Лекция. 10.12. 2014
Коллективизация сельского хозяйства
Первые коллективные хозяйства возникли в 1918 г. Определилось три формы кооперирования, которые отличались степенью обобществления: ТОЗы (товарищества по совместной обработке земли), артели (общие средства производства), коммуны (общие средства производства и быта). Начавшаяся индустриализация, требовало огромных средств на ее проведение. Руководство страны искало пути преодоления кризиса.
В партийном руководстве начались дискуссии о выборе политики преобразования сельского хозяйства. Н.Бухарин и А.Рыков предлагали сменить курс и прекратить давление на крестьянство. 15-й Съезд ВКП(б) закрепил позицию Сталина и объявил коллективизацию основной задачей партии в деревне. К 1928 г. была окончательно выбрана форма кооперирования. Предпочтение отдавалось колхозам и совхозам (артельная форма кооперации). В 1929 г. Сталин предпринял ряд мер для ускорения темпов коллективизации. В деревню были посланы «двадцатипятитысячники» - десант партийных рабочих-активистов. Опираясь на активы сельской бедноты и поддержку со стороны репрессивных органов и красной Армии, они жесточайшими методами стали осуществлять сталинскую программу коллективизации. 5 января 1930 г. было принято постановление ЦК ВКП(б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государства колхозному строительству».
Определялись сроки коллективизации в районах, ставилась задача ликвидации кулаков и подкулачников. Раскулачивание в 1929-1930 гг. приняло жесточайшие формы. Крестьян семьями высылали в северные районы, отнимали имущество и инвентарь. В стране начались протесты, в начале 1930 г.- более 2 тыс. выступлений.
Коллективизация подвела страну к кризису.
Власти решили временно отступить. В статье «Головокружение от успехов» Сталин подверг коммунистов критике за перегибы в колхозном строительстве и тут же потребовал закрепить первые успехи коллективизации. из колхозов.
Сталин решил проводить коллективизацию, «затягивая» в колхозы с помощью экономических уловок. В 1930 г. началось изъятие скота у колхозников, что вызвало массовый его забой. Так, в 1932 г. принят варварский закон «Об охране социалистической собственности», который ввел в качестве меры судебной ответственности за хищение колхозного и кооперативного имущества расстрел с конфискацией имущества и с заменой при смягчающих обстоятельствах лишением свободы на срок не менее 10 лет с конфискацией имущества; амнистия по делам этого рода запрещалась. 7 августа 1932 г. в стране были введены паспорта, но колхозники их не получили до 1961 г. Они числились по спискам сельсоветов и не могли свободно передвигаться по стране. Деревня, не имеющая грамотных лидеров и общей программы, была поставлена на колени. В конце 1932 г. в результате изъятия всего зерна начался голод. Его масштабы имели чудовищные последствия. Голод, охвативший основные зернопроизводящие районы, унес жизни 10-15 млн. человек.
Используя сложившуюся ситуацию для дополнительного давления на крестьянство, Сталин усиливал репрессии. Чтобы крестьяне не имели возможности покинуть деревни, войска НКВД блокировали целые районы. Власти отказались от международной помощи. К середине 1934 г. дело было сделано. Ценой репрессии и уничтожения части крестьянства, коллективизация завершилась.
Земельные отношения в период коллективизации.
После образования в 1922 г. Союза Советских Социалистических Республик земельные отношения стали регулироваться на основе союзного земельного законодательства. В этот период важнейшим нормативно-правовым документом явились Общие началами землепользования и землеустройства, утвержденные ВЦИК СССР 15 декабря 1928 г.. В инструкции 1928 г. по производству землеустроительных работ названы две формы землеустройства: межселенное и внутриселенное. Последнее в свою очередь, разделено на четыре группы: а) землеустройство коллективных хозяйств; б) землеустройство групповое; в) землеустройство внутрихозяйственное; г) землеустройство обособленных хозяйств. В конце 20-х годов термин "внутрихозяйственное землеустройство" начал прочно входить в производственную, научную и учебную литературу по землеустройству.
Межселенное землеустройство одновременно охватывало по два или несколько селений и являлось прообразом современного межхозяйственного землеустройства. В процессе межселенного землеустройства производилось разграничение земель между смежными землепользователями, устанавливались их твердые площади и производилось, в случае необходимости, перераспределение земель.
Оно осуществлялось обычно по инициативе государства и за счет госбюджета. После завершения межселенного землеустройства и отвода земель пользователям, производилась государственная запись землепользования (земельная регистрация) с оформлением документов на отведенные земли для отдельных земельных обществ и хозяйств.
В ходе межселенного землеустройства устранялись также недостатки в размещении границ, производилось их спрямление, ликвидировались изломанность границ, вклинивания, вкрапливания, дальноземелье, чересполосица и др.
В содержание внутриселенного индивидуального (внутрихозяйственного) землеустройства входили:
а) действия по разделению площади на угодья, угодий — на севооборотные поля, полей — на эксплуатационные части;
б) регулирование и распланирование дорожной сети, т. е. упразднение одних дорог, изменение положения других и образование новых дорог;
в) обеспечение водоснабжения путем устройства прудов, колодцев и т. д.;
г) регулирование водного режима местности и производство мелиорации;
д) разделение селитебной площади на кварталы, с выделом полос земли под улицы, переулки, а также для торговых площадей зеленых насаждений и т. д., разделение кварталов на усадебные участки и т. п.;
Внутриселенное землеустройство сначала проводилось по инициативе самих хозяйств и за их средства, которые они вносили в государственный бюджет по специальной таксе.
Начиная с 1928 г., в период сплошной коллективизации (1928-1932 гг.), землеустройство было направлено на создание землепользовании колхозов и совхозов. Характер землеустройства в это время определялся директивами XV съезда ВКП(б), в которых указывалось на необходимость форсировать работу по землеустройству, являющемуся предпосылкой внедрения коллективных форм хозяйствования.
Процесс сплошной коллективизации сельского хозяйства способствовал образованию социалистических сельскохозяйственных предприятий и их землеустройству. Если за период с 1919 по 1927 гг. было землеустроено 5 129 колхозов на площади 1 410,6 тыс. га, то только в полевую кампанию 1928 г. землеустроено 12 083 хозяйств на площади 3 039,4 тыс. га.
Во время коллективизации в связи с недостатком специалистов-землеустроителей и необходимостью оперативного проведения работ по формированию землепользовании и организации территории впервые создаваемых коллективных хозяйств, землеустройство проводилось упрощенными методами и носило характер землеуказаний.
Землеуказания — это самый простейший вид землеустройства. Вот как оно определялось в учебном пособии для землеустроительных техникумов: "Составление проекта землеуказаний основывается на простейших данных и должно отвечать потребностям текущих сельскохозяйственных компаний в отношении расширения посевов, указания определенных мест сева, включительно до отдельных культур и установления севооборотов...". Землеуказание "...предназначается для быстрого оформления землепользования вновь возникающих колхозов и совхозов".
При землеуказаниях новых геодезических съемок местности и обследований не проводилось, а использовался планово-картографический материал прежних лет.
Проведение землеуказаний в то время было обусловлено определенным политическим (государственным) заказом, когда было необходимо в очень короткие сроки разрушить индивидуальное крестьянское землепользование и вовлечь их земли в коллективные сельскохозяйственные предприятия. В этом случае государственное землеустройство и земельная служба выступили мощным орудием в руках правительства по земельному пределу.
При землеуказаниях в 1930 и 1931 гг. строго соблюдался классовый принцип отвода земель, выражающийся в том, что колхозам отводились лучшие по качеству и ближе расположенные к селам земли, создавались благоприятные территориальные условия для расширения производства и организационно-хозяйственного укрепления колхозов. При этом землепользования кулаков ограничивались минимальной потребительской нормой, а при выселении кулацких семейств земли прирезались колхозам. Полностью ликвидации подлежали хуторская и отрубная формы землепользования как препятствующие проведению коллективизации.
Работы по землеуказаниям выполнялись комиссиями в составе землеустроителя, агронома, представителя сельсовета, колхоза и земельного общества. В комиссию привлекались общественные, партийные и комсомольские организации.
Свою работу комиссия начинала с выявления классового состава хозяйств, вступающих в колхоз, а также хозяйств, которые оставались вне колхоза. Затем на плане намечались границы будущих землепользовании колхоза и хозяйств, не вступивших в колхоз; решались, вопросы об установлении того или иного севооборота. Техническое оформление землеуказаний проводили землеустроительные партии или отдельные исполнители путем составления чертежей. Границы оформляли специальными протоколами.
Как общее правило, при землеуказаниях применялся открытый способ отвода земель колхозу в каждом поле севооборота. При таком порядке установленный ранее севооборот не нарушался, а земли вновь принятых членов присоединялись простой прирезкой к землям колхоза в каждом поле севооборота.
При этих работах максимально использовался имеющийся плановый и картографический материал различных масштабов, и только в случае его отсутствия применялись простейшие съемки.
В связи с ростом коллективизации и расширением колхозного землеустройства остро встал вопрос о способе землеустройства колхозов. В это время было много колхозов, которые объединяли только часть крестьян селения. Существовало три основных способа землеустройства таких колхозов.
При первомспособе пашня колхоза отводилась компактно к одному месту в виде отдельного массива, обособленно от земель, остававшихся в единоличном пользовании. Таким устройством колхозу создавались территориальные условия для ведения отдельного самостоятельного хозяйства. Колхоз имел возможность ввести свой севооборот независимо от того севооборота, какой существовал в селении у единоличников, провести внутрихозяйственное землеустройство. Но присоединение к землям колхоза земель крестьян, вступающих в колхоз, почти всегда требовало проведения работ по новому землеустройству. Это создавало некоторые препятствия для роста колхоза за счет новых членов.
При второмспособе пашня колхоза отводилась не в виде обособленного массива, а в полях севооборота, который был общим для колхоза и для единоличников селения. То есть вводился второй, параллельный севооборот, разделяя каждое поле на 2 части (колхозную и крестьян селения). При таком устройстве хозяйственная самостоятельность колхоза могла быть стеснена. Во всяком случае такие важные вопросы, как введение нового севооборота и проведение связанного с ним землеустройства, пришлось бы решать по согласованию со всеми крестьянами селения. Но зато присоединение к землям колхоза земли крестьян, вновь вступающих в колхоз, было простым и не требовало сложных землеустроительных работ.
При третьем способе земли единоличников выделялись в полях колхозного севооборота, но без организации самостоятельного севооборота. Это было удобно как для единоличников, которые были не связаны между собой обязательствами селения и могли при благоприятных условиях выделиться как на самостоятельное хозяйство, так и для колхоза, который мог безболезненно увеличить свои площади.
Наряду с землеуказаниями в период сплошной коллективизации кустовым методом проводилось углубленное землеустройство сельскохозяйственных предприятий с охватом зоны деятельности машинно-тракторных станций (МТС). Его целью являлась организация земель для ведения крупного общественного хозяйства на базе машинной техники МТС.
В это время, в начале индустриализации страны, тракторов, комбайнов и другой техники не хватало, поэтому каждый мелкий колхоз в отдельности не мог иметь различные сельскохозяйственные машины и механизмы. Этим и было вызвано создание межхозяйственных МТС.
При углубленном землеустройстве зоны деятельности МТС решались следующие основные вопросы: выбор участка под усадьбу МТС, проектирование дорожной сети для связи усадьбы МТС с хозяйствами, организация севооборотных массивов и разбивка их на поля, выделение в полях севооборотов участков колхозам и индивидуальным крестьянским хозяйствам, если они еще оставались.
Оптимальный размер зоны деятельности МТС в степных районах считался 50-60 тыс. га, в лесостепи 40-45 тыс. га и в лесных 25-30 тыс. га пахотных земель. Размер севооборотов считался оптимальным в степных районах 4-6 тыс. га и в лесостепных 1,5-2,5 тыс. га пашни.
Проекты землеустройства МТС составлялись на топопланах местности (в лесостепных районах в масштабе 1:10 000, а в степных — 1:25 000), созданных на основе триангуляции и использования планово-картографического материала съемок прошлых лет, и лишь при их отсутствии проводились новые съемки.
В первой пятилетке было осуществлено землеустройство новых совхозов на площади в 80 млн. га. Внутрихозяйственное землеустройство совхозов заключалось в размещении центральных усадеб, дорог, водных сооружений; ограничении сельскохозяйственных угодий и разбивке пахотных земель на клетки. Оно было неполным и представляло собой упрощенную форму землеустройства, в рамках которого производство могло быть организовано и размещено только простейшим образом. Такой характер землеустройства в то время обусловлен нестабильностью колхозного и совхозного землепользования, отсутствием опыта организации крупных социалистических сельскохозяйственных предприятий и их территории. Не было еще и надлежащей теории землеустроительного проектирования.
Массовое объединение единоличных крестьянских хозяйств в колхозы, организация совхозов определили основные формы землепользования, которые могли успешно существовать только при соблюдении его устойчивости. В решении этого вопроса важную роль сыграло Постановление ВЦИК и СНК СССР от 3 сентября 1932 г. "О создании устойчивого землепользования колхозов".
Массовые работы по землеустройству, осуществлению его на должном техническом (геодезическом) уровне, по установлению границ и площадей землепользовании хозяйств и их юридическому оформлению были проведены в соответствии с Постановлением СНК СССР от 7 июля 1935 года "О выдаче сельскохозяйственным артелям государственных актов на бессрочное (вечное) пользование землей". В результате этого за 3 года 236 тыс. колхозов получили Государственные акты, закрепившие свыше 500 млн. га земель. В процессе этих землеустроительных работ были устранены также имевшие место недостатки в виде чересполосицы, дальноземелья, вклинивания и др.
Процесс коллективизации сельского хозяйства к 1937 г. практически завершился. В колхозы и совхозы было вовлечено 93% от общего числа крестьянских хозяйств. В связи с созданием крупных по размерам земельной площади колхозов и совхозов возникла необходимость их организационного и экономического укрепления.
Центр тяжести землеустройства постепенно начал перемещаться в сторону территориальной организации общественного производства сельскохозяйственных предприятий. С 1933 г. в колхозах и совхозах страны были начаты работы по введению и освоению севооборотов. В этот период землеустройство сельскохозяйственных предприятий было направлено в основном на организацию территории пахотных земель — установление площадей севооборотов, размещение полей и бригадных участков.
Основными задачами внутрихозяйственного землеустройства, в процессе которого вводились севообороты, являлись:
а) создание территориальных условий для эффективного использования земли и повышения урожайности колхозных и совхозных полей;
б) ликвидация земельной обезлички и территориально правильная организация рабочего места для каждой бригады и звена;
в) укрепление кормовой базы для растущего социалистического животноводства;
г) создание условий для наиболее эффективного использования машинно-тракторного парка и других средств производства;
д)создание условий для рационального проведения строительства в колхозах и совхозах.
Таким образом, проекты внутрихозяйственного землеустройства стали представлять из себя сложные инженерно-технические и землемерные действия, требующие больших знаний и специальной подготовки. Они определяли значительную эффективность производства создаваемых сельскохозяйственных предприятий и представляли собой проект организации производства и территории.
Межселенное и внутриселенное землеустройство сменялось межхозяйственным и внутрихозяйственным землеустройством — двумя основными видами землеустройства.
Межхозяйственное землеустройство понималось как устройство одновременно нескольких землепользований. Межхозяйственное землеустройство создавало основу для органически связанного с ним внутрихозяйственного землеустройства.
Шолохов М.А.
Поднятая целина
(фрагмент) Часов в семь утра Давыдов, придя в сельсовет, застал уже в сборечетырнадцать человек гремяченской бедноты. - А мы вас давно ждем, спозаранку, - улыбнулся Любишкин, забирая в своюздоровенную ладонь руку Давыдова. - Не терпится... - пояснил дед Щукарь. Это он, одетый в белую бабью шубу, в первый день приезда Давыдоваперешучивался с ним во дворе сельсовета. С того дня он почел себя близкимзнакомым Давыдова и обращался с ним, не в пример остальным, сдружественной фамильярностью. Он так перед его приходом и говорил: "Как мыс Давыдовым решим, так и будет. Он позавчера долго со мной калякал. Ну,были промеж сурьезного и шутейные разговоры, а то все больше обсуждали сним планты, как колхоз устраивать. Веселый он человек, как и я..." Давыдов узнал Щукаря по белой шубе и, сам того не зная, жестоко егообидел: - А, это ты, дед? Вот видишь: позавчера ты как будто огорчился, узнав,для чего я приехал, а сегодня уже сам колхозник. Молодец! - Некогда было... некогда, потому и ушел-то... - забормотал дед Щукарь,боком отодвигаясь от Давыдова. Было решено идти выселять кулаков, разбившись на две группы. Перваядолжна была идти в верхнюю часть хутора, вторая - в нижнюю. Но Нагульнов,которому Давыдов предложил руководить первой группой, категорическиотказался. Он нехорошо смутился под перекрестными взглядами, отозвалДавыдова в сторону. - Ты чего номера выкидываешь? - холодно спросил Давыдов. - Я лучше пойду со второй группой в нижнюю часть. - А какая разница? Нагульнов покусал губы, отвернувшись, сказал: - Об этом бы... Ну, да все равно узнаешь! Моя жена... Лушка... живет сТимофеем, сыном Фрола Дамаскова - кулака. Не хочу! Разговоры будут. Внижнюю часть пойду, а Разметнов пущай с первой... - Э, брат, разговоров бояться... но я не настаиваю. Пойдем со мной, совторой группой. Давыдов вдруг вспомнил, что ведь сегодня же он видел над бровью женыНагульнова, когда та подавала им завтракать, лимонно-зеленоватыйзастарелый синяк; морщась и двигая шеей, словно за воротник ему попаласенная труха, спросил: - Это ты ей посадил фонарь? Бьешь? - Нет, не я. - А кто же? - Он. - Да кто "он"? - Ну, Тимошка... Фролов сын... Давыдов несколько минут недоумевающе молчал, а потом озлился: - Да ну, к черту! Не понимаю! Пойдем, после об этом. Нагульнов с Давыдовым, Любишкин, дед Щукарь и еще трое вышли изсельсовета. - С кого начнем? - Давыдов спрашивал, не глядя на Нагульнова. Оба онипо-разному чувствовали после разговора какую-то неловкость. - С Титка. По улице шли молча. Из окон на них любопытствующе посматривали бабы.Детвора было увязалась следом, но Любишкин вытянул из плетня хворостину, идогадливые ребята отстали. Уже когда подошли к дому Титка, Нагульнов, ни ккому не обращаясь, сказал: - Дом этот под правление колхоза занять. Просторный. А из сараевсделать колхозную конюшню. Дом действительно был просторный. Титок купил его в голодный двадцатьвторой год за яловую корову и три пуда муки на соседнем хуторе Тубянском.Вся семья бывших владельцев вымерла. Некому было потом судиться с Титкомза кабальную сделку. - Он перевез дом в Гремячий, перекрыл крышу, поставилрубленые сараи и конюшню, обстроился на вечность... С крашенного охройкарниза смотрела на улицу затейливо сделанная маляром надпись славянскогописьма: "Т.К. Бородин. Р.X. 1923 год". Давыдов с любопытством оглядывал дом. Первый вошел в калитку Нагульнов.На звяк щеколды из-под амбара выскочил огромный, волчьей окраски, цепнойкобель. Он рванулся без лая, стал на задние лапы, сверкая белым, пушистымбрюхом, и, задыхаясь, хрипя от перехватившего горло ошейника, глухозарычал. Бросаясь вперед, опрокидываясь на спину, несколько раз он пыталсяперервать цепь, но, не осилив, помчался к конюшне, и над ним, катаясь пожелезной протянутой до конюшни проволоке, певуче зазвенело цепное кольцо. - Такой чертан сседлает - не вырвешься, - бормотал дед Щукарь, опасливокосясь и на всякий случай держась поближе к плетню. В курень вошли толпой. Жена Титка, худая, высокая баба, поила излоханки телка. Она со злобной подозрительностью оглядела нежданных гостей.На приветствие буркнула что-то похожее на "черти тут носят". - Тит дома? - спросил Нагульнов. - Нету. - А где же он? - Не знаю, - отрезала хозяйка. - Ты знаешь, Перфильевна, чего мы пришли? Мы... - загадочно начал былодед Щукарь, но Нагульнов так ворохнул в его сторону глазами, что дедсудорожно глотнул слюну, крякнул и сел на лавку, не без внушительностизапахивая полы белой невыдубленной шубы. - Кони дома? - спрашивал Нагульнов, словно и не замечая неласковогоприема. - Дома. - А быки? - Нету. Вы чего явились-то? - С тобой мы не могем... - снова начал было дед Щукарь, но на этот разЛюбишкин, пятясь к двери, потянул его за полу; дед, стремительноувлекаемый в сени, так и не успел кончить фразу. - Где же быки? - Уехал на них Тит. - Куда? - Сказала тебе, не знаю! Нагульнов мигнул Давыдову, вышел. Щукарю на ходу поднес к бороде кулак,посоветовал: - Ты молчи, пока тебя не спросят! - И к Давыдову: - Плохи дела! Надопоглядеть, куда быки делись. Когда б он их не спровадил... - Так без быков... - Что ты! - испугался Нагульнов. - У него быки - первые в хуторе. Рогане достанешь. Как можно! Надо и Титка и быков искать. Пошептавшись с Любишкиным, они пошли к скотиньему базу, оттуда в сарайи на гумно. Минут через пять Любишкин, вооружившись слегой, принудилкобеля к отступлению, загнал под амбар, а Нагульнов вывел из конюшнивысокого серого коня, обротал его и, ухватившись за гриву, сел верхом. - Ты чего это, Макар, не спросясь, распоряжаешься на чужом базу? -закричала хозяйка, выбежав на крыльцо, руки - в бока. - Вот муж вернется,я ему!.. Он с тобой потолкует!.. - Не ори! Я бы сам с ним потолковал, кабы он дома был. Товарищ Давыдов,а ну-ка пойди сюда! Давыдов, сбитый с толку поведением Нагульнова, подошел. - С гумна свежие бычиные следы на шлях. Видать, Тит пронюхал, погналбыков сдавать. А сани все под сараем. Брешет баба! Идите пока кончайтеКочетова, а я побегу верхи в Тубянской. Окромя гнать ему их некуда.Сломи-ка мне хворостинку погонять. Прямо через гумно Нагульнов направился на шлях. За ним восставала белаяпыль, медленно оседая на плетнях и на ветках бурьяна слепяще-яркимкристаллическим серебром. Бычачьи следы и рядом копытный след лошадитянулись до шляха, там исчезали. Нагульнов проскакал по направлению кТубянскому саженей сто. По пути на снежных переносах он видел все те жеследы, чуть присыпанные поземкой, и, успокоившись, что направление верное,поехал тише. Так отмахал он версты полторы, как вдруг на новом переносеследов не оказалось. Круто повернул коня, спрыгнул, внимательноразглядывая, не замело ли их снегом. Перенос был не тронут, девственночист. В самом низу виднелись крестики сорочьих следов. Выругавшись,Нагульнов поехал назад уже шагом, поглядывая по сторонам. На следы напалвскоре. Быки, оказалось, свернули со шляха неподалеку от толоки. Набыстрой рыси Нагульнов следы их просмотрел. Он сообразил, что Титокнаправился через бугор прямиком в хутор Войсковой. "Должно быть, ккому-нибудь из знакомцев", - подумал, направляя по следам и сдерживая бегконя. На той стороне Бугра, возле Мертвого буерака, приметил на снегубычий помет, остановился: помет был свежий, на нем только недавноизморозью, тончайшей пленкой лег ледок. Нагульнов нащупал в карманеполушубка холодную колодку нагана. В буерак спустился шагом. Еще сполверсты проехал и только тогда увидел неподалеку, за купой голых дубов,верхового и пару разналыганных быков. Верховой помахивал на быковналыгачем, горбился в седле. Из-за плеч его схватывался синий табачныйдымок, таял навстречу. - Поворачивай! Титок остановил заржавшую кобылу, оглянулся, выплюнул цигарку имедленно заехал быкам наперед, негромко сказал: - Что так? Тпру-у, гоф, стойте! Нагульнов подъехал. Титок встретил его долгим взглядом. - Ты куда направлялся? - Быков продать хотел, Макар. Я не скрываюсь. - Титок высморкался.Рыжие, вислые, как у монгола, усы тщательно вытер рукавицей. Они стояли, не спешиваясь, друг против друга: Лошади их с похрапомобнюхивались. Опаленное ветром лицо Нагульнова было разгорячено, зло.Титок внешне спокоен и тих. - Завертывай быков и гони домой! - приказал Нагульнов, отъезжая всторону. Одну минуту Титок колебался... Он перебирал поводья, нагнув дремотноголову, полузакрыв глаза, и в своем сером домотканом зипуне с накинутым нарваный малахай капюшоном был похож на дремлющего ястреба. "Если у него подзипуном что-нибудь есть, то он сейчас расстегнет крючок", - думалНагульнов, глаз не спуская с неподвижного Титка. Но тот, словно очнувшись,махнул налыгачем. Быки пошли своим следом обратно. - Забирать будете? Раскулачивать? - после долгого молчания спросилТиток, сверкнув на Нагульнова из-под надвинутого на брови капюшона синимибелками. - Дожился! Гоню тебя, как пленного гада! - не выдержав, вскричалНагульнов. Титок поежился. До самого бугра молчал. Потом спросил: - Меня куда будете девать? - Вышлем. Это что у тебя под зипуном выпинается? - Отрез. - Титок искоса глянул на Нагульнова, распахнул полу зипуна. Из кармана сюртука белым мослом выглянула небрежно оструганнаязалапанная рукоять обреза. - Дай-ка его мне. - Нагульнов протянул руку, но Титок спокойно отвелее. - Нет, не дам! - и улыбнулся, оголяя под вислыми усами черные;обкуренные зубы, глядя на Нагульнова острыми, как у хоря, но веселымиглазами. - Не дам! Имущество забираете, да еще отрез последний? Кулакдолжен быть с отрезом, так про него в газетах пишут. Беспременно чтобы сотрезом. Я, может, им хлеб насущный добывать буду, а? Селькоры мне безнадобностев... Он смеялся, покачивая головой, рук с луки не снимал, и Нагульнов нестал настаивать на выдаче обреза. "Там, в хуторе, я тебя обломаю", - решилон. - Зачем, небось, думаешь, Макар, он с отрезом поехал? - продолжалТиток. - Греха с ним... Он у меня черт-те с каких пор, тогда ишо принес схохлачьего восстания, помнишь? Ну, лежит себе отрез, приржавел. Я егопочистил, смазал, - чин чином, думаю, может, от зверя или от лихогочеловека сгодится. А вчера узнал, что вы собираетесь идти кулаковперетряхать... Только не смикитил я, что вы нонче тронетесь... А то бы я сбыками-то ишо ночью командировался... - От кого узнал? - Ну, вот скажи ему! Слухом земля полная. Да-а-а, и обсоветовали ночьюс бабой быков в надежные руки сдать. Отрез я с собой зацепил, хотелприхоронить в степе, чтобы не нашли случаем на базу, да прижалел, и ты -вот он! Так у меня под коленками и зашшекотало! - оживленно говорил он,насмешливо играя глазами, тесня коня Нагульнова грудью кобылицы. - Ты шутки потом будешь шутить, Титок! А зараз построжей держись. - Ха! Мне самое теперя и шутковать. Завоевал себе сладкую жизню,справедливую власть оборонял, а она меня за хиршу... [хирша - загривок] -Голос Титка оборванно осекся. С этого момента он ехал молча, нарочно придерживал кобылу, норовяпропустить Макара хоть на пол-лошади вперед, но тот из опаски тожеприотставал. Быки далеко ушли от них. - Шевели, шевели! - говорил Нагульнов, напряженно посматривая на Титка,сжимая в кармане наган. Уж он-то знал Титка! Знал, его, как никто. - Да тыне отставай! Стрельнуть ежели думаешь, все равно не придется, не успеешь. - А ты пужливый стал! - улыбнулся Титок и, хлестнув коня налыгачем,поскакал вперед. Андрей Разметнов со своей группой пришел к Фролу Дамаскову, когда тот ссемьей полудновал. За столом сидели: сам Фрол - маленький, тщедушныйстаричишка с клиноватой бороденкой и оторванной левой ноздрей (еще вдетстве обезобразил лицо, падая с яблони, отсюда и прозвище Рваный), егожена, дородная и величественная старуха, сын Тимофей - парень лет двадцатидвух, и дочь - девка на выданье. Похожий на мать, статный и красивый, из-за стола встал Тимофей. Онвытер тряпкой яркие губы под юношески пушистыми усами, сощурил наглые,навыкат глаза и с развязностью лучшего в хуторе гармониста, девичьеголюбимца, указал рукой: - Проходите, садитесь, дорогие властя! - Нам садиться некогда, - Андрей достал из папки лист. - Собраниебедноты постановило тебя, гражданин Фрол Дамасков, выселить из дома,конфисковать все имущество и скот. Так что ты кончай, полуднуй ивыгружайся из дому. Зараз мы произведем опись имущества. - Это почему же такое? - кинув ложку, Фрол встал. - Уничтожаем тебя как кулацкий класс, - пояснил ему Демка Ушаков. Фрол пошел в горницу, поскрипывая добротными, подшитыми кожейваленками, вынес оттуда бумажку. - Вот справка, ты сам, Разметнов, ее подписывал. - Какая справка? - Об том, что я хлеб выполнил. - Хлеб тут ни при чем. - А за что же меня из дому выгонять и конфисковать? - Беднота постановила, я же тебе пояснил. - Таких законов нету! - резко крикнул Тимофей. - Вы грабиловкуустраиваете! Папаня, я зараз в рик поеду. Где седло? - Ты в рик пеший пойдешь, ежели хочешь. Коня не дам. - Андрей присел ккраю стола, достал карандаш и бумагу... У Фрола синевой налился рваный нос, затряслась голова. Он как стоял,так и опустился на пол, с трудом шевеля распухшим, почернелым языком. - Сссук-ки-ны!.. Сукины сыны! Грабьте! Режьте! - Папаня, встаньте, ради Христа! - заплакала девка, подхватывая отцапод мышки. Фрол оправился, встал, лег на лавку и уже безучастно слушал, как ДемкаУшаков и высокий застенчивый Михаил Игнатенок диктуют Разметнову: - Кровать железная с белыми шарами, перина, три подушки, ишо двекровати деревянных... - Горка с посудой. И посуду всю говорить? Да ну ее под такую голень! - Двенадцать стульев, одна длинная стула со спинкой. Гармоня-трехрядка. - Гармонь не дам! - Тимофей выхватил ее из рук Демки. - Не лезь,косоглазый, а то нос расшибу! - Я тебе так расшибу, что и мать не отмоет! - Ключи от сундуков давай, хозяйка. - Не давайте им, маманя! Нехай ломают, ежели такие права у них есть! - Есть у нас права ломать? - оживляясь, спросил Демид Молчун, известныйтем, что говорил только при крайней необходимости, а остальное время молчаработал, молча курил с казаками, собравшимися в праздник на проулке, молчасидел на собраниях и, обычно только изредка отвечая на вопросысобеседника, улыбался виновато и жалостно. Распахнутый мир был полон для Демида излишне громких звуков. Ониналивали жизнь до краев; не затихая и ночью, мешали прислушиваться ктишине, нарушали то мудрое молчание, которым полны бывают степь и лес подосень. Не любил Демид Людского гомона. Жил он на отшибе в конце хутора,был работящим и по силе первым во всей округе. Но как-то пятнила егосудьба обидами, обделяла, как пасынка... Он пять лет жил у Фрола Дамасковав работниках, потом женился, отошел на свое хозяйство. Не успелобстроиться - погорел. Через год еще раз пожар оставил ему на подворьеодни пахнущие дымом сохи. А вскоре ушла жена, заявив: "Два года жила стобой и двух слов не слыхала. Нет уж, живи один! Мне в лесу с бирюком и товеселей будет. Тут с тобой и умом тронешься. Сама с собой уж начала ягутарить..." А ведь была привыкла к Демиду баба. Первые месяцы, правда, плакала,приставала к мужу: "Демидушка! Ты хоть погутарь со мной. Ну, скажисловцо!" Демид только улыбался тихой ребячьей улыбкой, почесывая волосатуюгрудь. А когда уж становилось невтерпеж от докучаний жены, нутряным басомговорил: "Чисто сорока ты!" - и уходил. Демида почему-то окрестила молвачеловеком гордым и хитрым, из тех, что "себе на уме". Может быть, потому,что всю жизнь дичился он шумоватых людей и громкого звука? Поэтому-то Андрей и вскинул голову, заслышав над собой глухой громДемидова голоса. - Права? - переспросил он, смотря на Молчуна так, как будто увидел еговпервые. - Есть права! Демид, косолапо ступая, грязня пол мокрыми, изношенными чириками, пошелв горницу. Улыбаясь, легко, как ветку, отодвинул рукой стоявшего в дверяхТимофея и - мимо горки с жалобно зазвеневшей под его шагами посудой - ксундуку. Присел на корточки, повертел в пальцах увесистый замок. Черезминуту замок со сломанной шейкой лежал на сундуке, а Аркашка Менок, снескрываемым изумлением оглядывая Молчуна, восхищенно воскликнул: - Вот бы с кем поменяться силенкой! Андрей не успевал записывать. Из горницы, из зала Демка Ушаков, Аркашкаи тетка Василиса - единственная женщина в Андреевой группе - наперебойразноголосо выкрикивали: - Шуба бабья, донская! - Тулуп! - Три пары новых сапог с калошами! - Четыре отреза сукна! - Андрей! Разметнов! Тут, парнишка, товару на воз не заберешь! И ситцу,и сатин черный, и всякая иная... Направившись в горницу, Андрей услышал из сеней девичьи причитания,крик хозяйки и урезонивающий голос Игнатенка. Андрей распахнул дверь: - В чем тут у вас? Опухшая от слез курносая хозяйская дочь ревела белугой, прислонясь кдвери. Возле нее металась и кудахтала мать, а Игнатенок, весь красный,смущенно улыбаясь, тянул девку за подол. - Ты чего тут?! - Андрей, не разобрав, в чем дело, задохнулся от гнева,с силой толкнул Игнатенка. Тот упал на спину, задрав длинные ноги вваляных опорках. - Тут кругом политика! Наступление на врага, а ты девокпо углам лапаешь?! А под суд за... - Да ты постой, погоди! - Игнатенок испуганно вскочил с пола. - На койона мне... снилась! Лапать ее! Ты погляди, она на себя девятую юбкунатягивает! Я не допущаю к тому, а ты - пихаться... Тут только Андрей доглядел, что девка, под шумок вытащившая из горницыузел с нарядами, и в самом деле уже успела натянуть на себя ворохшерстяных платьев. Она, забившись в угол, одергивала подол, страннонеповоротливая, кургузая от множества стеснявших движения одежин. Андреюстали противны и жалки ее мокрые, красные, как у кролика, глаза. Онхлопнул дверью, сказал Игнатенку: - Не моги ее телешить! Что успела одеть, - черт с ней, а узел забери. Опись находившегося в доме имущества подходила к концу. - Ключи от амбара, - потребовал Андрей. Фрол, черный, как обугленный пень, махнул рукой. - Нету ключей! - Иди ломай, - приказал Андрей Демиду. Тот направился к амбару, по пути выдернув из арбы шкворень. Пятифунтовый замок-гирю с трудом одолели топором. - Ты притолоку-то не руби! Наш теперь амбар, ты по-хозяйски. Легше!Легше! - советовал сопевшему Молчуну Демка. Начали перемерять хлеб. - Может, его зараз и подсеем? Вон в сусеке грохот [большое решето]лежит, - предложил опьяневший от радости Игнатенок. Его высмеяли и долго еще шутили, насыпая в меры тяжеловесную пшеницу. - Тут ишо можно на хлебозаготовку пудов двести ссыпать, - по коленобродя в зерне, говорил Демка Ушаков. Он кидал пшеницу лопатой к выгребузакрома, хватал ее рукой, цедил сквозь пальцы. - По пульке дюже должна заважить. - Куда там! Червонного золота пашеница, только, вида