Становилось так темно. что увидеть все, что творилось на земле, было почти невозможно. Но что-то белое привлекло мое внимание. Напрягая зрение в слабом свете, я мог сказать, что это определенно открытая крышка капота двигателя OH-6. Внутри моторный отсек OH-6 окрашен в белый цвет. И единственным неизвестным OH-6 был вертолет Джима Амея.
- Три Пять, это Один Шесть. Я нашел птичку - он внизу, в джунглях. Нет видимого огня, но похоже, дымит граната со слезоточивым газом. Я не вижу никаких признаком жизни. Вертолет лежит на борту. Я не слишком хорошо вижу, но кажется двигатель пташки еще работает, потому что я ощущаю запах выхлопов JP-4.
К этому времени Вудс кружил надо мной и сообщал оперативному Темных Лошадок в Фу Лой, что Амей был сбит. Он переключился на меня и спросил:
- Хочешь, что бы я вызвал АМСВ?
- Отрицательно, давай их придержим. Там нет Лима Зулу (LZ - зона высадки радиокодом, прим. перев.), что бы они могли сесть. Становится слишком темно и это слишком далеко от Дороги Грома, что бы высадить их там и ждать, что они найдут пташку здесь, в джунглях. Мы должны что-то сделать быстрее.
- ОК, понял Один Шесть. Как насчет тех танков, которые мы только что миновали на Дороге Грома? Как думаешь, смогут они добраться до места крушения?
- Не знаю, но стоит попробовать - ответил я. - Давай с ними свяжемся.
Вудс дал мне направление. Танки, которые мы прошли, были примерно в двух километрах на север и запад. Мне также нужна была частота, на которой я мог говорить с ними. Так как "Кобры" регулярно работали со всеми наземными подразделениями, Три Пять дал мне частоту FM и позывные.
Я немедленно вышел в эфир.
- Танкер, Танкер. это Темная Лошадка на Фокс Майк (FM диапазон - прим. перев.). Любое подразделение в районе Дороги Грома к югу от Танго Один (БОП Гром 1), пожалуйста, примите вызов и свяжитесь со мной.
|
|
Почти сразу раздался голос.
- Это Танкер Шесть. Что вам нужно, Темная Лошадка?
- Танкер Шесть, это Темная Лошадка Один Шесть. У нас сбитая пташка на юг и восток от вашего лагеря. Вертолет с пилотом и бортстрелком сбит. Я не могу до них добраться. Мне нужно, что бы вы проложили тропу через джунгли. Вы можете это сделать?
Танкер Шесть ответил немедленно и без колебаний:
- Принял, ждите. Это вы в маленькой пташке?
- Да, я в маленькой пташке в команде с тяжелым ударным вертолетом надо мной.
- Принял, Темная Лошадка. Веди. Я дам моим ребятам твою частоту и я последую за тобой на этой волне.
Танкер покинул на мгновение частоту, когда я кружил над ними на низкой высоте. Затем, внезапно, весь ад вырвался наружу, среди бронированных машин внизу. Танкисты, которые уже отдыхали на спинах машин и БТР, во всех вариантах одетости и раздетости, вскочили, схватили свои бронежилеты, сгребли М-16 и каски и исчезли под броней.
В считанные секунды были запущены двигатели и колонна начала покидать свою ночную защищенную позицию. Ведущий "Шеридан" направился прямо на шоссе N13 и ко мне, в то время, как я завис к югу от их района расположения.
Как только колонна выстроилась на дороге, Танкер вышел на УКВ частоте.
- Темная Лошадка Один Шесть, Танкер Шесть. Каковы обстоятельства крушения? У нас есть вражеский наземный огонь?
Отрицательно, Танкер Шесть. Если у нас был вражеский огонь с земли, я его не слышал. Обстоятельства, при которых пташка упала, неизвестны. Две души на борту, пилот и борттехник.
|
|
- Принял, Темная Лошадка. Мы последуем за вами и попытаемся пробиться к месту.
Я направился на юг, с колонной бронетехники, посылая вверх вихрь красной пыли. Когда я добрался до точки на дороге, которая была примерно в девяносто градусах от места крушения, я остановился и вызвал по рации Танкера.
- Я оставляю вас здесь. Я двину на восток, прямо к месту крушения пташки и зависну над ним. Вы можете ориентироваться на меня, когда свернете с дороге, но я вернусь и зависну у вас над головой, что бы навести вас на место.
- Имейте ввиду, что CS выходит, из, возможно разорванной гранаты. На борту также есть боеприпасы. Двигатель вертолета, кажется, все еще работает и баки птички полны топлива.
Так как все это могло сделать его работу легче, Танкер Шесть подтвердил прием моей передачи и направил свой головной "Шеридан" с дороги в джунгли.
Я полетел на место крушения, сделал несколько кругов, пытаясь заглянуть в темную дыру в джунглях, а затем вернулся к бронеколонне, что бы посмотреть, как там они. "Шеридан" впереди сбивал все, что ему попадалось на пути. Деревья падали и низкий подлесок перемалывалась под тяжелыми гусеницами танков. БТР "ACAVS" следовали за большими М551 к упавшей машине Амея.
Время от времени, я вызывал Танкера, что бы поправить его курс на несколько градусов в ту или иную сторону, пока колонна, наконец, не заняла позицию в примерно сорока метрах от места крушения.
- Хорошо, Танкер - сказал я - Давайте остановим ведущую машину здесь и отправим нескольких ваших людей в пешем порядке, что бы колонна не переехала вертолет. Упавшая птичка теперь прямо перед вами, примерно в сорока метрах.
|
|
Головной танк остановился. Несколько солдат спрыгнули с М113-х и заняли позиции впереди и по бортам большого "Шеридана". Затем колонна начала медленно продвигаться вперед.
Сейчас было очень, очень темно. Я едва мог видеть колонну, когда она снова остановилась, на этот раз примерно в пятнадцати метрах от разбитого OH-6 Амея. Когда остальные солдаты вышли из ACAV, я переместил свою птичку на более широкую циркуляцию вокруг места крушения, что бы звук моего вертолета не помешал им сделать то, что они пытались, на земле.
Вдруг мое УКВ радио затрещало.
- Темная Лошадка, Темная Лошадка, это Танкер. Мы у птички. Вертолет еще работает... повторяю... еще работает. Судя по звуку, турбореактивный двигатель на полных оборотах и может взорваться в любую секунду. Что нам делать?
- Какое состояние вертолета? - спросил я.
- Вертолет, кажется, на борту, возможно вверх ногами. Винты были оторваны и двигатель крутится на максимальных оборотах. Не вижу пилота или стрелка. Мы боимся, что это случится в любую минуту. Вы можете сказать нам, как заглушить двигатель? Нужны инструкции.
Я задумался на секунду. Я никак не мог объяснить солдатам, как попасть в кабину и заглушить вертолет. Я должен был спуститься туда и сделать это сам.
Я связался с Танкером.
- Вы никогда не найдете управление двигателем. Я должен спуститься туда сам. Можете сделать посадочную зону, что бы я посадил "Вьюна"?
- Конечно можем - ответил он - Какая посадочная зона вам нужна?
Без какого-либо света, что бы помочь мне спуститься в дыру в джунглях, мне нужно было место диаметром не менее пятидесяти футов, как можно ближе к месту крушения. Я также сказал ему, что мой второй член экипажа был пилот, и в любом случае, мы зайдем и выйдем.
Через несколько секунд головной "Шеридан" завелся и начал работать на нейтральной, на том месте, где стоял. Танк зарычал, крутанулся и завертелся на небольшой области, круша деревья и бамбук. Через три-четыре минуты посадочная зона была в нескольких футах от вертолета Амея. Посадочная зона не была ровной, не со всеми этими поваленными деревьями и другой растительностью, усеивающей поверхность. Но когда Танкер спросил, подойдет ли свежерасчищенная лима зулу, я велел ему отвести "Шеридан" и дать мне попробовать.
Я повернулся к Дуайту Чику.
- Я собираюсь опустить эту штуку на место, которое только что расчистил "Шеридан", а затем я собираюсь спрыгнуть из машины. Когда я это сделаю, ты должен будешь удержать ее в висении. Мы будем прямо над вершиной кучи снесенных деревьев - нет твердой земли, нет твердой опоры - ты должен быть очень легким, пока я не смогу пробраться и осмотреть место крушения и посмотреть, смогу ли я отключить этот двигатель. У тебя будут с этим какие-то проблемы?
Дуайт и глазом не моргнул.
Я развернулся на запад и начал заход в посадочную зону, при почти мертвом висении. Оказавшись над дырой в джунглях, я начал вертикально спускаться, с Чиком и мною, высунувшимися из дверей вертолета, что бы убедиться, что хвост чист.
Я посадил ее так легко, как только мог на ненадежный насест из сломанных древесных ветвей и пней. Маленький OH-6 начал раскачиваться. Я поднял его, развернул на три фута правее и снова посадил.
- Хорошо Дуайт, ты справишься. Добавь немного мощности и держи ее вот здесь. Я вернусь так быстро, как только смогу. Теперь будь готов к изменению веса, когда я выйду из вертолета.
Я отсоединил свой шлем и привязные ремни и скользнул правой ногой за дверь. Затем я поднял левую ногу вверх и перенес ее через ручку циклического шага, которой Чик управлял теперь со своей стороны и выскочил из машины.
Я приземлился на ветку дерева, торчащую примерно в двух футах от земли. Делая быстрые балансирующие шаги, я пробился через ветки в объятья нескольких солдат, которые подбежали, что бы помочь мне.
Они схватили меня и провели к разбитому вертолету Амея. Я слышал пронзительный скулеж двигателя, который все еще работал среди белого облака удушливого газа CS.
Добравшись до места крушения, мне пришлось на мгновение отвернуться, потому что мои глаза сильно слезились. Слезы текли по моему лицу, мой нос и слизистые оболочки сочились. Я обмахнул лицо рукавом своей потрепанной куртки.
Все солдаты вокруг меня были в таком же состоянии. Один из них, пытаясь найти облегчение, стоял лицом вверх в потоке винта OH-6, пытаясь избавиться хотя бы от части газа CS.
Я подошел к вертолету и увидел, что капот двигателя с правой стороны открыт, и машина лежит почти на спине. Шум был почти невыносим. С воем двигателя пташки, работающим почти на полную мощность, ревом моторов БТР и висящего "Вьюна" Чика, ближайший танкист едва услышал, как я кричал ему в ухо:
- Помогите мне тут. Мы попробуем поднять машину достаточно высоко, что бы я мог залезть в кабину слева и добраться до управления двигателем.
Ручка управления топливным клапаном и переключатель батареи были расположены на консоли между сиденьями. Войдя в кабину с левой стороны, я вероятно, смог бы легче добраться до этих переключателей, потому что левое место было свободным. Все что мне нужно было сделать, это найти выключатель подачи топлива и вытянуть его; это немедленно отключит подачу топлива в двигатель и он заглохнет.
С помощью пяти бойцов, браво игнорирующих слезогонку, мы подняли левую сторону вертолета на восемнадцать дюймов от земли. Танкисты на мгновение удерживали его, пока я проскользнул в кабину. Я сразу же начал ощупывать все вокруг себя, что бы понять, где что находилось.
Там было черным-черно. Моей первоначальной реакцией было, что ни одна вещь не находилась там где должна была в нормальной кабине "Вьюна". Все вещи были вырваны. Все казалось раздавленным при перевороте, в гармошку. Найти выключатель подачи топливо будет каким-то чудом. Черт! Если бы я мог только видеть. Все может взлететь к небесам и такой-то матери!
Пальцами правой руки я нащупал то, что должно было быть задней частью левого переднего сиденья. Тогда консоль и прерыватель зажигания должны находится между сиденьями, где, если немного повезет, я найду двухпозиционный выключатель подачи топлива.
Господи, там было жутковато! Все разбито к чертям, Джим Амей и Слейтер где-то там, в каком состоянии я не мог себе представить, двигатель вертолета работает за красной чертой и разрывает себя на части.
Нащупывая в лихорадочной спешке, мои пальцы вдруг коснулись выключателя подачи топлива. Я резко дернул его и к моему полному ужасу, весь узел выключателя - клапан, кабель и все остальное - вывалились из панели в мою руку.
Двигатель взвыл. Мои глаза горели от слезогонки и полного разочарования от вырванного переключателя клапана. Мои мысли метались, пытаясь понять, что я теперь могу сделать.
Последнее средство пришло мне в голову - попытаться заглушить сам двигатель. Я выбрался из вертолета. Солдаты помогли мне поднять OH-6, что бы я мог подползти к дверце капота двигателя.
Я на самом деле не мог сказать, с чем я там имел дело, но я нащупал двухходовую трубку на подаче топлива, которая, казалось, была рычагом дроссельной заслонки. Когда я потянул и повернул ее, подача топлива прекратилась. Двигатель сбавил обороты и остановился.
Теперь мне пришлось вернуться к крушению и посмотреть, что с Амеем и Слейтером. Когда я забрался в задний грузовой отсек, один из солдат заполз за мной. Он был без рубашки, но медицинская сумка была у него на шее.
- Я медик - сказал он - сколько у нас жертв, сэр?
- Я не знаю, пока не могу сказать, но борттехник должен быть прямо здесь.
Ощупываясь в темноте, я вдруг коснулся ноги. Я предположил, что это Джим Слейтер. Он все еще был пристегнут к сиденью борттехника, его верхняя часть тела была наклонена вперед, куда его толкнул провалившийся двигатель и редуктор. Когда вертолет перевернулся, он висел вверх тормашками на крыше.
Я протянул руку и держал Слейтера вокруг его талии, когда ударил по автоматическому замку ремня безопасности сиденья. Я продолжал жать на клавишу, но ничего не происходило. Проклятая штука, должно быть, заклинила. Чего я не понимал, так это того, что Слейтер также был пристегнут к его страховочной стропе, которая все еще держала его на месте.
Я повернулся вправо и док подполз ко мне в грузовой отсек. Там было около трех футов высоты, если встать коленями на землю.
Я достал свой нож выживания и придерживая с помощью дока, перерезал ремни Слейтера. Его тело упало в наши руки как тяжелый мешок с зерном. Мы завопили солдатам снаружи, что бы они снова подняли вертолет, для того что бы мы вытащили Слейтера.
Вытащив его на открытое место, док попытался разрезать верхнюю часть летного комбинезона Слейтера, что бы начать работать с ним, но броневой нагрудник мешал. Док никогда раньше не видел броневого нагрудника, поэтому я достал нож и срезал его.
Док быстро проверил все жизненные показатели, потом посмотрел на меня.
- Мне жаль, сэр, он мертв.
Потребовалось время, что бы я это осознал.
- ОК, тогда давайте вернемся. У нас там все еще есть пилот.
Я знал, что Амей должен быть на правой стороне вертолета, которая все еще была на земле.
- Все! - закричал я - Мне нужны все, что бы перевернуть эту птичку.
В считанные секунды дюжина или больше солдат поднимали и толкали.
Когда вертолет двигался, из кабины пилота выпала рука. Я бросил вертолет и схватил руку, что бы найти пульс. Мое сердце чуть не выпрыгнуло у меня через горло. Я почувствовал пульс - сильное, но нерегеулярное биение о мои дрожащие пальцы.
- Этот человек жив! - закричал я - Толкайте эту штуку вверх... поднимите вертолет... и будьте чертовски осторожны!
Амей все еще был пристегнут, но висел боком в своем кресле. Вертолет перевернулся на него. Док снова был рядом со мной, когда я отстегнул привязные ремни Амея. Когда я вытащил его, он упал нам на руки и освободился от вертолета.
Когда док и остальные начали работать над Амеем, я подбежал к Чику, который все еще опасно висел над упавшими ветвями посадочной зоны. Я сунулся в дверь кабины, подключил свой шлем и нажал кнопку интеркома.
- Три Пять, это Один Шесть. У нас есть Чарли Эхо Кило (борттехник мертв). Чарли Эхо Кило. Один Пять еще жив. Давай медэвак. Поднимай медэвак. У нас еще здесь жив Амей. Давай медэвак сюда так быстро, как только сможешь.
Я бросился обратно к Амею.
- Как у него дела?
Медик посмотрел на меня.
- Я не знаю... положение критическое.
Я сказал ему, что вызвал медэвак, но возможно, и дока и Амея можно разместить в задней части моего "Вьюна" для быстрого прыжка в Доктор Дельта (госпиталь Лай Кхе).
Док быстро отклонил мое предложение.
- Негативно. Я хочу, что он был на носилках. Я не хочу его переворачивать - у него обширные внутренние повреждения.
- Вы можете спасти ему жизнь? - я умолял.
- Я думаю, я смогу, если мы сможем доставить сюда медэвак и не тратить время на то, что бы доставить его в госпиталь.
Док и еще один солдат перетянули тем, что выглядело как турникет, нижнюю часть тела Амея, а затем подключили капельницу. Амей был очень красивый парень с черными волнистыми волосами. Стоя там, глядя в его пепельное лицо, я просто не мог поверить, что он был секунду назад рядом со мной, а затем ушел без следа. Теперь это!
Я вернулся к зависшему "Вьюну" и вышел на рацию как раз вовремя, что бы услышать как Майк Вудс говорит:
- Один Шесть, медэвак взлетает с Доктора Дельты прямо сейчас. Мне надо вытащить твой "Вьюн" и посадить медэвак на твою Лима Зулу. "Хьюи" там поместится?
Оглянувшись вокруг я сказал:
- Да, она достаточно большая для "Хьюи", если он хорош. Медэвак может зайти сюда, но будет чертовски тесно.
Потом я повернулся к Чику.
- Дуайт, я пойду с Амеем в медэвак. Ты сможешь вытащить эту птичку отсюда, пристроится к Три Пять и привести эту машину домой?
- Конечно. Принял. Тебе нужна здесь помощь?
- Нет, мне просто нужно место для медэвака. Падай на хвост Майку и оставайся с ним. Делай что он говорит и у тебя не будет проблем.
Я отошел назад и наблюдал, как OH-6 поднимается в ночь. Через несколько секунд прибыл медэвак и начал опускаться в дыру посреди джунглей, только что освобожденную Чиком. Затем, включился его прожектор, освещая всю область белым ослепительным светом.
Когда машина поплыла вниз, джунгли начали грохотать и реветь. Воздушный поток от винта этого "Хьюи" разнес все вокруг. Я видел, как док наклонился над Амеем, что бы закрыть его от этой бури.
Медэвакуатор не мог сесть на эту груду перемолотого леса, кроме как и мы до него. Так что машина зависла, медик выпрыгнул и помог доку поработать над Амеем в течении трех или четырех минут. Затем Амея подняли на носилки Стокса и мы отнесли его в медэвак.
Бортстрелок повернулся ко мне
- Что насчет вашего мертвеца? - спросил он.
- Нет времени... давай заботиться о живых. Мы вернемся за Слейтером.
Он подал сигнал пилоту, что бы тот уходил, мы поднялись в ночь. Лай Кхе был лишь в паре минут. Мы потратили не больше, прежде чем прожектор медэвака зажегся вновь и мы сели на площадку Доктор Дельта, с большим красным крестом посередине.
На медицинской площадке ожидало пять или шесть санитаров с каталкой. Деревянная аппарель вела прямо с площадки в ангар с двойными дверями.
Как только медэвак коснулся земли, Амея переложили на каталку и доктор наклонился над ним со стетоскопом. Я последовал за каталкой, когда они двигалась к двойным дверям. Медики были все своем блестящем белом госпитальном одеянии; я был в летном снаряжении, со шлемом, броневым нагрудником, жилетом выживания и пистолетным ремнем.
Когда они распахнули двойные двери, мы внезапно оказались в операционной, с реанимационным медицинским оборудованием повсюду. До сих пор никто не говорил мне, что делать, поэтому я отошел в сторону и наблюдал за бурной деятельностью. Когда они подняли Амея на операционный стол, я прошептал:
- Боже, спаси его пожалуйста.
Команда лихорадочно работала. Потом, внезапно, подключилось искусственное дыхание. Я начал чувствовать себя очень нервно, голова стала легкой и почти тошнило. Я оперся о стену. Боже мой, думал я, у Амея не получится.
В течении восьми - десяти минут, бригада врачей работала над Амеем. Затем, так же внезапно как они начали свои усилия по спасению, они остановились. Я слышал, как ведущий врач тихо сказал своим коллегам:
- ОК, это все.
Доктор, видимо, заметил меня, стоящего рядом. Он стянул с лица маску и резиновые перчатки и неподвижно стоял над Амеем. Потом он подошел ко мне.
- Мне очень жаль, мы его потеряли. Мы больше ничего не можем сделать.
Я кивнул и посмотрел мимо доктора на Амея, лежащего на столе. Я чувствовал себя потерянным. С летным шлемом в руках я повернулся и вышел за дверь реанимационной. Там была скамейка и я опустился на нее.
Казалось, целую вечность я сидел там, слушая приглушенные выстрелы артиллерии, стреляющей в ночь из Лай Кхе. Я видел вспышки разрывов над Железным Треугольником. Я слышал треск стрелкового оружия в направлении Бен Ката. Тогда мой мир замолчал.
Впервые с тех пор, как начались эти мытарства, я понял, что мое тело истощено. Вся моя энергия ушла. Мои чувства были притуплены. Я смертельно устал.
Я не знаю, как долго я сидел на скамейке возле реанимационной, прежде чем один из пилотов медэвака подошел ко мне и вернул меня к реальности. Он сказал, что в госпиталь поступило сообщение по УКВ, о том, что Темные Лошадки отправляют свой связной "Хьюи", что бы отвезти меня обратно в роту.
Я поблагодарил его и продолжал сидеть, глядя в никуда. Я выкурил сигарету и подумал о том, что случилось. Я все еще не мог поверить, что в одну секунду мы с Амеем летели и разговаривали, а в следующую секунду его не стало. Безвозвратно ушел. Я просто не мог в это поверить!
Спустя пятнадцать минут, или около того, ротный вертолет управления приземлился и сразу за ним прилетел медэвак, вернувшийся из второго рейса на место крушения с телом Джима Слейтера. Понимая, что мне больше нечего делать в госпитале, я поднялся на борт связной машины для полета обратно в Фу Лой.
Уэйн Макаду (Два Шесть) и Боб Холмс (Два Девять) были пилотами и они не теряя времени спросили меня:
- Как Амей? У него все в порядке?
- Нет - пробормотал я - Амей мертв... Слейтер мертв... они все мертвы.
Наступила долгая пауза, когда мое заявление прозвучало. Потом Макаду повернулся ко мне:
- Что мы должны сделать?
Все что я мог сказать было:
- Идем домой... это все что мы можем сделать.
Ни говоря ни слова, "Хьюи" поднялся с Лай Кхе, выровнялся на пятнадцати сотнях футов и направился на юго-восток, к Фу Лой.
Я сидел на полу, подняв согнутые в коленях ноги, скрестив руки на коленях и положив голову на руки. Ветер проносился через открытые задние двери кабины и винты "Хьюи" отбивали устойчивый ритм в моих ушах.
Мое тело требовало сна, но картины в моем сознании с Амеем и Слейтером продолжали проигрываться снова и снова. Даже в мистическом тумане моего истощения, я продолжал думать, насколько на самом деле хрупка жизнь. Это был мой первый раз, когда я увидел смерть вблизи и это был глубокой, болезненный шок для моего двадцатиоднолетнего ума.
Глава 8. Безумный Чарли
Род Уиллис (Один Семь) завершил учебные вылеты разведчика и перешел в активный летный состав, заняв место Джима Амея. Джим Моррисон покинул разведвзод, перейдя в ротные снабженцы, так что в "Изгоях" появилась еще одна вакансия. Занял это место новый пилот, Боб Каллуэй, который перейдя в разведвзвод получил позывной Один Ноль. Я взял за правило летать с новыми пилотами так часто, как только мог.
Каллоуэй летал в качестве бортстрелка около недели, знакомясь с положением дел. 7-го июля я решил взять его собой на учебную задачу пилота, где он будет лететь в правом кресле, а я буду наблюдателем в левом. Я выбрал район, где, как мне казалось, мы могли бы работать без особого риска - вдоль реки Сайгон, к северу и западу от Гриба.
В это время года, вьетнамцы убирали урожай риса и сажали следующий за ним. В районе, куда Каллоуэй и я должны были лететь в тот день, было много частей армии США и АРВН, защищающих фермеров, когда те сажали и убирали рис. Поэтому я предчувствовал, что район будет относительно свободен от плохих парней и возможных боевых ситуаций. Кроме того, были старые форты, извилистые тропы, различные типы бункеров, крошечные деревни и рисовые поля, на которых Каллоуэй мог отработать различные техники разведки.
Когда мы добрались до зоны, я попросил нашего пилота "Кобры" Пола Фишмана (Три Четыре), направить нас вниз над небольшим открытым полем. Я хотел, что бы Каллоуэй потренировался, в переходе с высоты на полет на бреющем для ведения разведывательного поиска, циркуляции над заданной зоной и доклад обо всем наблюдаемом пилоту ударного вертолета.
Я советовал Один Ноль, памятуя, что сам еще недавно был стажером.
- Хороший пилот-разведчик никогда не прекращает разговор со своим ударным вертолетом, с того момента, как он переходит на бреющий и пока он снова не набирает высоту. Это не только делает "Кобру" счастливой и информированной, но и позволяет сохранить ваши потроха, когда вы идете на бреющем полете и в любой момент можете поймать брюхом очередь из АК47.
Затем, пока Каллоуэй практиковался, я расслабился. Я свесил левую ногу из вертолета и дал ей болтаться на ветру. Я закурил сигарету и стал смотреть на землю с левой стороны машины.
Я заметил группу людей, работающих на рисовом поле на западе, недалеко от восточного берега Большой Синей (реки Сайгон). На глазок там было примерно тридцать вьетнамцев, мужчин и женщин, все носили обычные конические шляпы и традиционные пижамные куртки и штаны, штаны закатаны выше колен.
Каллоуэй сначала не видел их, потому что смотрел прямо вниз, на своих правых циркуляциях над полем. Но каждый раз, когда мы делали заход, я наблюдал за их продвижением, когда группа продвигалась через поле, нагибаясь в одну сторону и работая почти в идеальный унисон.
Было интересно смотреть, как гладко и быстро они работали. У них были мешки с рисовым побегами, привязанными за спиной. С каждым шагом они доставали побег из своего мешка, погружали побег в воду до локтей, оставляя его стоящим прямо в грязи, затем продвигались на шаг, что бы посадить следующий побег. Я был на мгновение очарован их почти военной согласованностью, когда они двигались по водянистым бороздам.
Затем, чувство легкой тревоги зашевелилось позади моей шеи. Что-то в группе было не так. Я не мог понять, что именно.
Мое внимание стало сосредотачиваться на одном из работающих в середине группы. Он не выглядел занятым тем же, что и остальные. Когда он продвигался вперед с группой, он, казалось, также двигался под девяносто градусов от остальных работников, он двигался к берегу реки.
На нем не было шляпы, в то время как остальные рабочие были в шляпах. Я изучал его лицо. Он оказался призывного возраста, не слишком молодым или слишком старым, как и остальные работники. Пока они маршировали, сажая рис и не обращая никакого внимания на наш кружащийся вертолет, этот человек бросал на нас нервные взгляды, внимательно наблюдая за тем, где мы были и что мы делали.
Что бы отвлечь его от того факта, что мы на него положили глаз, кружа над соседним полем, я сбросил вниз несколько дымов. Я надеялся, что это заставит его думать, что мы заинтересованы чем-то прямо под вертолетом.
Но он слишком нервничал, что бы заглотить наживку. Каждую минуту или две он оглядывался на нас - все время пытаясь создать видимость лихорадочной посадки риса - и в то же время ускоряя свое движение поперек основной группы, что бы уйти.
Для меня этого было достаточно. Я связался по радио с пилотом ударного вертолета.
- Три Четыре, это Один Шесть. У нас тут парнишка посреди фермеров, который сажает рис не в ту сторону и выглядит чертовски подозрительно.
- Как ты думаешь, что вы поймали, Один Шесть? - ответил Фишман.
- Я не знаю, Поль. - ответил я - Но выглядит он не как фермер. Я думаю, что там у нас динк, который пытается притвориться сажающим рис, пытаясь по быстрому слинять на другую сторону и сбежать к реке.
- Что ты хочешь сделать, Один Шесть?
- Я скажу Каллоуэю идти туда и сделать несколько заходов рядом с ним, что бы увидеть, что этот человек делает. Тогда я дам тебе знать. А пока, почему бы тебе не связаться с АРВН и найти кто из агентств контролирует этот район, что бы мы могли привести переводчика и задать пару вопросов этому парню.
Три Четыре подтвердил получение и я нажал кнопку интеркома, вызывая Каллоуэя.
- ОК, Бобби, потихоньку выходи отсюда и двигай к группе фермеров. Там начинай кружить на приличном расстоянии, а не прямо над головой. Парень странно себя ведет. Мы посмотрим, что он там делает и возьмем его за жопу, если он будет подозрительно выглядеть.
Как только мы добрались до группы фермеров, Фишман вышел по УКВ.
- Прости Один Шесть. Ни у кого из наших в этом районе сейчас нет никого, кто мог бы подключиться к этой зоне, что бы забрать вашего парня и допросить его. Что ты собираешься делать теперь?
Я подумал минуту, пока мы смотрели вниз. Каллоуэй теперь держал птичку в правостороннем вираже в двадцати футах от земли, только на западе и со стороны реки от группы.
Наш сажальщик риса с непокрытой головой, выглядел как никогда подозрительно, оглядываясь через плечо, что бы убедиться, что он видит каждое наше движение. Другие фермеры игнорировали нас, сажая рис, не сбиваясь с шага.
К этому времени я был убежден, что он не из этой группы фермеров, поэтому я предложил Фишману вызвать роту и запросить АМСВ. Мы могли бы высадить их где-то тут и они могли бы взять парня под стражу и выяснить, что он задумал.
Менее чем через минуту Фишман вернулся, что бы сообщить мне, что АМСВ были в состоянии боевой готовности для пехотной операции где-то еще в районе ответственности 1-й пехотной дивизии. Так что они не были доступны ни для чего, кроме основной приоритетной ситуации.
Хорошо, черт бы побрал! Я снова вызвал ударный вертолет.