Цвет небесный, синий цвет
Цвет небесный, синий цвет,
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой.
Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружен земной простор.
Это легкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.
Это синий негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
Сергей Есенин стихи
Антология русской поэзии
Улеглась моя былая рана -
Пьяный бред не гложет сердце мне.
Синими цветами Тегерана
Я лечу их нынче в чайхане.
Сам чайханщик с круглыми плечами,
Чтобы славилась пред русским чайхана,
Угощает меня красным чаем
Вместо крепкой водки и вина.
Угощай, хозяин, да не очень.
Много роз цветет в твоем саду.
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.
Мы в России девушек весенних
На цепи не держим, как собак,
Поцелуям учимся без денег,
Без кинжальных хитростей и драк.
Ну, а этой за движенья стана,
Что лицом похожа на зарю,
Подарю я шаль из Хороссана
И ковер ширазский подарю.
Наливай, хозяин, крепче чаю,
Я тебе вовеки не солгу.
За себя я нынче отвечаю,
За тебя ответить не могу.
И на дверь ты взглядывай не очень,
Все равно калитка есть в саду...
Незадаром мне мигнули очи,
Приоткинув черную чадру.
Сергей Есенин Улеглась моя былая рана.
Персидские мотивы (отрывок)
Воздух прозрачный и синий,
Выйду в цветочные чащи.
Путник, в лазурь уходящий,
Ты не дойдешь до пустыни.
Воздух прозрачный и синий.
С.Есенин.
«Королевский цвет».
В небесный цвет, синий цвет,
Первозданный цвет
И неземной [не от мира сего]
Я с юности влюблён.
Перевод (1 строфа):
Цвет небесный, синий цвет
Полюбил я с малых лет.
В детстве он мне означал
Синеву иных начал.
И сейчас, когда кровь
У меня стынет,
Клянусь — я не полюблю
Никогда другого цвета.
Перевод (2 строфа):
И теперь, когда достиг
Я вершины дней своих,
В жертву остальным цветам
Голубого не отдам.
В глазах в прекрасный
Влюблён я небесный цвет;
Он, насыщенный небом,
Излучает восторг.
Перевод (3 строфа):
Он прекрасен без прикрас.
Это цвет любимых глаз.
Это взгляд бездонный твой,
Напоенный синевой
.
Дума — мечта
Тянет меня к небесным вершинам,
Чтоб, растаяв от любви [очарования],
Слился я с синим цветом.
Перевод (4 строфа):
Это цвет моей мечты.
Это краска высоты.
В этот голубой раствор
Погружен земной простор.
Умру — не увижу
Слезы я родной,
Вместо этого небо синее
Окропит меня росой небесной.
Перевод (5 строфа):
Это легкий переход
В неизвестность от забот
И от плачущих родных
На похоронах моих.
Могилу мою когда
Застелет туман,
Пусть и он будет принесён в жертву
Лучом [свечением] синему небу!
Перевод (6 строфа):
Это синий негустой
Иней над моей плитой.
Это сизый зимний дым
Мглы над именем моим.
Есенин - поэзия в цвете
Использование цветов в поэзии является значимым средством выражения не столько мысли, сколько чувств и эмоций, и по палитре используемых цветов можно воссоздать образ поэта и его внутреннее самоощущение. Однако еще А.Блок писал в своей статье «Краски и слова», что современные писатели «отупели к зрительным восприятиям» и воспитывают душу читателя среди абстракций и отсутствия света и цвета. Блок предсказал, что появится поэт, который привнесет в поэзию русскую природу с изумительными по своей простоте красками. Таким поэтом стал Сергей Есенин, который обогатил поэзию многоцветными русскими пейзажами.
Как народному поэту, Есенину оказалась близка гамма цветов, традиционно используемая в фольклоре и древнерусской живописи. В первую очередь, это синева и залитые голубизной рязанские пейзажи, которые стали превалировать в его поэтических творениях: «В прозрачном холоде заголубели долы», «Голубизна презримой гущи». Синий цвет и его оттенки не были для Есенина обыденной палитрой, так как выражали нечто божественное, недосказанное, романтическое: «Несказанное, синее, нежное…». Поэт даже саму Россию ассоциировал с синим цветом, говоря, что в этом слове есть «синее что-то». Хотя в другом стихотворении Есенин «одел» Русь в алые одежды и зеленую шаль.
Следующий цвет, которым поэт умело окрашивал свое поэтическое творчество, - это желто-золотой: «Луна под крышей, как злат бугор», «Мне снились реки златых долин», «Хвойная позолота». Для поэта это не цвет осени и увяданья - кстати, желтой палитрой поэт даже рисовал свой автопортрет: «Эти волосы взял я у ржи». Однако в некоторых стихах желтый цвет становится цветом горечи и беспросветности: «Весной и солнце на лугу/ Обвита желтая дорога,/ И та, чьё имя берегу,/ Меня прогонит от порога.…». Мрачными грязно-желтыми красками насыщена и поэма «Пугачев»: «Желтые кошки казацких голов», «Зари желтый горб».
Ярким мазком в поэзию Есенина врывается малиновый цвет: «О Русь – малиновое поле…», «Тлеется дым у малиновых сел». Хотя этот насыщенный сочный цвет не очень присущ поэзии Есенина, и поэт чаще пользуется другими красками: «Выткали на озере алый свет зари», Красной водой поливает восход», ««На закат ты розовый похожа…».
Использование контраста белого и черного было очень характерно для древнерусской литературы, где «черный» олицетворял силы зла. Это нашло свое отражение в поэме «Черный человек», где злые силы поэт выделил только этой краской. Белым цветом поэт раскрашивал месяц над крышей, гладь реки, и лунный луч у Есенина - как «белоснежное перо».
Есенин нередко использовал и такой прием: он, как художник, размывал на холсте цвета, убирал четкие линии и позволял цветам переходить друг в друга. К примеру, в стихотворении «Дымом половодье» общим фоном является желтый («Жёлтые поводья/ Месяц уронил»), который затем переходит в рыжий («Церквами у прясел/ Рыжие стога»), а заканчивается стихотворение в черных и темно-синих тонах: «Чёрная глухарка/ К всенощной зовет/ Роща синим мраком/ Кроет голытьбу». В поэзии Есенина цвет имеет и символическое значение: «красный конь» как символ революции или «черный конь», всегда несущий смерть.
. С этим наблюдением Всеволода Рождественского нельзя не согласиться. "Впервые я подошел к живописи, – пишет сам поэт, – в Париже в 1901 году" (12, с. 42). Французская живопись, в особенности импрессионизм, произвели на Волошина огромное впечатление и оказали влияние на его живопись и поэзию. Лирика поэта в первом десятилетии XX века прежде всего живописна. Отдельные стихи кажутся даже перенасыщенными цветовыми образами, в нескольких строках порой можно встретить до шести-семи красочных эпитетов и метафор. Нельзя также не обратить внимания на совпадение по времени увлечения Волошина импрессионизмом и преобладания символистских мотивов в его поэзии. Но, обращаясь к его живописи, мы не можем не заметить, что рисунок всегда играл в его творчестве важнейшую роль. "Для того, чтобы дать почувствовать лик земли во всей его сложной жизни, – писал Волошин, – мало этого отношения к природе, часто живописного..." (12, с. 22.) В автобиографической заметке "О самом себе" он относит начало своих занятий рисунком к 1901 году, а живописью, точнее, акварелью – лишь к началу первой мировой войны. И в живописи Волошина видно явное тяготение к четким музыкально-ритмическим линиям. В одном из ранних (1901 или 1902 г.) своих стихотворений он пишет:
Как мне близок и понятен
Этот мир – зеленый, синий,
Мир живых прозрачных пятен
И упругих гибких линий
(7, с. 53).
Старинным золотом и желчью напитал
Вечерний свет холмы. Зардели, красны, буры,
Клоки косматых трав, как пряди рыжей шкуры.
В огне кустарники, и воды, как металл.
А груды валунов и глыбы голых скал
В размытых впадинах загадочны и хмуры.
В крылатых сумерках – намеки и фигуры...
Вот лапа тяжкая, вот челюсти оскал,
Вот холм сомнительный, подобный вздутым ребрам...
(7, с. 118)
Синие природные красители принадлежат к наиболее редким, поэтому они особенно высоко ценились. Практически единственным природным синим пигментом была ляпис-лазурь, а драгоценным камнем — сапфир. В Средние века был синтезирован ультрамарин, а из Америки привезено натуральное индиго. Только в конце XIX века, после появления анилиновых красителей, живописная палитра обогатилась несколькими синими красителями, однако большинство из них были мало устойчивы к выцветанию.
В одной из серий "Прогулок с Иосифом Бродским", сериала, что недавно показывали по "Культуре", Бродский рассказывал Рейну историю про краски. Суть в том, что краски в средние века были очень дороги. Самой дорогой, кстати, была синяя, кобальтовая. И поэтому чем больше голубого было на фресках в церкви, тем богаче считалась эта церковь и семейство, ей покровительствующее. И когда художникам заказывали написать фреску, все детали росписи оговаривались заранее во всех деталях - и сколько фигур будет изображено, кого они будут изображать, какие краски будут использованы и сколько унций той или иной дорогой краски будет использовано, и так далее, и так далее, и так далее. Простора для творческой "отсебятины" у художника почти не оставалось. Роспись храмов вообще была не индивидуальным творчеством, а творческим производством - над фресками трудились целые мастерские.
Синий
Символика синего исходит из очевидного физического факта — синевы безоблачного неба. В мифологическом сознании небо всегда было обиталищем богов, духов предков, ангелов; отсюда главный символ синего — божественность. Сопряженные с ним значения — таинственность, мистицизм, святость, благородство и чистота (духовность), постоянство (в вере, преданности, в любви), совершенство, высокое происхождение (голубая кровь), правосудие (божье дело).
Синим изображают: предметы культа богов в Египте, Древней Греции и Риме (Зевс, Гера, Юпитер, Юнона); покров Скинии собрания (Ветхий завет), одежда первосвященника в Скинии; одежды Иисуса и Богоматери в иконописи и живописи; У Псевдо-Дионисия синий обозначает непостижимые тайны. В христианских храмах синие купола символизировали небо, потолки в храмах Древнего Египта — также.
В средневековой Европе синий был цветом костюма рыцаря, желающего продемонстрировать своей даме верность в любви; «синий чулок» — прозвище женщины, занимающейся наукой (возникло в Венеции в ХV веке). В Европе Нового времени (Англия, Россия) ордена и награды подвешивали на синих лентах — «Орден Подвязки», награды на скачках, призы за скорость и т.д. (знаки доблести, превосходства). Знак высокого происхождения — «голубая кровь».
Негативная символика синего исходит из близости этого цвета к черному, то есть цвету смерти и зла. Кроме того, синий — антипод красного и желтого, символов жизни, радости и цветения. Трансцендентность демонических сил и самой смерти также порождает негативную символику синего.
В Китае это цвет злобных демонических существ (Мифы древнего Китая), в Японии — цвет злодеев и дьяволиц (театр Кабуки).
В мусульманской Индии — цвет печали, траура.
«Неделю еще горевали потом,
Ходили все в трауре, все в голубом» (Амир Хосров Дехлеви)
В теле человека синий и голубой хороши только как цвет глаз. Там же, где синий неуместен, он обозначает порок, наркоманию, болезненное состояние от холода, голода и пр.
«Я сам, позорный и продажный,
С кругами синими от глаз…» (А. Блок)
«Но кривятся в почернелых лицах
Голубые рты…» (С. Есенин — о каторжниках)
В средневековой Европе выражение «синяя юбка» означала принадлежность женщины к первой древнейшей профессии.
«Кто коттой синею меня снабдил,
Что тычет всяк перстом, пусть он умрет!» (Йохан Хейзинга. Осень средневековья)
У А. Блока синий — цвет сумерек, тайны, холода и печали.
«Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла».
У Д. А. Пригова «синяя прозрачная река» обманчиво-прекрасна. По существу, это Стикс — адская река, в которой гибнут все люди.
Несколько иной характер имеет символика голубого. В наше время она то ли сомнительна, то ли откровенно негативна. Чаще всего этим цветом обозначают сентиментальность, эротизм (содомитского толка), маниловщину (пустые мечтания), легкомыслие и беспроблемность (в худшем смысле), мещанство.
Голубой противоположен розовому физически, но тождествен ему символически. Так сходятся крайности.
Ультрамарин — превосходная синяя краска, натуральная и искусственная. Первая, приготовленная из лазоревого камня (lapis lazulli), долгое время была единственной и продавалась буквально на вес золота. Лазоревый камень, сам по себе очень ценный, подвергается кропотливой механической обработке, после которой из 100 фн. минерала можно получить до 3 фн. краски.
Натуральный ультрамарин ныне ещё дороже, чем в старину (считая на золото) и потому редко употребляется (в акварели и масляной живописи), тем более, что он вполне заменяется искусственным ультрамарином, лишь немного ему уступающим в чистоте синего тона. Тюбингенский химик Гмелин открыл условия приготовления искусственного ультрамарина почти единовременно с французом Гиме (Guimet), получившем в 1828 г. премию за это изобретение; оба изобретения — независимы одно от другого. В первое время ультрамарин Гиме продавался по 600 франк. за кг, теперь искусственный ультрамарин чрезвычайно подешевел. О приготовлении этой краски см. Ультрамарин. Замечательно, что ультрамарин, выдерживая продолжительное действие солнечного света, не может противостоять действию слабых кислот, каковы уксусная и лимонная; натуральный ультрамарин также не выдерживает уксусной кислоты. При этом синий цвет желтеет и в заключение становится почти белым. При огневом освещении ультрамарин представляется сине-серым. Кроме синего ультрамарина начинают приготовлять фиолетовый и розоватый — ещё мало известные и употребительные. Зелёный ультрамарин — К., не имеющая оптических достоинств. Наконец, жёлтым ультрамарином, несвойственно названа краска (см. Жёлтые), ничем, по составу, не сходная с ультрамарином.
Кобальтовая синяя, называемая для краткости кобальтом, впервые получена французским физиком Тенаром (соединение глинозема с фосфорнокислым кобальтом); эта краска (bleu saphir) более фиолетового тона, чем ныне употребляемая (bleu de Cobalt, иногда outremer de Cobalt), состоящая химически из глинозема с глиноземным кобальтом (Алюминат кобальта), имеющим различные тона, от голубого до синего. Красочной силой в смешениях кобальт значительно уступает ультрамарину. Требует много масла: на 100 объёмных частей порошка нужно около 500 частей масла, причём удельный вес масляной К. — ок. 1,35; фабриканты же для выгоды кладут в неё нередко до 700 объёмов масла. Кобальт при огневом освещении представляется фиолетовым. Встречающиеся иногда королевская синяя (Königsblau), лейденская синяя — то же, что кобальтовая синь.
Смальта (bleu d’azur, bleu de smalt, blea d’empois, Smalte, Blaufarbenglas) только в Англии приготовляется, как масляная краска, по неизвестному способу: после натурального ультрамарина смальта — самая дорогая краска При обыкновенном же стирании её с маслом, она представляет свойства мельчайшего песка и не годится.
Церулеум (Coeruleum) — зеленовато-голубого цвета, в Англии масляная и акварельная краска, по химическому составу оловянная кислота с оловяннокислым кобальтом; при огне не принимает фиолетового оттенка.
Берлинская лазурь или прусская лазурь фабрикуется с 1794 г. Состоя из ядовитых элементов (синеродистое железо с синеродным железом) сама не ядовита. Цвет синий, с легким зеленоватым оттенком. От действия света несколько бледнеет, но в темноте синий цвет восстановляется. Весьма сильная и потому преобладающая в смешениях: во многих смешениях её преобладание усиливается с течением времени. Минеральная или антверпенская синь есть усложненная по составу берлинская лазурь. Парижская синяя (bleu de Paris, blеu de Turnbull) — тоже видоизмененная берлинская лазурь. Эти краски
Горная лазурь (bleu de montagne) приготовляется из довольно редкого минерала азурита, отличающегося очень немного по составу от малахита. Полагают, что эта краска была известна художникам прежних времен и сохраняет свой тон неизменным. Бременская синь (Bremerblau) есть искусственное подражание горной синей, как и синий пепел (Cendre bleu). Берлинская лазурь — органическая, извлекаемая из растений, серовато-синяя краска, только в Англии употребляемая как масляная, обыкновенно же как акварельная. В некоторых смешениях изменчива.
ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА СИНЕГО ЦВЕТА.
Синий цвет тоже легко понятен. Он также отражает физиологическую и психологическую потребность, а именно: покой. Здесь уместно процитировать Гете, естествоиспытателя и поэта, так как он выразил сущность синего цвета поэтическим понятием «очаровательное ничто». Этим он не объясняет, что именно представляет собой синий цвет, а выражает оптическое впечатление словами той же тональности. Вновь обратимся к Кандинскому: «Склонность синего цвета к глубине столь велика, что он становится интенсивнее именно в глубоких тонах и действует «характернее», проникновеннее, Чем глубже синий цвет, тем сильнее он зовет человека в бесконечность, будит в нем стремление к чистому и, наконец, к сверхъестественному. Синий – это типично небесный цвет. С большим проникновением он развивает элемент покоя. Склоняясь к черному, он приобретает оттенок нечеловеческой печали. Он как бесконечное углубление в серьезное, где нет и не может быть конца».
К. Кестлин, малоизвестный автор прошлого века, пишет в своей «Эстетике»: «Синий – чрезвычайно мягкий и охлаждающий контраст всему беспокоящему, яркому, давящему, утомляющему; это картина мирной нежности и услаждающей свежести; это сама хрупкость по сравнению со всей материальной грамозкостью и тяжестью».
Кандинский толкует синий цвет как концентрическое движение. Гете в параграфе 781 своего учения о цветах говорил: «Насколько охотно мы следуем за удаляющимся предметом, настолько же охотно мы смотрим на синий цвет, и не потому, что он на нас наступает, а потому, что он влечет нас за собой ». Юнгер в цитированной книге трактует синий цвет с еще более глубоким смыслом: «Синий – это цвет, выражающий ничто и прекрасное одновременно».
Рудольф Штайнер в «Сущности цвета» пытается свести действие желтого и синего цвета к одной формуле и говорит: «Желтый – излучающий, синий – поглощает, втягивает лучи в себя». Кандинский описывает тоже действие: «Желтый движется из центра и почти приближается к человеку, а синий развивает концентрическое движение (как улитка, вползающая в свой домик) и удаляется от человека. Одновременно он чувствует, что в «синем можно утонуть». Чтобы повысить основное воздействие синего цвета, а именно усилить чувство покоя, в тесте Люшера используется темно – синий цвет.
Темно – синий вызывает безмятежный покой. При рассматривании темно – синего цвета наступает вегетативное успокоение. Пульс, давление крови, частота дыхания и функция бодрствования снижаются и регулируются трофотропно. Организм настраивается на успокоение и отдых. При заболевании и переутомлении потребность в синем цвете повышается. Повышаются также восприимчивость и готовность к боли.
Темно – синий цвет – как и каждый из четырех основных цветов – является цветовым выражением одной из основных биологических потребностей: физиологически – покоя, психологически – удовлетворения. Кто находится в подобном уравновешенном, гармоничном состоянии без напряжения, чувствует себя на своем месте: в тесной связи с окружающим и в безопасности. Синий цвет выражает единение, тесную связь. В народе говорят: «Синий цвет – верность». В состоянии единения с окружающим отмечается особая чувствительность к переменам. Поэтому синий цвет отвечает всем цветам чувствительности.
Из основного значения синего цвета развивается бесконечное множество особых значений и возможностей, из которых здесь упоминаются лишь некоторые. Синий цвет как повышенная восприимчивость является предпосылкой способности проникновения, эстетических переживаний и глубокомысленных размышлений.
Шеллинг в своей книге «Философия искусства» имеет в виду только синие символы, когда пишет: «Тишина – состояние, свойственное красоте, как покой свойственен спящему морю». Символически синий цвет соответствует спокойной воде, флегматичному темпераменту, женскому началу, левой стороне, горизонтальному направлению, плавному почерку. Вкусовые ощущения синего цвета – сладость (поэтому раньше головки сахара заворачивали в синее); чувственное восприятие – нежность, а его орган – кожа, Определенные аллергические воспаления кожи могут быть связаны с утратой нежности, любви и с нарушением семейных отношений.
Родственный санскриту язык пали называет предпочтительным для медитации темно – синий цвет. Это говорит о том, что уже в древней Индии темно – синий цвет воспринимали как наиболее типичный оттенок. Темно – синий цвет насыщен – особенно часто его предпочитают люди, склонные к ожирению – и выражает удовлетворение и исполнение. Это исполнение идеала единения (отсюда – голубой цветок романтизма); это – тесная связь с праматерью, преданность и доверие, любовь и самопожертвование (голубое одеяние богоматери Марии).
Синий выражает нежность, а поэтому – традиции. Если синий цвет отвергается в тесте как несимпатичный, то потребность в покое и связи, основанной на доверии, остается неудовлетворенной. Существующие человеческие связи отвергаются, как несоответствующие ожидаемому идеалу, и воспринимаются как скучные и парализующие. Так как имеющиеся контакты обременяют и угнетают исследуемого, то он расценивает их как зависимость и стремится избежать этой зависимости.
Отклонение темно-синего цвета означает, что человек избегает ослабляющего напряжения покоя, так как считает, что не может в данный момент позволить себе отдых без отказа от чего-то важного. Такой человек предчувствует, что расслабляющий покой вызовет именно ту атонию, перед которой он – в большинстве случаев подсознательно – испытывает страх. Атония может привести к депрессии, которой стремятся избежать. Для таких людей синий цвет – не «привлекательное ничто», а «угрожающее ничто», так как выражаемая у них этим цветом потребность в связи не удовлетворена; часто это отношение к партнеру по любви, иногда к коллегам по работе или к месту, где человек должен жить. Тот, кто постоянно отвергает синий цвет, лишен «удовлетворяющего единения», которого ему не хватает. В результате этого возникает тревожное и напряженное беспокойство, суетливость и поиски возбуждения с тем, чтобы избежать подстерегающей атонии или даже депрессии при таком бессмысленном образе жизни.
При обследовании 5000 человек, курящих сигареты, оказалось, что больше половины из них отвергают синий цвет, особенно те, кто курит темный ароматичный табак. В данном случае возбуждение от курения, служит защитой от атонии. При повышенных раздражителях (например, телевидение) и изменчивом беспокойном поведении страдает так же способность к концентрации, что, особенно у детей, выражается в невосприимчивости к учебе. Продолжительное раздражение может вызвать у взрослых невротическое нарушение. Отказ от темно – синего цвета, как страх перед покоем, часто вызывает – как компенсацию – предпочтение красного цвета и свидетельствует о стремлении к возбуждающим переживаниям. Если неудовлетворенное чувство душевного единения требует в качестве компенсации красного цвета, то возникает «страстный» сексуальный дурман.
Светло-синий (голубой) цвет, наряду с красным, является наиболее популярным, если он избирается просто как цвет, а в не каких – либо определенных целях. Его психологическая характеристика – беззаботное веселье. Светло-синий – цвет беспечности и беззаботности, так как он не предъявляет претензий, а потому не принимает обязательств. Светло-синий – и есть то «очаровательное ничто», о котором говорит Гете.
Красно-синий. Синий цвет, если он не светлый, вызывает покой и полное удовлетворение. Это состояние следует понимать правильно и не считать синий цвет «холодным». Покой и внутреннее удовлетворение не могут быть холодными. Сумеречно – синий (сумеречным автор называет полутемный цвет) или темно – синий цвет не является холодным, пока к нему не примешивается зеленый; к этому неверному мнению приходят в том случае, когда исходят из «теплого» красного – и, что особенно важно, - пытаются систематизировать многогранность действительности с помощью простой полярности – «теплый – холодный», «внутренний – внешний», «активный – пассивный». В красно-синем – к синему, означающему глубину, само углубление, душевный покой, присоединяется возбуждение красного. Отсюда возникает нарушение душевного покоя.
Красно-синий – это внутреннее возбуждение, духовное вдохновение, т.е. то, что можно выразить словами: сердечность, задушевность. Это любимый цвет Шагала, картины которого часто затрагивают тему задушевности. Поэтому в своих картинах он постоянно возвращается к изображению молодоженов, букета цветов и часов, как символа использованного или потерянного времени. Можно ожидать, что одеяние девы Марии, заступницы людей перед богом, - также красно, – синего цвета, цвета задушевности и сердечности.
Часто в картинах и даже на картине Кольмарского алтаря художника Маттиаса Грюневальда, который пишет, руководствуясь психологией цвета, наличествует преимущественно зелено, – синий цвет. При этом нужно знать, что основной синий цвет приобретает зеленоватый оттенок в сочетании с пожелтевшим от времени лакокрасочным покрытием.
Зелено, – синий (бирюзовый). Так же как и в красном цвете синеватые или коричневые оттенки не меняют его основного значения, а только сильно видоизменяются в пределах этого значения, так и зелено, – синий при отклонении его к темно-синему или красно, – синему частично приобретает противоположное значение. Тем не менее, основное значение остается: любой синий передает сферу душевности, т.е. чувство самоотдачи. Сточки зрения отношений между людьми, это можно охарактеризовать, как гордую манеру держаться. Сумеречный зелено, – синий означает «притязает на собственную ценность». В темном зелено, – синем цвете гордость переходит в замкнутость, оригинальничание и упрямое само возвеличивание. Этот цвет выражает стойкий, оборонительный эгоцентризм, исчезающий в светлом зелено, – синем цвете. Здесь остается лишь холодная отдаленность, где больше не господствуют жизненные импульсы. Поэтому светлый бирюзовый является цветом гигиенической стерильности.
Вермеер после нескольких ранних работ больше не пользовался смальтой. Его палитра, как и у большинства современников, была весьма ограничена, но, в отличие от них, он чаще пользовался ультрамарином вместо более дешевого азурита. Природный ультрамарин получается растиранием в порошок полудрагоценного камня ляпис-лазурь. После очищения и промывания порошок смешивают с олифой. Для изготовления качественного ультрамарина необходимы точные пропорции между пигментом и олифой, качественный правильно вручную размолотый пигмент. Все вместе взятое увеличивает стоимость краски. И даже правильно приготовленная, краска остается волокнистой, очень трудной для живописи. Но в смеси с белой этот дефект менее заметен. Окончательный результат дает очень прозрачный темно синий цвет. Только черный цвет является более темным.
В смеси с белым он остается безукоризненно блестящим даже в светлых оттенках. Высокая цена, сложное приготовление и сложность нанесения - все это компенсируется великолепным окончательным результатом. Выдерживает продолжительное воздействие солнечного освещения, но не может противостоять действию слабых кислот, таких как уксусная или лимонная. Синий цвет желтеет и становится почти белым. Природный ультрамарин в настоящее заменен синтетическим аналогом. Большинство художником пользовались ультрамарином очень скупо, в основном для тонкой лессировки поверх непрозрачного нижнего слоя, а не для основного тона. Использование ультрамарина в работах Вермеера показывает, как он совершенствовался в живописи. Эта краска обнаружена во всех его работах. Не только в объектах синего цвета, но и следы ультрамарина обнаружены в белых тканях, черных мраморных плитках, зеленой листве, беленых стенах и даже в тенях ярко оранжевого платья в картине «Бокал вина». Замечательным примером использования ультрамарина может быть изображение атласного платья в картине «Дама в голубом, читающая письмо», хотя и менее яркость цвета в настоящее время несколько утрачена вследствие старения лака.
Глубина цвета шали «Молочницы» - другой пример, когда очень хорошая сохранность картины может показать всю глубину и сверкание натуральной ляпис лазури. Такое обильное использование ультрамарина Вермеером кажется навязчивым, пока мы не начинаем понимать, насколько восприимчиво было зрение художника. В самом начале своей карьеры осознал, что примесь ультрамарина с серым, получаемым смесью белил, жженой кости и необработанной умбры в различных пропорциях дает тот эффект яркого дневного света, который невозможно изобразить другими средствами. Эта техника обнаружена только на полотнах Вермеера.
Примесь синего в тенях была использована только импрессионистами только много лет спустя. Другой пример использования ультрамарина можно найти в картине «Молодая женщина с кувшином воды». Разумеется, ультрамарин использовался при изображении синей драпировки. Также он присутствует в изображении оконных стекол, через которые комната освещена солнечным светом. Вермеер наносил тонкие непрозрачные и полупрозрачные слои ультрамарина с белилами в различных пропорциях поверх более теплого тона холста, который все еще может быть виден при пристальном рассмотрении. Это позволило передать различную степень интенсивности света, то, как он играет и переливается, проходя через неровное стекло.
Свинцовые перегородки окна прорисованы тоже ляпис лазурью, но в этом случае Вермеер добавлял в ультрамарин очень небольшое количество белил, нанося краску поверх более темного нижнего тона. Контраст между голубоватым тоном стекла и теплым оттенком солнечного света, проходящего через оконные стекла, кажется абсолютно натуральным. Головной убор молодой женщины вначале был прорисован смесью белил и нейтрального серого. После высыхания, Вермеер наложил бледные тени ультрамарином для изображения непосредственной прозрачности накрахмаленной ткани, залитой светом. Ультрамарин обнаружен даже в светло сером цвете задней стены. Тени об белых объектов особенно трудно вписать в общую тональность картины. Нидерландские живописцы пользовались смесью черного или умбры для изображения тени об белых объектов и углубления цвета. Эта техника сохраняла цветовое единство картины, но не могла передавать свежесть натурального дневного освещения, которое старался передать Вермеер.
Виктория Финли
Тайная история красок
Оглавление
o Предисловие Начало радуги
o Пролог Палитра
o Глава 1 Охра
o Сидней
o Дарвин
o Торговля охрой
o Охра и табу на инцест
o Граница Арнемленда
o Алис-Спрингс
o Утопия
o Утраченные краски
o Глава 2 Черный и коричневый
o Первый рисунок
o Другие ранние рисунки
o Непостоянство
o Уголь
o Обольстительная тушь
o Карандаши
o Чернила
o Постоянство
o Темные красители
o Мертвые тела
o Путешествие
o Глава 3 Белый
o Смертельная бледность
o История скелетов
o Жизнь за краски
o Похождения Ландона Уорнера
o Белый и еще белее
o Белый дом и белые домики
o Идеальные белила
o Девушка в белом: постскриптум
o Глава 4 Красный
o Плантация
o Жучки из Старого Света
o С приветом из Нового Света
o Шпион в Мексике
o Индийский красный
o Дракон и слон
o Глава 5 Оранжевый
o Кремона
o Ублюдочный шафран и кровь дракона
o Море марены
o Италия
o Глава 6 Желтый
o Индийский желтый
o Гуммигут и аурипигмент
o Шафран
o Сафрон Валден, или Шафрановый Валден
o О том, как я нашла Иисуса
o Персидский желтый
o Смеющаяся специя
o Фиолетовая накидка
o Глава 7 Зеленый
o Секрет селадона
o Отравители возвращаются
o Утраченные зеленые краски
o Краска в один присест
o Глава 8 Голубой
o За далекими морями
o Ущелье Хейбер
o Бамиан
o Голубой в хозяйстве гномов
o Вторая попытка
o Цвет неба
o Потерянная туфелька
o Шартрский голубой
o Платье Богородицы
o Глава 9 Индиго
o Сорняк на службе у повстанцев
o Вайда и средний класс
o Индиго в другой Индии
o Голубая краска майя
o Индиго Исаака Ньютона
o Цвет мятежа
o Последний кустик индиго
o Глава 10 Фиолетовый
o Дни траура
o Фиолетовый народ
o С точки зрения бабочки
o Страсть и власть
o Тир
o Краска блекнет
o Мексиканский пурпур
o Секрет нитей цицит
- Эпилог Конец радуги
Моим родителям, Дженни и Патрику, которые впервые показали мне место, где танцует цвет
Предисловие
Начало радуги
Отражение в зеркале, радуга в небе, картина — все это производит впечатление на наше сознание, но отличается оттого, чем кажется. Всмотритесь внимательнее в мир и увидите иллюзию, мечту.
Далай-лама Седьмой. Песнь о чистом пути
После дождя выглянуло солнце, отразившееся в дождевых каплях. В тот день я впервые попала в Шартрский собор, по праву считающийся шедевром готической архитектуры. Правда, я не запомнила, как здание выглядело изнутри и снаружи, но зато даже сейчас, стоит закрыть глаза, и я снова и снова вижу картинку — солнечные зайчики, только не обычные, а красные и синие, пляшут на белых плитах. Отец вел меня за руку и рассказывал, что знаменитые витражи собора изготовили около восьми столетий назад и до сих пор никто не знает, как «повторить такой оттенок синего». Мне тогда было восемь, и слова отца ввели меня в ступор, ведь до этого памятного дня я искренне верила, что мир и мы вместе с ним двигаемся по пути прогресса. Мои взгляды на эволюцию истории в тот момент серьезно пошатнулись. Наверное, тогда-то в моем детском сознании и зародилась идея — в один прекрасный день узнать все о цветах.
Правда, вскоре я забыла о своем решении. Я не увлеклась стеклоделием и даже не стала искусствоведом, выбрав для себя совсем иную стезю — социальную антропологию. Затем я какое-то время