку, застрявшую у него между ног, и сделал долгий шумный глоток.
— А-а-а, — выдохнул он, и передал чашку обратно Иззи. — И-зу-ми-тель-но. Только будь осторожней, если будешь наливать настоящий горячий чай. Так можно и обжечься.
— О’кей, — сказала Иззи. — Хочешь еще чаю? — Луис кивнул, и Иззи осторожно обошла кофейный столик, одарив Луиса сияющей улыбкой.
Софи кинула взгляд в сторону двери. На пороге комнаты стояла Белла. Софи поймала взгляд Луиса и кивнула на дверь. Тот повернулся и увидел свою старшую дочь.
— Белларина! — сказал он, протянув ей руки. Секунду Белла стояла, не шевелясь, потом обошла вокруг дивана и встала рядом с Софи. Луис опустил руки, по-прежнему улыбаясь.
— Как же я рад тебя видеть, — сказал он, качая головой и глядя на нее во все глаза. — Ты так выросла. — Та естественная непринужденность, которая установилась между ним и Иззи, куда-то испарилась. И Софи сначала не могла понять, в чем причина, но потом поняла. Он ведь никогда раньше не видел Иззи. У них не было общего прошлого, их отношения начались с чистого листа. Но для Беллы он был отцом целых три года, и отцом прекрасным, если верить Кэрри.
Еще несколько недель назад Софи ни за что бы не поверила, что у Беллы сохранились какие-то воспоминания и чувства трехлетней давности. Две недели назад она бы решила, что маленькие дети вообще ничего не чувствуют и не понимают, что их эмоции и интеллект начинают пробуждаться самое раннее к тринадцати годам, когда они более-менее становятся похожими на людей. Но сейчас, когда Софи уже успела узнать Иззи с Беллой, она знала, что это далеко не так. Она знала абсолютно точно, что та трехлетняя девочка, которую Луис бросил вместе с женой, по-прежнему живет в Белле, что она по-прежнему испытывает злость, разочарование, боль и смятение.
Луис подался вперед и посмотрел на Беллу, которая разглядывала носки своих туфель.
— Мне очень жаль, Белла, что так получилось с мамой, правда. Мне правда очень жаль, что я не смог узнать раньше, тогда я сразу примчался бы к тебе. Когда я узнал, приехал сразу же, как только смог и… — Луис с минуту пристально разглядывал личико Беллы. — Ты сердишься на меня. Все нормально, так и должно быть. Я должен тебе многое объяснить. Многое должен был сказать раньше, но, пожалуйста, поверь мне, я действительно очень сильно по тебе скучал. Я думал о тебе каждый день.
Софи ощутила, как напряглась хрупкая фигурка Беллы, и она заметила, как та сжала ладошки в кулачки.
— Я пришла посмотреть на тебя, — сказала Белла. — Ты не изменился. — И она посмотрела на Софи. — Я очень устала. Хочу вздремнуть. — Софи кивнула. — Я ведь не обязана с тобой разговаривать, — сказала Белла Луису. — Мне велела тетя Софи.
Луис сжал губы.
— Нет, — процедил он. — Не обязана…
— Знаю. До свиданья.
— До свиданья, дорогая. — Но Белла уже вышла из комнаты, не оглянувшись.
— Вы в порядке? — мягко спросила Тесс Луиса.
— Может, вам следовало спросить об этом Беллу? — язвительно поинтересовалась Софи, как будто Луиса вообще не было в комнате.
— Я спрошу, — ответила Тесс. — Но так как моя работа заключается в том, чтобы соединять распавшиеся семьи, я должна учитывать чувства каждой из сторон. На стороне девочек — вы. Луиса же некому поддержать.
Софи уже собиралась запротестовать, но Тесс, не обращая на нее ни малейшего внимания, Повернулась к Луису и снова спросила:
— Вы в порядке?
— Наверное, мне следовало ожидать такого, — ответил он, с испугом глядя на Софи, как будто она могла наброситься на него, как только он раскроет рот. — Но, сказать по правде, я так долго мечтал о встрече с ней, что даже не представлял, как пройдет эта встреча.
Софи села в кресло Артемиды, положив ногу на ногу. Почему сотрудница социальной службы не задала ему жару, как должна была бы? Она многозначительно уставилась на Тесс.
— Это всегда сложно, милый, — объясняла Тесс Луису. — Необходимо ко многому привыкнуть и сгладить многочисленные острые углы. Подумайте только, что пришлось пережить девочкам: они ведь потеряли мать в таком юном возрасте, когда она была нужна им больше всего. Потом им пришлось переезжать с места на место. Жизнь бедных крошек за последние полгода превратилась в настоящие американские горки. Никакого чувства защищенности, никакой стабильности. Так что Софи нам сам Бог послал. Они здесь просто расцвели. — Софи при этих словах резко вскинула голову. «Неужели?» — Теперь это — другие дети, поэтому в ближайшее время мы не будем лишать их привычного уклада, хорошо? Поэтому пусть они пока поживут у Софи, а вы все тем временем постараетесь получше узнать друг друга.
Луис сердито взглянул на нее.
— Но это — мои девочки, — упрямо возразил он. — Я — их отец. Я могу забрать их хоть сейчас, если захочу, и вы не сможете меня остановить.
Тесс покачала головой.
— Думаю, Софи уже объяснила вам, что я-то как раз могу остановить. Послушайте, Луис, мы до последнего момента не знали наверняка, вернетесь ли вы. Нам нужно решить еще столько вопросов относительно будущего девочек. И естественно, мы не будем менять настоящее положение дел, пока не проясним кое-какие вопросы.
Наконец-то, подумала про себя Софи, она встала на ее сторону. Девушка почувствовала облегчение при этих словах Тесс: значит, дети не исчезнут немедленно.
Луис был огорошен.
— Какие вопросы? — спросил он Тесс, которая поощрительно ему улыбалась.
— Почему бы вам сегодня не прийти ко мне в офис, чтобы мы могли обсудить все детали? — сказала она, похлопав его по коленке. — Вам не о чем беспокоиться, но я уверена, что вы и сами захотели бы, чтобы мы тщательно проверяли каждого, на чье попечение могли бы отдать девочек. Даже вас самого, — продолжила Тесс, прежде чем Луис успел ответить. — Как насчет двух? Сможете прийти?
У Луиса опустились плечи, но он не стал возражать.
— Думаю, да, — ответил он, принимая у Тесс визитку.
— Отлично. — И Тесс поднялась на ноги, снова загромыхав своими украшениями. — Так, я ухожу. Полагаю, мы разобрались с системой посещений? Во-первых, очень важно, чтобы вы заранее оговаривали время и приходили вовремя, чтобы девочки знали, что могут на вас положиться. Во-вторых, я рекомендую продлевать время своих визитов постепенно. Не нужно торопиться. На это требуется время. До встречи. — Она широко улыбнулась Софи. — Не нужно меня провожать.
Но Софи все же проводила Тесс до входной двери.
— Э-э-э, прошу прощения, — сказала она, — но не можете же вы бросить меня здесь с ним наедине. А что, если он распсихуется, свяжет меня и сбежит вместе с девочками? А вдруг он какой-нибудь чокнутый или маньяк-убийца?
Тройной подбородок Тесс расплылся в улыбке.
— Если бы вы проработали в данной сфере столько, сколько работаю в ней я, вы бы сразу научились отличать чокнутых и маньяков от нормальных людей. Нам еще многое необходимо выяснить касательно личности мистера Грегори. Но я абсолютно уверена, что он — не маньяк.
Софи закатила глаза.
— Да, конечно, то же самое говорили про Теда Банди, — язвительно заметила она. — И потом, не забывайте, что это вы были абсолютно уверены в том, что двух маленьких детей можно преспокойно оставить на мое попечение, разве нет? — Софи нахмурилась, недоумевая, как это она умудрилась нанести оскорбление самой себе, когда метила в Тесс.
— Именно. — И Тесс взяла Софи за руку. — Вы действительно прекрасно справляетесь. Гораздо лучше, чем я могла предположить.
— Да уж, — сердито ответила Софи. Она даже не знала, как на это реагировать — принять за комплимент или стукнуть Тесс по башке первым попавшимся тупым предметом за то, что она так ловко ею манипулирует. Но в таком случае она сама превратится в чокнутого маньяка-убийцу.
Софи немного постояла в нерешительности, закрыв за собой дверь в квартиру. Она посмотрела в гостиную и увидела затылок склоненной головы Луиса. Обе девочки куда-то запропастились, поэтому Софи прошла к спальне и сунула голову за дверь. Белла лежала на кровати и играла с Артемидой тем, что некогда было прозрачными атласными колготками Софи.
— Нормально? — спросила Софи. Она уже давно бросила бесплодные попытки оплакивать постепенную кончину своего гардероба. Белла кивнула.
— Где Иззи? — Софи нахмурилась: в спальне ее не было.
— Печет, — ответила Белла, показав вниз. — Во всяком случае, пекла, но несколько минут назад все утихло.
Софи обошла вокруг кровати, из-под которой высовывалась нога Иззи. Должно быть, ее утомили все эти утренние треволнения, поэтому она свалилась и уснула. Софи бережно выудила ее из-под кровати и положила на перину по возможности дальше от Артемиды.
— Как ты думаешь, у нее нарколепсия? — спросила Софи Беллу.
— Нет, — ответила Белла, как будто имела хотя бы малейшее понятие о том, что такое нарколепсия. — Я думаю, что просто ей всего лишь три года.
— Разумеется, — ответила Софи, улыбнувшись. — Какая же я дура. Знаешь, по-моему, Луис скоро уйдет. Ты не хочешь с ним попрощаться?
— Он со мной не попрощался, — резко ответила Белла. Она положила голову на подушку и стала гладить Артемиду по спине. — И потом, я все равно сплю.
Софи кивнула, тихонько притворила за собой дверь и вернулась в гостиную.
— Обе спят, — сказала она Луису. — Иззи всегда так забавно засыпает. Вот сейчас она бегает и прыгает, а уже в следующую минуту спит как сурок.
Луис улыбнулся.
— Белла была точно такой же.
Они с Софи с минуту смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
— Ладно, — сказал Луис, резко поднимаясь. — Я пошел. Во сколько мне завтра прийти?
Софи почему-то вспыхнула, проклиная про себя свой непредсказуемый цвет лица.
— Чем раньше, тем лучше. Встают они в шесть. Может… в восемь?
— О’кей, значит, в восемь. — И Луис исчез так же стремительно, как и появился, после чего ее квартирка стала как минимум вдвое больше.
Софи уселась на диван в непривычно тихой гостиной и стала протирать глаза, думая о Луисе. Он не был похож ни на великана, ни на пошлого бабника, рассеявшего по всему миру свое потомство. Он был по-настоящему счастлив встрече с Иззи и Беллой и очень хотел им понравиться. И это совершенно не вписывалось в ее представление о нем, которое она составила из обрывков того, что она о нем знала. Если он просто бездушно бросил Кэрри, то почему ей было так важно сохранить это втайне от Софи? И если он так переживал из-за детей, то почему удрал от них в другую часть света? А если он такой хороший отец, придумавший для своей старшей дочери оригинальное имечко, и так самоотверженно работает на благотворительность, тогда почему миссис Стайлс так страстно его ненавидит? И почему Белла до сих пор злится на него?
Где-то здесь таится вся правда про Луиса Грегори. И Софи понимала, что должна до нее докопаться.
Она еще решала эту головоломку, когда позвонил Джейк.
— Я звонил тебе в офис. Был уверен, что ты придешь, чтобы насладиться своим успехом, — сказал он ей. — Тебе должны сегодня названивать на работу сотни людей, и все — с одной и той же просьбой!
Софи поморщилась, постучав по лбу ладонью. Она же действительно не могла дождаться сегодняшнего дня, чтобы насладиться славой и извлечь выгоду из собственного успеха. Но с момента прихода Луиса она начисто обо всем позабыла. Даже не позвонила Джиллиан, а значит — упустила решающий момент, возможность закрепить за собой место.
— Когда я вчера вернулась, здесь был Луис, — сказала она Джейку вместо объяснения.
— А, блудный отец. И как все прошло?
— Трудно сказать. Я даже не знаю, как мне себя с ним вести. Должна ли я злиться, ругаться и оградить от него девочек? Или быть милой, любезной и попытаться сделать так, чтобы они его полюбили. Он же обрюхатил Кэрри, чтобы тут же от нее отделаться. Может, он не совсем годится на роль отца.
— Ну, я не знаю, — рассудительно ответил Джейк, — ты же не знаешь, что у них с Кэрри произошло. Может, не стоит его клеймить, пока не узнаешь все факты.
— В том-то все и дело, — сказала Софи. — Они мне неизвестны, к сожалению.
— Так спроси его, — сказал Джейк как о чем-то само собой разумеющемся.
— Я не могу! — в ужасе ответила Софи.
— Но почему? — Хороший вопрос.
— Я его едва знаю. — Софи понимала, это глупый ответ.
— Но ты же заботилась о его детях, — заметил Джейк. — Ты была когда-то в близких отношениях с его женой.
— Просто… Я не могу так вот взять и спросить.
Джейк рассмеялся.
— Ну, тогда будь сама любезность, пусть он научится тебе доверять. Тогда он быстренько расслабится и расскажет тебе все, что ты захочешь.
Софи кивнула.
— Вот это — действительно хорошая идея, — поспешно сказала она. — Я знаю, что должна попытаться, но, стоит мне подумать о том, что он натворил, и мне хочется его просто прибить.
— Не делай этого, — посоветовал Джейк. — Тяни как можно дольше, это всегда срабатывает. По крайней мере, я на это надеюсь.
Софи улыбнулась.
— Надо бы на работу позвонить. Проверить, все ли там в порядке. Хотя бы Джиллиан будет рада приезду Луиса. Но теперь мне придется взять несколько выходных, пока девочки к нему не привыкнут, если они вообще когда-нибудь к нему привыкнут.
— Я бы не стал переживать из-за Джиллиан, — сказал Джейк, и по его голосу чувствовалось, что он улыбается. — Я говорил с ней сегодня утром. Сказал, что поражен проделанной тобой работой и что собираюсь подписать с «МакКарти Хьюз» длительный контракт, а именно — с тобой.
Софи понадобилось несколько секунд, чтобы переварить услышанное.
— Джейк… — неуверенно начала она. Наверное, она должна была обрадоваться. В конце концов, выражение одобрения со стороны крупнейшего клиента только лишний раз покажет Джиллиан, насколько блестяще ей удалось справиться с делами, учитывая сложившиеся обстоятельства, и что она вообще превзошла саму себя, несмотря на все испытания. Но ей почему-то стало не по себе от того, что Джейк разговаривал с Джиллиан напрямую. В конце концов, их могли видеть вчера вечером. Кто-нибудь мог увидеть, как они целуются. И что тогда подумает Джиллиан, если узнает? — Спасибо, Джейк… но мне бы не хотелось, чтобы кто-то думал, что ты вставляешь за меня слово из-за… из-за нас с тобой, — неловко договорила Софи.
Джейк рассмеялся, хотя Софи почувствовала, что он задет.
— Софи, — сказал Джейк уже более твердо. — Ты не должна забывать, что я руководил в Великобритании операциями «Мэдисон корпорэйшн», третьей самой крупной в мире корпорацией по управлению частными активами, еще до того как начал ухлестывать за тобой, как влюбленный школьник. Я — бизнесмен, и я тебе обещаю, что, как бы я ни хотел тебя, никогда не стану себя компрометировать только ради того, чтобы произвести впечатление на женщину…
— Ну конечно, — торопливо перебила его Софи. — Я знаю. Прости, Джейк…
— Ты прекрасно делаешь свое дело, Софи, — перебил ее Джейк. — Поэтому я и впредь буду заказывать организацию мероприятий в «МакКарти Хьюз» только и исключительно по этой причине, что бы между нами ни произошло.
— Прости, Джейк. Просто я подустала, к тому же столько всего произошло…
— Знаешь, что? — сказал Джейк, очевидно не желая выслушивать все это заново. — Тебе нужно хотя бы на время отдохнуть от работы и, может быть, от меня. Постарайся понять, чего же ты на самом деле хочешь, и позвони мне, когда поймешь, о’кей?
— Я позвоню, — ответила Софи, внезапно расстроившись, что он может резко исчезнуть с ее горизонта. — Джейк, ты держался великолепно эти последние несколько недель. Спасибо тебе за это.
— Подумаешь, — ответил Джейк, немного смягчившись.
— И я очень сожалею о вчерашней ночи, — сказала Софи.
— Ах, детка, — с теплотой в голосе сказал Джейк. — Поверь, я сожалею гораздо больше.
Глава семнадцатая
К утру Софи сформулировала план, который по своей гениальности мог бы посоперничать с любыми происками Евы.
Она последует совету Джейка и будет с Луисом сама любезность. План примитивный, но он срабатывал каждый раз, когда бы она ни пыталась подцепить неподдающегося клиента. Она была безупречно вежлива и ни в чем не противоречила, и клиент постепенно терял бдительность. Когда же он расслабится и начнет ей доверять, тогда-то она и узнает, что он в точности из себя представляет. А когда наступит подходящий момент, она наконец-то сможет спросить, что же у них с Кэрри произошло?
Софи считала, что она мало знает про взаимоотношения Кэрри с Луисом и про ее чувства к нему. Только краткие описания самого общего характера мелькали в их редко происходивших разговорах в последние годы, и, кажется, даже после того, как он ее бросил. Но чем дольше Софи про это думала, тем яснее понимала, что на самом деле знает больше, чем думает, и может вытащить из своих воспоминаний какие-то ниточки, за которые решила потянуть только теперь. Пока она формулировала свой план, в ее памяти всплыла еще одна часть этой головоломки.
После свадьбы Кэрри присылала ей кое-какие фотографии. Софи вспомнила, что, по всей видимости, фотографировались они редко, потому что все фотографии представляли собой развитие их взаимоотношений с Луисом, начиная с самых ранних стадий и заканчивая так называемым медовым месяцем, когда она была запечатлена на пляже в Сент-Ивзе, «больше похожая на огромного жирного кита» (по словам самой Кэрри, которая подписывала каждую фотографию на обороте).
Софи потянулась и включила лампу рядом с диваном. Посмотрела на часы на видеомагнитофоне. Почти семь тридцать. Да, она заспалась, учитывая присутствие в ее доме Беллы и Иззи; должно быть, их утомили волнения и драма вчерашнего дня. Она встала, чтобы отыскать фотографии — она точно знала, где они находятся: в коробке из-под туфель на одном из кухонных шкафчиков. Софи принесла коробку и села на край дивана, моля Бога, чтобы девочки еще хоть немного не просыпались. Она не хотела, чтобы они расстроились, увидев Кэрри на фотографиях.
Первые четыре или пять снимков были сделаны все на том же пляже. Наверное, это было самое начало их романа. Кэрри улыбалась и сияла, ее каштановые локоны раздувал морской бриз. Они с Луисом фотографировали друг друга. На своих фотографиях Кэрри протягивала руки, как будто напрашивалась в чьи-то объятия, а на другой посылала фотографу воздушный поцелуй. Луис выглядел менее непринужденно: руки в карманах, робкая улыбка, поеживается от холода. Но один снимок Кэрри явно сделала без предупреждения: он смотрел на горизонт, выглядел привлекательно, хотя был неопрятен и взлохмачен. Софи перевернула фотографию и улыбнулась. «Мой, только мой!» — прочитала она триумфальную надпись Кэрри. На последнем снимке из этой партии они были изображены вдвоем. Наверное, Кэрри держала фотоаппарат в вытянутых руках, чтобы они оба вошли в кадр, потому что снимок был размытый и нечеткий. Тем не менее нетрудно было догадаться, что оба улыбаются во весь рот, хотя волосы Кэрри и закрыли почти целиком лицо Луиса.
Было несколько фотографий, где была запечатлена корнуоллская природа. На каждой из них значились местоположение, время дня и дата. На еще двух изображалось то, что в конце концов стало домом Кэрри. Крошечная терраса, казалось, опасно взгромоздилась над одной из крутых тропинок, ведущих с пляжа. Она называлась Вирджин-стрит[11]. Кэрри умирала со смеху, когда назвала Софи свой новый адрес, в восторге оттого, что она — кто бы мог подумать! — будет жить в таком целомудренном месте. Дом был им не по средствам, поэтому Кэрри проглотила свою гордость и попросила мать внести задаток, а Луис устроился на вторую работу, чтобы они могли выплачивать деньги по закладной. Но Кэрри поняла, что будет жить в этом маленьком домике на склоне в тот самый момент, как увидела его, поэтому она его и получила. В этом и была вся Кэрри, подумала Софи: она всегда добивалась того, чего хотела.