1. Методика исследования. — 14
2. Пояса на оленных камнях. — 16
3. Наборные пояса раннего железного века. — 20
4. Наборные пояса последних веков I тыс. до н.э. — первой половины I тыс. н.э. — 24
5. Наборные пояса VI-X веков. — 30
1. Методика исследования. ^
Объективность любого факта археологии определяется методами исследования, которые соответствуют двум его уровням — источниковедческому и реконструктивному. На первом уровне ведущее место принадлежит типологии, раскрывающей динамику и разнообразие артефакта во времени и пространстве. В советской археологической литературе существует различное толкование понятия «тип». Поэтому прежде чем говорить о типологическом методе, необходимо уточнить наше представление о нём.
В литературе используется много терминов, характеризующих различного рода разделения объектов на группы: классификация, типология, группировка, систематика, таксономия и т.д. Разные авторы вкладывают в эти термины различный смысл. [1] По мнению М.С. Кагана, вопросы терминологии должны решаться в зависимости «от рассмотрения существа дела, т.е. от различия основных типов множеств, которые детерминируют соответствующие природе каждого способы познания » [2] (выделено нами. — В.Д.). Изучаемые множества делятся на статичные и динамичные, что влечет за собой рассмотрение их с точки зрения синхронии и диахронии. В последнем случае — способ группировки, называемый периодизацией. В отличие от периодизации типологизация занимается группировкой синхронических множеств, имеющих гомогенный характер. [3]
Исходя из этого положения, мы предлагаем в рамках возможности источника создать типологию наборных поясов для определенных временных срезов: скифского, гунно-сарматского, тюркского, чтобы на её основе проследить развитие наборных поясов во времени и их культурно-историческую специфику.
(14/15)
Мы разделяем точку зрения Я.А. Шера о том, что «понятие типа является абстракцией для обозначения некоторой реально существовавшей системы объектов, определяемой статистически устойчивым сочетанием существенных признаков». [4] Но что считать существенным признаком? Здесь не может быть единых рецептов. По мнению Я.А. Шера, «важно только, чтобы в каждом случае был оговорен относительный “вес” признака и мера “веса” была бы обоснована историко-культурными данными». [5]
Если говорить конкретно об объекте нашего исследования, то достаточно чётко просматривается тенденция — при выделении типов в качестве определяющего признака опираться на форму поясных блях, наличие подвесных ремешков, а также на количество накладок на поясе. [6]
Высказываясь в пользу того или иного признака, исследователи, однако, упустили из виду то обстоятельство, что наборный пояс представлял собой не механическое смешение бляшек, а отдельный самостоятельный предмет. В реальной действительности поясные наборы, т.е. совокупность металлических украшений пояса в виде бляшек, пряжек и наконечников, которые археолог непосредственно встречает в погребальных комплексах, — не просто сумма этих слагаемых, а наборный пояс. Это система, в которой структурно связанные элементы выражают собой нечто иное, нежели сумма тех же элементов. [7]
Вопрос о стиле украшений наборных поясов в литературе до сих пор не ставился. Отмечалось только, что на рубеже VII-VIII вв. происходит резкая его смена на всём пространстве степей Евразии. Исследователей больше интересовали истоки нового стиля, прототипы которого нигде пока не выявлены. [8] И хотя никто из учёных специально не оговаривал, что он понимает под стилем наборных поясов, все в общем представляют, о чём идёт речь. В данном случае имеется в виду употребление поясов с бляхами-оправами для подвесных ремешков, а также декоративных блях типа лунниц, сердцевидных, прямоугольных и овальных с вырезным краем. [9]
Искусствоведы подчёркивают, что определяющим признаком стиля любого произведения искусства является единство составляющих его элементов. [10] Наборные пояса, учитывая их специфику как произведений декоративно-прикладного искусства, следует рассматривать с точки зрения их стилистических особенностей. Это позволит выявить их стилистическое единство или разнообразие, характерные для эпохи в целом и для отдельных её этапов. В основу типологии положен стилистический принцип, ибо тип пояса был обусловлен не только формой поясных накладок, но и их архи-
(15/16)
тектоникой, композицией и орнаментом, наличием или отсутствием подвесных ремешков. Единство всех этих элементов, определяемое художественной закономерностью, создавало определённый стиль, который, по выражению М.С. Кагана, есть способ организации формы. [11]
Другой использованный нами метод археологического исследования — графическая реконструкция. Его применение обусловлено тем, что наборный пояс, изготовленный из двух материалов — кожи и металла, не всегда сохранял в погребении первоначальное положение. Здесь наблюдается два подхода. Исследователи, посвятившие свои работы семантике наборных поясов, не делали реконструкции самих поясов, ограничиваясь либо словесным описанием (С.А. Плетнёва), либо прорисовкой с настенных росписей (В.И. Распопова). Другие же, публикуя материалы о раскопках, предлагали опыт реконструкции наборных поясов. [12] Учитывая это обстоятельство, за основу работы мы взяли не поясные наборы, а реконструированные наборные пояса. Автор не обошёл вниманием настенные росписи Средней Азии и Восточного Туркестана, а также изображения поясов на каменных изваяниях древнетюркского времени. Однако, несмотря на интенсивные раскопки памятников эпохи железа, целые, полностью сохранившиеся пояса археологи находят не так часто, что не даёт объективного представления о их типах и стилистических особенностях в различных пространственно-временных границах.
На реконструктивном уровне главной задачей являлось определение семантики наборного пояса на данных социальной структуры обществ кочевников I тыс. до н.э. — I тыс. н.э. Нами проанализировано около тысячи погребений с учётом комплекса признаков — конструкция погребального сооружения, погребальный обряд, сопроводительный инвентарь. Большое внимание было уделено выявлению глубинной сущности пояса, отразившейся в мифах и эпосах ряда народов, а также в литературных произведениях античных и средневековых авторов. Подобный комплексный подход позволяет дать более репрезентативную оценку функционально-семантической сущности пояса.
2. Пояса на оленных камнях. ^
Традиция украшения кожаного пояса металлическими пластинами и бляшками уходит в глубь веков. Наиболее раннее археологически зафиксированное свидетельство относится к начальной поре скифского времени. Если же говорить о самой идее украшения
(16/17)
поясов, то она прослеживается уже в эпоху поздней бронзы. Однако, несмотря на значительные усилия, предпринятые археологами по изучению культур этого времени в Южной Сибири и Центральной Азии, пока не выявлены погребальные комплексы, в которых были бы зафиксированы наборные пояса. [13] Вместе с тем в этом регионе существуют памятники, позволяющие судить о реальном облике поясов и поясных украшений того времени. Речь идёт об оленных камнях — давно известных, но до сих пор мало понятных.
Несомненно, что изображение всех реалий на оленных камнях имеет под собой основу и отражает существовавший порядок их ношения древними воинами. Мы уже отмечали мнение В.Д. Кубарева о типе поясов на стелах, которые представляли собой вариант боевых поясов, входивших в панцирное снаряжение по типу скифских. [14] В нашем распоряжении пока нет доказательств существования защитного снаряжения у носителей культуры оленных камней. Изображения щитов на многих стелах свидетельствует об обратном. [15] Вероятно, воины монгольских степей применяли панцирные пластины из кости, дерева и кожи. На это указывают памятники тюрко-монгольского эпоса; встречаются они и в погребениях скифского времени. [16] Наконец, есть прямые археологические свидетельства того, что панцирное защитное снаряжение существовало уже в эпоху бронзы. Латы, сделанные из огромных трубчатых костей, найдены в нескольких погребениях могильника Ростовка Омской области,который датируется XIV-XI вв. до н.э. [17]
Роговыми или деревянными пластинами мог украшаться и пояс, подобно тому, как носители пазырыкской культуры Горного Алтая использовали в качестве поясных накладок деревянные и роговые пластины, плакетированные иногда золотой фольгой. [18] Поэтому, говоря о типах поясов на оленных камнях, не следует разграничивать их на боевые и парадные. В тюрко-монгольском эпосе существует только один тип пояса — боевой, к которому подвешивалось оружие, и опоясывание им символизировало приготовление к войне. [19] Других типов поясов мы не знаем, да их, видимо, и не существовало. Вернее, в наметившейся переориентации функции пояса от магической к военной, он воспринимался как боевой, а стремление украсить его естественно вырабатывало представление об их престижности, парадности.
Большинство поясов богато н оригинально украшены различными геометрическими орнаментами из ромбов, треугольников, ломанных линий. По орнаментальным мотивам и композиции их можно разбить на четыре типа. Тип I (41 экз.) — пояса, украшенные взаимопроникающими треугольниками, образованными зигзагом (табл. I, 1, 3; III, 5). [20] Подтип А орнаментирован вписанными
(17/18)
треугольниками (табл. IV, 3, 4). Тип II (55 экз.) — пояса, имеющие треугольники, соединённые вершинами так, что между ними образуются ромбы. Иногда в центре ромбов помещены точки. Основным мотивом, объединяющим эти типы, является треугольник (табл. I, 5; III, 3). [21] Тип III составляют пояса с последовательным ритмичным расположением точек — 17 экземпляров (табл. II, 1-3). [22] Тип IV — пояса в виде сплошной шлифованной линии (табл. I, 4; II, 6). [23]
Время появления и длительность традиции сооружения оленных камней до сих пор является дискуссионным. Точка зрения о скифском времени как единственном и едином хронологическом интервале по-прежнему остается в силе. [24] Однако обломок оленного камня, найденный в насыпи кургана Аржан, датируемый предскифским временем, заставил по-иному взглянуть на вопрос о хронологии центральноазиатских изваяний. [25] Этому способствовали также находки новых стел типа оленных камней в обширной степной и лесостепной зон Евразии до Подунавья включительно. Почти все вновь найденные изваяния датировались предскифским временем. [26] Их сходство с оленными камнями ярче осветило проблему межплеменных, межэтнических контактов в степном поясе Евразии в предскифское время. «Несомненно одно, — подчеркивают авторы одной из работ, — что население огромной территории от Монголии до Причерноморья и даже Средней Европы в этот период было связано значительно более тесными контактами, чем представлялось раньше». [27]
Существует ещё одна точка зрения на время появления оленных камней, которая, в свете имеющихся в настоящее время данных как количественного, так и содержательного уровня, наиболее, на наш взгляд, убедительна и аргументирована. Из обследованных на территории Монголии около 450 изваяний подавляющее большинство, примерно 380 экземпляров относится к монголо-забайкальскому типу, для которого характерны изображения оленей с птичьими клювами. [28] Еще около двух десятков подобных изваяний отмечены в Забайкалье и южных районах Тувы. [29] Это наиболее ранний тип камней, который был характерен для степного ландшафта карасукской эпохи. [30] Около десяти изваяний составляют саяно-алтайский тип с близкими к натуре «реалистическими» изображениями животных. Этот тип оленных камней относится к предскифскому и раннескифскому времени. [31] Наиболее поздние стелы без изображений животных пока датировать сложно. Предположительно, они заключают эволюционный ряд центральноазиатских изваяний и относятся к развитой поре эпохи ранних кочевников. [32]
(18/19)
Оленные камни монголо-забайкальского типа В.В. Волков относит к карасукскому времени, основываясь на стилистическом анализе изображений оружия на стелах и сопоставлении его с оружием карасукских типов и форм. Имеется и косвенное подтверждение этих выводов. С.И. Вайнштейн, классифицируя тувинский орнамент, выделяет несколько историко-генетических слоёв, которые прослеживаются от эпохи бронзы до поздних кочевников включительно. Появление тех или иных их видов связано с определёнными культурными и временными границами. Так, в орнаментике западных тувинцев, которые в культурном и географическом плане близки к Западной и Северо-Западной Монголии, наиболее ранний генетический слой орнаментальных мотивов восходит к докочевническому времени — эпохе развитой и поздней бронзы. [33] Отдельные из этих мотивов очень близки, а некоторые идентичны орнаментальным украшениям поясов на стелах монголо-забайкальского типа. Например, украшения поясов на оленных камнях из Архангайского аймака Северо-Западной Монголии находят прямые аналогии в орнаменте, который появился в Туве в эпоху поздней бронзы. [34]
Карасукская эпоха в Центральной Азии — это время ломки старого господствующего хозяйственно-культурного уклада жизни, а вместе с ним и мировоззрения, идеологических представлений человека эпохи бронзы. Зарождался и вызревал новый хозяйственный уклад, получивший практическое воплощение в первой половине I тыс. до н.э. на обширных просторах Великого пояса степей Евразии. «Оленные камни, — пишет В.В. Волков, — свидетельство более раннего, чем это представлялось до недавнего времени, появления кочевого скотоводства со всеми его техническими достижениями, освоением боевых колесниц и верхового коня, ярким и своеобразным искусством». [35]
Можно предположить, что X-IX вв. до н.э. являлись временем расцвета культуры оленных камней, генезис которой приходится примерно на рубеж II и I тыс. до н.э. [36] Но уже в VIII в. до н.э. начинается упадок этой культуры, свидетельством чему служат оленные камни предскифского периода и стелы типа оленных камней, внезапно появляющиеся в это время на огромном пространстве степей Евразии. Как отмечают Д.Г. Савинов и Н.Л. Членова, «оленные камни никак не могли быть предметом «ввоза», а явно изготавливались на месте пришельцами-воинами, которые твёрдо помнили символику своей родины». [37] С чем были связаны такие перемещения, сказать трудно. Во всяком случае не вызывает сомнения, что носители культуры оленных камней оказали прямое влияние на формирование культур скифского облика от Алтая и до Причерноморья включительно. [38]
(19/20)
3. Наборные пояса раннего железного века. ^
На рубеже VIII-VII вв. до н.э. степные племена Южной Сибири и Центральной Азии вступили в новую, качественно иную фазу своего развития. Кочевое скотоводство, генезис которого получил в предшествующее время своё воплощение в степях Монголии, теперь становится ведущим укладом социально-экономического развития степных племён Евразии. Этот период известен археологической науке по многочисленным курганам, которые являются неотъемлемой частью степного пейзажа и горных долин.
Не вызывает сомнений сохранение традиции орнаментальных мотивов оленных камней на поясах скифского времени. Так, пояса на оленных камнях, орнаментированные рядами точек (табл. II, 1-3), возможно имитирующих раковины каури или пуговицы, находят ближайшие аналогии в наборных поясах из ранних плиточных могил Забайкалья. Украшались они бронзовыми обоймами с тремя характерными полусферами, напоминающими ряды точек на поясах монгольских стел (табл. VI, 1). [39] Очень похожи и поясные обоймы из погребений тасмолинской культуры в Центральном Казахстане (табл. V, 1). В свою очередь, пояс из пазырыкского кургана № 2, украшенный аппликациями из ромбов и двумя серебряными накладками, находит очень близкие параллели на поясах монголо-забайкальских стел (табл. IV, 2; VIII, 5). Но в целом следует признать, традиция украшения поясов предшествующего времени затухает. Азиатские кочевники вырабатывают новые подходы. На раннем этапе скифской эпохи для украшения и укрепления поясов начинают использоваться бронзовые обоймы, которые в последующие века исчезают, уступая место другим видам накладок. Изготовление таких обойм было обусловлено, вероятно, предшествующей производственной традицией, которая воплощалась в изделиях из кости или дерева. К сожалению, каких-либо данных для подтверждения такого предположения мы не имеем.
Пояса этого времени, в том числе и наборные, наиболее хорошо изучены по материалам скифских погребений Северного Причерноморья. [40] Аналогичные изделия в Южной Сибири и Центральной Азии известны очень слабо. Даже и теперь, когда число погребений VII-III вв. до н.э. в Туве, Казахстане, Горном и Степном Алтае исчисляется не одной сотней, количество поясов из этого огромного региона не превышает нескольких десятков. Это обстоятельство создаёт определённые сложности при решении вопроса о типах наборных поясов ранних кочевников азиатских степей.
Выше отмечалось, что исследователи делили все пояса на боевые и парадные. Для территории Северного Причерноморья такое
(20/21)
разделение в какой-то степени обоснованно. В южной Сибири защитных поясов, в том виде и значении, которое прослеживается по материалам скифов, не зафиксировано. Для раннего железного века Южной Сибири и Центральной Азии можно выделить четыре типа наборных поясов.
Тип I — пояса с бляхами-обоймами. Они бытовали на ранней стадии скифской эпохи в VII-VI вв. до н.э., но встречаются ещё и в погребениях V в. до н.э. Как правило, они не имеют изображений в зверином стиле. Единственное исключение — пояс из алды-бельского погребения в Туве, на кожаную основу которого нанизаны бронзовые обоймы с изображениями двух фигур горных козлов с поджатыми ногами и двух голов хищных птиц (табл. VI, 6, 7). [41] На основании архаичности бронзовых наконечников стрел и стилистических особенностей изображений животных на поясных обоймах это погребение датируется VII в. до н.э. [42] Примерно в то же время в Забайкалье употреблялась пояса, в определённой мере стилистически отличавшиеся от тувинских. Пояс из Забайкалья был украшен 30 обоймами, каждая из которых имела три полусферы (табл. VI, 1). [43] В то же время забайкальскому поясу имеются достаточно близкие параллели в наборных поясах тасмолинской культуры Центрального Казахстана. В погребениях этой культуры найдено три пояса с бляхами-обоймами (табл. V, 1-3). [44] Два из них украшены обоймами прямоугольной формы и один бабочковидной. Бляхи одного из поясов были орнаментированы тремя поперечными углублёнными полосами с характерными полусферическими выступами, по три на каждой стороне (табл. V, 1). Для подвешивания оружия на двух поясах было использовано по одной обойме с прорезями. Хотя, как уже отмечалось, примерно с V в. до н.э. пояса этого типа прекращают своё существование, однако бляхи-обоймы не исчезают совсем в качестве элементов украшения и используются для подвешивания оружия. Как правило, на поздних этапах скифской эпохи такие обоймы в погребениях встречаются не более одной-двух (табл. VIII, 6; IX, 7). [45] Известен еще один пояс, который был найден С.И. Руденко в 1927 г. в Семипалатинской области. [46] На куске кожаного ремня сохранились две бронзовые обоймы в виде римской X, рядом «сердцевидная концевая бляха и массивная овальная обойма с четырехугольным отверстием» (табл. V, 4). [47] К этому же типу можно отнести и пояс с бронзовыми прямоугольными обоймами, обсуждаемый в одном из погребений сакской культуры на Восточном Памире. [48] Гладкие литые бляхи были насажены на кожаный ремень на некотором расстоянии друг от друга (табл. V, 5). По мнению М.В. Горелика, сакские пояса имели резкое отличие от собственно скифских. [49] Действительно, различие
(21/22)
тех и других поясов достаточно очевидно, хотя и не столь бесспорно в силу слабой изученности сакских поясов. Вместе с тем приходится отмечать, что на изображениях саков из Персеполя наборные пояса отсутствуют (табл. XI, 1; XII, 1). На этих рельефах видно, что саки носили простые ременные пояса без украшений и без пряжек. Точно таким же простым поясом, застегнутым на одну пряжку, опоясан и мидийский воин (табл. XI, 2). [50]
Тип II. На поздних этапах раннего железного века на смену поясам с бляхами-обоймами приходят другие украшения. Как правило, пряжки и бляхи имеют геометрическую форму, орнамент из заштрихованных треугольников или волнистых линий. Материалом для изготовления таких блях служило дерево, иногда кость. Пояса этого типа наиболее ярко представлены в материалах пазырыкской культуры Горного Алтая. [51] Встречаются они в погребениях рядовых кочевников IV-I вв. до н.э. (табл. IX, 1, 2; X, 1-6). Наборные пояса пазырыкской культуры на её заключительной стадии развития соединили в себе две традиции. Истоки одной коренятся в предшествующей культуре пазырыкского населения. В частности, это наблюдается в использовании прямоугольных накладок, которые впервые появляются на поясе из пазырыкского кургана № 2 и датируются серединой V в. до н.э. (табл. VIII, 5). [52] Серебряные накладки из пазырыкского кургана № 2 имеют изображения в зверином стиле и на этом основании отнесены нами к другому типу поясов. Вторая традиция восходит к культуре хуннов. Влияние последних проявилось в первую очередь в появлении на поясах больших прямоугольных пряжек, как правило, двойных. Такие пряжки — своеобразный алтайский вариант хуннских поясных пластин-пряжек (табл. Х, 1, 2). Найдены они в погребениях Хакасии (табл. Х, 9). [53]
Тип III — пояса, с бляхами, украшенными в зверином стиле. В развитии поясов этого типа отчетливо прослеживается тенденция, характерная для генезиса искусства скифо-сибирского мира, — от реализма к условности. Выполнены они, как правило, с высоким художественным мастерством и очень реалистично. Такие бляхи-накладки создавались в технике литья и представляли собой фигуру зверя или какой-либо его части, преимущественно головы, и при помощи петель, расположенных на обратной стороне, крепились к ремню. Наиболее выразителен в этой группе пояс из кургана Иссык в Казахстане. [54] Его украшали три большие прямоугольной формы бляхи в виде лежащей фигуры оленя, которые крепились на концах ремня. Две из них являлись зеркальным отражением первой. Остальную часть ремня украшали тринадцать малых блях в виде головы оленя с парными лопастями рогов. Причём пять из
(22/23)
них с оленьими головами, повернутыми вправо, размещались с правой стороны на ремне. Восемь остальных блях являлись их зеркальным отражением и размещались на левой половине ремня (табл. V, 6). В отличие от Казахстана в Туве для украшения поясов использовались бляхи, которые изображали других представителей животного мира. Так, в одном из казылганских погребений найден пояс, украшенный литыми фигурками кабана. [55] Здесь же, в Туве, пояса украшались и бляхами, которые отливались в виде животных породы кошачьих, а также использовались роговые накладки с изображением лошади (табл. VII, 1). [56] Но особо популярными в Туве были бронзовые бляшки с изображением головок грифона. Они имели две разновидности: с четырьмя головками — две сверху и две снизу и с двумя — по одной сверху и снизу. [57] В центре бляшек — выпуклая сфера, объединяющая композицию в единое целое (табл. VII, 4-6). Аналогичные бляшки, вероятно, во второй половине I тыс. до н.э. получают широкое распространение в таёжной зоне, граничащей со степью. [58] Большинство в этой группе составляют пояса с бляшками, стилизация которых ещё не утратила полностью черт, присущих звериному стилю. [59] Постепенно стилизация таких блях привела к забвению содержания.
Интересный материал по наборным поясам скифского времени обнаружен и на территории соседней с Тувой Монголии. Правда, в силу небольших масштабов археологических исследований памятников VIII-III вв. до н.э. количество таких поясов невелико. Одним из немногих памятников этого времени является Улангомский могильник. Погребения, открытые здесь, имеют широкие аналогии с материалами тувинских памятников. В то же время бляхи для украшения поясов обладали определённым своеобразием. Население, оставившее этот памятник, для украшения поясов использовало бронзовые бляхи в виде головы филина или совы (табл. VI, 5). [60] Костяная пряжка улангомского пояса имела изображение летящего в галопе оленя. Для подвешивания оружия использовалась бронзовая обойма с прорезью, на которой также был изображен олень (табл. VI, 2, 4).
К этой группе можно отнести и горноалтайский пояс из II Пазырыкского кургана, украшенный двумя серебряными бляхами с рельефной сценой нападения льва или львицы на горного козла. Изображение на второй бляхе является обратным, зеркальным отражением первого. Остальная часть ремня украшена орнаментом из ромбов, внутри которых повторяются комбинации из треугольников и запятых (табл. VIII, 5). [61] В нижней части этих блях пробиты отверстия для подвесных ремешков, с помощью которых к поясу крепилось оружие.
(23/24)
Эту же группу, видимо, пополняют пояса из могильника Маоцингоу во Внутренней Монголии. [62] К сожалению, в публикации материалов из этого могильника нет детальной прорисовки самих поясов или их элементов. На рисунке показано только положение блях на костяке погребённого. Судя по конфигурации самих накладок, они близки бляхам, изображающим головки грифонов (табл. VI, 3). Тянь Гуанцзинь, автор публикации, считает, что могильник был оставлен сюнну и датирует его самым концом V-III вв. до н.э. [63]
Тип IV. Мы выделяем в этот тип пояса, в которых проявляется смешение элементов разных типов. Так, в Степном Алтае имели распространение пояса, на концах которых крепились бляхи в зверином стиле. Бляхи сделаны в технике литья и не высоки по художественному достоинству. Остальную часть ремня украшали либо бронзовые полушаровидные литые бляшки, либо бабочковидные (табл. VIII, 1, 4). [64] В погребениях большереченской культуры Верхнего Приобья известны еще два пояса этого типа: один украшен четырьмя железными пластинами четырехугольной формы и тридцатью раковинами каури (табл. VIII, 2), [65] другой имеет железные бабочковидные бляхи и одну прямоугольную обойму с прорезью, с помощью которой к поясу подвешена круглая бронзовая декоративная бляха (табл. VIII, 3). [66] Сопроводительный инвентарь этих погребений позволяет определить время бытования этих поясов в пределах V-III вв. до н.э. [67]
4. Наборные пояса последних веков I тыс. до н.э. — первой половины I тыс. н.э. ^
Гуннская эпоха на исторической шкале времени достаточно протяжённа. Её начало приходится на рубеж III-II вв. до н.э., когда основной военной силой в центральноазиатских степях становятся хунну. В орбиту их влияния вошли и многие племена Южной Сибири. С именем хунну связано и становление империи кушан. Движение на запад, начатое северными хунну в конце I в. до н.э., привело к перемещению различных степных племён и положило начало эпохе Великого переселения народов. Археологические памятники этого времени исследованы недостаточно, хотя за последнее десятилетие масштабы работ существенно расширились. Хуннская экспансия на запад наряду с постоянными перекочёвками больших масс людей оказала заметное влияние и на материальную культуру этих племён, в том числе и на поясные украшения.
В оформлении наборных поясов этого времени наблюдается достаточно большое разнообразие. Однако по сравнению с предше-
(24/25)
ствующим периодом формирование новых типов наборных поясов практически не наблюдается. Скорее можно утверждать, что на рубеже эр и вплоть до эпохи раннего средневековья шло развитие поясов геометрического стиля в различных вариантах, который в тюркское время становится господствующим.
По своему временному содержанию гуннская эпоха достаточно сложное явление и в разных регионах проявлялось неодинаково. На среднем Енисее она соответствует тесинскому переходному этапу и таштыкской культуре. К сожалению, вследствие ограбления большинства тесинских могил целых наборных поясов здесь не обнаружено. Сохранились только большие пластины-пряжки — свидетельство хуннского влияния на племена Среднего Енисея (табл. XIV, 6). Отсутствие археологических указаний на оформление пояса не даёт возможность выявить его настоящий вид.
В I в. н.э. в Минусинской котловине зарождается, получает развитие и существует вплоть до эпохи раннего средневековья новая культура — таштыкская. Многие элементы материальной культуры таштыкцев не имеют местных корней и выходят за пределы Минусинской котловины. Не прослеживаются в предшествующее время и истоки таштыкского пояса. Таштыкский наборный пояс состоял из наременных блях и размещённых между ними пряжечек, обращённых вниз, для подвешивания оружия и других предметов. Наременные бляхи однотипны: это три четырёхугольных обоймы, между которыми расположены овальные кольца с помещёнными внутри парными волютами (табл. XVIII, 3). [68] Такие пояса были довольно популярны, о чём свидетельствуют частые находки их элементов в таштыкских склепах. [69]
Время бытования этих поясов спорно и не имеет чётких границ. Единственный целый таштыкский пояс, найденный в склепе № 5 Уйбатского чаа-таса, относится, по мнению Л.Р. Кызласова, к наиболее раннему, изыхскому этапу таштыкской культуры, который датируется серединой I в. до н.э. и началом I в. н.э. [70] В 1971 г. А.К. Амброз, занимаясь проблемами хронологии восточноевропейских и частично сибирских древностей эпохи раннего средневековья, высказал сомнения относительно датировки таштыкской культуры в целом и таштыкских поясов в частности. По его мнению, изыхский этап соответствует V — первой половине VI в. н.э., поскольку аналогии его наборным поясам с прорезными волютами хорошо датируются корейскими материалами. [71]
М.П. Грязнов, рассматривая найденные в одном из тепсейских склепов обуглившиеся планки с многофигурными рисунками, предложил иную периодизацию таштыкской культуры. По этой схеме таштыкская культура прошла два этапа: батеневский I-II и тепсейский — III-V вв. н.э. Специально не останавливаясь на воп-
(25/26)
росах хронологии и не приводя каких-либо аргументов в пользу своей точки зрения, М.П. Грязнов счёл возможным датировать этот склеп с планками III-IV вв. н.э. [72] В тепсейских склепах были найдены элементы поясов, характерные для таштыкцев. Очень близки таштыкским поясам пояса из Кореи, датировка которых строго обоснована. [73] Проблема хронологии таштыкской культуры остаётся актуальной до настоящего времени. Необходимо отметить, что чаще находки поясов или поясной гарнитуры приходятся на памятники второго этапа существования таштыкской культуры. Более реальными хронологическими рамками его, на наш взгляд, будет рубеж III-IV — первая половина VI вв. н.э.
Касаясь вопроса происхождения таштыкского пояса, следует учитывать несомненное центральноазиатское влияние на развитие таштыкской культуры. [74] Обращают на себя внимание очень близкие параллели в стилистике и структуре корейских и таштыкских поясов (табл. XVIII, 1, 3). Случайность здесь, по-видимому, исключена: либо имело место взаимное культурное влияние, либо корейский и таштыкский пояс ведут своё происхождение из какого-то одного, пока нам не известного центра.
Для племён, обитавших на территории Тувы и находившихся под несомненным влиянием хуннской культуры, пояса с ажурными поясными пластинами-пряжками не характерны. Здесь известно только одно погребение, откуда происходит такая пряжка. [75] Среди населения Тувы были распространены обычно кожаные или шерстяные пояса с одной пряжкой, круглой или рамчатой. Замечено только, что иногда пояса украшались обычными круглыми пряжками или железными накладками. Сильно коррозированные, эти предметы потеряли свою былую форму и исключают возможность выявить какие-либо типологические особенности. [76]
В Горном Алтае для эпохи Великого переселения народов характерен наборный пояс иного типа. Состоял он из пряжки и прямоугольных пластин, к которым крепились кольца. В центре пластин имелась полусфера, а по краям шёл бордюр из вдавлений. Пластины крепились на поясе в вертикальном положении (табл. XVII, 1) Время бытования этих поясов определяется погребальным инвентарём и не выходит за рамки II –IV вв. н.э. [77]
В последние годы на Горном Алтае развернулись интенсивные исследования археологических памятников предтюркского времени. Раскопки курганов дали очень интересный материал, в том числе и по наборным поясам. Так, исследования могильника Кок-Паш, которые проводил научный сотрудник кафедры археологии Кемеровского университета А.С. Васютин, позволили установить ещё один тип наборного пояса, который бытовал в среде горноалтайского
(26/27)
населения в III-V вв. н.э. (табл. ХIХ, 1). Он привлекает внимание том, что кроме железных колец, нашитых на кожаную основу, был укреплен ещё, видимо, для жёсткости, узкими, полукруглыми железными пластинками. Такой способ крепления пластин на поясе у кочевников Азии никогда ранее не встречался, но был хорошо известен у причерноморских скифов. [78] Трудно сказать, является ли данный вид крепления заимствованием, продолжением древний неизвестной нам традиции или изобретением местных мастеров.
В предтюркское время в Горном Алтае обитали племена, оставившие памятники берельского типа, для которых характерны погребения с конём, предположительно соотносимые с племенами теле. [79] К этому кругу памятников принадлежит и захоронение человека с конем, впущенное в культовое сооружение Улуг-Хорум в Туве. [80] Никаких украшений поясов, в том числе и поясных пряжек, в этих погребениях не обнаружено, что отчасти объясняется ограблением некоторых могил.
В то же время на территории Верхнего Приобья обитати племена верхнеобской (по М.П. Грязнову) или одинцовской (по Т.Н. Троицкой) культуры. Для Новосибирского Приобья были характерны пояса с прямоугольными железными и бронзовыми пластинами. Пластины эти неорнаментированы, с отверстиями по углам для крепления их к ремню (табл. XVII, 3). Некоторые пояса имели в своём составе кроме прямоугольных блях и овальные прорезные бляхи для подвешивания оружия и других предметов (табл. XVII, 5). Среди пластинчатых поясов из Новосибирского Приобья выделяется пояс с бронзовыми пластинами с двумя или четырьмя выпуклинами (табл. XVII, 6 [ см. отзыв Т.Н. Троицкой ]). [81] В то же время в Барнаульском Приобье железные пластины, крепившиеся на поясе, имели по краям небольшой бортик (табл. XVII, 4). [82] Оригинальное оформление у наборного пояса из разрушенного погребения на р. Чумыш. [83] Он состоял из пряжки таштыкского типа, круглых бронзовых бляшек с «жемчужником» и колесовидной пятилучевой бляхи с двумя пряжками, к которым, видимо, подвешивалось оружие (табл. XVII, 2).
Вопрос о времени бытования наборных поясов Верхнего Приобья особых затруднений не вызывает. Точка зрения на три этапа верхеобской культуры II-VIII вв., выдвинутая М.П. Грязновым 30 лет назад, [84] уже тогда была воспринята критически. [85] В тех пор получен большой новый материал, позволяющий датировать памятники гуннской эпохи IV-VI вв. [86] Это подтверждает и пряжка таштыкского типа одного из поясов. Наконец, круглые пряжки с «жемчужником», по всей вероятности, типологически предшествуют кудыргинским в виде цветка с жемчужником. [87]
(27/28)
Существенные сведения о наборных поясах Казахстана дают погребения IV-V вв. В качестве накладок использовались узкие прямоугольные и бабочковидные пластинки из серебра и бронзы (табл. ХIХ, 3-5). [88] Типы украшений и самих поясов совершенно отличны от аналогичных изделий Южной Сибири и других территорий, а также от поясов следующего, тюрк