Теперь, когда наземные войска были полностью заняты делом, для Коранды и меня было не так много, что можно было сделать. Но мы могли дать Чарли еще один пинок перед уходом. Я пометил местность дымом и попросил "Кобру" потратить арсенал в хорошем поливе по всему базовому лагерю.
Я также связался с ПАН Сайдвиндер, который поднял F-100 с напалмом, а также вызвал звено штурмовиков "Дуглас" A1 "Скайрайдер" АРВН. После того, как они сбросили свой груз, Коранда и я отправились назад в Фу Лой, зная, что мы вернемся назад через денек-другой что бы сделать оценку нанесенного боевого урона в этом районе.
Потребовалось около трех дней, что бы наши на земле закончили зачистку вражеского контингента, занимавшего базовый лагерь. Большая часть ВК смылась из своих бункеров. Те, кто не захотел смыться, имели дело с М48 2-го эскадрона 11 кавалерийского. Они просто опускали ствол орудия к входу в бункер и давали одиночный 90-мм выстрел картечью.
Парни на земле нашли - не более чем в десяти метрах впереди головного танка - пятерых мертвых плохих парней, которых мы заметили и обстреляли с воздуха. На самом деле было три стрелка с РПГ и два подносчика, вооруженных АК47. Если был третий подносчик, он либо удрал, либо испарился в фейрверке.
Три гранатомета РПГ и наводчики означали, что Чарли собирались уничтожить три головных танка в колонне. Если бы это произошло, остальные в колонне застряли бы позади обездвиженных головных, а затем, по одному, были бы выбиты из РПГ.
Еще одна интересная вещь, которую обнаружили ребята на земле, заключалась в том, что головной танк и вражеский гранатометчик действительно выстрелили почти одновременно. Головной танк получил огромную выемку, вырезанную в броневой плите с левой стороны башни машины. Выпущенный навскидку снаряд из РПГ, в самом деле попал в танк, но только скользящим ударом. Снаряд не пробил броню и не взорвался при попадании. Однако неприятный шрам, который он оставил, был свидетелем мощного разрушительного удара, который русский РПГ-7 нанес даже при близком промахе.
Я кое-чему научился, как я делал каждый раз, летая на вертолете в бою. Я обнаружил, что идущая колонна бронетехники может запросто заглушить вертолет. Когда танки находятся недалеко, они не только наводят ужас на врага, они также производят столько шума, что вертолет, зависший над головой, попросту не слышен - тем самым, переключая внимание Чарли от меня на них. Я был вполне уверен, что именно это и произошло с вражеским расчетом РПГ.
Некоторое время спустя после инцидента в базовом лагере, я узнал, что меня представили к награждению Воздушной медалью с литерой "V" за обнаружение вражеского расчета РПГ. Я решил, что пришло время похерить старую политику роты, которая беспокоила меня (и Боба Дэвиса) с тех пор, как мы были в воздушных разведчиках. Политика заключалась в том, что когда командир вертолета был представлен к награде, его второй пилот автоматически представлялся к награде на шаг ниже пилота. Тогда борттехник вообще представлялся к награде на шаг ниже второго пилота. В случае разведывательного взвода, мы обычно не брали второго пилота-наблюдателя, борттехник представлялся сразу за пилотом. Другими словами, если пилот был представлен к Кресту за выдающиеся летные заслуги, то борттехник мог быть награжден Воздушной медалью с литерой "V" за тот же самый бой.
Боб Дэвис и я считали это тупым способом награждения, тем более, что борттехник был в том же самом вертолете, но не управлял своей судьбой. Он был полностью во власти пилота. Если пилот допустил ошибку, которая стоила ему жизни, борттехник, как правило, тоже погибал. С другой стороны, пилот, для того, что бы иметь возможность эффективно выполнять свою работу, нуждался в хорошем борттехнике, который заставлял противника прижать голову, выбивал вражеские огневые позиции, прежде чем они начинали действовать, и обеспечивал вторую пару острых глаз, что бы помочь обнаружить проблемы.
Как командир разведывательного взвода, я сказал Бобу Дэвису, что напишу новую политику и представлю ее Старику. Эта новая политика просто устанавливала, что я больше не буду одобрять любые награды за боевые вылеты, пока борттехник не будет представляться к той же награде, что и пилот. Если пилот получал Серебрянную звезду, то и борттехник получал Серебрянную звезду.
Майор Мур согласился.
Глава 9. Воронка
Дерьмо действительно начало попадать на вентилятор в конце июля - начале августа 1969 года, когда возросла вражеская активность. Мы считали, что война во Вьетнаме близится к завершению всего за месяц до того. Но все изменилось.
Вместо того, что бы высматривать весь день и изредка находить врага, разведывательный взвод начал делать два, три, или больше контактов с врагом в день. Мы начали обнаруживать большие группы вражеских солдат в поле - больше солдат АСВ, чем Вьетконга. В результате возрастающих контактов с врагом, в роте стало больше убитых и раненых. И еще больше разведывательных вертолетов были повреждены и потеряны из-за возрастающего огня с земли, ведущегося решительным врагом.
Мы обнаружили, что наши OH-6a никогда не добирали трехсот часов до техобслуживания. Нам чертовски везло, если мы набирали сто часов, прежде чем передать его на обслуживание техникам - как правило, по кусочкам. На самом деле, во многих случаях мы даже не успевали нанести ротную эмблему на новенькую птичку с завода, до того, как она попадала в разведывательную службу, что бы заменить одну из расстрелянных в хлам.
Враг начал чертовски решительно действовать в районе ответственности 1-й пехотной дивизии, и никто из нас не знал причин этого. Мы раздумывали, конечно. Президент Джонсон остановил бомбардировки Северного Вьетнама 1-го ноября 1968 года, и мы полагали, что это дало Чарли время для восстановления сил, уничтоженных в последнем наступлении Тет. С усиливающимися войсками и снабжением, все больше и больше вражеских войск, вероятно, были направлены из защищенных убежищ в Камбодже в поле.
Кроме того, вновь избранный президент Никсон, официально объявил график запланированного вывода американских войск из Вьетнама, начиная с 8 июля. Когда некоторые американские части стали уходить, замещаемые войсками АРВН, противник, возможно, почувствовал, что это подходящий момент, что бы возобновить свое наступление.
Это могла быть одна из этих причин, ни одна из них или все вместе. Но мы просто начинали день, когда он приходил. Летали каждый день, до 130 часов или больше в месяц, и делали все возможное, что бы найти и пустить кровь из носа Чарли при каждом удобном случае.
Нам тоже изредка пускали кровь. Аэромобильный стрелковый взвод Боба Харриса потерял 30 процентов личного состава за день в бою, укрываясь в старой воронке от бомбы с Б-52, в западной части Трапеции.
Все началось с сообщения группы визуальной разведки ВР-1 о том, что заброшенный базовый лагерь к югу от плантации Мишлен и к западу от Луковицы имел некоторые признаки возвращения к жизни и снова занят врагом.
Пилот-разведчик Боб Каллоуэй был первым, поднявшимся тем утром в ВР-1 и сообщил, что наблюдал, как группа ВК численностью около взвода ушла в сильно заросшую лесом область рядом со старым базовым лагерем. В этом время, в 1969 году, обнаружение взвода или более крупных подразделений противника вместе в одной группе было необычным и доклад Каллоуэя немедленно привлек внимание разведотдела. Люди из разведки хотели, что бы рота задействовала АМСВ как можно скорее, что бы провести наземный поиск и проверить ситуацию с противником.
Даже если Каллоуэй не был опытным пилотом-разведчиком, он прекрасно осознавал потенциальную опасность ситуации. Сделав два прохода над местом и видя врага, убегающего с открытой местности в лес, Каллоуэй передал своей "Кобре":
- Не вызывайте АМСВ. Я думаю, тут куча плохих парней.
В этот день у меня был запланирован вылет в ВР-2. В то время, как Каллоуэй был в ВР-1, я тренировал еще одного нового пилота-разведчика в подразделении, уоррента по имени Джим Брутон. В то время, как я выполнял кое-какие элементарные вещи и маневры с Брутоном вокруг района базы, я также отслеживал радиопереговоры между ВР-1 и оперативным Темным Лошадок.
Это было незадолго до того, как майор Мур зашел в оперативный бункер и лично вмешался в ситуацию. Он вышел по рации на пилота ударного вертолета Каллоуэя.
- Слушай, если там много людей, нам нужно отправить АМСВ. Давай отправим Четыре Шесть на высадку и посмотрим, как оно пойдет.
В этот момент, Каллоуэй сделал еще один проход над районом и снова доложил своей "Кобре".
- Здесь внизу много людей. Я не думаю, что вам стоит отправлять АМСВ.
Кобра ответил:
- Ты видишь кого-нибудь, Один Ноль?
- Негативно - ответил Каллоуэй.
Поскольку никаких дополнительных передвижений вражеских войск не было замечено и по разведчику не велось никакого огня, было принято решение отправить АМСВ для наземной зачистки и поиска на местности. Поскольку это был вылет по боевой тревоге для АМСВ, Боб Харрис не получил постановки задачи перед взлетом; поэтому он не слышал о размере вражеских войск. Уэйн Макаду и его взвод сликов быстро вытащили АМСВ из Фу Лой и направились вверх по реке Сайгон к западной части Трапеции.
Харрис, следуя своей обычной процедуре, был в головном слике, слушая любую радиоинформацию, которая помогла бы ему оценить наземную тактическую ситуацию. Если бы он знал, что ему противостоит вражеский взвод, Харрис, вероятно, вызвал бы для подкрепления пехотную роту. Это был обычный порядок, для обеспечения нормального превосходства над обороняющимися, один к трем для атакующих, традиционно считающееся необходимым.
После того, как они высадились из "Хьюи" и были в трехстах метрах от района цели, сержант АМСВ Джим Граттон и специалист Митчелл отправились в дозор и привели взвод к лесистому району. Граттон был в своей обычной рубахе, набитой гранатами и вооружен дробовиком. Митчелл был с М16.
Харрис отправил вперед своих скаутов Кита Карсона, что бы они заняли позиции возле Греттона и Митчелла. Ситуация требовала осторожного продвижения, поскольку воздушные разведчики видели врагов в зоне и там всегда была возможность минирования. Скауты Кита Карсона, будучи бывшими вьетконговцами, как правило, лучше обнаруживали мины-ловушки, чем наши люди.
По мере того, как строй АМСВ подходил к лесному району цели, Граттон почувствовал реальную опасность. Киты Карсоны были вне себя от страха. Дозорный связался с Харрисом по рации, который был сзади головной части отряда.
- Вокруг в лесу много людей. Мы думаем, эта штука занята.
Четыре Шесть передал по радио эту информацию обратно оперативному в Фу Лой и ему снова сказали, что он должен войти и вступить в контакт с врагом, прижав того в этом месте. При необходимости, дополнительные войска привлекут для поддержки двадцати восьми бойцов аэромобильного стрелкового взвода, уже находящихся на земле.
Сообщив, что понял приказ, Харрис вплотную прижал взвод к лесу, ожидая что в любой момент откроют огонь. Но, как ни странно, никакого вражеского огня не было.
Четыре Шесть снова связался с передовым дозором по радио.
- Почему в нас не стреляют? Что там видно сверху?
Конечно, Харрис знал, что Граттон не мог видеть сквозь густую растительность. Никто в строю не мог видеть больше, чем на несколько дюймов в любом направлении. Не было возможности обнаружить вражеские позиции или огневые рубежи. Даже дневной свет был почти закрыт густо заросшей удушающей листвы джунглей.
Не осознавая этого, АМСВ Харриса был примерно на полпути во вражеский базовый лагерь. Чарли сидели в своих бункерах на всех направлениях вокруг строя АМСВ - ожидая, наблюдая, позволяя всему взводу зайти в логово, прежде чем захлопнуть капкан засады. Люди Харриса, хотя и грамотно построенные, и применяющие все навыки и уловки в джунглях, в которых была подкована их команда, не имели ни малейшего понятия, что они уже были среди хитро замаскированных вражеских бункеров.
Внезапно, стрелки Харриса оказались достаточно глубоко в ловушке. С резким стаккато по колонне ударили пули АК47. Вражеский огонь велся с фронта и с обоих флангов. Все попадали на землю, но никто не знал, куда стрелять в ответ из-за густых джунглей и полной невозможности увидеть враждебную цель.
Потребовалось лишь мгновение, что бы понять, что любое движение среди АМСВ вызывает огонь. Очевидно, враг мог видеть.
Понимая, что нет никакой возможности атаковать врага, которого он не мог видеть, Харрис занялся поиском укрытия и отвода своих людей из убойной зоны. Большая часть подразделения была рядом с воронкой, оставленной 750 или 1000 фунтовой бомбой, после одного из налетов Б-52. Похоже, это было единственное доступное укрытие. Скатившись в воронку со своим связистом, Харрис связался с другими из своего подразделения и велел сделать им то же самое.
Именно тогда он узнал, что оба его пойнтмена, Граттон и Митчелл, залегли. Они были накрыты первым же залпом вражеского огня. Невозможно было сказать, в порядке ли они, ранены или мертвы. Внезапно, в затишье после усыхающего огня, Харрис услышал как Митчелл кричит, а затем стонет.
Харрис немедленно приказал своему левому флангу ползти вперед и попытаться добраться до Грэттона и Митчелла. Но как только они начали двигаться, вражеский огонь обрушился на его бойцов, прижав их к земле под джунглями.
Тогда лейтенант Харрис передал по радио бойцам с его правого фланга:
- Левый фланг прижат. Мы думаем, Митчелл в передовом ранен. Посмотрите, сможете ли вы медленно подползти туда; попытайтесь либо вытащить Митчелла, либо прижать базу огнем, что бы позволить Грэттону вернуть его.
С рядовым первого класса Августом Гамильтоном, в качестве передового дозорного, правая фланговая группа начала продвижение. Они проползли только несколько футов, когда вьетконговцы открыли по ним огонь. Одна из вражеских пуль попала в переднюю часть шлема Гамильтона и ударила его прямо в лоб.
Видя, что в Гамильтона попали, ползущий за ним боец ухватил его за ноги и вытащил с линии огня. Затем Харрис узнал, что его правый фланг тоже не может двигаться вперед. Они не могли видеть, кто стреляет в них, поэтому не могли эффективно ответить.
Теперь, зная что Гамильтон тяжело ранен, Четыре Шесть приказал своей правофланговой группе доставить раненого обратно к укрытию в воронке от бомбы, где медик мог его осмотреть.
Рядового первого класса Гамильтона вытащили, толкнули, подняли и наконец, опустили в укрытие воронки. Док сказал Четыре Шесть, что парень быстро теряет кровь. Запаса кровезаменителя надолго не хватит, и очень скоро потребуется еще кровь или Гамильтон умрет.
Во время этих начавшихся тактических проблем на земле, Боб Каллоуэй в разведывательной машине был полностью ошарашен ситуацией. Он ничего не мог сделать, что бы помочь.
Он не мог вызвать "Кобру", что бы обстрелять бункеры, потому что АМСВ были прямо посреди комплекса базового лагеря. Он не мог вызвать удар артиллерии, что бы обработать это место тяжелыми фугасами по той же причине.
Все, что мог сделать Каллоуэй, это летать кругами вокруг точки контакта и передавать информацию своей "Кобре", которая, в свою очередь, передавала ее дальше ротному оперативному. Это было незадолго до того, как Каллоуэю пришлось отказаться даже от этого, из-за интенсивного огня из бункеров снизу. Он либо покидал район, либо рисковал быть сбитым.
К этому времени, я был в своей хижине, обсуждая тактику воздушной разведки с Джимом Брутоном. Я прекратил следить за сообщениями по радио, когда вышел из машины на стоянке и понятия не имел, что АМСВ получили задание в западной части Трапеции.
Когда мы с Брутоном разговаривали, дверь в хижину распахнулась и в нее вошел посыльный из оперативного.
- Лейтенант Миллс, сэр, по радио сообщают, что Четыре Шесть в тяжелом бою с врагами на юге от Мишлен. Вам лучше немедленно отправится в оперативный бункер.
Ворвавшись в бункер, как раз вовремя, я услышал, как пилот "Кобры" Боба Каллоуэя сказал по УКВ оперативному:
- АМСВ прижаты. Они разделены, по крайней мере, на две или три группы и растительность на земле настолько плотная, что Четыре Шесть не может сказать, где все его люди. Они заперты в воронке от бомбы и каждый раз, когда кто-то высовывает голову, в него стреляет.
Оперативный офицер задал вопрос:
- Что с потерями?
"Кобра" ответила:
- Четыре Шесть ничего не знает о своем головном дозоре, так как не может их увидеть и не может никого к ним отправить. Их накрыли первыми же выстрелами. Однако, у него есть один человек, которому попали в голову пулей из АК. Он в воронке и истекает кровью.
Стоя там и слушая эти радиопереговоры, я сразу подумал о том времени, которое я провел с Бобом Харрисом и его АМСВ. Я ходил с ними так часто, как только мог, что бы отточить свои навыки разведчика. Этот опыт очень помог мне понять мир АМСВ. Я понял, что такое авиаразведка на земле с его людьми.
В воздухе, ветер ревел в кабине, шумя и унося тепло прочь. Кроме того, вы могли видеть, что происходит, на несколько сотен ярдов во всех направлениях.
На земле царила тишина. АМСВ подавали и получали приказы сигналами пальцев и рук. Никто не говорил, если этого не требовала ситуация, а если говорил, то кратко, быстро и по делу. Жара была невыносимой. Тела истекали потом, его бусинки затекали в глаза - с жжением, размытием и кружащимися как мошкара точками. Каждый нес на задание по крайней мере, две фляги с водой и сберегал каждую каплю.
Но самым неприятным недостатком пребывания на земле было то, что вы ничего не видели и понятия не имели, что происходит вокруг вас. Трава и джунгли смыкались вокруг вас, как сплошные стены. Пехотинцу везло, если он мог видеть на три фута в любом направлении. Именно невидимый враг представлял наибольшую угрозу здоровью и спокойствию солдат на земле.
Так что, стоя там в оперативной комнате и слушая, я имел более чем минимальное представление о том бардаке, в который попал взвод Харриса. Я наклонился к динамикам поближе и впитывал каждое слово.
Оперативный офицер продолжал разговаривать с "Коброй".
- Какая помощь тебе там нужна? Чем мы можем вам помочь?
Разочарование сквозило в голосе пилота "Кобры".
- Я не могу устроить там рок-н-ролл, потому что АМСВ прижаты прямо посреди базового лагеря. Бортстрелок разведчика стреляет выборочно, но боится задеть своих. У меня здесь в зоне "Дастофф" для раненого в голову, но Четыре Шесть не хочет рисковать с зависшим "Хьюи", зная, что это будет неподвижная цель для противника. Тебе лучше вызвать другую команду поиска и уничтожения. Один Ноль нужно топливо. Лучше выпускайте Боевую 1.
Разведчиком в Боевой-1 в этот день был Боб Дэвис (Один Три). Он и его Кобра вылетели немедленно и быстро присоединились на месте боя к ВР-1 для инструктажа.
Дэвис славился в отряде своей счастливовезунчиковой, харизиматичной манерой радиообмена, но когда он вышел на связь со своей "Коброй", я понял, что дело плохо. Когда он попал в зону контакта, он утратил свое хладнокровие.
- Вот черт... Во-о-о-от че-е-е-е-ерт! Я под сильным огнем с земли. Но я вижу динков! У меня тут динки внизу повсюду. У меня тут повсюду бункеры. Везде, куда бы я не посмотрел, тут бункеры и везде я вижу людей! Здесь должно быть сотня недружелюбных сукинов сынов!
Когда он это говорил, я услышал на заднем плане грохот М60, так как борттехник Дэвиса, Джон Стадер, стрелял из двери грузовой кабины. Тогда Дэвис вышел по интеркому на своего борттехника.
- Прекратить огонь! Прекратить огонь! Мы не знаем где АМСВ; мы не можем стрелять!
Потом включилась "Кобра" Дэвиса.
- Один Три, ты не должен задерживаться там, если слишком жарко. На твое усмотрение.
Дэвис ответил, что он будет оставаться внизу, продолжит кружить и посмотрит, сможет ли он оценить, насколько велик вражеский базовый лагерь.
Столкнувшись с тем фактом, что его взвод АМСВ был прижат, что ударные вертолеты "Кобра" на месте не могли стрелять, что не мог быть вызван удар артиллерии, командир роты решил лететь на своем вертолете связи и управления и оценить самостоятельно тактическую ситуацию. Оказавшись в зоне контакта, майор Мур решил вызвать пехотную часть быстрого реагирования. Это было пехотное подразделение, численностью примерно в роту, которую рота могла вызвать, если АМСВ на земле требовалось подкрепление. Они находились в полной боевой готовности и были бы на месте через пятнадцать - двадцать минут. По решению майора Мура, они были немедленно погружены и доставлены прямо в зону контакта.
Выпрыгнув из своих сликов в зоне высадки и прорываясь через низкий кустарник и подлесок, на подкрепление лейтенанта Харриса, резервная рота была хладнокровно остановлена. Враг открыл по ним огонь из базового лагеря и разрезал подкрепление Харриса на части! Пехотная рота, теперь уязвленная точным вражеским огнем, отстреливалась в сторону базового лагеря.
Я слышал, как Боб Харрис кричал в рацию:
- Прекратить огонь! Прекратить огонь! Черт побери, ты стреляешь в моих людей! Ты стреляешь в своих!
Царила неразбериха и я не мог дальше оставаться в стороне. Я повернулся к Темной Лошадке Три.
- Я иду туда. Я беру оставшихся разведчиков к Дау Тянгу, что бы мы могли участвовать в бою.
Я выскочил из оперативного бункера и кинулся обратно в хижину, за Джимом Брутоном и борттехником Джимом Даунингом. Казалось, всегда за несколько секунд мы были на стоянке, в птичках, и с Чаком Корандой (Три Девять), пилотом моей "Кобры".
Как только мы добрались до точки контакта, я резко снизился до бреющей и упал на хвост Один Три, что бы он мог меня проинструктировать. Мы должны были держать от шестидесяти до семидесяти узлов, потому что пули ВК летели отовсюду. Наземный огонь с вражеской базы был так же плох или хуже, чем я когда-либо видел. Дэвис был вне себя, когда он рассказывал мне о критической ситуации внизу. Его голос звучал на три октавы выше.
- Черт возьми, Один Шесть, мы ничего тут не можем сделать, кроме как дать отстрелить наши задницы! Тут динки повсюду! Все полностью слетело с резьбы. Четыре Шесть прижат в воронке с тяжело раненым парнем, которого подстрелили в голову и которому нужно больше крови. Они потеряют его, если не сделают переливание. И теперь у нас есть рота быстрого реагирования, прижатая внизу, как и они, и отстреливающаяся по нашим парням в базовом лагере. Мужик, у нас тут куча дымящегося дерьма, прямо тут, на коленях!
Не успел Один Три договорить эти слова, как по радиосети раздался голос командира роты. Он летал в своем командирском вертолете где-то рядом с точкой контакта.
- Я направляюсь на землю, что бы взять на себя командование операцией - очень лаконично сказал майор Мур - Один Шесть, найди мне посадочную площадку!
Моей первой реакцией, была мысль, о том что Мур был офицером кавалерии. Какого черта он собирался делать на земле, в сугубо пехотной ситуации. Он должен был оставаться в своем командирском вертолете и отдавать оттуда приказы. Но, как гласит старая поговорка, он был Босс.
Я оставил Дэвиса и осмотрел место, достаточно большое для посадки и взлета "Хьюи" Шестого, и прикрытое от огня из базового лагеря.
Командирский вертолет завис над зоной высадки, приземлился и высадил Шестого и его артиллерийского корректировщика, лейтенанта Аллена. Аллен был с его рацией, PRC-25, и они отошли не более чем на пятнадцать футов от своего вертолета, когда более взволнованный голос майора Мура снова зазвучал по радио.
- Это Темная Лошадка Шесть. Они нас окружают! Мы под огнем. Мы залегли!
- Отлично, черт! - пробормотал я.
Теперь, вдобавок к аэромобильному стрелковому взводу, и резервной роте пехоты, у нас залегший и неэффективный командир роты и его артиллерийский корректировщик. Я один остался на позиции над всем этим бардаком и похоже, не осталось ни единой чертовой вещи, которую я бы мог сделать, что бы помочь в этой ситуации.
Не зная, с чего еще начать, я связался по рации с Бобом Харрисом.
- Четыре Шесть, это Один Шесть. Я только что прибыл на позицию. Мне кажется, что вы, ребята, в АМСВ видите все в деталях. Как оно там внизу выглядит?
Он ответил:
- Это Четыре Шесть, Один Шесть. Рад тебя слышать. Мы в мире боли! Один человек ранен - получил пулю в голову. Мы использовали весь наш кровезаменитель. Док говорит, что он еще жив, но нужен еще один набор для переливания крови, или он не выживет.
- Что с остальными? - спросил я.
- У меня передовой и его группа где-то передо мной - продолжил Харрис. - Я не могу их увидеть... Я не знаю где они находятся. Я не знаю, живы ли они, мертвы ли, но мы слышим стоны человека и каждый раз, когда он стонет, Чарли стреляют.
- Чем я могу помочь?
- Ты можешь для начала найти Граттона и его передовую группу. Также еще посмотри, сможем ли мы заполучить "Дастофф", что бы забрать моего раненого в голову. Этот "Хьюи" будет чертовой мишенью, но ему срочно нужна помощь. Мы должны попытаться затащить сюда медэвак.
Прежде чем я успел ответить Харрису, вмешался Коранда из "Кобры":
- Четыре Шесть, это Три Девять. Я понял насчет медэвака. Я займусь тем, что бы привести сюда медэвак.
Затем Коранда ушел с частоты, что бы начать этот процесс.
Я начал искать сержанта Граттона. Я снизился до сорока футов, делая узкие круги над зоной перед воронкой. Поддерживая скорость около шестидесяти узлов, я двигался влево и вправо, пытаясь сделать маленький OH-6 более сложной целью.
Был плотный огонь с земли, я вилял и двигался достаточно быстро, что бы пули, направленные прямо в машину, действительно оставались позади моего хвоста. Спасибо, Господи, думал я, Чарли и в самом деле не очень-то умеют вести цель!
Я проклинал себя, за то, что не могу ответить на огонь с земли. Свои и враги были слишком близко друг к другу, что бы мы могли стрелять. Мы могли видеть все виды вьетнконговцев в их бункерах и траншеях, которые соединяли их огневые позиции, и было разочаровывающе не иметь возможность врезать по ним.
Враг действительно сыграл здорово. Они позволили людям Харриса зайти прямо в середину базового лагеря, прежде чем захлопнуть ловушку и они знали, что мы не можем стрелять по ним, не попав в наших собственных людей.
Я не мог стрелять в любом случае, потому что миниган был снят с моей птички, до того как я покинул Фу Лой. Мы были вынуждены уменьшить вес, что бы взять на борт Джима Брутона, который летел в качестве наблюдателя на левом переднем сиденье. М60 Джима Даунинга в кормовой кабине - это была вся наша огневая мощь.
После двух проходов, я нашел передовых бойцов Четыре Шесть. Они лежали примерно в сорока метрах к северо -востоку от воронки Харриса, один на спине смотрел на меня, а другой лежал лицом вниз на земле. Я познакомился с Граттоном во время выходов на наземные задачи с АМСВ. Он как раз был тем, кто лежал на спине.
Я замедлился и энергично кивнул головой, что бы сообщить ему, что я его вижу. Он попытался помахать в ответ, не выдавая своей позиции, а затем перекатился на живот, что бы опять использовать свое оружие.
Другим человеком с Граттоном, должен был быть Митчелл. Он лежал на земле, лицом вниз и не двигался, так что я не знал, жив он или мертв.
За Граттоном и Митчеллом располагался вражеский бункер. Огонь с этой позиции как раз и прижал головной дозор.
Я сразу же вышел на ВЧ на Харриса.
- Четыре Шесть, это Один Шесть. Я нашел Граттона. Он и его второй головной дозорный в сорока метрах на северо-восток от вас. Они лежат за небольшим курганом, который дает им некоторую защиту. Граттон выглядит в порядке и знает, что мы его нашли. Я думаю, второй парень ранен. На данный момент, они там в порядке. Они все равно не могут вернуться к тебе, потому что прямо за ними горячий бункер гуков. Как понял?
Тот же бункер, который блокировал отступление Граттона, вдруг решил, что моя маленькая пташка становится слишком назойливой. Каждый раз, как я проходил мимо, он открывался и его огонь был довольно точный! Я мог слышать и чувствовать случайные попадания.
Поняв, что я под огнем, Коранда вышел на УКВ из "Кобры" и велел мне убираться оттуда. Но решил остаться, что бы прикрыть группу Харриса. Я сказал Коранде, что постараюсь двигаться достаточно быстро, что не дать сделать плохим парням хорошего выстрела.
Джим Брутон чертовски хорошо познакомился с воздушной разведкой. Только что попав в роту, он возможно, не мог следить за тем, что происходило, он чувствовал, как я метался в этой маленькой птичке по всему небу и видел дульные вспышки, посылавшие в нас вражеские пули и чувствовал попадания в машину. Брутон вероятно, был напуган до смерти. Но пилот и борттехник возможно даже больше.
Я был впечатлен тем, как Брутон справлялся с собой, впервые оказавшись под огнем. Он ни произнес ни слова, сидя на левом сиденье, делая все возможное, что бы помочь ситуации.
Даже опыт не удержал Джима Даунинга от изумления над вражеским ульем. Он продолжил в интерком:
- Иисусе, сэр, здесь повсюду динки! Повсюду бункера! Три часа вниз... бункеры. Человек с АК внизу на двенадцать часов... бункер с СГМ. Дерьмо, лейтенант!
Все что я мог сказать, было:
- ОК, ОК Джим. Я все понял. Я понял!
Я держал скорость до шестидесяти узлов и продолжал вилять машиной, что бы сбить Чарли прицел каждый раз, как я делал новый заход.