Гений места с Петром Вайлем
Документальный цикл (Россия, 2005), 23 серии.
Автор и ведущий Пётр Вайль.
Режиссер Екатерина Вещева.
Оператор Павел Трубников.
«Связь человека с местом его обитания – загадочна, но очевидна. Ведает ею genius loci, гений места, связывающий интеллектуальные, духовные, эмоциональные явления с их материальной средой. Для человека нового времени главные точки приложения и проявляения культурных сил – города. Их облик определяется гением места, и представление об этом – сугубо субъективно… ». Так начинается книга «Гений места» известного писателя, журналиста и путешественника Петра Вайля.
По словам Петра Вайля, когда ему предложили превратить книгу в телесериал, он сначала растерялся и даже испугался. «То, что уже вышло в свет — отрывается от тебя и существует само по себе: ему до тебя нет дела, да и тебе до него, - размышлял Вайль. – Мне никогда не хотелось перечитывать своих уже напечатанных книг. А тут предлагалось на основе книги о разных городах мира, воспринятых через разные культурные фигуры, создать цикл получасовых телепередач. То есть все начать сначала — проехать по тем же местам, воскрешая забытые уже чувства и мысли. Короче, пресловутая река, в которую надо вступить еще раз, что, как учат мудрые древние, невозможно. Это и вызвало растерянность, а напугала перспектива превращать слова в картинки. В книге мне было интересно рассуждать о том, как голландский художник Питер де Хоох всю жизнь соперничал с Вермеером, что произошло с ним, когда он из Дельфта перебрался в Амстердам, и почему в маленькой Голландии XVII века мог быть такой грандиозный перепад: в часе езды от провинциальной патриархальности — космополитическая всемирность. Но как все это показать через три с половиной столетия? Города меняются по-разному. В современных Афинах можно выловить острова античности с подлинным ощущением двадцатипятивековой старины и поместить туда комедии древнегреческого драматурга Аристофана. Но в нынешнем Мадриде, по сути, ничего не осталось от тех времен, когда в новую тогда столицу Испании переехал двор, и здесь работал назначенный в 1623 году придворным живописцем Диего Веласкес. Поэтому "Гений места" мы снимали скорее "по мотивам" книги — иначе и быть не могло. Во время съемок я вдруг понял, что это только кажется, будто ты был тут и раньше, в ту самую реку вступаешь и вступаешь многократно, радостно понимая, как меняется все вокруг, и ты вместе с окружающим: все знакомо, но все заново, сначала. Двадцать три города мира: Европа, Азия, Северная и Южная Америка. И главное — сколько можно узнать: нет, не о мире, а о себе, путешествуя вокруг света».
|
|
1-й выпуск. Густав Малер. Вена.
2-й выпуск. Кобо Абэ. Токио.
3-й выпуск. Александр Дюма. Париж.
4-й выпуск. Эдвард Мунк. Осло.
5-й выпуск. Мериме. Севилья.
6-й выпуск. Витторе Карпаччо. Венеция.
7-й выпуск. Рихард Вагнер. Мюнхен.
8-й выпуск. Марио Пьюзо. Палермо.
9-й выпуск. Ганс Христиан Андерсен. Копенгаген.
10-й выпуск. Аристофан. Афины.
11-й выпуск. Антонио Гауди. Барселона.
12-й выпуск. Федерико Феллини. Рим и Римини.
13-й выпуск. Хорхе Луис Борхес. Буэнос-Айрес.
14-й выпуск. Байрон. Стамбул.
15-й выпуск. Джек Лондон. Сан-Франциско и Окленд.
16-й выпуск. О.Генри. Нью-Йорк.
17-й выпуск. Юкио Мисима. Киото.
|
|
18-й выпуск. Ганс Сакс. Нюрнберг.
19-й выпуск. Ярослав Гашек. Прага.
20-й выпуск. Ривера. Мехико.
21 выпуск. Конан-Дойл. Лондон.
22-й выпуск. Джеймс Джойс. Дублин.
23-й выпуск. Чарлз Спенсер Чаплин. Лос-Анджелес.
https://www.youtube.com/watch?v=6MZR7TnFRBo#t=25
- После обеда в Италии пьют исключительно эспрессо. Если закажешь кофе с молоком, на тебя посмотрят, как на дурака. Это очень серьезно. Капуччино или латте - пожалуйста, но только до 11-12 часов дня. Так правильно для организма. Никакого молока днем.
До того, как узнал то железное правило, интуитивно его знал, да и по сторонам смотрел тоже, учился. Точно так же, впервые оказываясь в каком-то населенном пункте, знаю, куда идти, в какое заглянуть кафе и что именно выбрать. Везде в Италии чувствовал и продолжаю себя чувствовать так, будто тут вырос. Италия мне дорога, но я не сразу начал понимать, почему.
В жизни так случается, что всем любимым, будь это чтение или страстный роман, человек «занимается» неосознанно. И в какой-то момент наступает период рефлексии, когда он вдруг задумывается: а зачем? Для чего я это делаю? Зачем путешествую? - спросил себя однажды. Я склонен ко всевозможным удовольствиям. Самоограничение - слово не из моего словаря. Меня никогда не привлекало самопознание через аскетизм или изнурительную медитацию. И вдруг до меня дошло... Путешествие и есть отличный, простой, доступный, а главное - увлекательный путь к себе. Ведь, приезжая в различные места, ты смотришь не только на них, но и видишь себя самого. Переносишь себя в иные декорации, в иной антураж и фиксируешь по-новому. Для всякого человека, повидавшего мир, абсолютно очевидно, что в Париже он не такой, как в Токио, а в Буэнос-Айресе совсем другой, нежели в Нью-Йорке.
|
|
Но еще более «разным» себя ощущаешь, оказываясь в одном и том же месте с перерывом в несколько лет. Предположим, ты был в Риме 10 лет назад и вот приехал снова. Рим другой. Но не потому, что город изменился, а потому, что другим стал ты. Это как перечитывать классику. Ведь ровным счетом ничего не происходит с «Братьями Карамазовыми», но роман, прочитанный в 20, 30 и затем в 40 лет, совершенно разный.
Так вот, я любил Италию с любопытством хлопающего ушами наблюдателя. А потом вник... Италия красива, но не в этом дело. Дело же в том, что нет на свете большей гармонии в сочетании природы, климата, ландшафта, городского пейзажа, женских лиц. И нет у нас другого прошлого. Мы все, русские люди, - производное от итальянского. Это не шутка. Какая бы ни велась болтовня о том, что Россия стремится к Азии, что у страны свой, особенный, путь, я уверен: нравится нам это или нет, но мы европейцы. Мы воспитаны на этой культуре. Нам никуда не деться от Пушкина с Чайковским, которые учились на европейской античности и европейской же классике, и на которых потом учились мы. Мы все.
• • •
В Азии я всегда чужой. Бывал там в некоторых странах, полюбил Токио и Киото, но ни на секунду не усомнился в том, что это не мое. Да, в молодости, как и многие, увлекался и философией, и литературой Востока, но «итого» в сумме показало: если хочешь, чтобы это стало твоим, придется посвятить этому всю свою жизнь. А мне дай бог на своем веку хоть как-то разобраться с западной культурой. Я не замахиваюсь на Азию. Да и зачем, когда у меня есть Франция, Италия, Испания и извод Европы - Северная и Латинская Америка? Тяга к экзотике - веяние моды. Терпеть не могу разговоры из серии: «Париж? Да какой Париж?! Вот Северная Камбоджа!..» Или «Мы ходим только в те места, где нет туристов». Или «Я принципиально не по купаю путеводителей, куда заведет - туда заведет». Ну и заведет в район заводских окраин, ну и наслаждайся и получи в Париже Бескудниково. Все это, скажу вам, чистой воды снобизм. Не бойтесь протоптанных дорог. Они протоптаны не просто так.
Если миллионы людей до тебя ахнули при виде Нотр-Дам де Пари, ты тоже не стесняйся ахнуть. В этом нет ничего зазорного. Как и в том, чтобы в любом городе Европы как минимум часа два посидеть в кафе на центральной площади. Поглазеть на собор или какой конный памятник, на витрины магазинов и, конечно, на публику. Думаете, там одни туристы? Не-а. Центральная площадь есть центральная площадь - через нее проходят местные жители, и ты их сразу опознаешь. Но истинная среда их обитания - рынок. В любом городе обязательно идите на рынок. Потому что он - лицо страны. Там видишь не только то, что страна производит в самом буквальном смысле: какую там продают птицу, какое мясо, какие фрукты и овощи, - там люди. Те, кто продают, и те, кто покупает. Человек на рынке наиболее естественен. И именно там увидишь мимику, жестикуляцию, природу и манеру отношений. К тому же не забывайте, что вокруг любого крупного рынка есть закусочные. Они, как правило, дешевые, совершенно натуральные и очень вкусные. Без обмана. Потому что в них едят те самые люди, которые эту еду и продают на рынке в «сыром» виде. Их не обдуришь. Ни в Ташкенте, ни в Арле, ни в Пизе.
• • •
Когда я сочинял книжку «Гений места», то привозил из каждого города гравюру, имеющую отношение к тому периоду, о котором писал. Собралась целая галерея... Приятная, пожалуй, мне одному. На тех самых рынках покупаю какие-нибудь пустяковины. Мне нравится викторианский домашний интерьер, восходящий ко второй половине XIX века. Техно, белые, голые стены и потолки - ни в коем случае. Должно в интерьере быть что-то плюшевое. И обязательно много мелких предметов. Ведь они - это кванты памяти.
Представьте, что у вас есть сервант или, скажем, пианино, а на нем стоят восемь предметов. И вы помните, как они все к вам попали. Где вы их купили. Почему. При каких обстоятельствах. Может, кто-то их вам подарил. Что это был за человек. Дорог ли он вам или, наоборот, отвратителен (это тоже хорошо помнить). У вас целых восемь квантов памяти. А если их в 10 раз больше - 80? Значит, вы живете в атмосфере собственной жизни. В ауре напоминаний о, как правило, дорогих для вас событиях. Именно для этого я и привожу сувениры. А если они вдруг не радуют, выкидываю на помойку или дарю дурным знакомым.
Когда-нибудь я привезу сувениры из Китая. На свете есть только две страны, в которых я всегда мечтал побывать, но так пока и не добрался. Одна из них - Северная Корея с ее диктатурой, но боюсь, с моим американским паспортом вряд ли удастся туда попасть. Вторая - Китай. Туда нужно ехать не меньше, чем на месяц, этого месяца никак нет, и я все откладываю и откладываю путешествие, хотя из всего востока Китай мне наиболее интересен. Я уже говорил: мне нужно чувствовать, что это и моя жизнь тоже, - Италия мое прошлое, но и Китай. Не из-за своей богатейшей истории, а из-за коммунистического строя. Я родился в Советском Союзе, и это меня касается, это часть моей биографии.
• • •
Сократ говорил: «Деревья и горы не могут меня научить ничему, а люди в городе могут». О. Генри писал: «В одном нью-йоркском квартале красоты больше, чем в двадцати лесных лужайках, усеянных цветами». Я с этими словами полностью согласен. По мне, самое интересное, что есть в мире - города. Нервные узлы человечества. Да, я люблю горную местность, мягкие очертания холмов Тосканы и Южной Шотландии, но прежде всего меня интересует не пейзаж, а человек в пейзаже. Нью-Йорк, безусловно, самый интересный город мира. После него все остальное - Париж, Лондон, Москва - кажется провинцией. Оказываясь в Нью-Йорке, вы попадаете в такой заразительный пульс, что начинаете пульсировать вместе с городом.
В Нью-Йорке нет ни одного подземного перехода. Улицы неширокие. Мир небоскребов, который «обязан» подавлять, приспособлен к человеку. Ты же не ходишь, задрав голову. Нью-Йорк - город для людей. Я прожил там 17 лет, каждое утро открывал New York Times и понимал, что как минимум в десяток мест я бы хотел сегодня пойти. Такого больше нет нигде на свете.
Ритм - это Нью-Йорк. Страсть - Буэнос-Айрес. Это из-за танго. Танец, сексуальнее которого не то что не существует - придумать невозможно. Где страсть во взглядах мужчин, провожающих глазами женщин. И где я сам смотрю такими же глазами.
Лиссабон - это грусть. Из-за распада величия, отзвуков прошлого. 10-миллионная страна (как Москва) с живым сознанием утраченной империи. Не случайно там родился один из красивейших вокальных жанров - фаду. Самое меланхоличное пение, которое я только знаю. Изумительной истомы, изматывающее душу. Как поет Амалия Родригеш!
Сан-Франциско - символ счастья. Там и дышится, и чувствуется с необыкновенной легкостью. Он весь какой-то открытый. То ли из-за этих заливов и проливов, то ли из-за обилия мостов, но каждые два квартала открывается совершенно новый ракурс, и именно поэтому ты очень хорошо себе представляешь, как, прогуливаясь, показываешь этот город любимой женщине. А гармония - конечно же, Венеция. Единственный европейский город без наземного транспорта. Такой, какой и был в нашем общем прошлом. Попадая туда, ты возвращаешься к себе в самой большой степени, какая только возможна. И всегда знаешь, куда пойти, в какое кафе заглянуть и что заказать после полудня. Так правильно для организма. Никакого молока днем.
Записала Ирина БАЖАНОВА
"Traveler" №2/февраль/2007