Галина ВАРГАЛ (Петрова)
Я ВЫБИРАЮ
НЕСВОБОДУ ……………...
Стихи для друзей
Стихи
Годов
НЕМОМУ ПОЭТУ
В психологии есть понятие
«алекситимия», что означает:
«немота чувств».
Луна раскололась
и левая половинка
рассыпалась льдинками,
малыми льдинками звезд.
Душа раскололась
и лучшая половинка
растаяла каплями,
теплыми каплями слез.
А может быть, звезды –
это застывшие слезы,
искристые слезы
расколотой ломом луны?
А что, если слезы –
это согретые звезды,
лучистые звезды
и светом полны неземным?
И я становлюсь и луной,
и звездой, и слезою,
и скорбью земной,
и иной – неземной, мировою,
и болью всех женщин,
клокочущей в горле планеты,
и строчкою малой
в молитве немого поэта.
2005, март
ТРЕВОГА
Тревога горит огоньком сигареты
и падает пеплом на пол и на платье.
Тревога сидит на краю табурета –
здесь, днесь и спина в ее цепких объятьях.
Там – белая Ладога. Ладо-у-Бога.
У Бога все ладно, а я сомневалась…
Прости меня, грешную и убогую,
за скудость души, маловерия слабость!
2005, апрель
ЧИСТЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК
Я мою окна в доме старом –
они светлы и смотрят в сад.
Но помоги мне, Боже правый,
отмыть с груди унынья смрад!
Дай влагу теплую молитвы
и едкий щелок покаянья,
чтобы могла душой омытой
постичь, что радость есть в страданьи,
не измышляя сути лишней,
простить могла бы, Святый Отче!
И чтоб тревога птицей хищной
мои бы не клевала ночи…
Смиренья дай и усмиренья
страстей, окрепшей Веры сень!
И пусть Прощенным Воскресеньем
мне будет каждый новый день.
2005, апрель
&
Как это ни смешно, но снова Новый Год
сошел на нас нежданною лавиной
забот, тревог и суетных хлопот,
нас подчинив себе неумолимо.
Но мы живем во всем наполовину
и можем накануне Рождества
под образами Иерусалима
языческие ставить божества…
И все-таки хоть раз в году
нам хочется играть, как детям,
и ждать полночную звезду.
Прости нам, Боже, игры эти!
2005, декабрь
Сыну
Мой сын, мой мальчик
так похож на мужа
и так похож на моего отца,
и не похож ни на кого, и нужно
понять, что нет начала, нет конца,
а есть теченье, есть пересеченье
и рассеченье судеб тоже есть –
а правят этим лишь любовь и честь,
честь рода и Честное Провиденье…
Дал Бог тебе, наш сын, на этом свете
жить как Петров, Варгасов, Шереметьев!
2005, сентябрь
Инге
Варяжское редкое имя
девчонке славянской дано –
гармонией неизъяснимой
ей странно подходит оно.
Холодного севера инеем
оно припорошено чуть,
оно голубое и синее –
морское, холодное, зимнее
и теплое неожиданно –
индейское иль индийское?
Но даже не в этом суть…
Ведь север совсем не крайний
и вовсе не дальний юг.
Норвегии берег скальный
не дальше Ялиты синей,
а хрупкий холодный иней
растает, как сахар, вдруг!
2005, ноябрь
КОНЕВЕЦ
После прогулки
По восточному берегу острова,
Где еще так много
нержавеющих «монстров»…
Земля, уставшая от боли,
глядит в бездонный окоем.
Каменьев костные мозоли
уже покрыли перелом.
Пробитые железом руки,
колючей проволки венец –
был на кресте российской муки
воскресший остров Коневец.
2006, июнь
СТАРАЯ ДОРОГА НА ГАТЧИНУ
По старой дороге, дороге на Гатчину,
мы мчимся в автобусе, словно в возке.
Там домик почтовый. Часовня. Не плачет ли
тут Вырина Дуня в девичьей тоске?
Там искры рябины в усадьбах покинутых,
там храмы хранят перепутья дорог,
там няни Арины в светелке, под ликами
бессонной лампады горит огонек.
Там тени в плащах и цилиндрах, и мантиях
с учтивым поклоном выходят на свет,
и мы, повинуясь истории памяти,
в поклоне глубоком застыли в ответ.
На старой дороге, дороге на Гатчину…
2005, декабрь
&
Белая чаша озера малого
в тоненьких пальчиках елей,
пенится снежным коктейлем –
хлопьев метели с рябиною алой.
Алые птицы, тоскуя о солнце,
яблоками на березе, –
вздрагивают на морозе,
манят меня в ледяное оконце.
Зимней молитве короче путь к Богу:
легкие птахи подъемлют,
лес не мешает – он внемлет,
снежною сканью искрится дорога…
2006, февраль
В ДОМЕ НАД ОЗЕРОМ
Татьяне Александровой
В доме над озером
сильная женщина
мечется птицей,
большой и доверчивой,
крылья свои вороша.
Окнами низкое
небо расчерчено –
близко, да с грузной
землею повенчана
пылкая бабья душа.
В доме над озером
ягоды гроздьями
сыплешь ты – или слова?
Птахами легкими
рифмы стихов твоих
к белым плывут островам.
В доме над озером…
2005, июль
&
Мне грустно оттого,
что я, тебя любя,
тобой давно
и безвозвратно нелюбима,
что не мое
ты тихо шепчешь имя,
бессонную подушку теребя.
Мне радостно, что я,
узнав тебя едва,
единожды
и безнадежно полюбила
и, захлебнувшись
в той любови, милый,
все ж кожей лягушачьею всплыла.
И грусть моя осенняя тепла
той нежностью, неотделимой
от летней радости, которая была!
2006, февраль
&
Старая жаба хотела
лягушкою быть молодою,
чтоб было упругое тело
обтянуто кожей тугою,
чтоб глаз перламутры блестели
над голубою водою.
Но нежная кожа обвисла
и гнусные бородавки
покрыли поникшую шею,
и глупые злые пиявки
в болоте смеялись над нею.
А перламутры погасли –
под пеплом опалами тлеют…
Но все же сбивается масло
в кувшине с заклеенной щелью.
2006, март
НА ПОТЕРЮ ЛЮБИМОЙ СЕРЬГИ
Продается лягушачья кожа
с одним глазом из перламутра –
другой выпал сегодня утром.
Дешево. Она немного похожа
на женскую душу,
огнем покорёженную,
но теплую и живую все же.
2006, март
ВЕНЧАНИЕ
Илье и Екатерине
Венчаться – в Андреевском храме,
что стоит у Вуоксы…
Примчаться осеннею ранью,
когда белые росы.
Добраться скрипучим паромом
до замшелого камня,
где парит над простором
он – Андрей Первозванный.
По дощатым ступеням подняться,
в храм вступить, преклоняя колени,
замереть, не отбрасывая тени,
под шатром островерхим,
где ангелов души роятся.
Светлый юный священник
осенит вас крестом и иконой,
пропоет: «Аллилуйя, мир вашему дому!»,
и лик Богородицы ясный
улыбнется –
и будет ваш мир защищенным!
2006, июль
Нашим детям,
Илье и Екатерине,
На рождение сына.
Дитя, рожденное от сына,
лежит в его больших ладонях.
Невидимая пуповина
навек связала их обоих.
И нас незримо привязала,
родною дочерью нам стала
чужая дочь – Екатерина.
2007, январь
ВЕСЕННИЙ ЭСКИЗ
Четкие тени деревьев,
зыбкие тени кустов –
словно мужи в окруженьи
кружева женских чепцов.
Графика теней весенних
с нежною дымкой пастели –
краше гуаши осенних
багрянолистных костров.
Тимофею
Тебе сегодня месяц, наш малыш,
и за окошком – тонкий юный месяц.
Он подрастет, пока ты в люльке спишь,
и люлькой будет для звезды-младенца.
Потом он станет полною луной
в сиянии синем зимней звездной ночи,
и лик ее, округло-неземной
увидишь ты – и заглянуть захочешь
в глаза мадонны, или донны Моны…
Но краше нет тех глаз бессонных
со взором матери родной!
2007, февраль
Тимофею
Дитятко, Тимофей-Тёма,
мы с тобой вместе дома.
Гляжу – и не нагляжусь,
дышу – и не надышусь,
пошевелиться боюсь!
Нежность сочится влажными
капельками из глаз...
Солнечный лучик радужный,
хранил Господь нас и пас,
чтобы тебе радовались!
2007, март
Татьяне
Маяковского, пять,
Чернышевского, десять –
между двух берегов
русло жизни лежит.
Дом родимый уснет,
веки-шторы завесив,
дом родильный
бессонными лампами бдит.
И бесстрастно паромщик
тянет трос бесконечный:
рано утром – направо
и налево – под вечер…
Как стенания женщин
обрываются в крик –
струи быстрые речки
обрываются в вечность...
Но головкой младенца
лунный светится лик.
2006, ноябрь
&
С любимыми не расставайтесь –
сказал поэт, поэт великий.
Любимые, не сомневайтесь,
пытаясь вглядываться в блики
и тени, что скользят по ликам
тех, кто любви проходит бездну,
и как сорвавшийся наездник,
цепляется за стебли вики…
2007, май
&
Кресты столбов вдоль кольцевой дороги
прижатого к ней старого проселка
щемящее покосились и дрожат
от гула проносящихся по КАД
«камазов», «мерсов» и машин иного толка.
Уже давно разрушены пороги
тех изб, что были тут освещены,
а провода поникшие висят,
но стенами бетонными оград
из нынешнего вычеркнуты века.
Ни лай собаки, ни дыханье человека
здесь больше не слышны –
лишь грохот скоростей
да жесткий лязг рессор фургонных
средь серых лент металла и бетона
сверлят мембраны тонкие ушей.
2007, январь
ШЕСТЬДЕСЯТ
Листает время календарь
и обрывает по листочку:
давно ли отлетел январь –
а уж сентябрь поставил точку.
Чуть грело бабье лето нас,
позолотив седые пряди,
и блеском шоколадных глаз
манило, мимоходом глядя…
Пусть тупо лезвия часов
беззвучно отсекают годы,
но чаши зыбкие весов
незримо измеряют всходы,
ростки, плоды и семена,
и пусть давно перейдена
грань равноденствия природы –
но равноденствие добра
и зла весам тем не измерить…
И знать нельзя, но можно верить,
что прорастут те семена!
2007, октябрь
&
Душа умолкла. Стихли всхлипы
и маята.
И голая, как ветка липы,
строка проста.
И не болит саднящей болью
пустая грудь.
И жизнь, распятую любовью,
не жаль ничуть!
2007, март
Инге
Как изменился номер телефона,
так изменились наши голоса,
осанка, блеск волос,
впитавший солнце.
Но загляните в ингины глаза –
в них светит голубая бирюза
и Кулова-Паянская смеется!
Благословен
тот жизненный посыл,
что сохранил открытою улыбку
и удивленья трепетность и пыл…
Наверно, где-то золотую рыбку,
поймав ее в колодезную зыбку,
Василий Чухлич тайно приручил.
2006, ноябрь
Осень больна. Разродиться не может.
Мечется. Влажные волосы спутаны.
Плачет, и слезы стекают на ложе.
Простыни рваные на землю спущены.
Город устал ждать зимы новорожденной.
*
В Питере осень. Сизые сумерки
город накрыли голубиным крылом
и фонари тихонько воркуют,
не зажигая огней, о своем.
Солнце сегодня поздно проснулось,
не открывая глаза, повернулось
ликом к стене, чтоб еще подремать.
Мягкой овчиною устлано небо,
был ли сегодняшний день или не был –
мне до сих пор не понять.
2007, декабрь
КОЛЫБЕЛЬНАЯ ТИМЕ
Спит дитя в своей коляске синей,
плотно веки-лепестки смежив,
и береза косами седыми
чуть качает, голову склонив.
Чуть дрожит на ветках белый иней
и искрится, облетая, пух –
это птицы крыльями большими,
согреваясь, замахали вдруг.
И дитя во сне им улыбнется,
дрогнут веки с венчиком ресниц,
даже если невзначай проснется –
будет рад увидеть Божьих птиц!
2007, декабрь
НИКАНДРОВА ПУСТЫНЬ
Пустынь Никандрова.
Лес зачарованный.
Чистою влагой
купели радоновой
я омываю лицо.
Сосны да ели,
крестом осенённые,
радуги крылья –
хранят потаённое
вод родниковых кольцо.
Взор прояснился,
к кресту устремленный,
душу мою просветлил.
Светлый источник,
благословлённый,
грешную плоть исцелил.
2008, февраль
&
Я выбираю несвободу:
мое призвание – служить,
мое призвание – любить,
пусть даже нелюбимой быть…
Просеять годы и невзгоды
сквозь сито Веры и просить
одной лишь милости у Бога:
объятья внука мне дарить!
2008, январь
Наташе
Ноябрь. Снег. Колючий ветер.
Но нам тепло.
И пусть кругом на белом свете
все замело –
Мы соберемся за столом,
бокалы вспенятся вином
и мы споем,
как утки крякали вдвоем.
И сердцу станет горячо,
как будто живы все еще:
сидят, едят, на нас глядят –
к плечу плечо…
2006, ноябрь
ВЕСЕННИЙ ЭСКИЗ
Четкие тени деревьев,
зыбкие тени кустов –
словно мужи в окруженьи
кружева женских чепцов.
Графика теней весенних
с нежною дымкой пастели –
краше гуаши осенних
багрянолистных костров.
2008, апрель
&
Мы слишком серьезны,
мы слишком печальны,
нам жизнь представляется
цепью фатальной,
и в этой цепи
мы себя ощущаем
лишь слабым звеном.
Мой милый, родной,
а давай, поиграем
с судьбой в домино
или в карты беспечно!
Поедем к дельфинам,
поедем к медведям,
наденем комичные
маски хоть раз –
и вместо Эсхила
бессмертных трагедий
исполним
эзоповский парафраз.
2008, июнь
&
Сколько души сгорело
в этом костре?
Сколько души истлело
после, в золе?
Сколько надежд распалось
в этой груди?
Сколько еще осталось –
все позади…
2009, март
СОКУРСНИКАМ - 2009
В дому души моей светло,
у образов мерцают свечи,
чуть помутневшее стекло
окна распахнуто навстречу –
всему, что Времени ветра,
кружась, нам щедро навевают
и острым кончиком пера
лицу графичность добавляют,
чтобы черты его и цвет
не повторяли тот портрет,
что писан был пастелью мягкой
на белом листике тетрадки –
когда и кем? Не вспомню, нет…
Опять весна и майский вечер.
Семерка. ТРИДЦАТЬ ВОСЕМЬ ЛЕТ!
Митрейкин элегантно сед
и мы равны – хотя бы этим.
И я спешу на эту встречу
сказать сокурсникам «Привет!
Пусть округлился силуэт,
однако шире стали плечи –
и плеч надежней в мире нет».
2009, май
МОЛИТВА
«Пусть Ваша душа не зарастает телом»
Виктор Розов
Пусть душа моя
не зарастает телом,
пусть любовь мою
не иссушает дело,
пусть сума моя
не клонит долу спину,
пусть друзья мои
не проходят мимо…
Сохрани, Господь, всех нас
и помилуй!
2009, август
ОСЕННЕЕ
Я родилась в мае
и всегда ожидаю,
что ночь будет светла.
Твой месяц – октябрь,
тебе добавить хотя бы
чуть солнышка и тепла!
Дай тебе Бог веру –
в себя и в людей,
дай тебе Бог надежду –
жить без скорбей,
дай тебе Бог любовь –
чтобы всех простить,
дай тебе Бог мудрость –
верить, надеяться и любить!
2009, октябрь
ЦАРИЦА ЗИМА
Налетали ветры – приносили тучи,
приплывали тучи – рассыпали снег.
Ноябрем уходит осень в сон дремучий
и зима включает серебристый свет.
Солнце хрусталем рассыпает блики
и рябин кораллы ветер разбросал,
а под снегом спят яхонты брусники –
в бархат запеленута алая слеза.
Жемчугами провода над высокой крышей,
в кружевных накидках светлые дома…
Выхожу с поклоном тишину услышать –
вот она, царица, русская зима!
2010, декабрь
&
Пусть каждый день и каждый час
не оставляет вера нас,
в том, что успели мы, как раз,
в свой век родиться!
А если этот век крутой
взболтал нас пеною морской,
зато, по-прежнему, покой
нам только снится.
И пусть наш сын и дочь, и внук
любовь не выпустят из рук –
и нашей жизни пестрый круг
тем осветится!
2010, октябрь
НОВГОРОДСКОЕ
Твердь Новгородская
православная,
стена кремлевская
достославная,
купель крестильная
серебрёная –
в скиту у Ильменя
стою, влюбленная…
Ах, мне б взять, да остаться,
в дом свой не возвращаться,
родниковой водою напиться –
тенью часовни оборотиться.
Иль тем голубем
окаменелым,
что к кресту приковал
свое легкое тело –
в золотых лучах,
на семи ветрах,
посреди куполов,
под звон колоколов!
2010, ноябрь
ПОСЛЕ РОЖДЕСТВА
Легко летают птицы перелетные,
легко поют и падают в траву
и гнезда вьют меж кочками болотными,
и замирают, глядя в синеву.
А мы грузны, мы ходим, будто ползаем,
в маршрутках душных дышим в чей-то рот
и, озабоченные некой мнимой пользою,
наносим вред – опять наоборот…
Но нас молитва делает крылатыми
и Слово Божье облегчает грудь.
Хитон Его с заплатами измятыми
парит над нами, словно Млечный путь.
Взлетай, душа, над сводами церковными
и трепещи, как ласточка, в ночи,
и крыльями, пусть даже опаленными,
Креста коснись и песню прокричи!
2011, январь
НА ЛЫЖНЕ
Трещат деревья на ветру
и шапки белые снимают.
Меня как добрую сестру
в свои обьятья принимают
и осыпают серебром,
и машут белыми платками,
и старой липы тихий стон
мне шепчет: «Сто-ой! Останься с нами!
Тебя одарим белой шубой
И песню тихую споем,
Тебе меж нами будет любо –
Забудешь ты свой душный дом…»
2011, январь