Из воспоминаний Священника Сергия Гусельникова
Осенью 1995 года я вдруг почувствовал, что пришло время сделать фильм о старице. Вернее, даже не фильм, а просто по-хорошему запечатлеть образ Марии Ивановны на профессиональную видеокамеру. Донести до потомков обаяние ее личности. Ведь лет она преклонных, о смерти то и дело заговаривает, ну как отдаст Богу душу - и люди уже не смогут увидеть живого праведника, лишатся того счастья, которого мы сподобились... За фильм я брался именно с «мемориальной» целью. Единственный знакомый мне оператор, Александр Евсеев, в то время обучал технике операторской работы ребят в кружке при каком-то клубе. К нему я и отправился с предложением начать работу. Он согласился; заснять на видеопленку пророка – не многим в его ремесле удавалось... Забегая вперед, скажу, что он с задачей справился - и вскоре получил от Марии Ивановны нечаемую награду. Его семейные обстоятельства неожиданно изменились к лучшему — вскоре после съемок он женился.
Но прежде чем начать съемку, надо было заручиться согласием самой блаженной.
Я поехал к ней в Воскресенский собор, что на рабочей окраине Самары, попросил ее благословение на работу над фильмом. Она сразу же согласилась, благословение дала. «Много света!» — сказала она о будущем фильме, видимо, прозревая его дальнейшую судьбу. Я почувствовал, что от нашей работы должен быть прок.
Съемки велись три дня (два дня в Самаре и один день в Кинель-Черкассах, уже без участия Марии Ивановны). Было во время работы тяжелое неожиданное искушение (нелепая ссора с предполагаемым режиссером фильма), но в целом «Господь был с нами» в те незабываемые дни. Фильм о святом человеке рождался в потоке непрекращающихся то едва заметных, то явных Божьих чудес. Во время съемок приходили никем не званные, но необходимые для фильма люди. Возникали ситуации, которые «не подстроишь», но которые разукрасили наш фильм так, что никакому сценаристу не придумать... А главное - сама Мария Ивановна в те дни «позировала» нам лучшим образом, то есть вела себя совершенно естественно, словно не обращая на видеокамеру никакого внимания.
Нам действительно удалось запечатлеть будничную жизнь «пророка в своем отечестве». Запечатлеть на пленке ее неповторимый облик, донести до зрителя обаяние этой удивительной, светозарной личности. Пусть в режиссерском отношении фильм слишком прост (мне об этом говорили специалисты), но мы и не претендовали на «художественность». Зато цель, ради которой мы взялись за работу, была достигнута - у нас теперь есть запечатленный на пленке (и растиражированный!) облик старицы. И лучше нас никто не справился с этой нелегкой задачей.
В фильме присутствует один «незапланированный» момент (да и что можно запланировать, когда идет съемка юродивой во Христе?) - долгий пророческий монолог старицы. В нем в череде как бы бессвязных слов то и дело сверкают жемчужины великого пророческого смысла. Так, я услышал в ее словах нечто, касающееся только меня. Быть может, и кто-то другой, также принимавший участие в съемках, услышит в бормотании блаженной некое «видеопослание», адресованное лично ему... Но есть в этом монологе старицы нечто такое, что все мы не имеем права оставить без должного внимания. Это - «большое» пророчество о всех нас, о России. И не в этих ли скупых словах блаженной ключ к пониманию приблизившихся к нам грозных очистительных событий? Вот что (дословно) сказала она в тот день, глядя в будущее через глазок видеокамеры: «Люблю, люблю... И землю вашу люблю... Будете есть землю пополам с песком - и спасетесь...» — словно произнесла завещание!
А на третий день съемки матушки Марии уже не состоялись. Она занемогла и слегла. Сказалось напряжение двух предыдущих съемочных дней. Если уж мы, молодые и здоровые, после съемок буквально валились с ног (приходилось ведь преодолевать и невидимое сопротивление), то можно предположить, каково пришлось ей - девяностолетней старице, проведшей столько времени под прицелом видеокамеры... Мы не настаивали, поняли: хватит! Все отпущенное нам время мы честно «отработали». Теперь надо ехать в Кинель-Черкассы и потом приступать к монтажу.
У меня сохранилась дневниковая запись о той поездке. Привожу ее целиком.
«2 декабря 1995 г. Неделю назад пришел к Марии Ивановне в ее домик возле Воскресенского храма взять благословение на поездку в Кинель-Черкассы для съемок фильма. Она болела, лежала. Даже не поднялась, когда я вошел, а только перекрестила. В дорогу благословила, сказала: «Иди и ничего не бойся...» Она многим так говорит -«ничего не бойся». Это значит, что она молится за тебя и, что бы ни случилось, не даст тебя в обиду. Я поехал с оператором в Кинель-Черкассы. Поездка была благодатнейшая. Все удалось заснять, что мы хотели. И погода была чудная — морозная да сухая.
Интересно, как меня вызвала к себе старица накануне поездки. Я не собирался к Марии Ивановне за благословением на дорогу, счел это излишним, так как она дала благословение в целом на фильм и я посчитал ненужным «специальное» благословение на командировку. Но это оказалось неверно! Без ее благословения страшно в такой путь пускаться! Ночью накануне мне приснилось, будто Мария Ивановна выпала из двери автобуса прямо мне в руки - она оказалась легкая, почти невесомая. Я положил ее на асфальт, а она как будто умирала, едва дышала... Я проснулся в трепетном волнении. Подумал: надо срочно ехать к ней. Приехал. Она, слава Богу, живая, хотя и нездоровая. Так она меня вызвала. Она многих «вызывала» к себе в те дни, видимо, состояние у нее было тяжелое, и она особенно нуждалась в наших молитвах.
Приехали в Кинель-Черкассы. Там отец Александр Телегин, матушка Мария Михайловна и Анастасия Федоровна (бывшая «хожалка» старицы) много интересного рассказали для фильма. Анастасия рассказала нам, как однажды Мария Ивановна в носках вышла из сторожки - пошла к заборчику, а Анастасия вышла следом за ней. И вот села Мария Ивановна на пенечек и стала говорить с пророком Илией и Енохом: «Ой, тяжело мне, обступили меня... нет сил терпеть...» — «У меня, - рассказывает Анастасия, — от таких слов мороз пошел по коже. Поняла я, с кем она разговаривает...» Сама Анастасия небесных посланников не увидела, но присутствие чего-то особенного, необычного возле сторожки ощущала...[1]
А отец Александр говорил, что когда во время службы Мария Ивановна входила в храм, ему становилось легче молиться. Словно какой-то свежий ветерок, некое благодатное дуновение от нее исходило…
Я походил по тем местам, где еще так недавно была старица: храм, сторожка, дом Агнии.. Все это мило, промолено, благодатно. Но блаженная ушла отсюда навсегда. У нее новое служение, другой этап.
...Фильм наш распространялся Братством святителя Алексия, и его приобрели сотни почитателей старицы. Часть ленты демонстрировалась по самарскому телевидению в православной программе «Путь» (автор и ведущий Алексей Солоницын).
«Много света» — сказала о нашей несовершенной работе старица. И этот дивный свет действительно льется с экрана, ведь на пленке изображена та, которую «весь мир недостоин», - блаженная Мария Ивановна.
Необычный музей.
Ко дню столетнего юбилея произошло событие очень редкое, а в нашем регионе и вовсе не имеющее аналогов: в Самарском селе Кинель-Черкассы в бывшей церковной сторожке при Свято-Вознесенском храме, где почти сорок лет прожила Самарская подвижница, в память о еще не прославленной Церковью в лике святых старице открылся музей. По благословению Архиепископа Самарского и Сызранского Сергия, силами Вознесенского прихода и по инициативе духовных чад и почитателей матушки Марии Самарской этот музей теперь будет принимать всех, кто захочет прикоснуться к жизни старицы, подобной житию древних святых.
Панихиду по схимонахине Марии в Свято-Вознесенском храме отслужил благочинный Отрадненского благочиния Самарской епархии протоиерей Борис Якубовский в сослужении с настоятелем Вознесенского храма иереем Валентином Тимирбатовым и ключарем Кирилло-Мефодиевского собора г.Самары иереем Сергием Гусельниковым, близко знавшим матушку Марию Самарскую.
Тем, кто бывал в Паломническом центре Свято-Троицкого-Серафимо-Дивеевского монастыря, заходил в мемориальную келью Дивеевских блаженных, экспозиция самарского музея покажется очень знакомой. Ведь юродство во Христе - особый вид святости, и люди, которые подвизаются в этом самом трудном подвиге, в чем-то похожи... Здесь, как и в Дивеево, представлены необычные экспонаты: сшитые из разных лоскутков
«юродивые» платья, платки, всевозможные причудливые сочетания одежды и прочее. Конечно же, внимание паломников привлечет известный уже едва ли не на всю Россию топчанчик матушки Марии, лежа на котором, она столько молилась Богу, давала духовные советы, предсказывала, наставляла... Известны случаи, когда люди, с верой присевшие на топчанчик матушки, получали облегчение в болезнях и духовную помощь. Здесь все с любовь сохранили заботливые руки людей, знавших матушку: те же иконы, на которые она молилась, те же скупые предметы быта и личные вещи блаженной... Сколько людей в этих стенах получили духовную помощь от матушки Марии! И только витрины говорят о том, что теперь это все же музей. А представленные здесь вещи - уже экспонаты...[8]
Александр Леонидович Алмазов-Чвала(г. Москва), руководитель инициативной группы по созданию музея схимонахини Марии:
- В музее все экспонаты подлинные - или сделанные руками матушки, сшитые ею, или это ее личные вещи. Основная часть экспонатов передана алтарницей Вознесенского храма Людмилой Бабиной, ей матушка Мария говорила:
«Складывай, складывай - пригодится». За пятнадцать лет она знала, что мы будем создавать музей. Мы два года назад обсуждали с бывшим настоятелем Вознесенского храма протоиереем Александром Телегиным создание уголка ее памяти в храме. И вот Владыка Сергий в прошлом году благословил создавать настоящий музей - уже в сторожке, где столько лет жила блаженная Мария Ивановна. Люди, которые матушку Марию хорошо знали, нам говорят: «Теперь матушка здесь - прямо дух матушки чувствуется!» Открытие музея схимонахини Марии (Матукасовой) - это церковное признание ее заслуг, ее жизненного подвига.
Когда в Оптиной пустыни идешь в келью преподобного Амвросия, идешь с желанием
потрогать руками то, что трогали его ручки, увидеть тот мир, те предметы, которые его окружали... Идешь с желанием прикоснуться к его жизни, прикоснуться к тайне святости... Конечно, есть мощи преподобного Амвросия, есть его иконы - но и келья его тоже нужна для постижения его подвига. Человек желает разной духовной пищи: как телесная пища многообразна, так и явление святости должно тоже проявляться в разных гранях. К мощам приложиться, помолиться в храме, где молился святой, - это одно. Поговорить с теми людьми, с которыми был знаком святой, - это другое. А прикоснуться к тому быту, к тем вещам, к той обстановке, которая окружала подвижника - это тоже очень важно. Те люди, которые почитают матушку Марию, они дорожат каждым лоскутком, который был в ее руках. Потому что все освящается, прикасаясь к людям, стяжавшим благодать Святого Духа.[7]
Воспоминания о Матушке.
Протоиерей Михаил Фролов: — В первый раз я увидел Марию Ивановну еще в семидесятые годы. Она часто приезжала в Самару, заходила в Петропавловскую церковь. Она любила наш храм....Знойное лето — а она идет в длинном пальто, материал бумазеевый, черный, выгоревший настолько, что посерел. Носила она пальто лишь на один рукав. Вторая рука была открыта. Еще везде за собой тяжелые мешки таскала. Придет в храм, мешки положит, помолится. Быстрая была. Подойдет к иконе, поцелует и дальше идет. Так все иконы в храме обходила. Потом брала свою ношу и уходила…
Я всегда ей просфорку давал... Потом она пропадала надолго, но всегда появлялась опять. Такие люди не имеют пристанища. Живут, как птицы небесные...
Мария Ивановна, уже в последние годы, часто бывала в нашем храме. Она входила в алтарь. Однажды она вошла в алтарь вместе с Тамарой Степановной и дала мне четыре сшитых полотенца. Я было стал отказываться, мол, зачем они мне? Но Тамара Степановна убедила меня их взять. Значит, зачем-то они мне пригодятся. Ведь старица их полночи сшивала. Ясно, неспроста. Принес домой эти четыре полотенца, отдал матушке. Стали думать, как это понять? А вскоре все прояснилось. В Воскресенском соборе служит мой зять, отец Иоанн. Так вот старица ему вдруг подгузники принесла. Бери, мол, домой...[3]
Елена Кузьминична Фролова:
— У моей старшей дочери роды были трудные — дети крупными рождались, больше пяти килограммов... Второй ребенок от этого умер. Потом несколько лет не было детей. И вот, за три месяца до беременности, Мария Ивановна стала нашей семье «знаки внимания» оказывать — то подгузники подарит, то полотенца сшитые (пеленки). В феврале, в прошлом году, я узнала от дочери, что она ждет ребенка. И срок-то большой — уже семь месяцев. И радостно за дочку, и страшно за нее... Поехали мы с отцом Михаилом к Марии Ивановне. Тогда старица жила у Евгении (ныне монахини Евгении), бывшей в то время духовной дочерью моего мужа. Приехали. Стали молебен служить. Отцу Михаилу я про дочь еще не сказала…Решила сначала у старицы спросить, что с дочерью будет... Приехали. Стали служить молебен. Mapия Ивановна проспала весь молебен. А как отслужили молебен, проснулась, села. Я думаю: «Как мне ее спросить?» — И сердце сжимается от тревоги.. И вдруг Мария Ивановна громко заговори; «Мужчине, мужчине... Рубашку надо купить, рубашку купить...». В комнате был еще мужчина, Володя. Я говорю: «Ему рубашку купить?» —«Hет... Не ему. Патриарху», — и показывает на батюшку. Евгения говорит: «Отцу Михаилу рубашку нужно купить». А Мария Ивановна продолжает: «Мужчине, мужчине... Брюки надо купить, брюки...» Никто ничего не понимает, а я догадываюсь, о чем речь идет. Видимо, у нашей дочери мальчик родится. Потом все ушли на кухню, я осталась од с Марией Ивановной. Встала на колени и говорю ей: «Мария Ивановна, у дочери будет еще ребенок? Как же она будет рожать? Ей же трудно будет...» - «Картошкой будет кормить, а луку-то много!» - отвечает старица. «Лук» на ее языке означает скорби. На обратном пути я сказала мужу: «Отец, у нас скоро родится внук...»
Вскоре у дочери родился мальчик. Роды бы трудными. «Луку» оказалось много. Отец Михаил окрестил ребенка в реанимации. Но, слава Богу, все обошлось. Сейчас мальчик растет и нормально развивается...[9]
«Больно красивые – нельзя мне!...»
Татьяна Кандалова.
Встреча моя с Марией Ивановной была летом. Денек был теплый, солнечный. Мария Ивановна сидела на скамеечке около церковной сторожки и читала книгу. Я подошла, поздоровалась и присела рядом на скамеечку. Заглянула в книгу — как обычно, молитвы. Мария Ивановна разговаривала со мной отрывочными фразами, продолжая шептать что-то, глядя в книгу. Стало неудобно, что я отвлекаю ее от такого важного дела. Но, зная, что Мария Ивановна всегда занята и ждать пустого часа не придется, я настойчиво попросила ее внимания.
«Мария Ивановна, я вам на лето лапоточки принесла. Посмотрите, пожалуйста», — сказала я. Мария Ивановна удивленно, оторвавшись от книги, спросила: «Зачем?!» Я стала ей объяснять, что лапти легкие, соломенные, как раз для жары, а то у нее тяжелая обувь, не летняя. Лапти у меня были красивые — разноцветные, сувенирные и очень удобные и легкие. Мария Ивановна взяла их в руки и ахнула: «Какие красивые! Но я не возьму» — «Мария Ивановна, ну пожалуйста, примерьте, это все же ведь лапти» — я долго уговаривала ее померить обувь. Наконец, она надела на одну ногу. Обувка была впору. Я обрадовалась и стала уговаривать ее взять лапоточки. Но Мария Ивановна, взглянув на ногу, сказала: «Да, очень удобные, легкие, но я не возьму». — «Ну почему, Мария Ивановна», — стала опять уговаривать. «Не могу. Больно уж красивые. Нельзя мне», — сказала она, снимая. «Да у меня же вот, есть обувь», — сказала она, натягивая свои сапоги. «Спасибо тебе, но взять не могу», — сказала она, снова принимаясь за книгу, показывая, что разговор окончен.
Лапоточки понравились Анастасии Федоровне Ивановой. Ей приходилось стоять весь день в церкви, продавая свечи. Все на ногах. Она и взяла лапти.
Я до сих пор вспоминаю, как Мария Ивановна отрезала: «Я не возьму, больно уж красивые, нельзя мне».
Тогда я впервые задумалась о Марии Ивановне, удивилась и прониклась глубоким уважением к ней. Я поняла, как глубок и серьезен ее внутренний мир и как суетны мы все, в отличие от нее.[10]
По молитвам Матушки.
Чудо на дороге.
Эта необыкновенная история произошла год тому назад. ЮнаяЕкатерина и ее друзья ночьювозвращались из деревни домой намашине. Вдруг в ночной темнотеоткуда ни возьмись появился огромный «Камаз». Встреча и столкновение были неизбежны.Шофер сумел справиться с ситуациейи резко свернул в сторону, но былоскользко, и машина попала в кювет, а потом вдруг перевернулась и полетела вверх колесами: раз, второй, третий... И в шестой раз вдруг опять встала на колеса. Молодые люди от страха не могли прийти в себя, не могли поверит! что они целы и здоровы. И на машине нет ни одной царапины! Только одна вмятина осталась на память.
Об этом происшествии мне рассказала миловидная женщина по имени Любовь. Я часто покупаю хлеб в киоске, где она торгует. - Я знаю, вы в храме работаете, - говорила мне Любовь, - так скажите мне, к можно объяснить, что моя дочь Катя и ее друзья после аварии отчетливо увидели на лобовом стекле портрет из инея - бабушку в платке и с растрепанными волосами? Вот Катя, рядом со мной работает, торгует мелочевкой, спросите ее сами. Как вы думаете, это к добру?
По описанию Любови, пожилая женщина, лицо которой возникло на стекле, была очень похожа на блаженную схимонахиню Марию (Матукасову), поэтому я ответила ей, что это Господь совершил чудо и показал спасенным молоды людям портрет нашей блаженной матушки Марии. По ее святым молитвам Господь спас Катю и ее друзей.
Когда я описала Кате нашу матушку Марию и рассказала о её чудесных вмешательствах в самые скорбные обстоятельства нашей жизни, девушка слушала меня, затаив дыхание.
- Я ее узнаю из тысячи лиц! – воскликнула Катя.- Но самое большое чудо - что Господь устроил мне встречу с вами. Теперь я знаю, что за наше спасение надо благодарить Бога и матушку Марию.
Тихо и задумчиво шла я домой, вспоминая рассказ Кати и ее мамы. После таких «акробатических прыжков» автомобиля остаться живыми и невредимыми - это чудо! И произошло оно по молитве нашей дорогой матушки Марии![4]
Из воспоминаний Валентины Кадыровой.
Возвращение к жизни.
У одной моей давней знакомой, большой почитательницы схимонахини Марии, сотрудник по имени Евгений готовился к очень сложной операции, которая была его последней надеждой. Долго ждал он вызова на операцию в Москву, знал, что врачи не надеются на благополучный исход, и готовился к смерти.
- У нас есть матушка Мария! Она обязательно поможет! – сказала ему моя знакомая.
Без раздумий Евгений согласился поехать в село Kинель – Черкассы, в Вознесенский храм, в сторожке при котором долго жила матушка. Здесь он впервые в жизни причастился Святых Таин и как мог молил Бога о помощи и просил молитвенного предстательства матушки. Молились и мы. Сложнейшая операция продолжалась почти целый день. Евгений очень долго лежал в реанимации, потом его выхаживали в больнице и, наконец, в реабилитационном центре. Не надеялся он остаться живым. А сейчас - уже вышел на работу!
Господи, как благодарить Тебя за Твою великую угодницу – нашу матушку Марию! Когда она была жива, мы шли к ней за помощью, а теперь идём к ней усопшей, как к живой, и опять просим молитв и ходатайства пред Богом. Матушка наша родная! Потерпи нашу неблагодарность, бесчувствие и окаменелость сердец. За твое великое терпение и смирение Бог дал тебе дары прозорливости, целительства и помощи нам. Помолись о нас, твоих чадах духовных, и не забуди нас, грешных.[6]
Из воспоминаний Валентины Кадыровой.
Сын вернулся домой.
Вера Антоновна Девяткова.
Сын у меня служил в армии и что-то долго не писал. Я себе места не находила. Он служил танкистом — я все боялась, как бы его не перевели в Чечню. И тут я открыла газету «Благовест» и нашла в ней фотографию матушки Марии (она тогда еще была жива). Сижу плачу и молю ее: «Матушка Мария! Тебе Господь дал дар помогать людям — помоги и мне! Где мой сын?» — я ее по фото спрашиваю.
Наступила ночь, вижу сон. Будто очутилась я в армии, там, где служит мой сын. Села и жду сына, а его пошли звать ко мне. Вдруг смотрю: идет батюшка в облачении. Я как выскочу к нему навстречу: «Батюшка, неужели в части церковь есть?» Он мне отвечает: «Да, конечно, церковь здесь есть». Я к батюшке: «Господи! Как хорошо, что есть церковь — здесь, где служит мой сын! Ведь когда у ребят тяжело на душе, они к вам придут...» И такая я радостная проснулась!
Утром я взяла газету и поблагодарила матушку Марию. Вскоре я получила письмо от сына, а через два месяца он вернулся домой. И вот о настоящем чуде рассказал сын:«Мама, я так долго не писал, потому что весь наш полк перевели в Чечню и только 7 человек оставили — вот мы и ждали приказа домой». Я ему говорю: «Сынок, за вас, семерых, молились Богу родители. Вот вас Господь и оставил в части, не отправили вас в Чечню». Слава Богу за все.[5]
Обет - дело строгое.
Статья из газеты «Благовест»
Прошлый год позвали нас считать Псалтырь к тяжелобольной женщине. Валентина уж еле жива, дочь плачет. Не старая она, еще может прожить по милости Божией. И стали мы молиться. Псалтирь читали непрестанно. И матушку Марию просили об исцелении болящей. А сама Валентина дала обет: если, мол, поднимусь со смертного одра, съезжу на могилку к матушке! И ведь поднялась. Я её в храме недавно встретил. Повинилась, что пока не смогла выполнить обет. «Трудно, - говорит, - мне ехать в дальнюю дорогу». Я пообещал её помочь, с собой могу взять, лишь бы она поехала. Матушка пока еще ждёт, но ведь обет – дело строгое. Если дала – надо выполнить.
Осенью, на Рождество Пресвятой Богородице, меня и отца Александра из Воскресенского монастыря позвал в реанимацию к одной женщины её сын. У неё одна только аорта осталась, все порвалось в сердце. Пришли мы. И я её на ухо тихонько спрашиваю: что случилось-то? А она мне тоже на ухо еще тише говорит:
-Владимир, я Бога обманула! Я тоже очень сильно болела и пообещала: Господи, если оставишь меня жить, буду в храм ходить! Выздоровела, ходила, ходила в церковь – и перестала. Виновата перед Богом!..
Мы спрашиваем врача, какие прогнозы на завтрашнюю операцию.
-Да что вы спрашиваете, у нее всего пять процентов жизни осталось! Может, и до операционной не довезем. В любой момент сердце остановится – всё!..
Ну что – пособоровал, причастил ее отец Александр. И – удивительно! – она посветлела лицом. Улыбается, утешилась. И сама всех утешает, и сына, и сноху.
Сын всю ночь под окном палаты о матери молился. И во время операции стоял под окном операционной и читал, читал «Живый в помощи».
С божией помощью операция прошла успешно. Вечером уже она очнулась, почувствовала себя лучше. Перевели её в палату. Их там девять человек лежало. А я приехал с фотографией матушки и книгой о ней. Маргарита попросила: оставьте мне книгу! Прижала к себе – и не выпускает из рук.
И матушка всех, кто лежал в палате, вывела. Ни она не умерла, все выписались с улучшением. А когда я собрался ехать на годовщину матушкину, сын ее привез мне денег и на масленицу, и на дорогу. Помолись, поклонись матушке!
Нина Петровна:
Я приехала один раз в больницу, хотела забрать у нее книгу. А она не отдала. Нет, пусть будет со мной! Я, говорит, когда ее прикладываю, от нее тепло идет!
Владимир Филиппович:
‑Вот я к чему ведь эту историю рассказал. Обет Богу, если уж возьмешь на себя - надо исполнить.[4]
Заключение.
Изучив и проанализировав все найденные материалы, я пришла к выводу, что жизнь блаженных, по своей природе есть нечто таинственное. Не потому, что как будто тут что-то скрывается, а потому что всё Божественное не есть от мира сего и поэтому свято, освящено, блаженно и превосходит грань земную, светскую, суетную, временную, и уходит за грань потустороннюю, метафизическую. Тут всё дело в прикосновении Небесной реальности к земной, полнота которой недоступна земным меркам. Поэтому нам не всегда понятно поведение и образ жизни таких, как Матушка Мария. Проследив, жизненный путь Матушки я увидела, как велика была сила смирения моей землячки, как Господь оберегал и поддерживал старицу. Вся жизнь Матушки во время гонения и запретов на веру – это духовный подвиг, определенный ей Господом. Находящиеся «у Бога», т.е. убожество, как правило, отвергается миром сим. Даже само слово «убожество» принимается как нечто неподходящее, презрительное. Мало кто задумывался, увидев старушку в старой поношенной одежонке, в галошах на босу ногу, с грязными тяжелыми мешками, что под этой оболочкой скрывается чистая светлая душа. А таких людей Господь хранит и поддерживает в их непростом жизненном пути оберегая и охраняя, что именно через них Господь разговаривает с нами грешными, учит нас исправлять свои ошибки и спасает наши грешные души. Соприкоснувшись с жизнью Матушки Марии я постараюсь набраться смирения и простоты душевной и взглянуть на мир другими глазами.
Чаще всего те немногие, кого мы с известной долей условности называем «старцами», хорошо, если хотя бы несколько возвышаются над общим духовным уровнем современных христиан. Тех же, кто действительно поднялся на горние высоты духа, совсем немного. Одним из этих немногих подлинно великих людей несомненно и была матушка Мария.
Имя Матушки Марии с любовью и надеждой произносили христиане далеко за пределами нашей области. И хотя до последних дней схимонахиня Мария говорила: «Я — самарская!» — это скорее означало ее духовную родину, никак не масштаб ее деятельности, ее личности. Она молилась за всю Россию. И потому не случайно она была похоронена между двумя российскими столицами, в монастыре, где двумя годами ранее нашла последний приют другая великая старица наших дней — блаженная Любушка из-под Санкт- Петербурга. В их судьбах, в их жизненном подвиге много общего. Им, великим подвижницам последних времен, достался тяжелый жребий: в век технотронных «чудес» — молитвой творить подлинные чудеса Божий, в век «торжества разума» - юродством во Христе оберегать чистоту души, во времена зловерия и неверия — держать крепко в своих руках щит Православия, отбивая все удары врагов нашего спасения. Неожиданным многих был уход блаженной Любушки из ставшей родной Вырицы в Вышневолоцкую обитель, где она вскоре скончалась на руках сестер монастыря. Неожиданным был для самарчан и отъезд схимонахини Марии из прославленной Оптиной пустыни в Дивеево, а потом в Вышний Волочек. «Поедем к Любушке»- прошептала старица иссохшими губами. Такова была ее воля. Последняя воля, как оказалось. Значит, так нужно, чтобы они, никогда в земной жизни не встречавшиеся, упокоились вместе. До воскресения. Значит, так надо, чтобы обе подвижницы до последнего дня своей земной жизни не имели где главу подклонить, но имели домом — всю Россию...
Список литературы.
1. Жоголев А. «Блаженная схимонахиня Мария», Самара, издательство «Зёрна»,2006г.
2. Девятова Светлана Сергеевна «Православные подвижницы двадцатого столетия», издательство «Артос-Медиа»,2009г.
3. «По молитвам Матушки Марии» Газета «Благовест» № 4 за 2011г
4. Портрет на стекле Газет «Благовест» №3 за 2009г. В. Кадырова.
5. «К столетию со дня рождения схимонахини Марии Матукасовой» (подборка статей):
«Матушка Мария своими молитва обратила к жизни многих людей» священник Сергий Гусельников; «Чтобы было сладко у всех…» монахиня Евгения Мавринская; «Здесь есть что показатель посетителям» П.Д. Столяров; «Прикоснуться к тайне святости…» А.Л. Алмазов-Чмалов; «Она обещала приехать на белой машине» Л.Н. Булкина; «Подарок Матушки Марии» Л.А. Бабина. №5 2008г.
6. Журнал «Лампада» 2002г.
7. «Прикоснуться к тайне святости» 2008г. А. Жоголев
8. kuraev.ru
9. rusfront.ru
10. pravpiter.ru