В 2012 г. Си Цзиньпин стал высшим должностным лицом Китая. Он привнес множество новаций и его новый курс не только одержал ряд принципиальных моментов, возникших в период лидерства Дэн Сяопина, но и ввел существенные коррекции и переакцентировки, которые выразились в курсе Китая на явное возрождение нации с учетом как древней культурной основы, так и тех особенностей, которые стали лидирующими в мировой динамике. В идеологическом и политическом планах он укреплял общую устремленность к развитию социалистической страны, опору на марксизм как теоретико-идеологическую базу, но в рамках «китайской специфики», не воспроизводя ранее бывшим образцом «советский опыт», внося те коррекции, которые соответствовали оригинальности истории Китая, его положения в мире, черт психогенетических моментов этноса, культуры и той ситуации, которая сложилась к концу XX в. и началу XXI в. в мире. Поскольку КПК осталась приверженцем идеологии марксизма с тем доопределением основ и деталей марксистской версии, которые посчитала уместным, а СССР к концу XX в. прекратил существование, втянув в саморазрушение почти все страны социалистического лагеря, то именно Китай стал преемником коммунистической движения в мире, приняв роль лидера и опираясь на размеры страны, ее сложившейся экономический и оборонный потенциал, на многочисленность населения, инерцию воплощения идей марксизма, в том числе в условиях мирового рыночного хозяйствования, открывшись к типовым «рыночным технологиям». В позиции преемника Китай воспроизвел ценностный принцип организации всех форм деятельности в служении народу и организационный принцип управления страной, предопределяющий все стороны жизни усилиями КПК. Входя в начале XXI в. в динамику глобального бытия в качестве «равноправного партнера» и подчиняясь рыночной парадигме как исходному условию создания экономической базы развития страны и обретения достойного экономического потенциала в среде развитых стран Китай вошел в состояние противостояния между социалистической и коммунистической идеологией и учением о социалистическом хозяйствовании, с одной стороны, и рыночно-капиталистическим хозяйствованием с влиянием на вес политический и идеологический механизм страны, с другой стороны. Пришлось думать о балансе принципов управления страной и рыночным бытием, во многом противостоящим управляемости «сверху». Однако осознавалось, что игнорировать и даже противостоять мировому процессу, реализующему рыночную парадигму, невозможно, учтя опыт СССР в моментах самоотстранения и самоизоляции в общем потоке процессов в экономике, диктующей всем иным механизмам свою «волю». Именно этот рыночный механизм в его спекулятивном самовыражении создал мир XIX – XX веков, его силовые проявления, включая мировые войны. Опыт противостояния и падения СССР, социалистического лагеря при явном преобладании капиталистического лагеря в формах идеологической и психологической войн, при сокрушении военной и индустриальной мощи «ненасильственными» методами, побуждал к позитивному отношению к рыночному механизму и технологиям в их полезном для накапливания экономической мощи использовании. В этом виделась перспектива не только прагматического успеха в экономике, но и отхода от жесткой конфронтации с «Западом». Накопленный опыт стратегического принципа «открытости» к мировому бытию, за период после Дэн Сяопина, ставил Си Цзиньпина перед необходимостью многостороннего стратегического самоопределения, в том числе и в моментах парадигматики управления страной с установкой на высшую прагматическую неслучайность и внесения максимальной пользы для народа Китая. В результате выделилась, оформилась версия «новой парадигмы» управлением. Она определила главные приоритеты в рамках социалистического государства, с учетом специфики Китая и особенностей управления, присущих именно социалистическому типу общества.
Знакомясь с представлениями Си Цзиньпина, изложенными в ряде трудов, той части, которая приведена на русский язык, мы во многом видели сходство содержаний его парадигмы с общей стратегией построения «нового общества» в СССР, разработанной в конце 20 и 30-х гг. XX в. в России. В версии И.В. Сталина отсутствовала линия заимствования механизма рыночной экономики. Остальное содержание было близким и даже идентичным тому, что выделил и подчеркнул Си Цзиньпин (см. наши работы [9;10]). Постижение управленческой парадигмы Си Цзиньпина имеет особую значимость. Так же, как и стратегия И.В. Сталина, в контексте метафизического анализа управленческого механизма масштабов страны, огромной страны. Этот механизм выделяется гармонизирующим типом диалектической связи принципов «сетевого» и «иерархического» характера. Для надежного воспроизводства бытия страны следует совместить противоположные, противоречащие основания «самовыражения» массива жителей, их «самобытия», в котором определяющую роль играет энергия каждого, его субъективной «самости», с одной стороны, и приведение энергии многих в «порядок», в связи с интересами не каждого в отдельности, а «целостности», созидаемой усилиями управленцев, управленческого механизма, обладающего для этого свойствами иерархии, с другой стороны. Метафизическая сторона проблемы состоит в том, что потребность самовыражения, самодвижения каждого жителя, части «коллектива» страны, предопределена природой, обладает предзаданностью, тогда как приведение к порядку, организация действий многих в едином зависит от возникающих в деятельности сообщества в сюжетах затруднений, касающихся «всех», при неприемлемости рядоположенности усилий для обеспечения совместного благополучия в силу возникающих в исторической динамике условий, при природных катастрофах, при размещении на неблагоприятной для порождения средств пропитания, самосохранности в климатически суровых обстоятельствах, при неожиданных нападениях агрессивно настроенных этносов, использующих силу организованного «коллектива» и средств борьбы. История дает огромное количество примеров возникновения потребности в переходе от массового самовыражения в стабильных условиях бытия к сосредоточению, мобилизации, жесткой организации усилий в рамках единого, имеющего свою нормативную форму и своих организационных оформителей, «лидеров». При наличии больших популяций и сложности возникших затруднений отдельные, даже самые яркие и обладающие высокими способностями лидеры «размножаются», превращаются в организующие и управляющие сообщества, иерархизируются для придания организационным действиям упорядоченности, надежности, результативности, подчиненности единой «идее», четко поставленным целям, задачам. Эта иерархия преодолевает слабость, недостаточность локализованных единиц организации частных лидеров и частичных минииерархий. Вместе с разрешением возникших затруднений при соблюдении вводимых в процессах требований, принуждений к обязательному соблюдению требований, при отнесении стереотипов самовыражения за счет самокоррекции и принуждаемой коррекции и т.п. потребность в иерархическом проявлении сложившихся команд организаторов исчезает и масса до этого строго организованных людей возвращается в прежде существовавшей форме самобытия, к рядоположенности в самопроявлении или к реализации замыслов и форм совместного действия, возникших у «частей» единого сообщества, что и соответствует «сетевому» бытию. Если этому препятствует иерархическая команда организаторов в силу возникшей инерции наведения «порядка», потребности в упорядочивании действий многих, то возникает противостояние, негативная форма взаимодействия и конфликт той или иной продолжительности. Проявление организационного насилия всегда предполагает обоснование, полнота и убедительность которого ведет к согласию на насилие, утерю самодвижимости, «свободы» самовыражения. Удлинение организованного бытия должно быть оправдано. С метафизической точки зрения соотношение двух принципов в отношениях между людьми и сообществами людей имеет три исходных типа взаимодействия: подчинение носителю норм и подчиняющей активности; подчинение активности самовыражения масс; взаимоучет в проявлении активности за счет редукции размеров исходной активности до приемлемых размеров для противостоящих партнеров. В этом взаимоучете может быть вариант «неслучайности» в определении размеров самокоррекции и выработке взаимоприемлемых требований. Этот вариант либо ситуационно значимого типа, согласовательного решения, либо обоснован и имеет критериальное обеспечение, в том числе высшей критериальности. Он и является «гармоническим» типом взаимоучета. Все три типа имеют свои условия преобладания друг над другом. Если самовыражение опирается на преобладание «атомарности» в отношениях, что допускается в благоприятных условиях бытия, то частичное объединение, структурирование самовыражений, «молекулярность» в совместности ведет к сетевой самоорганизации. Иерархизация совместности бытия предполагает полную свободу предопределения, насилия, подчинения всех единой норме, дифференциализация которой дает локальную и поиндивидуализированную подчиненность. Целое может существовать воспроизводимо лишь при гибкой смене типа отношений в зависимости от типа ситуации при сохранении ценности «единого» в его разных состояниях. Тем самым, лишь при наличии механизма организации бытия, обладающего гибкостью в реагировании на внешние и внутренние условия, при способности организующей стороны не только убеждать, но и доказывать адекватность в проявлении гибкости организуемая сторона соглашается на «постоянное» наличие организационно-управленческой надстройки и ее динамическое самопроявление.
Панорама исторической динамики, охватывающая более 100 тысяч лет, показывает переход от гармонической формы устройства общества, родового, с наличием этноса, адекватного гармоническому принципу, к обществу, а затем государственности с преобладанием управленческой функции и зарождающейся иерархии в этой функции, появлению империй [11]. Затем переход преобладания в позицию торговцев и возникновению «торгового» типа империй с их усилением за счет научно-технического прорыва подготовило возникновение капитализма и трансформации общества под эгоцентрические принципы прибыли и конкуренции на фоне циклики капитала привел к теперешнему состоянию цивилизации, обладающей приоритетом дисгармонии под самовыражение капиталистического сообщества [4;11]. Оно создало глобальный механизм особого типа воспроизводства дисгармоничности с соучастием управленческих иерархий, иерахизировав само капиталистическое сообщества, «целостность» капитала, что показано еще К. Марксом. Потребительская идеология в капиталистическом сообществе не могла не вызвать идеологически выраженное и теоретически обоснованное сопротивление и создание цивилизационной альтернативы в виде «социалистического общества», восстанавливающего гармонизацию отношений «верха» и «низа». Динамика межкапиталистических противоречий и трагедия мировой войны позволили выделиться России в реализации идей социализма и коммунизма, с изменением роли управленческой иерархии, самоопределившихся в пользу служения народу и воплотившей достоинства иерархизации в создании «народной» партии, вооруженной идеями справедливости и равенства, подчиненности сверхцели достижения благополучия и счастливого бытия народа [9]. Неизбежно возникшее противостояние идей, ценностей, моделей жизни общества, угроза утери механизма преобладания с помощью технологий достижения прибыли привело к новой мировой войне. Однако даже победа СССР и народной консолидации под руководством партии не гарантировали воспроизводство победного шествия социализма, привело к трансформации капитализма, заимствованию им ряда атрибутов социализма, внутренней консолидации и росту потенциала сопротивления шествию социализма. Базисным акцентом в борьбе с СССР и лагерем социализма стала изощренная технология преобразования субъективности в пользу потребительства и манипулятивного управления, выращивания в социалистической среде адептов субъективной дисгармонизации и это обеспечило победу в «холодной войне» на фоне нерациональности «горячей» войны при наличии ядерных средств борьбы, угрозы взаимного уничтожения [7;17;19. Поражение СССР позволило ввести перспективу воссоздания дееспособности социалистического бытия в Китае при учете естественно сложившегося потенциала самосохранения.
Тем самым победа принципа и механизма дисгармонизации в цивилизационном бытии стала относительной, временной, ограниченной. С учетом недопустимости глобальной конфронтации в «горячей» форме новая перспектива выразилась в концепции цивилизационного партнерства и «взаимной» выгоды, предложенной Китаем, что предполагает самокоррекцию для претендентов на глобальное превосходство, внесение принципа успеха целого вместо самовыражения в реализации принципа успеха части при подчиняющейся адаптации остальных частей к действиям глобального «лидера» [1-;13]. Условием реализации нового цивилизационного подхода выступает достижение той степени успешности бытия гармонически ориентирующейся страны, в данном случае Китая с открытостью к соучастию близких по цивилизационному самоопределению стран, наличия той степени силового потенциала, который порождает согласие эгоцентрического соучастника мировых согласований идти по линии сдерживания своей агрессивности и вписывания в новый мировой порядок. Потенциал Китая позволяет взять на себя функцию координатора в росте межцивилизационного партнерства, дееспособность которого подкреплена опорой на древнюю культуру и большой опыт иерархизированного управления, модифицируемый под учет реальностей XXI века.
Обратимся к управленческой парадигме Си Цзиньпина [21]. Огромная страна предполагает соорганизацию множества звеньев и из обслуживающих отраслей деятельности. Приведение множества к порядку не может быть обеспечено рядоположенностью усилий и локализованными совмещениями усилий. Тем более это касается индустриализированной страны, где все сферы и отрасли обладают своим функциональным «эгоизмом», относительной изолированностью. Забота о народе, о «всех», предполагает, что все части не будут забыты, что они всегда будут иметь то обеспечение, которое необходимо для воспроизводства жизни, деятельности, творческого самовыражения, будут независимы от изменений условий в своем благополучии. Эти ожидания, потребности могут реализоваться лишь при гарантирующем, а не случайном и ситуационно неопределенном обеспечении. Этому и способствует многосторонняя и разнородная индустрия, которая руководится не только прагматически, имеющей момент случайности, но и идеологически, принципиально. Совмещение прагматики и принципиальности, следовательно, подчиненности идеям, идеалам, осуществляется партией, КПК. Так как она обеспечивает постоянство и надежность «порядка» в совмещении интересов потребителей и сервисных систем, в рамках служения благополучию народа, то КПК выстраивается с преодолением своей управленческой эгоцентричности. Тем самым иерархическая система партии с применением принципа предопределения и «насилия», должна подчинить иерархический потенциал служению, найти форму разрешения этого противоречия между потенциалом «воли» и «мысли» предопределяющего, его нормативных построений, стратегических и тактических, с одной стороны, и адаптации к «заказу», «потребностям» заказчика, в роли которого выступает народ, с другой стороны. Достижение социальной гармонии, консолидированности общества, его поддержки усилий управленческой иерархии, воспроизводимости стабильного общества, ощущения справедливости и т.п. без разрешения данного противоречия невозможно. Надпрагматичность служения народу опирается на идеологических механизм, встроенный в механизм партии на основе «знаний», т.е. теоретической базы, и «отношений», т.е. высшие мотивы, ценности, идеалы, «мечты». Научное и философское обеспечение идеологии, совмещающей нейтральное знание высшего уровня неслучайности, существенности, логической доказанности, с одной стороны, и самоопределение относительно сущностных ориентиров, ведет к необходимости научно-философского просвещения, образования членов партии и морально-нравственной развитости, прохождение пути субъективного совершенствования, обретения способности к «передовому мышлению», к выделению главного в массе информации и ориентационных версий, к постижению и применению «истин», лишенных момента случайности и спекулятивного конструирования, что присуще потребительской парадигме современного капиталистического общества. Члены КПК должны, в рамках служения народу, опираться на «истины» и «ценности», а также выделять, подчеркивать все позитивное в действиях как своих, так и других людей. В древние времена механизм бытия рода совмещал «верх» и «низ», управленческое нормирование и исполнительское самопроявление с помощью жрецов, которым подчинялись в субъективных взаимодействиях и вожди, и жители, так как жрецы были носителями истины и высших ориентиров, обладавшими неоспоримой «правдой». Управленец нашего времени, по версии Си Цзиньпина, проявляет позитивный рационализм, свою конструктивность, сочетая объективную адекватность нормирования, соответствия законам бытия, с учетом меняющихся условий, проявляя гибкость и актуальность норм и их ситуационных модификаций. Изменяемость условий требует от управленца готовности к изменениям своих действий и содержания норм, инновационного потенциала, организованного в применении на базе учета культуры. Инновационность должна осуществляться как в действиях управленца, так и в функционировании институтов общества, в том числе в сфере управления. Поэтому требуется совершенствование и способностей управленцев, и механизма институционального бытия. Все институты не остаются неизменными, включая партию и правительство, а подвергаются нужным, позитивным изменениям, но соответствующим базисной идеологии, знаниям и ценностям. Изменения, в свою очередь, должны подчиняться критерию системности в объемах как целого, общества, так и в локализациях. В первую очередь изменения должны происходить в ключевых областях и обеспечивать как надежное функционирование, так и сюжеты «прорывов» в более высокий уровень совершенства. Диалектика бытия и соответствующие законы бытия требуют соотнесения и согласования моментов стабилизации и развития. Управленцы должны постигать и учиться применять диалектику в своей деятельности и в принятии решений. Сами темпы изменений и инновации должны соответствовать сущности бытия, как со стороны управляемого, так и со стороны управляющего, выражая суть в прагматике технологических форм. Гибкость технологического предписывания опирается на открытость к коррекциям и новизне, но и на обоснование и доказательство необходимости нововведений, используя для этого рефлексивный механизм, как индивидуальный, так и коллективный. Важным является установка Си Цзиньпина на то, чтобы рост в обществе происходил прежде всего за счет технологий и инноваций. Если рассматривать совершенствование в парадигме уровней и различать «результативность», «продуктивность» и «эффективность», то продуктивность тесно связана с технологичностью действий, обладающих ответственностью, а переход к эффективности связан с совмещением технологических требований с субъективным потенциалом как гарантии адекватности реализации требований. Именно в инноватике достижение эффективности опирается на «гибкость» технологий, рациональность реализации которой зависит от гибкости рефлексивного сопровождения, применения критериальной базы, что предопределяется владением мыслительной культурой. Тем самым интенсификация инновационности и введение более сложных требований к мышлению, привлечение критериев культуры мышления соотносятся с приведением управленческого мышления к современным условиям. Одной из особенностей такого мышления состоит в умелом использовании ресурсов, внутренних сил общества, что невозможно без соответствующего ресурсного анализа. Придание такому анализу неслучайного характера связано с фундаментализацией аналитики, введением высших форм мышления, применением онтологических ориентиров (см. [6;8;12]).
Большое внимание Си Цзиньпин уделяет совершенствованию субъективных качеств управленцев, как в среде КПК, так и вне его. Факторами роста субъективного потенциала управленцев предстают различные моменты бытия управленца. Это и умение самоорганизоваться при неудачах в деятельности, при встрече с препятствующими условиями и поступками партнеров и противников, это и умение вовлекать людей в позитивную работу и креативные самопроявления, а также мобилизовывать силы общества, привлекать таланты, носителей высоких способностей и любых тружеников, это и вовлечение в условия, увеличивающие личную осознанность людей, силу их убежденности в положительности намерений и способов их реализации, это и стимулирование гибкой согласованности между людьми с их интересами и руководителей, стимулирование раскрепощения субъективных механизмов, согласованное с реалистичностью линии изменений. Си Цзиньпин фиксирует типовые и необходимые способности управленца. В частности, это терпение в сложных ситуациях, командный дух, смелость в нововведениях, ответственность за принятые обязательства, чистота методов работы, внесение целостности в замыслы, добросовестность, энергичность, четкость требований, использование критериев, честность, правдивость, готовность к сплочению, постоянное совершенствование, компетентность, убежденность, уверенность в делах, спокойствие, решительность, умение вдохновлять и вдохновляться, самокритичность, избегание пороков и др. Если иметь в виду сочетание личной устремленности к вышесказанному и внешней, педагогической и т.п. помощи, то эти требования имеют различную меру сложности в реализации, требуют разных типов внутренней самоорганизации. Одни требования характерны для стабильных условий труда, функционирования, а другие специфичны для совершенствования личных качеств и самой деятельности, предполагает усиленную рефлексию, а затем введения культурно значимых критериев. В условиях организованного обучения необходимо вырабатывать особые способности к обучению, к идентификации с нейтральными критериями и сущностными ориентирами. Си Цзиньпин рекомендует использует потенциал культурного наследия Китая, а также такие культурные основания, как диалектичность аналитики, умение различать «качество» и «количество», «изменение» и «развитие», «прагматику» и «культуру», «духовное», уметь выделять в историческом материале существенное, «вечное», в отличие от «меняющегося», случайного, различать «актуальное» и «потенциальное», «тождественное» и «противоречивое». Он рекомендует слышать и стараться адекватно понимать все мнения, уметь обобщать мнения, обретать качества эксперта, прогнозировать динамику происходящего. В мысли Си Цзиньпина видны моменты способностей общего типа, например, самообладание, самореализация, самокоррекция, самоочищение, саморазвитие. Именно обретая указанные качества управленец обретает и потенциал борьбы с формализмом, бюрократизмом, коррупцией и др., а также отсутствие боязни ошибиться, особенно в фундаментальном, которое требует длительного освоения, решимости в идеологических вопросах, сопротивление разрушительным воздействиям в социальных средах и политических взаимодействиях, умение находить ответы на значимые вопросы, трезво оценивать происходящее и использовать критерии сущностного уровня, раскрывать причины успехов и неудач, намечать путь к гарантированным успехом.
Все эти рекомендации встраиваются в образ «подлинного руководителя» в обществе, идущем по социалистическому пути. Подчеркивается, что руководитель прежде всего является управленцем, а не администратором, находящемся в динамике организации совместной деятельности с обеспечением контроля и коррекции, поддержки всем партнерам, координации замыслов и усилий с учетом меняющихся условий, в рамках соблюдения технологий и правил. Стремление к более высоким уровням профессионализма управленца является фундаментальным условием пребывания на должности и роста авторитета, следовательно, стремления к постоянному учению и обученности. Си Цзиньпин считает образование и его совершенствование главным условием позитивного реформирования и развития страны.
Тем самым положение о ведущей роли КПК насыщается факторами, объясняющими оправданность такой роли, так как лидерская направленность в рамках служения и народу, стране, и законам бытия вносится в механизм и субъективное существование в иерархии, придавая ей «просвещенный», сущностно значимый характер, преодолевающий недостатки иерархических систем. Иерархия становится позитивно и привлекательно проявляющейся, стимулируя сознательное подчинение ее требованиям и «законное» проявление критичности «снизу» в рамках «народного государства». Иерархия в этих условиях не только решает присущие ее функции задачи и проблемы, но и комфортно вписывается в единое бытие целого, страны, цивилизации. Мораль, культура, дух народа не остается в стороне, а предполагается в качестве обязательных требований к успешному и гармоничному совместному бытию слоев иерархичности и сетевых «низов». Раскрытие энергии «низов», их использование во благо единого рассматривается как базисная функция иерархии типа КПК и правительства. Поэтому парадигма управления насыщена субъективным акцентом, возможности и необходимости субъективного развития в контекстах бытия «вообще» и бытия в обществе, т.е. насыщена идее воспитания сначала управленцев, как лидерского корпуса, а затем и всех граждан. В ходе воспитательного процесса обретается осознанная уверенность в «правильности» общества, его частей, пути общества, уверенность в конечном успехе при всех временных трудностях и приостановках, уверенность в необходимости руководящей роли КПК как гаранта общей успеваемости и достижения благополучия. Си Цзиньпин обсуждает и особенности законодательного обеспечения надежного движения вперед и проявления инновационности, воздействия ради развития страны. Он обсуждает и вопросы самоуправления, демократические механизмы соотношения внутри народа и его отношений с «верхами». Особо выделяется контроль за действиями всех институтов и механизмов общества для своевременной нейтрализации негативных явлений и самоочищения общества, возврата в позитивное самопроявление ради успехов страны.
При всей положительности механизма управления, выраженного в парадигме следует отметить источник вовлечения в работу механизма ряда противоположных по идейной содержательности факторов. Если использовать в качестве средства анализа парадигму методологии, введенную нами еще в конце 70-х гг., а затем более развернутую версию в «Методологическом словаре» 2002 г. [1;2] и тем, более, дополненную в рамках цивилизационного подхода и включения онтологической группы средств анализа в 2008, 2019 гг. [3;18], то основным звеном настороженности выступает трактовка экономического блока страны. Еще Платон фиксировал, что у всего есть своя «идея», сущностная основа, а сами «идеи» имеют основанием «идею идей», которому идеи и уподобляются в универсумальной динамике []. У экономики также есть своя «идея» и типология. Капиталистический тип экономки раскрыт Марксом. Он опирается на циклику движения капитала, расширенное воспроизводства циклики в направленности на получение и рост прибыли, в том числе и за счет конкуренции в рыночном пространстве [4]. Так как прибыль порождается за счет неадекватного обмена между трудом и капиталом в рамках цикла, то особую роль играет компонент торговли, в потребительском и спекулятивном варианте организации процессов в которой и реализуется возможность прибыли. Все остальные компоненты играют второстепенную, вспомогательную роль, но при акцентированном влиянии на торговлю могут ускорять накопление и рост темпов приобретения прибыли. Поиск факторов роста прибыли оформляется в субъективной гиперболизации стремления к прибыли и деформации сознания, самосознания, самоопределения капиталиста, к их инвалидизации, к порождению вторичных потребностей имеющих антисоциальную, криминальную направленность. В условиях взращенного капиталистического империализма и в планетарных масштабах приобретению прибыли подчиняются все общественные механизмы и институты и взрастает поток манипулятивных процессов, дезориентирующих и подчиняющих массовое сознание. Это используется во внутренней борьбе между группировками капиталистов и в борьбе с реализаторами альтернативных версий экономических механизмов. К концу XX в. мировая экономическая панорама стала «однородной» после победы в «холодной войне» над СССР и лагерем социализма с их иной по типу экономикой. Различие состоит в том, что в социалистической экономике субъект всех вариантов построения циклик процессов, в том числе и прибыли, реализует функцию служения обществу, т.е. «целому» тогда как капиталистическая экономика имеет персонифицированных субъектов, строящих циклики, которые как «части» противостоят иным частям и обществу в целом, что и лежит в основе спекулятивной экономики. Эффективность спекулятивных технологий, особенно финансовом звене капитала, стимулирует паразитарные устремления, реализацию потребительских и противопоставительных установок с их маскирующим прикрытием. Создавая в СССР предпосылки кризиса социалистической идеи и ценностей, политические и идеологические манипуляторы находили адептов в СССР, внутренне склонных к воплощению спекулятивных технологий и это удавалось, наращивалось особенно после политического кризиса 1953-1956 г., устранение И.В. Сталина, Л.П. Берия и их сторонников [7$10]. Постепенно удалось создать условия реставрации капитализма, в котором внушали соответствующие идеологи проекта разрушения СССР, лежат «вечные» основы эффективной экономики, устраняя все сведения о подлинной эффективности экономической деятельности в СССР. Способствующими реставрации факторами были умелое, спекулятивное использование сведений о репрессиях в СССР, создавая мифы о жесткости вождя и его соратников, стирая любые упоминания о сюжетах, оправдывающих ход репрессий в борьбе с приверженцами прежнего строя и врагами СССР в принципе, сюжетов спекулятивного политического поведения адептов Запада и антисоциалистических идей, вошедших во власть и действовавших под прикрытием слов верности социализму и социалистическому режиму. Негативная сторона истории СССР, как неизбежная в диалектике строительства нового общества, стала субъективным оружием, помогающим перестраивать сознание советских людей, направлять их на следование рыночной парадигме и «просвещенности» Запада в целом.
Оставшись без патронажа, поддержки СССР, Китай, компартия стала решать стратегическую задачу возрождения китайской нации, а без достаточной развитости экономики она была нерешаемой. Пришлось заимствовать опыт мировой капиталистической экономики, считая опыт социалистической экономики в СССР недостаточно адекватным новым притязаниям. Политика открытости и изменения, реформирования оставила плохо проанализированным опыт СССР, его положительных и негативных сторон. Теоретических ответов не удалось получить и лишь модифицировались «надежные» рыночные технологии, подстраиваясь под условия Китая. Си Цзиньпин сохранял исходную установку на сбережение социалистической части индустрии, но при «полноценном» использовании возможностей рынка. Возникло сочетание действий двух различных экономик с надеждой на полезный вклад соучастия в мировом рыночном процессе по правилам и эталонам капиталистической экономики. Это привело к совместимости действий Китая, США и всего Запада в рыночном пространстве и создать «соревнования» экономических гигантов с различающимися ожиданиями. Однако в любой разнородной системе существуют общие для всех составляющих правила, основания, соответствующие потребителю системы. Сохранность разнородного с полной самовыраженностью частей приводит к дисгармонизации, степень которой зависит от внутренней силы компонентов, положительной или отрицательной. Интеграция рыночных механизмов и технологии вне существенной адаптации к социалистическим основаниям ведет к накоплению отрицательных моментов рыночной практики и росту слоя спекулятивной практики, с которой вторично приходится бороться. Тем самым реализация рыночного потенциала, при всей успешности в накоплении финансового массива, имеет ту обратную сторону, которая вносит дисбаланс и дисгармонию в экономическую, а затем и все остальные типы деятельностей. Этим выделяется сначала теоретическая проблема осознания особенностей социалистически приемлемой экономики, а затем и технологическая, идейно-нравственная, правовая и т.п.
Теперь перейдем к проблеме мыслительного типа. Приступая к «общему проектированию» и имея ценностные установки социалистического типа, опираясь на онтологический принцип приоритета «целого над частью», выраженного идеологически, политически, в частности в положении о «служении народу», проектировщик должен осознавать зависимость реализации устремлений, какие бы они ни были, от того, как проектировщик, в данном случае стратегический и в цивилизационном подходе, мыслит. Поэтому от качества мышления зависит и сам мыслительный результат, что было отчетливо показано в немецкой классической философии и более технологично – в методологическом движении в России во второй половине XX века. Си Цзиньпин достаточно регулярно утверждает о необходимости системного проектирования в контексте введения новой эпохи в жизни Китая, необходимости философского мышления, соответствующего стратегического конструирования и проявления мудрости для мобилизации всех слоев общества в рамках «правильной» стратегии. Именно на реализацию стратегии направляется работа КПК с подчеркиванием высокой убежденности в «правильности» найденного пути. Тем самым иерархические преимущества в жизни государства, страна, цивилизации тесно связаны с «правильностью» стратегии и проектировщик должен обеспечить «правильность» своим мышлением и самоопределением. С стратегией связано и порождение стандартов содержательных утверждений, условия прихода к общепринятости подхода, стратегии, действий по реализации стратегии, создание сплоченности, в том числе и в управленческой иерархии, появление «команд», ведущих людей в функционировании и развитии страны. Принятие решений должно быть неслучайным, что предполагает и научное обеспечение мыслительной работы лидеров страны, корректное оперирование научными положениями, а более точно научными и философскими, оперирование идеальными объектами разного уровня, включая и онтологические конструкты. Качество такого мышления оправдывает установку на «твердое исполнение» нормативных положений в рамках иерархии и отношений иерархии к сетевой базе общества. Следует исключать «твердое» отношение к исполнению при наличии «размытых», малоопределенных, неубедительных и недоказанных проектов, стимулирующих усиление противоречий между «верхом» и «низом» общества. Несовершенное управленческое мышление выступает как отрицательный фактор в управлении, как источник ошибок, недоразумений, противопоставлений и стратегических неудач, обреченности на неэффективную инноватику и иллюзорность энтузиазма. С этим связаны затруднения в кадровой политике и в образовательном обеспечении реформ, развития, неэффективность в использовании ресурсов, особенно субъективного потенциала.
Но «правильность» мыслительных выводов и мыслительного процесса, продуктивность и эффективность использования мыслительного механизма не возникает «сама по себе», в стихии приложения усилий. Она является следствием научно-философской рефлексии мыслительной практи