БОРОВОЙ Евгений Михайлович
кандидат философских наук, доцент (ВАК) кафедры философии и истории, Сибирский Государственный Университет Телекоммуникаций и Информатики (СибГУТИ)
Консервативная и делиберативная модель Чужого в контексте западного общества
В данной статье представлен сопоставительный анализ двух различных концепций понимания Чужого в контексте западного общества. В результате противопоставления делиберативной модели Чужого Ю.Хабермаса и Г.Гадамера консервативной модели Р. Жирара, автор высказывается о предпочтительности последней, которая выглядит более обоснованной. А также, принимается во внимание пример современного западного общества, которое является яркой демонстрацией реализации принципа достижения коммуникативной эффективности для преодоления вражды между Своим и Чужим. Таким образом, автор приходит к выводу, что консервативная модель Р.Жирара является единственным способом преодоления гибели и разрушения общества.
Ключевые слова: Консервативная модель, делиберативная модель, Другой, Чужой, мультикультурализм, насилие.
BOROVOI Evgenii Mikhailovich
PhD, associate Professor (VAK) of the Department of philosophy and history, Siberian State University of Telecommunications and Informatics (Sibguti)
Conservative and deliberative model of the Alien in the context of Western society
This article presents a comparative analysis of two different concepts of understanding the Alien in the context of Western society. As a result of the opposition of the deliberative model of the Alien J. Habermas and G. Gadamer to the conservative model of R. Girard, the author speaks about the preference of the latter, which looks more reasonable. And also, we take into account the example of modern Western society, which is a vivid demonstration of the implementation of the principle of achieving communicative effectiveness in overcoming hostility between Our and Alien. Thus, the author comes to the conclusion that the conservative model of R. Girard is the only way to overcome the death and destruction of society.
Keywords: Conservative model, deliberative model, Other, Alien, multiculturalism, violence.
Актуальность статьи обусловлена социально-культурными процессами, которые происходят в современном западном обществе. Современное западное общество переживает культурный кризис. Выявлением генезиса данного кризиса занимается в том числе современная философия. В принципе, критический анализ западного общества для современной философии не является новой темой. Вспомнить хотя бы труды представителей Франкфуртской философской школы (Г.Маркузе, Э.Фромм, М.Хоркхаймер, Т.Адорно и др.), критику наличных ситуаций (Ж.Бодрийяр) и т.д. Однако, философы, помимо критики, также пытались предложить возможные пути приодоления крзисной ситуации в западном обществе. Одним из таких путей является парадигма коммуникативной рациональности Ю.Хабермаса. Впрочем, в данной статье предпринимается попытка обнаружения более предпочтительного подхода, каковым является консервативная модель Р.Жирара.
Целью данной статьи является попытка сопоставления консервативной модели Другого (Р.Жирар) с делиберативной моделью (Ю.Хабермас, Г.Гадамер) в контексте западного общества.
Согласно концепции Ю.Хабермаса, философское значение Другого предполагает несколько значительных аспектов. Во-первых, следует заметить, что Ю.Хабермас не дает дефиниции Другого. Впрочем, анализируя его труд «Вовлечение Другого», возможно допустить, что понятие Другого философ использует для обозначения следующих факторов:
• Языковой группы;
• Этнической общности;
• Конфессии;
• Культурных форм жизни;
• Мировоззрение или картину мира.
Все упомянутые атрибуты Другого должны быть самостоятельными и автономными, чтобы проявлять свою «инаковость». Ведь согласно Ю.Хабермасу, в демократическом обществе, равноправное уважение имеет свое распространение не только лишь на себе подобных, но и на других в их «инаковости»[1].
Далее, в концепции Ю.Хабермаса Другие определяются также в качестве «прирожденных меньшинств». Ведь согласно Ю.Хабермасу, проблема меньшинства затрагивает ситуации, когда «культура политически господствующего большинства навязывается меньшинствам свои формы жизни и тем самым лишает граждан с иными культурными корнями эффективного равноправия»[2]. Такие проблемные ситуации меньшинствами в демократическом обществе разрешаются обращением к так называемому праву на самоопределение. Хотя, согласно Ю.Хабермасу «равноправное сосуществование Других не должно покупаться ценой фрагментирования общества» и его разрыва на множество субкультур[3].
Согласно Ю.Хабермасу, Другой является условием и результатом процесса отчуждения, который поразил все сферы жизнедеятельности современного западного общества. Таким образом, культура самоосознания формируется в контексте правового эгоцентризма, разделив социальный мир на «Я» и «не-Я». При этом «не-Я» предстает как образ Другого, Чужого, или Чуждого мне.
Понятие «вовлечения» по Ю.Хабермасу означает «не включение в ряды своих и ограничение от других, а означает, что границы общности оказываются открыты для всех - в том числе и для тех, кто чужд друг другу и хочет таковым оставаться»[4]. Механизм мультикультурного общества, которое включает «другие» субкультуры, являет собой способ вовлечения Другого, через идею всеобщего равенства, справедливости и солидарности.
Далее, идея мультикультурализма и дифференциации общества по этому принципу, также как и процесс глобализации, фактически становится вызовом, превосходящим возможности и пределы национальных государств. По Ю.Хабермасу, у нации существует два лица, - нация соотечественников и нация граждан государства[5]. Это провоцирует такую задачу государства, которая заключается в правовой организации эффективного взаимодействия этничности и гражданственности. Ведь условием сохранения единства для западного мультикультурного общества являются такие принципы как солидарность, равноправие и справедливость для всех. Но стоит подчеркнуть, что нацию граждан сохраняет принцип справедливости, в то время как нацию этическую сохраняет и укрепляет принцип солидарности.
Проблема Чужого имеет прямое отношение к современному западному обществу, это не просто теоретическая философская проблема. Ведь, к примеру представители различных религиозных конфессий современного западного общества, вправе полагать, что их основные религиозные догматы весьма отличаются. Это, действительно так. Однако, согласно делиберативной модели Чужого по Ю.Хабермасу и Г.Гадамеру, речь скорее должна идти не о прекращении конфликтов, а об изменении стиля диалога между ними. Ю.Хабермас и Г.Гадамер исходят и того, что хотя несогласие людей является серьезной проблемой, однако, несогласие и вражда - существенно отличаются друг от друга. Таким образом, именно в коммуникации, в диалоге на базе взаимопонимания конструируется определенная общая социальная реалльность, которая охватывает собой Я и Ты. Именно на этом настаивали Ю.Хабермас и Г.Гадамер, для которых цель диалога заключается в достижении консенсуса. Ведь только консенсус, по их мнению, единственно возможный горизонт жизни людей. По Гадамеру, подлинное место герменевтики лежит между Чужим и Своим. «Требование поставить себя на место другого, чтобы понимать его, кажется целиком оправданным герменевтическим требованием». Однако, «признание инаковости другого, которое превращает эту инаковость на предмет объективного познания, является принципиальной приостановкой его претензии на истину»[6].
Р.Жирар в своей работе «Насилие и священное» излагает свою консервативную концепцию. В данной работе предлагается концепция преодоления жертвенного кризиса путем жертвоприношения. В этой концепции жертва предстает катализатором насилия. В свою очередь, жертва также должна быть миметичной, то есть похожей на объект замещения, однако при этом, она не должна сливаться с ним полностью, что является крайне важным условием[7]. Роль жертвы в данном случае играет важную роль, поскольку именно на избранную жертву возлагается вся групповая вина, после чего приносится жертва. Именно в результате данного механизма общество избавляется от хаотичного и губительного насилия[8].
Культура в принципе, по мнению Р.Жирара, формируется посредством механизма жертвоприношения, благодаря которому зло, то есть насилие, может быть преодолено и преодолевается. При этом, Р.Жирар подчеркивает, что общество никогда не выходит из круга насилия, но только лишь направляет его в бесопасное для общества русло, то есть, на жертву. Таким образом, можно заметить принципиальное различие консервативной модели Чужого у Р.Жирара с делиберативной моделью у Ю.Хабермаса и Г.Гадамера. Если в делиберативной концепции, Чужой предстает участником коммуникации, с которым необходимо найти взаимопонимание для конструирования общей социальной реальности, то в концепции Р.Жирара Чужой играет роль жертвы, благодаря которой общество может себя обезопасить от разрушения и гибели, поскольку процесс насилия непрерывен, и общество из этого круга никогда не выходит. Важную деталь, которая обнаружена Р.Жираром, и которой не придают такого значения Ю.Хабермас и Г.Гадамер, это то, что общество пребывает в постоянном круговороте насилия. Делиберативная модель Чужого в конечном итоге преодолевает одно насилие и в то же время ожидает возвращения насилия в других формах, но теперь эти формы могут быть обращены на гибель самого общества. Если посмотреть на современное мультикультурное западное общество, то мы можем обнаружить, что преодоление межэтнической или межнациональной и межконфессиональной вражды достигается слишком дорогой ценой. Ведь мы помним, что согласно Р.Жирара, общество пребывает в постояннм круговороте насилия. В современном западном обществе просматривается угроза еще более изощренной формы насилия, которая уже направлена будет на само это общество. Ведь в процессе стирания принципиальной этнической или конфессиональной инаковости, происходит унификация человека, а также насильственное подчинение социальным институтам, а также ограничение и сковывание чувственно-эстетического и творческого начала человека. К примеру, Г.Маркузе прямо называет современное мультикультурное западное общество тоталитарным. Ведь людей между собой уже практически ничего не связывает, этнические, национальные и культурные различия преодолеваются, в то время как приоритетной становится одна сторона – экономическая или производственно-потребительская. Человек в таком авторитарном обществе становится подчиненным всецело одному экономическому измерению, и потому то Г.Маркузе называет такого человека одномерным[9]. И если Г.Маркузе делал довольно пессимистический вывод о том, что преодоление такой плачевной ситуации западного общества возможно лишь благодаря тем, кто является маргиналами (безработные, угнетенные меньшинства и т.д.), потому что только они не включены в социальную систему, которая тотально подчиняет себе человека, внушая ему, что он по собственному желанию подчиняется такой насильственной системе, то у Р.Жирара в его консервативной модели Чужого преодоление выглядит более оптимистичным и более естественным.
Согласно концепции Р.Жирара, Чужой предстает в образе врага, виновника и жертвы, что конечно предполагает изоляцию, отделение Своих от Чужих, возлагание на Чужого собственной вины, что в конечном итоге оказывается практически единственным путем для развития общества. То есть, Чужой в данном контексте у Р.Жирара воспринимается как «оно», а не как равноправная личность у Ю.Хабермаса. Именно потому, согласно консервативной концепции Чужого Р.Жирара, это «оно» можно считать некой аномалией, чем-то безобразным и негативным и т.д. Определение Чужого в данном случае происходит через то, что у Р.Жирара называется «виктимными признаками», то есть такими признаками, которые присущи только жертве[10]. Таким образом, совершенно естественно, что Чужой подвергается гонению и преследуется, поскольку весь этот процесс является единственной возможностью продолжения нормальной жизни общества в целом. В консервативной модели оппозиция Свой\Чужой предполагает монологическую установку, в которой Чужой наделяется наиболее негативными характеристиками, чтобы в конечном итоге соответствовать жертве. Следует также сказать, что модель Чужого, которая обнаруживается в концепции Р.Жирара, имеет не только сильные философские аргументы, но и также находит свое подтверждение в исследованиях других дисциплин, например, в этологии. Известно, что еще К.Лоренц указывал, что агрессия имеет свойство накапливаться и нуждается в постоянном выходе, что подтверждено неоднократно на примере поведения животных. Если в иерархической структуре особь занимает более низкое место, но испытывает на себе агрессию другой особи, которая выше ее в иерархической структуре, то выход агрессии происходит по отношению к той особи, которая занимает еще более низкое место[11]. Таким образом, агрессия всегда находит выход. Только, если мы теперь рассмотрим как пример не поведение животных, а западное общество, то мы заметим, что агрессия в форме насилия будет также постоянно находить выход. Только в мультикультурном обществе эта агрессия будет исходить в форме насилия со стороны социальных институтов, и обращена на само общество. Члены данного общества будут в том числе принимать участие в этом насилии, будучи задеqствованы в этих социальных институтах или же выступать в роли тех, кто совершает насильственные преступления. Однако, насилие, будет совершаться как с одной стороны, так и с другой. Главное, в конечном итоге то, что насилие в целом будет направлено на само это общество. Это только показывает более предпочтительный характер консервативной модели Р.Жирара, потому что только благодаря направленности насилия на символического Чужого, могут быть преодолены еще более изощренные формы насилия, которые при этом уже будут обращены на само общество.
Р.Жирар использует такое понятие как kydos, которое означает «талисман, обеспечивающий первенство», и указывает, что он играет роль предмета, что обладает «чарами насилия»[12]. По сути это предполагает жажду первенства. Именно kydos является единственным объектом противостояния, что предполагает неизбежное насилие. Впрочем, сущность противостояния является эгоцентричной и монологичной. Противопоставление, это прежде всего, противопоставление себя миру, выступает как абсолютный принцип насилия, который прослеживается в современной культуре.
Как замечает Р.Жирар, «миметические желания и соперничество […] имеют исключительно деструктирующую ценность»[13]. Таким образом, Р.Жирар вполне осознает деструктивный характер соперничества и противостояния, однако в данном случае оно оказывается единственно возможным способом рассмотрения оппозиции Свой/Чужой. Действительно, в отличие от концепции Ю.Хабермаса и Г.Гадамера, концепция Р.Жерара предполагает монологическую культуру, которая исходит из принципов жертвоприношения и миметического насилия, такая культура воспринимает «Чужого» в качестве «оно», на которое возлагает коллективную вину. Далее Р.Жирар приходит к выводу, что Иисус явился тем человеком, который разрушил указанный механизм, настаивая на невиновности жертвы. Р.Жирар замечает: коллективное убийство в новозаветной перспективе оказывается теперь всего лишь способом заставить замолчать говорящих об убийстве невинной жертвы, подчеркивающих именно ее невиновность и, стало быть, полную произвольность ее выбора»[14]. Таким образом, очевидно, что насилие является скорее характеристикой человека, а не бога, ведь человек отказывается от насилия, проецируя его на что-то внешнее, отличное от себя. По мнению Р.Жирара, Иисус призывал отказаться от насилия как такового, в связи с чем сформировался порочный круг: «чтобы впервые увидеть истину насилия, нужно уже заранее видеть невиновность жертвы и сознательно занимать ее место. А чтобы сознательно занимать это место, нужно обладать истиной насилия. В свою очередь, нельзя обладать этой истиной, если не вести себя иначе, чем того требуют законы насилия, а это невозможно без предварительного знания указанных законов»[15]. Христианство противопоставляет монологичной культуре культуру диалогичную, в контексте которой эгоцетричное существование не находит себе места, и потому Бог любви преследуется, как полагает Р.Жирар. Ведь есть крайне важный момент, на который обращает внимание Р.Жирар - насилие не может быть преодолено неким «справедливым» насилием.
Таким образом, можно отметить эвристический потенциал концепции Р.Жирара, которая указывает на то, что наше желание преодоления насилия в обществе не должно происходить за счет другого насилия, которое юудет направлено на само это общество. Стирание культурных и социальных границ, которое происходит в западном обществе провоцирует жертвенный кризис[16]. Согласно Р.Жирара, нивелирование норм, традиционных предписаний и законов в современном обществе может повлечь за собой такое негативное явление как кризис идентичности, кризис смыслов и ценностей. Современное глобальное массовое общество влечет за собой лишь унификацию человека, которого по терминологии Г.Маркузе мы вправе назвать «одномерным человеком». Все развитие культуры, согласно Р.Жирару, определено связью священного и насилия. Установка «мы-они» играет важнейшую роль и предполагает жертву отпущения. Собственное насилие переносится на жертву. Как точно замечает Р.Жирар, насилие «само умеет находить весьма основательные причины, когда хочет разразиться»[17]. Таким образом, делиберативная модель Чужого, которая стремится к преодолению вражды, пытается обмануть саму природу насилия, ведь как утверждает Р.Жирар, «перехитрить насилие можн лишь постольку, поскольку ему предоставляют какой-то отводной путь, дают хоть чем-то утолить голод»[18]. Таким образом, вопрос заключается лишь в выборе жертвы, а сами акты насилия неизбежны. И мы видим, что убедительность существования устойчивых социальных институтов сегодня представляется весьма убедительной, и не сложно спрогнозировать, что дальнейшая унификация человека будет аргументироваться настолько же убедительно и в дальнейшем, ведь насилие всегда ищет путь для своего выхода. Но насилие в такой форме будет не только неизбежным, но и в некотором смысле безысходным, в том именно смысле, в котором об этом говорит Г.Маркузе. Сегодня в западном обществе подлинная революция становится уже невозможной, что обусловлено авторитарностью такого общества. А с позиции Р.Жирара, оно также обсуловлено разрушением механизма выходя для насилия.
Поскольку порядок базируется на культурной дифференциации, то не сами различия, а их нивелирование становится причиной возникновения сильнейшей конфронтации, но уже между тождественными друг другу членами сообщества, - «если насилие – сперва скрытое – жертвенного кризиса уничтожает различия, то само это уничтожение, в свою очередь, ускоряет ход насилия»[19].
Таким образом, консервативная концепция Р.Жирара утверждает, что причина хаоса и разрушения кроется не в самом различии и несогласии, а именно в утрате таких различий. Консервативная модель Чужого предупреждает, что именно утрата различий ведет к проявлениям «обезразличенного насилия», которое в конечном итоге способно уничтожить все общество. Следовательно, консервативная модель имеет важное значение для понимания процессов эскалации насилия в современном западном обществе. Западное общество сегодня является ярким примером тенденции, направленной на модель тотальной стандартизации, унификации всех сфер человеческой жизни. Формируется ужасающая тождественность, которая ведет к разрушающему насилию. В западном потребительском обществе происходи абсолютизация принципа конкуренции и соперничества, однако объектом желания выступает не сам предмет, а другой желающий.
Таким образом, исходя из современных реалий и тенденций, которые являет сегодня западное общество, такие явления как национализм проявляют свое значение, что едиснтвенно может еще противостоять тотальной глобальной и мультикультурной унификации. Можно все же прийти к оптимистичному выводу, ведь сегодня также можно заметить, что в обществе ощутима угроза, которую несет в себе концепция всеобщей унификации, потому то происходит также процесс оживления этнического национализма, что конечно также обладает потенциалом к насилию, безусловно.
Итак, Р.Жирар ставит совершенно справедливый диагноз западному обществу, - в нем происходит полное стирание священного. Но это в свою очередь готовит тайный возврат насилия, в его более фундаментальных формах. Таким образом, в отличие от делиберативной модели Чужого, можно заметить предпочтительность консервативной модели Р.Жирара, которая вместо поиска консенсуса и взаимопонимания, которое в конечном итоге оборачивается тотальной унификацией человека, предлагает принцип утверждения различий как ключевой принцип интеграции сообществ, и возврат насилия в пространство священного путем символизации замещения жертвы.
Пристатейный библиографический список
1. Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988.-704
2. Гадамер, Г.-Г. Актуальность прекрасного. М.: Искусство, 1991. - 367 с.
3. Жирар Р. Насилие и священное / Р, Жирар. – М., 2010.-400с.
4. Жирар Р. Козел отпущения / Р.Жирар. – СПб., 2010.-400с.
5. Лоренц К. Спонтанность агрессии // Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»).— М.: Прогресс: Универс, 1994.
6. Маркузе Г. Одномерный человек. М.: Медиум, 1995.-340с.
7. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. – СПб.: Наука, 2001. – 417 с.
Боровой Евгений Михайлович - кандидат философских наук, доцент (ВАК) кафедры философии и истории, Сибирский Государственный Университет Телекоммуникаций и Информатики (СибГУТИ), г. Новосибирск. ул. Кирова 86
bor77@ngs.ru
Borovoi Evgenii Mikhailovich, PhD, associate Professor (VAK) of the Department of philosophy and history, Siberian State University of Telecommunications and Informatics (Sibguti), Novosibirsk. 86 Kirova street
bor77@ngs.ru
[1] Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории / Пер. с нем. – СПб.: Наука, 2001. С. 48
[2] Там. же С. 252
[3] Там же. С. 255
[4] Там же С. 48
[5] Там же С. 211
[6] Гадамер, Х.-Г. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М.: Прогресс, 1988. С. 358-359
[7] Жирар Р. Насилие и священное / Р, Жирар. – М., 2010. С. 55
[8] Там же С. 45
[9] Маркузе Г. Одномерный человек. М.: Медиум, 1995.-340с.
[10] Жирар Р. Козел отпущения / Р.Жирар. – СПб., 2010.-400с.
[11] Лоренц К. Спонтанность агрессии // Лоренц К. Агрессия (так называемое «зло»). — М.: Прогресс: Универс, 1994.
[12] Жирар Р. Насилие и священное / Р, Жирар. – М., 2010. С.200.
[13] Там же. С. 35
[14] Там. же. С190
[15] Там же. С. 193
[16] Там же. С. 247
[17] Там же. С. 8
[18] Там же. С. 11
[19] Там же. С. 69