Перевод выполнен группой https://vk.com/vmrosland 25 глава




Вызванная этим печаль была неожиданной, но вовсе не незнакомой. Когда он впервые замыслил план по свержению Рофа, он сам себя шокировал своей наглостью и наполовину был убежден, что это безумие. Но потом он проник в глимеру, нашел поддержку, единомышленников и ресурсы, чтобы бороться против "улучшений", вводимых Слепым Королем.

Ни одно из которых не служило на благо аристократии.

Оседлав эту волну отчуждения и недовольство, манипулируя этим, чтобы еще сильнее воспламенить глимеру по своей воле, он стал зависимым от ощущения власти. Воистину, он наслаждался этим и ранее, задолго до того, как трагедия с его сестрой испортила все, и он оказался с Кором и Шайкой Ублюдков. В Старом Свете, до того как его судьбой стала группа мятежных воинов, он был мужчиной с положением и состоянием, а не чьим-то слугой - и теперь он понимал, что вся его враждебность в адрес Рофа происходила из желания вернуться туда, откуда он пал.

Попытаться отвоевать себе трон - слегка перевыполнение плана, предположил он. Но кого можно винить за стремление к звездам, верно

Вновь сосредоточившись на книге, Тро перечитал указания. Дважды. Затем взял медный горшок и сделал пасту из специй, винного уксуса и масла. Запах был неприятен, но нужды превыше всего и все такое - и закончив, он взял одну из свечей и покрыл ее этой массой, убеждаясь, что прошелся по всей поверхности, кроме фитиля. Затем он взял в руку то, что осталось, перевернул горшок, и сделал на его донышке горку. Поставив свечу на эту маленькую кучку, он закатал ковер, перенес свою странную скульптуру на голый пол и сделал небольшой след из этой пасты по бокам горшка и примерно на шесть дюймов в стороны.

Осмотрев результат, Тро дважды перепроверил, что пока все делает правильно.

Следующей требовалась кровь, и он позаботился об этом, вскрыв ладонь стальным кинжалом. Боль была сладкой, приятный аромат крови волной ударил в нос. Держа рану над свечой, он позволил каплям упасть на основание, но следил, чтобы фитиль остался сухим. Еще больше крови потребовалось, чтобы накапать на доски пола.

Лизнув ладонь, чтобы остановить кровотечение, Тро вытащил золотую зажигалку и открыл ее, крутанув колесико движением большого пальца. Затем зажег свечу.

Занявшееся пламя было прекрасно в своей идеальной простоте, прозрачный желтый свет принял каплеобразную форму на верхушке фитиля.

Завораживающе, воистину.

Какое-то время Тро наблюдал за пламенем и видел в его живом танце движения соблазнительной женщины.

В его голову из ниоткуда проник голос: Я жду тебя, любовь моя.

Встряхнувшись, он потер глаза, ощущая, как его страх возрождается. Но пути назад не было - не то чтобы он хотел оставить этот ритуал, или что это вообще такое. Он вернется к тому, кем и чем он был, и он будет командовать расой с помощью армии, которая будет следовать за ним одним.

Склонившись, Тро приложил свою ладонь к следу из пасты.

- У меня есть вера, моя вера меня хранит.

Решительным ударом он вонзил острие кинжала в тыльную сторону ладони, пронзая плоть, прорезая кость, втыкая кончик в доски пола.

Задыхаясь от боли, он стиснул зубы, чтобы не закричать, зрение на мгновение померкло.

Когда все вернулось, он моргнул и посмотрел на кинжал. Посмотрел на пламя. Посмотрел на...

Ничего особенного не произошло. Ни черта вообще.

Он подождал еще немного, а затем начал ругаться. Что это еще за чепуха?

- Ты обещала мне, - сорвался он на Книгу. - Ты сказала, что это...

Тро не закончил предложение, потому что-то привлекло его взгляд.

Он искал не в том месте. Не в свече, не в пламени, не в ладони и не на ноже он нашел то, что создал.

Нет, это было в тени, которую рукоятка и лезвие оружия отбрасывали в пламени свечи. Из черного силуэта, лежавшего на полу, вскипало нечто, обретая форму... появляясь.

Тро позабыл и о запахе, и о боли, наблюдая за возникавшим перед ним существом, за плавными как вода очертаниями, лишенным формы и лица телом, прозрачным и восстающим из отбрасываемой тени, вырастающим все больше и больше...

Вообще-то это была тень.

И казалось, она смотрит на него, ожидая приказаний.

Ее размеры перестали увеличиваться, когда она достигла габаритов взрослого мужчины, и она слегка покачивалась из стороны в сторону, совсем как пламя свечи, как будто она была привязана к полу... привязана к тому самому месту, где лезвие кинжала пронзило плоть Тро.

Скривившись, Тро выдернул нож и убрал руку.

В ответ на это существо воспарило примерно в футе над землей, как воздушный шарик на невидимой ниточке.

Приземлившись на задницу, Тро просто сидел, уставившись на это. Затем взял окровавленный кинжал за кончик... и бросил его так, чтобы оружие пронзило тень.

Раздалось шипение, но нож приземлился на пол позади, как будто прошел всего лишь сквозь воздух.

Прочистив горло, Тро приказал:

- Подними кинжал.

Тень развернулась, и оружие поднялось с пола, схваченное частью большего целого, каким-то подобием руки. А затем существо замерло в ожидании, как будто готовое исполнить другую команду.

- Ударь им ту подушку.

Когда Тро указал на постель, это существо метнулось со скоростью молнии, так быстро, что глаза едва успевали следить за ним, тело его выпрямилось и сократилось обратно, совсем как резинка.

И оно ударило точно по той подушке, на которую указал Тро, хотя там вдоль изголовья лежало целых восемь штук в ряд.

Существо просто ждало у кровати, вновь качаясь как воздушный шарик, слегка покачиваясь над основанием.

- Иди сюда, - прошептал Тро.

Покорность была магической. Сила - неоспоримой. Возможности...

- Армия, - сказал Тро с улыбкой, от которой покалывало клыки. - Да, армия таких отлично подойдет.

 

Стоя в комнате для персонала в "Сале", Тереза чувствовала себя уставшей, но довольной окончанием ночи. Когда стрелки перевалили за час ночи, она прибрала свои столики, собрала чаевые и запасной смокинг, чтобы взять домой, и радовалась тому, как все шло. Она ошиблась с тремя заказами, но не сильно: одна сторона оказалась неправильной, ростбиф был средней прожарки, а не полусырой, и она перепутала семифредо[98] с тирамису[99].

У нее было восемь столиков на четверых, один на шестерых, и три пары. То есть отличный сбор чаевых. Такими темпами она переедет из этого дома к середине января. Ей нужно лишь накопить на залог и оплату первого месяца аренды чего-нибудь приличного, и она готова переезжать - никаких затрат на перевоз вещей, у нее их было немного.

- Так дело сделано.

Когда к ней подошел Эмиль, она улыбнулась.

- Ага, и я все еще стою.

- Ты отлично справилась, - он улыбнулся в ответ. - Мы решили сходить куда-нибудь. Хочешь к нам присоединиться?

- О, спасибо, но я вымоталась. Может, в следующий раз?

Он достал вещи из своего шкафчика - фланелевое пальто и шарф - простые, но хорошего качества.

- Это свидание - то есть, я хотел сказать, не свидание. Ну ты поняла.

Она кивнула с облегчением.

- Поняла. И это идеально.

- Тогда до завтра, Тереза.

Эмиль произнес ее имя на французский манер, и в его исполнении это прозвучало экзотично и элегантно. И она уделила время, чтобы заметить цвет его глаз. Такие голубые.

- Ты готов, Э?

Человеческой женщине, подавшей голос от двери, было за двадцать пять, и она затмевала своим голосом, своим взглядом, своим телом. Лайза? Лиза? Что-то такое. У нее были темные волосы с омбре[100], темные глаза с завидными естественными ресницами, и ноги, превращавшие джинсы, в которые она переоделась, в произведение искусства.

Она не выказала особого интереса к Терезе, но было очевидно, кто ее интересует.

Эмиль кивнул.

- Готов. Пока, Тереза.

Лайза/Лиза/как ее там просто развернулась.

- Пока, Эмиль.

Заперев шкафчик, Тереза повесила сменный смокинг себе на предплечье. Она осталась в том, в котором работала, и убрала уличную одежду в рюкзак, потому что слишком устала, чтобы переодеваться. Она лишь хотела лечь в постель и закрыть глаза, потому что если она что-то и знала о работе официантки, так это то, что если она не отдохнет, то следующая смена наступит раньше, чем ее ноги перестанут гудеть.

Она невольно восхищалась теми людьми, которые работали здесь уже давно.

Повернувшись, чтобы уйти, она...

Остановилась как вкопанная.

- Это ты, - прошептала она, поднимая взгляд вверх, на лицо мужчины, который постоянно присутствовал в ее мыслях с прошлой ночи.

Трез, Тень, брат владельца... убийственно привлекательная мечта во плоти, которая занимала все ее мысли, стоял в дверях совсем не как люди, его широкие плечи занимали все свободное пространство, его невероятный рост возносил голову практически на всю высоту дверного проема. Он был одет в темно-серый костюм, который делал цвет его кожи еще глубже, и ослепительно белую рубашку, которая, казалось, отдавала синевой как лунный свет на снегу.

Лицо его оказалось еще красивее, чем ей помнилось.

И это заставило ее задуматься, была ли его нижняя губа еще мягче.

- Я пытался держаться подальше, - произнес он низким голосом. - Я продержался двадцать четыре часа.

Она медленно опустила рюкзак на скамейку.

- Ну... привет.

Трез переступил с ноги на ногу и засунул руки в карманы.

- У тебя есть что-нибудь поесть?

- Э, нет. То есть, я пробовала блюда в начале вечера, но... нет.

- Хочешь перекусить со мной?

- Да.

Возможно, она выглядела отчаявшейся, потому что не колебалась. Но на самом деле ей было все равно. Когда ты умышленно отвергаешь то, что было бы лучше, ты не хочешь оставлять места для самокопания.

- Идем, - он кивнул через плечо. - Я приехал на машине.

Пока они проходили через кухню, Тереза держала голову опущенной. У нее сложилось ощущение, что его брат, владелец ресторана, это не одобрит - а этот парень готовил прямо здесь, за плитой. Но опять-таки, поднять глаза или опустить, а незаметной все равно не остаться.

Когда они добрались до служебного выхода позади, Трез придержал для нее дверь, и она вовсе не удивилась, увидев точно такой же БМВ, припаркованный у выхода - просто другого цвета. Она также не удивилась, когда он обошел машину и помог ей сесть на пассажирское сиденье.

Когда он сам забрался внутрь, салон машины как будто намного уменьшился, но она была не против, потому что, Боже, это тело. И черт, как хорошо он пах, этот аромат его одеколона, или, возможно, его самого, пытал ее нос.

- Куда ты хотела бы отправиться? - спросил он, заводя двигатель и сдавая назад.

Радио Sirius/XM было настроено на канал Жара, и она улыбнулась.

- Нам нравится одинаковая музыка.

- Правда? - сказал он, минуя часть парковки, отведенную для посетителей.

- Ага. О, обожаю Кента Джонса[101].

- Я тоже, - он притормозил у магистрали, по которой они пытались проехать прошлой ночью. - Слушай, я знаю отличную круглосуточную закусочную. Ничего вычурного...

- Я не отношусь к вычурному типу женщин. Меня устраивает и простое.

- Ты не простая.

Забавно, что это заявление, исходившее от мужчины, одетого так, выглядевшего так, владеющего таким отличным автомобилем, прозвучало так, словно ей дали корону Мисс Америки, Нобелевскую премию мира и ключи от Букингемского дворца одновременно.

Ладно, возможно, это было гиперболой, но в груди у нее вдруг запело, а в голову как будто ударили пузырьки шампанского.

- Итак, это была твоя первая ночь на работе? - спросил он, как будто желая заполнить молчание.

Прочистив горло, Тереза начала отвечать на вопрос поверхностно, начиная с трех своих ошибок, но с ним так легко было говорить, что скоро она углубилась намного сильнее.

- Я так беспокоилась, что буду недостаточно хороша. Мне очень нужна работа, и остальные два варианта, к которым я присматривалась, не так хорошо оплачивались.

- Тебе нужен кредит или что-нибудь еще? Я могу одолжить тебе...

- Нет, - резко сказал она. - Но спасибо. Я пришла в этот мир одна, и буду справляться со своими проблемами в одиночку.

Когда его голова резко повернулась к ней, она постаралась смягчить:

- То есть, я не хочу ни для кого быть бременем.

Ох, хрень полная. На самом деле она больше не собиралась позволять себе быть уязвимой перед кем либо. Но в данном контексте это прозвучало бы кудаааааа более оборонительно и странно.

- Так что насчет этой игры Сиракузы[102], - сказала она. - Мы проверяли телефоны на кухне, пока ждали заказы.

- О Боже, я тоже прилип к телефону. Эта зональная защита - просто безумие...

И он в курсе университетских матчей по баскетболу, подумала она с изумлением. Этот мужчина серьезно как единорог.

Закусочная оказалась просто потрясающей, передняя ее часть была переделанным железнодорожным вагоном, задняя - обычным рестораном со столиками. Все оформлено в очень нью-йоркском духе, какой раньше можно было увидеть в "Сайнфелде"[103], официантки одеты в одинаковые веселенькие униформы и пребывали в таком настроении, будто ты вломился в их дом и испражнился на диван в гостиной.

Фантастика.

- Их фирменные блюда - пирог, кофе и картофель по-деревенски, - сказал Трез, когда они уселись сзади возле знака "выход". - И картошка фри. Еще они готовят неплохой гамбургер. О, и отличное чили.

Когда он открыл меню, его взгляд побродил по страницам.

- Я забыл, они еще делают отпадный Рубен[104]. И ростбиф.

Тереза прижала меню к груди и просто улыбнулась.

- Ты случайно не пропустил Первую Трапезу?

Его черные глаза метнулись к ней.

- Что? О, а, ага, я сегодня открывал.

- Ты владеешь рестораном?

- Нет, клубом. Ну, то есть двумя.

Склонив голову, она кивнула.

- Знаешь, заметно. Ты выглядишь ухоженно и элегантно.

Их официантка вальяжно подошла к столу с парой стаканов воды, которые едва не швырнула в них.

- Что хотите есть?

Трез показал на нее.

- Тереза?

- Рубен. Определенно Рубен. И в меню смотреть не нужно.

- Фри или чипсы, - раздалось озлобленное требование.

- Фри, пожалуйста. Спасибо.

Официантка посмотрела на Треза.

- Вы.

Ни одна из реплик женщины не была вопросом. Это больше походило на выражения гопника, который приставил пистолет к твоей спине и требует бумажник.

Трез отложил меню в сторону.

- Чизбургер. Американский. Средней прожарки. Фри. Два яблочных пирога, две колы, и дополнительную порцию газировки перед десертом. Чек, пожалуйста, наличные без сдачи.

Официантка покосилась на него. Затем кивнула так, будто мысленно постучала ему по голове.

- Вот это я понимаю.

Когда женщина ушла, Тереза рассмеялась.

- Очевидно, ты знаешь подход к женщинам.

- По крайней мере, к человеческим, которые работают в два часа утра и которым предстоит работать еще четыре часа до возвращения домой.

Они болтали, пока женщина не вернулась с колой и не задержалась ни на секунду, вновь оставив их одних.

- О да, я всегда была поклонницей баскетбола. Спартанс[105] от начала до конца. Большой фанат Иццо[106], - Тереза попробовала глоток газировки и вынуждена была откинуться назад со стоном. Ох, холодная, ледяная, и сладкая, ох, эти углеводы. - Это серьезно лучшая кола, что я пила.

- Длинная ночь, наверняка тебе хотелось пить, - он улыбнулся. - Точка зрения решает все.

Верно. И еще тот факт, что за столиком напротив нее сидел этот потрясающий парень.

- Как так вышло, что у тебя нет пары? - выпалила она.

Когда его глаза вылезли из орбит, она подумала: ох, дерьмо. Она сказала это вслух?

Внезапно этот темный взгляд потупился, принялся бродить по интерьеру с пустыми столиками и стульями. Здесь было всего две парочки помимо них, обе за стойкой впереди, и Тереза была почти уверена, что не находись они в поле зрения, он принялся бы мерить помещение шагами.

- Прости, - пробормотала она. - Это не мое дело.

- Это... эм, все хорошо. Ага, наверное, можно сказать, что с любовью у меня не сложилось.

- Не могу представить, что могло заставить женщину бросить кого-то вроде тебя, - содрогнувшись, она закрыла глаза и покачала головой. - Так, я больше ничего не скажу. Я делаю только хуже.

Когда он откинулся на спинку, его улыбка на мгновение вернулась.

- Я нахожу твою прямоту занятной, как тебе это?

- Эй, у меня идея. Мне нравится предугадывать события, так что давай мы спишем все это на мою усталость? Ну, знаешь, как объяснение всего, что выходит из моего рта? Думаю, мы оба испытаем облегчение, когда все это закончится.

- Тебе нечего стесняться.

- Подожди. Еще даже еду не принесли.

- Мне нравится честность.

- Да? Ну, тебе со мной повезло. Мои родители всегда говорили...

Когда она не договорила, он пробормотал:

- Что?

Тереза пожала плечами.

- О, ну знаешь, что у меня нет фильтра.

- Они остались в Мичигане?

- Нет.

- Они умерли? - спросил он, нахмурившись.

Как ответить на этот вопрос.

- Да, - сказала она. - Мои мамэн и отец мертвы.

- О Боже, мне так жаль, - он казался таким искренним, губы поджались, брови опустились. - Должно быть, это очень тяжело.

- Поэтому я приехала в Колдвелл.

- Начать с чистого листа? - когда она кивнула, он сделал такое движение, будто собирался накрыть ее ладонь своей. Но потом остановил себя. - Тяжело бывает двигаться дальше, когда остаешься один.

- Давай поговорим о чем-нибудь более веселом, - она хрустнула шеей и решительно улыбнулась. – Ну, знаешь, о чем угодно, кроме семьи и любви, с которой не сложилось.

Он улыбнулся в ответ.

- Это оставляет нам уйму вариантов.

- Несомненно.

- Эй, слушай, можешь оказать мне услугу?

- Конечно.

- Ты позволишь мне найти тебе другое место, а не тот дом, в котором ты остановилась? - он поднял руки. - Я знаю, это не мое дело, но это очень мутный район города, и я не говорю, что ты не можешь за себя постоять. Видно, что ты умная и крайне способная личность, которая сама может управлять своей жизнью. Но серьезно. Это опасно.

- Ты милый.

- Не уверен, что большинство людей дали бы мне такое описание.

- Ладно, и что бы они сказали?

Да, она пыталась сменить тему, но не потому, что ее пугало его предложение. Скорее потому, что она испытывала сильный соблазн поймать его на слове.

- Удачная смена темы.

- Прости? - переспросила она.

- Очень искусная манера сказать мне не лезть не в свое дело.

В эту секунду подошла официантка и поставила перед ними тарелки. Дерьмо собачье, подумала Тереза, взглянув на свой Рубен. В последний раз, когда она видела такие большие куски хлеба, это был матрас. И между этими ржаными матрасами лежала, наверное, добрая половина коровы, превращенная в солонину.

- Это самое прекрасное, что я когда-либо видела, - сказала она.

- Говорил же, - согласился Трез.

Официантка лишь фыркнула, но Тереза подозревала, что им повезло, что им не высыпали картофель фри на головы.

- Скажи мне, - сказал Трез, когда женщина удалилась, - ты любительница кетчупа?

- О да, о да.

Он открутил крышку с бутылки Heinz и протянул ей. Когда она закончила, он изрядно сдобрил кетчупом свой чизбургер.

- Так как насчет моего предложения помощи.

Тереза аккуратно подняла половину своего сэндвича.

- Я не знаю, я съеду оттуда к середине января, если удержусь на работе в "Сале". Не так уж и много времени.

- Слушай, у меня есть друзья, владеющие недвижимостью в городе. Члены расы, ну понимаешь. Дома в хороших районах, они под наблюдением... ну, произведение искусства. Там хорошие системы безопасности и дополнительный бонус - никаких героиновых наркоманов прямо в холле.

- Но сколько это будет стоить? - она покачала головой. - Я еще не накопила на залог и не смогу себе позволить...

Он махнул рукой.

- Не беспокойся об этом.

- Прости, но я должна. Я сама о себе забочусь, помнишь.

С этими словами Тереза широко раскрыла рот и откусила кусок. О даааааа, к слову о рае. И хлеб был мягкий как Wonder Bread[107], но с острым привкусом, соперничающим с русской заправкой[108].

Когда она застонала, Трез кивнул.

- Хорошо, да? Я рад.

Он ел свой гамбургер, а она восхищалась его манерами за столом. Ничего неряшливого или торопливого, частое использование салфеток. Он также умудрился не уронить ни капли на пиджак костюма, что впечатляло не на шутку.

- Это шелк? - спросила она, кивнув на его торс.

- Костюм или рубашка?

- Эм... оба.

- Да.

- Что ж, они прекрасны, - и я готова поспорить, то, что под этой рубашкой, выглядит еще лучше...

Внезапно его веки опустились.

- Не уверен, что мне на это ответить.

Тереза опустила сэндвич и обмякла на банкетке.

- О Боже мой.

- Все хорошо, - его взгляд скользнул прямо на ее губы. - Не волнуйся об этом.

Положив то, что осталось от первой половины ее Рубена, она вытерла руки бумажной салфеткой.

- Знаешь что, думаю, мне пора идти.

- Не говори глупостей.

- Очевидно, это все, на что я сегодня способна.

- Вот что я тебе скажу, - пробормотал он. - Компенсируй мне это. Останься в доме одного из моих друзей, чтобы я не винил себя, если с тобой что-нибудь случится.

- С чего бы тебе винить себя? Я не твоя проблема.

- Любой мужчина - и не только мужчина - который не приходит на выручку, когда кто-то нуждается в помощи, поступает плохо.

- Но что делать с залогом, первым и последним месяцем аренды, и...

- Они составят для тебя график. Ну, платежей, - он пожал плечами. - Слушай, это всего лишь забота представителей расы друг о друге. В этом мире мы должны держаться вместе. Нас мало по сравнению с людьми и лессерами.

Официантка вернулась, поставила перед ними две новые колы и швырнула две десертные тарелки с огромными кусками яблочного пирога. С мороженым. Затем вытащила свой старомодный блокнот для заказов и вырвала оттуда счет, как будто он оскорбил ее мать.

Она хлопнула им по столу.

- Пирог за счет заведения, - она кивнула на смокинг Терезы. - Работаешь в Сале?

Тереза вскинула брови.

- Да, работаю.

- Профессиональная солидарность. Доброй ночи.

Женщина зашагала прочь, как будто приступила к миссии захватить кухню.

- Вау, - сказала Тереза. - Так мило с ее стороны.

- У меня нет проблем с людьми, которые резки, потому что зарабатывают честные деньги за честно отработанную смену.

- У меня тоже. И я бы поблагодарила ее...

- Но побоялась, что она приставит пистолет к твоей голове? Хорошая идея.

Они оба замолчали, и Тереза подумала о возвращении в ту дыру.

- Когда я смогу переехать? - выпалила она.

Трез уставился на нее и медленно расплылся в улыбке.

- Позволь мне сделать пару звонков, и я узнаю.

Она потупила глаза.

- Спасибо, - но потом она тут же вновь посмотрела на нее. - Но я за все заплачу сама. Я не хочу никакой скидки или типа того. Просто очередной съемщик, ладно? Я скорее останусь на прежнем месте и подвергнусь нападению, чем...

Трез поднял ладонь.

- Понял. Абсолютно понял. Ты всего лишь переедешь в место, где тебе не придется доказывать свою независимость, получая колотые раны.

- Верно, - она подалась вперед и стащила чек. - И поэтому я плачу за этот ужин, и ты мне это благородно позволишь.

Когда он раскрыл рот, она шутливо прижала руку к сердцу.

- О, не стоит благодарности. Серьезно, мне в радость, и это неплохая возможность отплатить тебе за доброту. И знаешь что, можно сказать, мне нравятся уверенные мужчины, которые могут позволить женщине быть равной им. Это очень сексуально.

Он закрыл рот. Откинулся на спинку. Подался вперед.

- Ого, - сказал он наконец.

- Что?

Трез прочистил горло и поправил расстегнутый воротник рубашки. Который и без того был идеален.

- Это отличный чизбургер. Ага. Очень... хорошая картошка фри.

Тереза заулыбалась.

- Погоди, пока не попробуешь пирог. Думаю, он понравится нам обоим.

 

В назначенный час, в четыре утра, Кор перенес свою материальную форму на вершину здания Колдвеллской Страховой Компании. Материализовавшись на пронизывающих порывах ветра, проносившихся высоко над городом, он глубоко вздохнул, подготавливая себя.

И когда он посмотрел через плечо, его мужчины появились один за другим: Зайфер, Бальтазар, Сайфон и Син. Когда все они встали рядом с ним, он на мгновение проникся гордостью, что всех он собрал по доброй воле, тщательно отсеивая от остальных обитателей военного лагеря тех, в ком чувствовал лучших из лучших. Эта группа воинов следовала за ним через бесчисленные битвы, и вместе они одержали верх над столькими лессерами, их убийства невозможно было пересчитать...

Внезапно перед ним предстал образ всех тех сосудов в пещере Братства. По правде говоря, если бы две эти группировки работали вместе? Возможно, сейчас война была бы уже закончена.

Зайфер шагнул вперед, очевидно, готовясь произнести заявление от лица всех.

- Что бы ты ни сказал, - произнес Кор ветру, - я приму и...

Великий воин опустился на колени и безмолвно посмотрел на Кора.

Ветер кружил вокруг них, волосы на их головах развевались туда-сюда вместе с зимней одеждой, и Кор понял, что часто моргает.

Затем он полез в свою куртку и вытащил нож, который прихватил с кухни безопасного дома и держал в складках своей черной парки. Обхватив боевой рукой обоюдоострое лезвие, он крепко сжал... и когда он вытащил оружие из своей хватки, хлынула кровь.

Кор протянул окровавленную ладонь своему солдату, и Зайфер прижал губы и отпил из того, что лилось рекой. Затем он вытер рот тыльной стороной ладони и поднялся на ноги. Поклонившись, он отступил назад.

Один за другим остальные мужчины повторили эту клятву верности, церемонию, которую они проделали много, очень много лет назад в лесах Старого Света. Син подошел последним, как сделал это и при первой клятве - но вкусив и встав вновь, он вытащил кое-что из-за спины.

Увидев, что это, Кор замер, точно парализованный. Но потом он провел языком по ране на ладони, чтобы запечатать ее... и протянул руку к тому, что ему давали.

Это была его коса. Та самая, которой он защитил себя от мужчин Бладлеттера в том лесу. Та самая, которую он объявил своей и пользовался веками. Та самая, что стала частью его как руки или ноги.

- Где вы ее нашли? - прошептал он, принимая ее из рук в руки.

Это было подобно возвращению домой.

Зайфер посмотрел на остальных и заговорил:

- В Браунсвикской школе для девочек. Это единственный твой след, который нам удалось обнаружить.

Кор перенес свой вес назад и махнул огромным лезвием. Это все равно что с радостью вернуться к старой привычке, и то, как она двигалась, покоряясь его мощи... доказательство, что не только вода может существовать в разных состояниях.

Лезвие в умелых руках тоже может быть и твердым, и жидким.

Вот только потом он остановился.

- Я не использую ее против Братства. Вы понимаете мою позицию?

Зайфер осмотрел группу. А затем, заглушая резкий холодный ветер, он сказал:

- Мы готовы следовать за тобой. И если ты следуешь за Рофом, значит, мы готовы следовать за Рофом.

- Он рассчитывает, что вы поклянетесь ему в верности. Своими жизнями, чтобы остаться в живых.

- Мы следуем за тобой. Если ты следуешь за Рофом, мы готовы следовать за Рофом.

Кор посмотрел на Бальтазара.

- Что скажешь ты?

- То же самое, - ответил мужчина.

- А ты? - спросил Кор следующего. Когда последовал кивок, он спросил следующего.

Не такого соглашения ждал Слепой Король.

- Если это будет стоить вам ваших жизней, - подчеркнул Кор, - если это откроет на вас охоту, что вы скажете тогда?

- Мы воины, - заговорил Зайфер. - Мы живем и умираем с кинжалом, и на нас уже идет охота. Для нас ничего не изменится, за исключением неприкосновенности нашей долгой службы нашему единственному истинному повелителю. Наше положение устраивает нас, пока это так. Любое другое положение вещей нас не устроит.

Очевидно, они долго обсуждали этот вопрос... и пришли к единому и непоколебимому решению, которое уже не подлежало изменению или обсуждению.

Кор почувствовал, как его сердце преисполнили эмоции, и ощутил желание низко поклониться.

- Я передам это Королю, и мы посмотрим, что он скажет.

Они поклонились ему как единое целое.

- Завтра в полночь, - объявил Кор. - Я сообщу вам исход всего этого.

- И тогда мы отправимся домой, - добавил Зайфер. Как будто это было еще одним неизменным пунктом.

- Да, - сказал Кор ветру. - Мы отправимся домой.

 

Лейла покинула ранчо через раздвижную дверь, выскользнув на холод и кутаясь в пальто, которое она взяла из шкафа. Когда она закрыла глаза, чтобы дематериализоваться, сердце ее гулко колотилось, и она ощущала почти нечестивую ярость.

Вновь обретя форму, она очутилась на полуострове, вдающемся в реку Хадсон, примерно пятнадцатью милями выше по руслу от того места, где она добрых два часа мерила шагами комнату. Охотничий домик, место ее назначения, был маленьким, скромным и потрепанным, как изрядно штопаный ботинок, и размещался так, чтобы смотреть на город с берега. Далее на участке земли возвышался стеклянный особняк огромных размеров и элегантности как музейная выставка богатства, его сияние заливало все вокруг, как свет Солнца освещал солнечную систему.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2017-06-21 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: