Софи втайне рассчитывала надеть его на этой неделе на вечеринку нью-йоркской «Мэдисон корпорэйшн», которую она так долго организовывала для Джейка. Пока Джейк не объявил с такой небрежностью, как сильно она ему нравится, Софи дожидалась того дня, когда он увидит ее в этом платье, и все гадала, поможет ли оно разглядеть в ней женщину.
В отличие от большинства сезонных вечеринок, празднество, устраиваемое «Мэдисон», не выпадало ни на один из официальных праздников — потому что тогда никто не захотел бы на него прийти. Оно было запланировано на конец января, что Софи сочла очень мудрым. Это была ее идея. Джейку хотелось, чтобы это было экстравагантное, ярчайшее событие, и Софи сделала все возможное, чтобы удовлетворить его запросы. Однако именно Кэл придумал такое место сбора, которое позволило бы осуществить данное требование: океанский лайнер первого класса. Лайнер раз в два месяца причаливал на неделю у Тауэр Бридж. На нем был огромный танцевальный зал и превосходный обслуживающий персонал, который можно было нанимать за соответствующее вознаграждение. Гости могли даже заказать себе каюту, чтобы переночевать на судне.
Как только Кэлу пришла эта идея, они оба ждали, когда же объявится нужный клиент с соответствующими ресурсами, и страшно боялись кому-нибудь проболтаться, чтобы у них не украли эту идею. Этим клиентом оказалась «Мэдисон корпорэйшн», и вечеринка должна была быть сказочной. Это была первая за долгое время вечеринка, которая по-настоящему будоражила Софи.
Она неосознанно отмечала ход времени теми вечеринками, которые организовывала, и тем, во что она была на них одета. Это платье висело в ее шкафу, тихо отсчитывая секунды, как некий будильник, ведя подсчет однообразной череде дней в предвкушении чего-то необычного и грандиозного.
Теперь, поняла она, эта розовая вершина в ее ежедневнике, на которую она взбиралась уже несколько недель, утратила всякий смысл. Может быть, это повысит ее шансы на продвижение, а Джейк будет околдован ее белокурыми волосами и слегка загорелой кожей на фоне пепельно-розового цвета. Но радостное волнение от возможности покрасоваться в воздушном платье и атласных туфельках в тон пропало. Софи подержала краешек юбки, перевела дыхание и снова засунула его в шкаф.
— Подумаешь, — сказала она самой себе, похлопав себя по уже остывшим щекам. — Недалек тот час, когда платья и вечеринки снова станут средоточием твоей жизни. — Кроме того, по пути в гостиную, откуда доносился смех Тесс и девочек, она вынуждена была признать, что не уверена в том, что ей этого действительно хочется.
Тесс усадила девочек рядышком в кресло Артемиды, на котором они то и дело ерзали и толкались. Когда Софи вышла из спальни, из отворенного окна появилась Артемида, потихоньку пробежала мимо нее и запрыгнула на свое новое излюбленное место на подлокотнике рядом с Беллой. Она нагнула и склонила набок голову, как всегда, вперив в Софи свирепый взгляд, и Белла стала покорно гладить ее за ушком.
— Что ж, вот и мы, — сказала Тесс, улыбнувшись во весь рот.
Это была та же самая улыбка, которой она улыбалась Софи за секунду до того, как объявить ей о смерти Кэрри. Тесс просто необходимо поработать над выражением лица, которое нужно принимать при сообщении разных важных известий, подумала Софи. А то такое ощущение, будто тебе сейчас объявят о том, что ты выиграла в лотерею, в которую никогда не играла, а не о том, что твой мир снова оказался перевернутым с ног на голову. Белла уже знает, что можно всего ожидать, подумала Софи, увидев, как девочка сузила свои темные глаза, глядя на Тесс. Эту ее улыбочку Белла узнала.
— Итак, вам обеим пришлось много пережить за последние несколько месяцев, да? — и Тесс улыбнулась еще шире.
— Да! — мелодично пропела Иззи, сделав серьезное личико.
Белла кивнула, скрестив руки на груди.
Софи смотрела на выражения лиц девочек и ощутила знакомое стеснение в груди.
— Я знаю, что вам пришлось много переезжать с одного места на другое, знаю, что… — Тесс замолкла и с шуршанием потерла ладонями обтянутые колготками коленки. — Я знаю, что вы очень сильно скучаете по маме.
— Да, — грустно сказала Иззи, и ее узенькие плечики поникли. — Но она не может вернуться, потому что тетя Софи сказала, что она сейчас на небе, а это очень далеко.
Белла обняла Иззи за плечи, слегка вдавив ее в сиденье кресла.
— Вы обе оказались очень смелыми и очень хорошими. Тетя Софи рассказала мне, как хорошо вы вели себя, пока жили у нее.
Софи, Белла и Иззи уставились на Тесс, разинув от изумления рты.
— Ну, по большому счету, — торопливо поправилась Тесс. — И вам здесь понравилось, правда?
— Мне нравится, что здесь есть телек, — сказала Иззи, немного оживившись. — И мне стали нравиться чикен-наггетс, только больше я не могу их есть. По-моему, дальше мне захочется рыбных палочек и морковку. Мы же раньше ели морковку, правда, Белла? — Белла снова кивнула. — Я вообще очень люблю оранжевую еду, — закончила Иззи.
— Тесс, — еле слышно сказала Софи, — переходите к делу.
— Итак, девочки, — сказала Тесс, и на лице ее снова засияла улыбка. — Вы помните своего папочку?
— Нет, — быстро ответила Белла. — Не помним.
— Я не помню, — подтвердила Иззи. — У меня ведь нет папы, да? — спросила она с нескрываемым любопытством. — И дедушки? И… собаки?
— Вообще-то, есть, Иззи, я про папу — папа у тебя есть.
На личике Иззи мгновенно отразились восторг и удивление. Они могли бы растрогать Софи, если бы она уже не видела это выражение раньше, натолкнувшись на ее мокрые трусики, которые та хитро спрятала под чудом сохранившуюся диванную подушку, когда описалась в последний раз.
— О-о-о, Белла… у нас есть папа! — закричала она, забарабанив пятками по креслу.
— Нет, Из, у нас нет папы. Нашего папы больше нет. Он ушел из дома, когда она была еще совсем маленькой, — осторожно сказала Белла Тесс, резко повернувшись к сестре.
— Да, я знаю, дорогая, — сказала Тесс. — Но ты представляешь? Ваш папа скоро вернется, чтобы увидеться с вами! И, может быть, если вы захотите, девочки, вы сможете уехать и жить вместе со своим папой! — Тут Тесс захлопала в ладоши, а Иззи соскочила с кресла и закружилась.
— Ура! Ура! Уррра! — кричала она, совершая свои пируэты.
— Нет, он не вернется! — перекричала сестру Белла, встав с кресла так резко, что младшая девочка остановилась и застыла на месте как вкопанная. — Он не вернется сюда, я не хочу его видеть, и она тоже не хочет его видеть, он нам не нужен, так что если он сюда придет, скажите ему, чтобы он убирался, потому что его никто не любит и никто не хочет видеть! — И она выбежала из комнаты, хлопнув сначала дверью в гостиную, а потом — входной дверью.
— О! Твою мать, — сказала Софи, перепрыгнув через спинку дивана с неведомой ей доселе ловкостью и помчавшись за ребенком.
Тесс посмотрела на Иззи, которая по-прежнему стояла неподвижно все с тем же взволнованным выражением лица. Через мгновенье она ожила, подошла к Тесс и положила ладошки ей на колени.
— Она ведь не должна говорить «твою мать» при нас, правда?
Только бы Белла не выскочила на улицу прямо под автобус, молилась про себя Софи. Она издала вдох облегчения, увидев, что та сидит, скорчившись, на ступеньках, медленно подошла и села рядом.
— Ты в порядке? — спросила она.
— Да, — неумело солгала Белла приглушенным голосом.
Софи убрала со щеки Беллы черную прядь и заправила ее за ухо.
— Прости, я знала, что для тебя это будет шоком и все такое, но я думала, что ты будешь рада… — Это была правда. Она не сомневалась, что девочки кинутся к Луису на руки, каким бы плохим отцом он ни был. Ей и в голову не могло придти, что они не хотят его видеть.
— Я не рада, — ответила Белла, слегка повернув лицо так, что Софи увидела один глаз и половину рта.
Софи нерешительно похлопала Беллу по спине.
— Вижу, — сказала она, слегка улыбнувшись. — Но ты хотя бы помнишь своего папу, Белла?
Белла выпрямилась и убрала волосы с лица.
— Да, — мрачно ответила она. — Я была немного старше Иззи, когда он… когда он просто ушел.
Софи попыталась сформулировать миллион терзавших ее вопросов в один, который был бы доступен для понимания шестилетней девочки.
— Он плохо обращался с тобой или с мамой, он нехорошо себя вел? Он когда-нибудь… обижал тебя? — осторожно спросила Софи, не совсем понимая или не желая понимать, что она сама имела в виду. Белла, к ее огромному облегчению, покачала головой.
— Нет, но ведь он ушел, не так ли? Бросил нас всех. И не вернулся. Даже не попрощался со мной, а я думала… я думала, что мы друзья. Он всегда говорил, что я — его лучший друг. А потом мама сказала, что мы и без него обойдемся, что нам вообще не нужна мужская забота, потому что мы сами друг о друге позаботимся — как три мушкетера. — И Белла уставилась в свои коленки.
Софи сделала еще одну попытку:
— Я знаю, что это очень тяжело, Белла, но… понимаешь… он собирается проделать весь этот путь, чтобы увидеться с вами… ведь это что-то значит. Когда я сказала ему…
— Вы сказали ему? — встрепенулась Белла, посмотрев на Софи.
— Да, — призналась Софи. — Когда я сказала ему, что произошло, он ответил, что немедленно приедет. — Она решила не говорить о мучивших ее сомнениях. — Получается, что он вас любит, раз поступает так, правда? — Белла не пошевелилась, и Софи продолжала: — И потом, вам все равно нужно жить в нормальном доме, и я просто подумала, что будет лучше, если вы будете жить с…
— Но мы и так живем в нормальном доме! — Белла уставилась на Софи, и глубокая морщинка появилась у нее между бровями.
Софи заморгала и внутренне поморщилась. Этого она не ожидала.
— Мы ведь живем здесь? — спокойно сказала Белла. — С вами? Вы же сказали тогда, у няни, что мы можем остаться с вами.
Софи сняла руку с плеча Беллы и поникла головой. Ей и в голову не могло придти, что Белла могла подумать, что они останутся с ней навсегда. Обещание Софи, данное у няни, носило скорее общий, а не конкретный характер.
— Так мы останемся с вами? — с встревоженным видом спросила Белла. — Мы опять что-то натворили? Я знаю, мы иногда ужасно безобразничаем, но это не нарочно и…
Софи покачала головой, почувствовав, как у нее снова сдавило сердце.
— Это не из-за того, что вы безобразничаете, — мягко сказала она Белле. — Сейчас я не могу сказать, что будет дальше, потому что и без того произошло столько всего неожиданного. Но ты должна знать, что, когда вы переехали сюда, вы должны были прожить здесь всего одну или две недели… — Она запнулась. — Вы не будете жить со мной всегда. Вы ведь не захотите жить в моей дурацкой тесной квартирке, в доме, где даже нет сада?
— Мне все равно. Мы снова должны будем переехать? — голосок Беллы совсем потух.
Софи посмотрела на ее крошечную фигурку, такую напряженную и выносливую, и ей захотелось сказать хоть что-то, чтобы она почувствовала себя счастливее и защищеннее. Но она не могла ей лгать, она не могла солгать ей сейчас. Они с Иззи должны знать правду.
— Да, — мягко сказала Софи. — Мне очень жаль, Белла.
— С кем же теперь? — личико Беллы было мертвенно-бледным под льющимся из прихожей ярким светом, а голосок тихим и еле слышным. — С папой? Или с какими-нибудь чужими людьми вроде приходящей няни?
Софи проклинала себя. Только она почувствовала, как между ней и Беллой возникает внутренняя невидимая связь, как сама тут же ее и погубила. Какую же глупость она совершила.
— Ты столько всего пережила… я знаю, как тебе трудно, Белла, — сказала она наконец, решив уйти от прямого ответа. — Ты — удивительная, так стойко все пережила, несмотря на то, что сильно скучаешь по маме.
— Я не скучаю по ней, — сказала Белла. — Я не могу по ней скучать. Просто у меня не было на это времени, потому что все постоянно меняется, и только я подумаю, что теперь все будет хорошо, как все снова меняется. Мне снова приходится привыкать к чему-то новому и переживать из-за того, что же с нами будет дальше. Мама говорила мне, что, когда она уходит, я остаюсь за старшую и должна присматривать за Иззи. Мне кажется… — Белла надолго замолчала. — Если я начну о маме думать и скучать по ней, не смогу больше оставаться за старшую… мне будет очень грустно, и я забуду, что есть Иззи и другие дела.
Софи притянула Беллу к себе, поддавшись импульсу забрать из ее маленького тельца всю ее боль и впитать ее в себя. Это было в первый раз, когда она обняла свою крестницу.
— Я понимаю, — сказала она, вспоминая первые месяцы после смерти своего отца. — Прекрасно понимаю. Но видишь ли, в чем дело? Ты не должна оставаться за старшую. Я знаю, что тебе кажется, что ты должна, но это не так. У тебя есть Тесс, бабушка и я, и даже Артемида, чтобы переживать из-за всего и присматривать за тобой и Иззи. И если тебе хочется погрустить, ты никого этим не подведешь. Твоя мама сказала бы тебе то же самое. — Софи с минуту помолчала, тщательно обдумывая следующие слова. — Я не знаю твоего папу, Белла, не знаю, почему он ушел, и не знаю, почему он не поддерживал с вами связь, но мне кажется, что ты должна дать ему шанс. Потому что он — твой папа, и ты же сама сказала, что вы были друзьями.
— А если он будет с нами ужасно обращаться?
— В таком случае тебе не придется с ним жить. Вам с Иззи не придется делать ничего такого, из-за чего вы будете несчастны, понятно? Мы все позаботимся о том, чтобы вам ничего не угрожало.
Белла посмотрела на Софи горящими сухими глазами.
— Но что же тогда мы будем делать? — Она сверлила Софи взглядом. — Если мы не сможем остаться здесь?
У каждого в жизни наступает момент, подумала Софи, когда сказанные далее слова могут навсегда изменить всю твою жизнь. У Софи сдавило желудок, как будто она только что галопом подлетела к пропасти и остановилась у самого края.
— Тогда мы сделаем как лучше, — сказала она, чувствуя себя последней трусихой, неспособной пообещать Белле то, что она хочет услышать.
— Как лучше? — тихо спросила Белла, снова разглядывая свои ноги.
— Да.
Белла немного выпрямилась и посмотрела на Софи.
— О’кей, — сказала она с выражением усталого смирения, которое вообще не должно было бы появляться на таком юном личике. — О’кей, тетя Софи.
Она должна что-то сказать, поняла Софи, дать Белле и Иззи обещание, которое она сможет выполнить наверняка. Обещание, на которое дети смогут положиться.
— Белла, я знаю, что поступала неправильно, — сказала она со вздохом. — Таскала вас с собой на работу. Заставляла вас целыми днями смотреть телевизор. Не знала, чем вас кормить, поэтому кормила всегда одним и тем же. Но прошу тебя, поверь мне. Если я говорю, что желаю тебе только добра и счастья, я говорю правду. Просто со мной вы этого не получите, ведь так? — Белла молча моргала в ответ. — Но я обещаю: я всегда буду на вашей стороне, что бы ни случилось. И никогда не брошу вас с Иззи. И никогда вас не подведу. Обещаю: всегда, когда бы ни понадобилось и что бы ни случилось. — Софи импульсивно проговорила эти три фразы и слегка отстранилась, когда у Беллы расширились глаза.
— Откуда вы знаете? — спросила Белла, прижавшись щекой к руке Софи в порыве трогательного проявления нежности, которого Софи совершенно не ожидала. Она ощутила дыхание Беллы на своей коже, поцеловала девочку в макушку и на одну секунду ощутила с ней какую-то физическую связь, какую-то близость, которая возникла из ниоткуда, пока они сидели на этих ступеньках. Софи представления не имела, как поцеловать Беллу, но у нее это вышло совершенно естественно.
— Что знаю? — спросила Софи, уткнувшись в макушку Беллы.
— Это особое мамино обещание, которое она давала нам. Когда она говорила: «Всегда, когда бы ни понадобилось и что бы ни случилось», мы знали, знали, что все именно так и будет.
— Что ж, теперь-то ты знаешь, что можешь мне верить, — сказала Софи, и Белла крепче ее обняла.
И наконец-то это произошло, как будто некий медлительный цикл завершился. Теперь Софи знала точно, что переживает за Беллу с Иззи больше, чем за саму себя.
Глава четырнадцатая
— И что, совсем ничего? — спросила Тесс, пытаясь вдохнуть жизнь в свою заброшенную чашку сваренного в кофеварке кофе и усаживаясь за стол.
— Ничего. Ни слуху ни духу, — ответила ей по телефону Софи. Она сидела на том, что некогда было ее кроватью, рассматривала свое отражение в зеркале и пыталась понять — это у нее волоски так выросли над верхней губой или на них играет солнечный блик. — Просто уже… — Она стала загибать пальцы, отсчитывая дни, прошедшие с момента ее разговора с Луисом. — Прошли суббота, воскресенье, понедельник, вторник, среда. Пять дней вместе с сегодняшним. Пять дней — многовато для путешествия самолетом куда бы то ни было, если только ты не собираешься проделать весь путь пешком. Пусть даже он живет в этом своем чертовом Пер… В любом случае, пять дней — многовато, не так ли?
Тесс откинулась на спинку кресла и стала крутиться на нем.
— Да, пожалуй, — ответила она. — Просто мне кажется, есть какие-то другие моменты. Может быть, ему нужно было предупредить благотворительную организацию… — Софи хохотнула при слове «благотворительная организация». Тесс немного помолчала. — Может быть, он не смог попасть на самолет или у него нет денег на самолет. А вы не подумали над тем, чтобы позвонить ему еще раз?
Софи не стала никак комментировать эту гениальную идею. Ей не хотелось звонить по номеру, который стоил ей 55 фунтов в час плюс НДС, и говорить с ним только потому, что тогда она узнала бы, что он все еще находится в своем чертовом Перу, а это означало бы то, о чем ей пока не хотелось думать.
— Он сказал, что вылетит немедленно. Просто это прозвучало так, как будто он сию минуту мчится в аэропорт и садится на самолет. Девочки взвинчены. Белла сильно расстроена, а Иззи буквально с ума сходит каждый раз, как звонит телефон или раздается звонок в дверь. Я чуть не свихнулась, пытаясь их хоть как-то отвлечь.
Тесс одним глотком прикончила тепловатого отдаленного родственника кофеина и поморщилась.
— Что ж, телевизор со временем немного приедается, — сказала она.
— Но мы не только смотрели телевизор, — возмущенно ответила Софи. — Мы два раза гуляли в парке, ходили в ближайший магазин, ездили к бабушке Стайлс, а еще мы сидели в машине с открытыми дверцами и два часа прослушивали диски.
— И Иззи тоже сидела? — спросила Тесс, на которую это произвело по-настоящему сильное впечатление.
— Да, — с некоторой гордостью ответила Софи. — В следующий раз мы будем сидеть в Фиби с закрытыми дверцами, а потом уже я попробую завестись. Мы еще поездим — вы и опомниться не успеете.
— Фиби? — переспросила Тесс.
— Да, Фиби… так зовут машину, — немножко смутившись, ответила Софи.
— Великолепная идея, — с искренним восхищением прокомментировала Тесс.
— Спасибо за доверие, — Софи поморщилась, не считая нужным говорить, что эту идею она почерпнула из книги про собак. — Они любят ходить по магазинам, так что по ним мы тоже изрядно потаскались. Даже посетили супермаркет.
— Готова поспорить, что это посещение оказалось лучше предыдущего, — едко вставила Тесс.
— Нет, это был черт знает какой кошмар, но на этот раз я хотя бы была готова, так что все более-менее обошлось, — на полном серьезе объяснила Софи. — По-моему, у меня начинает вырабатываться иммунитет к всевозможным непредвиденным ситуациям. Наверное, так становятся алкоголиками: когда через некоторое время водка перестает пьянить, сколько бы ты ни выпил. — Тесс решила не комментировать это замечание. — Так что, — заключила Софи, — время мы провели более-менее неплохо.
— Замечательно, — сказала Тесс. — Только…
Софи придвинулась к зеркалу на туалетном столике и провела пальцем вдоль верхней губы. Точно, усики. Еще несколько недель — и она превратится в примата.
— Софи? — сказала Тесс.
— Э-э-э… что вы сказали? — рассеянно сказала Софи.
— Я говорю, — раздраженно повторила Тесс, — что мы должны дать ему шанс. Вы же ошарашили его этой новостью. Может, ему надо несколько дней, чтобы прийти в себя.
— А, каково было мне, вы не хотите спросить? — обиженно сказала Софи.
— Вы же не были женаты на Кэрри, — внушительно сказала Тесс.
— Он тоже недолго исполнял роль супруга! — отрезала Софи.
И как раз в этот момент квартиру огласил вибрирующий назойливый рокот электрического звонка.
— Это дверь, это дверь, это дверь, это дверь! — Вопли Иззи становились все громче, пока она перемещалась из одной части квартиры в другую.
— Черт, я должна идти. Иззи, не открывай дверь! — Тесс услышала, как где-то с грохотом отворилась входная дверь. — Я же говорила: не сметь открывать входную дверь! — слышала Тесс, как кричит Софи.
— Если это он, позвоните мне, — сказала Тесс, хотя и понимала, что трубку уже давно никто не держит.
— А, это ты, — сказала Иззи, глядя на Кэла.
Софи подбежала на сотую долю секунды позже, проскочив мимо Беллы, которая ушла в спальню и плотно закрыла за собой дверь.
— Что я говорила насчет входной двери? — спросила Софи у Иззи, не обратив внимания на Кэла.
— Вы говорили не открывать входную дверь, — ответила Иззи, радостно глядя на нее.
— И что ты только что сделала?
— Открыла входную дверь! — медленно и тщательно проговорила Иззи, как будто удивляясь ее непонятливости.
— Но я же велела не открывать! — Софи слегка повысила голос и топнула ногой.
— Я знаю! Но это же все равно не он, это только он. — Тут Иззи быстро свалилась ничком на коврик в прихожей и осталась лежать так, выражая тем самым свой протест (по счастью, молчаливый).
Софи, уже привыкшая к подобным выходкам и переставшая терзаться страхами, что Иззи подвержена обморокам, взглянула на Кэла.
— А ты разве не должен сейчас проверять тридцать восемь тысяч китайских фонариков для «Мэдисон»? — спросила она его, растянув губы в соответствующей улыбке.
— Не могла не обгадить, — сухо ответил Кэл. Он посмотрела на Иззи. — Наверное, Иззи, тебе хотелось увидеть человека с игрушками. — Девочка не пошевелилась.
— Игрушки к ее папе не имеют никакого отношения, — сказала ему Софи, переживавшая из-за того, как трехлетний ребенок дожидался своего отца. Она-то думала, что Иззи позабудет про него сразу же, как только услышит. Но она не забыла, она только и думала, что про Луиса, и засыпала Софи вопросами. — Зачем ты пришел, Кэл? Ты же должен быть на судне, расхаживать с папкой подмышкой и задавать всем перцу!
Кэл скептически посмотрел на нее.
— Я уже все сделал, — ответил он. — Хотя это и не входит в круг моих обязанностей. Мне нужно, чтобы ты проверила кое-какие последние детали и подписала счета-фактуры. У меня на это нет полномочий.
Софи кивнула.
— Ну, Из, вставай!
— Я хотела, чтобы это был папа, а не человек, от которого пахнет цветами! — захныкала Иззи, решив, что молчаливый протест уже не срабатывает. Софи подобрала ее с пола, перекинула через плечо и стала подниматься по лестнице.
— У меня почему-то такое чувство, что меня забраковали, — пробормотал Кэл на ухо Софи, пока она усаживала Иззи в кресло, внимательно глядя на нее. Иззи не плакала, это был не совсем обычный плач — сухие непрерывные всхлипывания, которые обычно возникали в случае угрозы, что на ближайшие пять секунд она перестанет быть центром вселенной.
— Может, отнесешь Белле шоколадное печенье, чтобы немного взбодрить ее? — предложила Софи.
Личико Иззи немедленно озарилось лучистой улыбкой.
— А мне? Мне тоже можно?
Софи кивнула и дала Иззи два печенья.
— Иди, только не съешь Беллино по дороге!
Иззи захихикала и побежала в комнату. Софи посмотрела на коробку с печеньями, потом на Кэла. Вынула из коробки одно печенье и целиком запихнула его в рот.
— Фафие паблемы? — спросила она с набитым ртом.
— Видел бы тебя сейчас Джейк, — сказал Кэл, неприязненно глядя на нее. — Знаешь, если бы ты жила нормальной сексуальной жизнью, то не была бы обжорой. Проблем никаких. Просто хотел сверить кое-какие детали: ты обговорила с поставщиками угощение?
— Есть, — ответила Софи.
— Утрясла со службой техники безопасности вопросы по пиротехнике?
— Есть… — сказала Софи, как будто она, Королева Совершенства, могла что-то пропустить!
— Нашла няню, которая не доведет девочек до истерики?
— Е… о, черт, — выругалась Софи и взяла из коробки еще одно печенье.
— Я так и знал. Ты должна туда пойти. Там будут все шишки, в том числе и Джиллиан. «Мэдисон» устраивают грандиознейшую вечеринку из всех, которые когда-либо организовывала для них «МакКарти Хьюз» по эту сторону Атлантики. Она будет сказочной, и ты должна быть в центре внимания, все должны смотреть на тебя и восторгаться.
— Знаю! — захныкала Софи. — Но девочки никого не любят, кроме тебя! Ты посидишь с ними?
— Нет, — ответил Кэл. — Я до черта потрудился для этой вечерники. И теперь хочу пойти туда и расслабиться.
Кэл обладал мастерской способностью убеждать людей в том, что они смешивают и раздувают незначительные проблемы, а после всего того, что он для нее сделал, он больше чем кто бы то ни было заслуживал уважения.
— Хорошо, — сказала Софи.
— Ну?.. — настаивал Кэл.
— Ну, не смогу я пойти, понятно? Не смогу, — сказала она, кивнув в сторону спальни. — Не могу же я взять их на вечеринку для взрослых. Во-первых, не дай бог, они там что-нибудь проглотят, да к тому же там слишком много воспламеняющихся объектов. Представь только, в какие страховые расходы мы влипнем!
— Но должен же быть хоть кто-то, — сказал Кэл, лихорадочно соображая. — Кто-то, про кого девочкам известно, что ты не оставишь их с ним навсегда. Кто-нибудь не совсем родной, чтобы они могли чувствовать себя непринужденно…
— Спасибо, — сказала Софи.
Кэл щелкнул пальцами.
— А как насчет их бабушки? — предложил он.
— Неа, она по этой лестнице взойти не сможет.
— Нет, я про другую бабушку — про твою маму, — сказал Кэл как о чем-то само собой разумеющемся.
— Технически она им не бабушка, но… — Софи обдумывала перспективу оставить Беллу с Иззи на попечении своей матери на пару часов. Она не созванивалась с ней с той ночи, когда мать принесла ей книгу про собак. Если не считать одного оставленного сообщения, состоявшего целиком из собачьего лая. Вероятно, это было следствием неумелого обращения Скуби с кнопками, а не попытки ее матери дозвониться до нее. Любая другая мать сейчас помогала бы дочери днем и ночью, проявляла бы интерес и во все вмешивалась бы. Однако, судя по всему, ее мать была последним, нет, даже единственным вариантом.
— А как ты думаешь, она им понравится? — спросила его Софи.
— Они ее полюбят. Она ж с приветом. И потом, она может прийти сюда, и тогда они будут чувствовать себя в безопасности.
— Какого черта. — Софи взяла телефон и набрала номер матери. После обычной «собачьей» паузы Айрис наконец-то подошла к телефону.
— Алло? — сказала она.
— Мам, это я. Слушай, мне придется попросить тебя об одолжении, и на этот раз мне действительно нужна твоя помощь, никакие возражения не принимаются.
Софи поцеловала в макушку сначала Иззи, потому Беллу.
— Чудесные пижамы, — сказала она им. — Вы в них — как настоящие принцессы.
Иззи хихикнула.
— Это вы — настоящая принцесса, — сказала она. — Такая блестящая и красивая, и от вас не пахнет. Я так люблю, когда вы красивая.
Софи оглядела себя. Благодаря тому, что мать пришла пораньше, Софи успела кое-как привести себя в порядок. И даже умудрилась побрить ноги и сделать эпиляцию над верхней губой, принять душ и вымыть голову. У нее, правда, не было времени, чтобы выпрямить волосы, поэтому они развевались подобно золотому облаку, как поэтически заметила Белла. Скорее, как разлетающаяся статическая масса, решила про себя Софи, хотя ей больше понравилось определение Беллы.
— Красивое платье, правда? — спросила она, в восторге оттого, что после целой тонны чипсов сумела в него влезть.
— Вы очень красивая, — серьезно сказала Белла. — Но вы же вернетесь, правда?
— Ну конечно! — воскликнула Софи, с трудом присев на своих высоких каблуках. — Так, ведите себя хорошо с моей мамой, о’кей? И ложитесь спать, когда она вам скажет.
Иззи кивнула.
— А вы точно зайдете к нам, когда вернетесь? — настойчиво спросила Белла.
— Да, точно. — Софи выпрямилась, оперевшись рукой о голову Иззи. — Ну, ладно, я пошла.
Она осторожно спустилась по лестнице к входной двери вместе с матерью.
— Так, ты все поняла? — спросила она.
— Да. Смотреть телевизор и пить водку.
— Мам! — протестующее воскликнула Софи. — Я серьезно!
— И я, дорогая. Не разрешать им играть со спичками, не давать им режущих предметов и не допустить, чтобы они попали под автобус. — Айрис дословно повторила список выраженных Софи опасений. — Послушай, ты занимаешься этим меньше двух недель. А я — уже тридцать пять лет.
— Мам, мне двадцать девять! — возмущенно воскликнула Софи. — И насчет автобусов я не шучу — щеколда на двери внизу очень ненадежная…
— Все будет в порядке. У меня есть номер твоего мобильника. И я очень рада, что ты наконец-то обратилась ко мне за помощью.
— То есть… вообще-то это я дожидалась, когда ты захочешь мне помочь! — воскликнула Софи.
— Нет, дорогая, — мягко возразила мать. — Я уже давно поняла, что тебе нельзя предлагать помощь. Тебя это только раздражает, потому что ты и так сама все знаешь. Я много лет ждала, когда же я наконец-то хоть на что-то пригожусь. Так, давай иди и хорошенько там повеселись. — Айрис одобрительно оглядела дочь.