В советский период времени социальная политика предприятий была встроена в систему всеобщего патернализма. Патернализм - это система отношений, основанная на покровительстве, опеке и контроле старшими младших (подопечных), а также подчинении младших старшим.
Во внутригосударственных отношениях — это принципы и практика государственного управления, построенного по парадигме контроля государства над людьми (аналогично контролю отца над детьми в патриархальной семье).
В трудовых отношениях — система дополнительных льгот, субсидий и выплат на предприятиях за счет предпринимателей с целью закрепления кадров, повышения производительности, смягчения напряжения.
Патернализм, в значении описания формы государственного устройства, имеет следующие особенности:
- подчинённый находится в ресурсной зависимости от патерналиста, возможно, добровольной. Поскольку многие риски, связанные с добычей ресурсов берёт на себя патерналист, это может быть выгодно для подчинённого;
- патерналист обычно является отдельным лицом, в то время как его подчинённые рассматриваются как коллектив;
- идеологический аспект патернализма связан с оправданием подчинения, подчёркивающим заботливую роль патерналиста. Подчёркивается, что подчинённые не обладают достаточной самостоятельностью, чтобы оценить возможные последствия своих поступков и решений. Таким образом, они могут нанести себе необратимый вред, и за ними необходим контроль для их же блага. Вместе с этим, с подчинённых снимается часть ответственности за это.
Патернализм обычно является распространённым отношением, охватывающим все аспекты жизни подчинённых и затрагивающим личность в целом, не ограничиваясь отдельными видами деятельности индивида.
Такой патернализм преобладал и вроссийском трудовом обществе.
Если рассмотреть городскую агломерацию в России, то можно увидеть, что ее особенностью является неоднородность. Выделяются следующие типы городов: многофункциональные столичные города; многофункциональные города — центры республик, краев и областей; монопромышленные центры; города с преимущественным значением организационно-хозяйственных, торгово-распределительных, административных, культурных, производственных, транспортных функций обслуживания окружающей территории; города с преимущественным значением транспортных функций; города с преимущественным значением оздоровительных функций (города-курорты); города с преимущественным значением научно-экспери-ментальных и образовательных функций. В селькохозяйственной среде выделяются рабочие поселки.
Социальная инфраструктура советского периода и роль предприятий.
Многие авторы описывают систему регулирования производственных отношений и социального обеспечения, сложившуюся в СССР, как «модель с сильным государственным вмешательством, ограниченной гибкостью и малой степенью совещательности». Такая характеристика оттеняет ее особенности в сравнении с режимами welfare state на Западе, но она не раскрывает полностью ее специфики. Хотя распределение ресурсов было централизованным, ответственность за распоряжение социальными выплатами и управление социальной сферой возлагалась на несколько субъектов: предприятия, государственные органы социального обеспечения, профсоюзы, местные органы власти. Каждый из этих субъектов играл определенную роль в обеспечении городского населения социальными благами и опирался на разные источники финансирования. Предприятия использовали свои фонды, органы социального обеспечения — внебюджетные средства (соцстрах), профсоюзы — членские взносы, местные органы власти — бюджетные средства.
За годы Советской власти предприятия «обросли» широкой сетью социальных учреждений (предприятия питания, детские сады, базы отдыха взрослых и школьников, дома отдька и санатории и т.д.). Здравоохранение в это время перешло от корпоративной к участковой медецине, сняв эту ответственность с предприятий. Государственные органы социального обеспечения обслуживали, в основном, неработающее население. В сферу влияния местных органов власти входило народное образование, здравоохранение, в меньшей степени культура и спорт. Однако специфика формирования социальной инфраструктуры города обусловила наличие большого количества ведомственных объектов соцкультбыта. Поэтому многие учреждения здравоохранения, большая часть детских дошкольных учреждений, учреждений культуры и спорта имели двойное подчинение и финансирование. Таким образом, несмотря на некоторую «специализацию», поле деятельности каждого субъекта не было четко очерченным. Напротив, наблюдалось их тесное переплетение и взаимопроникновение. Особенно это было характерно для предоставления социальных благ на уровне предприятия. Социальными объектами, формально принадлежащими конкретным предприятиям, нередко пользовались жители района или города, на территории которых были расположены эти предприятия. Ведомственный принцип предоставления социальных благ существовал, но на практике не соблюдался последовательно и жестко.
Поэтому не было той дискриминации не работающих на предприятии в пользовании объектами соцкультбыта, которая обычно связывается с ведомственным (или производственным) принципом распределения социальных благ. Спортивные и культурные сооружения предприятий в особенности были сориентированы на обслуживание населения, а не только работников предприятия. Безусловно, существовали социальные блага, которые предназначались только работающим на предприятии. В частности, медицинскими услугами, домами отдыха и другими рекреационными объектами пользовались, как правило, работники предприятия и члены их семей, хотя всегда можно было «достать» путевку на отдых или в пионерский лагерь и тем, кто не имел отношения к данному предприятию.
В результате, советское предприятие выступало скорее не как экономическая единица, целью которой было получение прибыли, а как социальный организм, объединяющий сотни, тысячи и десятки тысяч людей в сложную социальную структуру, которая определяла экономические, социальные и культурные рамки повседневной жизни не только работающих на предприятии, но и живущих в соседстве с предприятием.
Снижение роли предприятий и ответственности работодателей перед работниками в предоставлении социальных благ рассматривалось в начале 90-х годов в качестве одного из ключевых направлений экономической реформы в России. Однако при выработке практических мер, имеющиеся институциональные ограничения в расчет не принимались. Возобладал чисто экономический односторонний подход, при котором социальная сфера предприятий рассматривалась в качестве тормоза перехода к рыночной экономике.
Основные аргументы в поддержку этого подхода сводились к следующим. Во-первых, содержание предприятием социальной сферы отвлекает большие ресурсы, необходимые для развития основной производственной деятельности предприятия, и мешает его превращению в конкурентоспособную организацию. Во-вторых, льготы, которые предприятие предоставляет своим работникам, снижают мотивацию к смене места работы и надежно «прикрепляют» рабочую силу к предприятию. Таким образом, социальная сфера является препятствием для развития динамичного рынка труда. В-третьих, сохранение социальной сферы на бывших государственных предприятиях крупного и среднего размера мешает развитию частного предпринимательства, не способного в современных условиях обеспечить социальное обслуживание работников этого сектора производства. Наконец, в-четвертых, предоставление социальных льгот только работающим на предприятии ограничивает другим категориям населения доступ к социальным благам. И этот барьер надо было устранить.
Предлагался лишь один вариант отделения социальных благ от рабочего места — «муниципализация» социальной инфраструктуры: предприятия должны передать социальную сферу муниципалитетам. Одним из подходов к разрешению этого вопроса стало поощрение приватизации предприятий с отделением от них социальных объектов путем переноса финансовой и управленческой ответственности на другие субъекты, прежде всего местные органы власти. Федеральное правительство приняло ряд нормативных документов о передаче социальной инфраструктуры. Как и по многим направлениям реформы, воплощалась одна схема — без обсуждения альтернатив: все усилия были направлены на то, чтобы разрушить старую систему, однако вопрос о том, чем ее заменить, какими механизмами, оставался открытым. Прежде всего, как будет финансироваться альтернативный механизм, кто основные участники, как будут распределена ответственность между ними?
Несмотря на узко экономический подход, не просчитывалась «цена» его реализации. Далее экономическая сторона процесса реформирования социальной инфраструктуры предприятий не была увязана с социальной реформой. Нормативные утверждения о необходимости передачи социальной сферы делались в то время, когда еще не существовало четкого представления о роли государства и концепции социальной реформы. В основе этого замысла лежали скорее абстрактные убеждения, нежели исследования того, какое значение имеет в реальности социальная сфера предприятий для его работников и руководителей, для населения.