Арина Рыжова спешила домой с работы. В аптеке, где она трудилась провизором, начальница устроила переучет и потребовала Арину явиться. Отказать Арина не могла – начальница не раз выручала ее, когда заболевала дочка или нужно было съездить к отцу в клинику для душевнобольных. Да и клинику эту рекомендовала начальница Арины, как и помогла устроить туда отца. А тут еще и у сменщицы сын заболел. Деваться было некуда. Хотя выходить из дома не хотелось. Бывший муж снова объявился. Олег вернулся месяц назад – совсем без тормозов стал. А всему виной подружка лучшая. Олег окончательно съехал с катушек после «помощи» Аси. Нет, ну кто просил её лезть?! Арина же неоднократно повторяла: они разберутся сами. Нет, нужно было влезть, как всегда, со своими пятью копейками и, изображая праведницу, попытаться что-то изменить. А в итоге Олег начал сходить с ума. И ополчился не на «помощницу», а на жену… А ведь у них только начало всё ладиться…
Асе-то легко говорить о том, кто хороший, а кто плохой. Всё при ней: и деньги, и красота, и тело, и муженек с любовником. И вся она такая хорошая, всем должна помогать. Все её любят и оберегают. И не понимает она, что есть отношения, в которые не нужно соваться. Ей хоть бы хны! Всюду свой добродетельный нос всунет. У неё нет ни забот, ни маленького ребенка на руках, ни проблемного мужа. Да что она вообще знает о жизни?!
Сколько ей не объясняла Арина, что Даню-то она любит, но муж есть муж, нет, Ася уперлась. И что в итоге вышло? Олег ненавидит Арину так же сильно, как ненавидит её Даня. Даня… Арина вдохнула терпкий аромат лета и быстрым шагом направилась в сторону дома.
Сумерки сгущались, темнели, приглашая на улицы теплую южную ночь. По дороге Арине встречались влюбленные парочки, обнимающиеся и целующиеся на лавочках и прямо посреди дороги. Они тонули в собственной любви и им было плевать на происходящее вокруг. И Арина им завидовала. У нее не было никого, кроме родителей и маленькой Никули. А единственного, как воздух необходимого мужчину она сама выпихнула из своей жизни глупостью и непониманием. Глупая была…Всегда глупая и наивная. Семью хотела, мужа прощала, думала – наладиться все. Не наладилось, потому что лезли все кому не лень. А она, дура, вместо того, чтобы выгрызать свое счастье и не откровенничать с мнимыми подругами – доверяла не тем людям. Отпускала любимых и предавала…
Она свернула во дворы, где впервые поцеловалась на скрипучих качелях. В такие дни, как сегодня, Арина вспоминала о прошлом. О бывшем муже, когда они только познакомились. Каким он был галантным, дарил цветы, смешные подарки и любил ее. Как сделал ей предложение и кружил на руках, смеясь от счастья, когда узнал, что Арина ждет ребенка. О Дане вспоминала. Мечтала, как повзрослевшая Ника улыбается его улыбкой, смотрит его веселыми зелеными глазами, смешно морщит нос и чухает самый его кончик, когда о чем-то задумывается. Как Даня, которого уже взрослая дочь называет папочкой. Арина тряхнула головой, отгоняя наваждение. У ее Дани другая жизнь, другая женщина и свадьба в ближайшем будущем. Иногда Арина ловила себя на мысли, что это она могла быть на месте той, другой, готовиться к свадьбе с Даней, если бы сбежала вместе с ним, когда он звал. Но она выбрала другую жизнь. И теперь от той прежней жизни у нее осталась любимая дочурка, мама, отец-инвалид, интересная работа и одиночество. Бросив прощальный взгляд на по-прежнему темные окна, обернулась и отпрянула.
— Ну здравствуй, любимая, – плотоядно ухмыляясь, поздоровался возникший из темноты двора мужчина. – Все никак не нагуляешься?
— Домой иду, - спокойно отвечала Арина, отступая от не двигающегося бывшего мужа, - с работы.
— А тортик небось хахалю несешь? - он кивнул на круглый торт в картонной упаковке в руке Арины. — Мне так тортики не покупала.
— Вообще-то у нашей дочери сегодня день рождения, – робко возмутилась Арина.
— Что ж не приглашаешь? – ухмыльнулся он.
— Я…я… - Арина вздохнула. Показывать его дочери в такой день совсем не хотелось. Хотя он казался трезвым и все же…
— Значит, хахаля пригласила вместо меня. Мужа в тюрягу, а сама тут же ножки и раздвинула перед другим, да? Плохая девочка, - хохотнул он и незаметно оказался рядом с Ариной.
Та вздрогнула, когда Олег схватил ее под руку и шепнул в ухо:
— Я соскучился, малышка.
— Отпусти, – она попыталась вырвать руку, но Олег сдавил пальцами ее шею, а другой достал из кармана нож. Арина вздрогнула и замерла. Торт выскользнул из пальцев, шмякнулся на асфальт.
— Ну что, заечка, - шептал он, запустив руку с ножом под блузку. Лезвие холодило кожу, покрывшуюся мурашками. — Расскажи мне, как все было. С кем из нас ты трахалась первым? Со мной на зоне или с Данилой в тачке? А может, и с ним, и со мной, а?
Арина не отвечала, чувствуя, как ледяное лезвие коснулось ее лифчика, скользнуло к груди, кольнуло сосок. Арина закусила губу, но не издала и звука.
— Ну не молчи, - он часто дышал. — Ты же знаешь, как меня возбуждают твои фантазии.
— Олег, пожалуйста… - хрипло заговорила Арина, дернув плечом, когда Олег ловким движением разрезал ее лифчик. — Не надо, чтобы нас кто-то видел. Ты же не хочешь снова в тюрьму.
— А мне плевать! – он рассмеялся. — Твоя дочурка-то у меня. Сдашь меня ментам – никогда ее не увидишь.
— Ах ты… - Арина извернулась. Нож скользнул по ткани, разрезал блузку надвое. Врезала Олегу между ног, но промахнулась – попала в колено. Олег зашипел от боли и на миг ослабил хватку. Арина рванулась было вперед и взвыла – Олег дернул ее за волосы, накрученные на кулак. Острая боль пронзила затылок, перед глазами побелело, брызнули слезы.
— Строптивая кобылка, - процедил он с долей удовольствия. — Но лучше бы ты не дергалась раньше времени. А то растратишь зазря весь пыл. Чем мужа ублажать будешь?
Он потер рукой колено, спрятав нож
— Эй! – прозвучало откуда-то из темноты. – Девушку отпусти, козел!
— Помогите, пожалуйста, – Арина снова рванулась из хватки Олега, но получила удар кулаком в бок, захлебнулась болью, осев на асфальт.
На площадке появился высокий парень, и Олег довольно рассмеялся.
— Помоги, - прохрипела Арина, не различая лица, — пожалуйста.
— Олег, отпусти жену, - попросил парень, - от греха, а? Ну нафига она тебе? Мало девиц, что ли?
— Она, – Олег рывком поднял Арину, прижал к себе, и двинулся в противоположную от парня сторону, - с дочкой видеться не дает, сука. А ты что же, решил перед дружком выпендриться? Его потаскушку защитить?
— Пожалуйста…Пожалуйста… - как мантру повторяла Арина, не сводя глаз со спокойного парня. Он по-прежнему оставался не виден Арине, но голос его казался знакомым. Кто же он? друг Дани?
— Да нафига она ему. К нему такая краля подкатывала сегодня, - парень присвистнул.
— Ну так и не лезь, – весело посоветовал Олег. — Сами разберемся. Не впервой.
— Топали бы вы домой разбираться.
— Уже, - улыбнулся Олег, - да, милая?
Сквозь слезы Арина видела, как парень засунул руки в карманы брюк, развернулся и пошел в сторону улицы. А через пару мгновений скрылся за углом дома.
— Идем, моя хорошая, – ласково прошептал Олег, придерживая ее за локоть. – Тебе еще вину свою заглаживать. И только от того, насколько послушна ты будешь, зависит, прощу я тебя или нет. А пока можешь убедиться… - и он протянул ей мобильный телефон.
— Ника… – прохрипела Арина, дрожащими пальцами взяв трубку.
— Мамочка… мамочка…забери меня отсюда, - слезный детский голосок, самый дорогой и любимый, вышиб дыхание. — Я к тебе хочу.
— Ника, девочка моя, я скоро приеду, - сдерживая слезы Арина попыталась успокоить дочь. — Потерпи моя хорошая, ладно? Я…
Она не договорила, Олег забрал телефон.
— Где моя дочь? Что ты с ней сделал? – зло прошипела Арина.
— О, как трогательно. Мамочка переживает, – он пристально всмотрелся в искривленное болью и ненавистью лицо Арины. – У меня в постели ты покажешь, как сильно ты ее любишь. Но смотри, разочаруешь меня – и твоя дочь вырастет без матери.
— Сволочь, - процедила Арина и плюнула в его морду. А Олег лишь рассмеялся.
— Ничего, заечка, у тебя еще вся ночь впереди, чтобы исправиться.
***
Данил не находил себе места. За город смотался, на трек погонять. Через неделю планировался масштабный заезд и Данил каждый вечер тренировался, учил трассу. Но сегодня тренировка не принесла ему облегчения. Даже поставленный рекорд по времени не рассеял смутного настроения. Арина не шла из головы. В наказание ему эта девчонка досталась, что ли? Знать бы за какие грехи.
Он сжал руль, вдавил в пол педаль газа. Песок набережной брызнул из-под колес. Вдоль дороги замелькали пляжные кафешки и аттракционы. Данил выехал на трассу и прибавил скорости. Скорость – его жизнь. Его персональный допинг адреналина. Сладкая песня из рвущегося в окна ветра, рева мотора и стрелки спидометра у предельных цифр. Скорость - единственное, что всегда выручало, когда было хреново, как сейчас.
Данил чувствовал себя виноватым. Он подтолкнул ее на то идиотское пари. Они тогда в очередной раз расстались – Данил уже и не помнил причину – и сидели в клубе. Данил тогда увести ее хотел, но она уперлась. Заявила ему, что закадрит любого парня в городе.
— Ну давай, - усмехнулся он тогда. — Или первого, кто войдет, или уходишь со мной.
Знал бы он, чем все закончится, перекинул бы через плечо и унес. Но нет, ему захотелось посмотреть, как далеко она пойдет. Дурак! Первыми вошла пара – Карина, местная королева красоты, и однокашник Данила - Олег. Данил не стал останавливать Арину, когда она подошла к Олегу и поцеловала его. Он был уверен, что Олег пошлет ее, дуру пьяную, куда подальше. Они с Кариной были неразлучны класса с девятого – любовь-морковь и прочие прелести страстного романа. И ошибся. В тот вечер Арина ушла из клуба вместе с Олегом. А Данил разбил свою первую машину.
Данил чувствовал, что виноват и в издевательствах над Ариной. Он дал Олегу повод для ревности. Арина тогда не жила с Олегом, а с Данилом они встретились на очередной встрече выпускников – и стали встречаться. Виделись нечасто, в основном для необременительного секса. Данил тогда действительно планировал жениться, но встреча с Ариной всколыхнула в нем забытую страсть. Иногда он срывался и увозил Арину то на озеро за городом, то в горы – и не отпускал, пока на секс уже не оставалось сил. И все это время они практически не говорили. А в одно такое свидание Олег их выследил. И напрямую спросил, трахает ли Данил его девушку. Костромин промолчал тогда, но и отрицать не стал. Олег все понял сам. Они подрались. Данил хорошо тогда его отделал – злой был. А Арина все разнять их пыталась. А потом бросилась к Олегу со слезами…
Она сама сделала свой выбор. Сама. Данил убеждал себя весь вечер. Вспоминал ее холодное «нет» на его предложение уехать, ее свадебные фотки в сети и ребенка, которого она родила Олегу. Она выбрала Олега сама. Осознанно. Ведь не могла же она не понимать, какая Олег сволочь и что он никогда не изменится? Она сама отказалась от помощи, что бы там ни говорила Ася. А шансов у нее было море. Значит, она терпела, потому что любила Олега. Значит, ее все устраивало. И Ася его не переубедила. Ася…Странная девочка. Данил никогда бы не подумал, что она такая жесткая и волевая. Что она вот так придет к малознакомому человеку и будет требовать изменить жизнь. Ему она всегда казалась легкомысленной, яркой, веселой, не оскверненной серостью будней. Про таких говорят – не от мира сего. И в их немногочисленные встречи Данил задумывался, почему Игнат, его мрачный и расчетливый дядя, мент до мозга костей, который любой шаг обдумывает трижды, женился на Асе. Ради контраста? Ведь она, легкая и воздушная, была противоположностью строгой и чопорной Дарьи – первой жены дяди. Но теперь, вспоминая дневную встречу с этой «легкой и воздушной» женщиной, Данил понимал, что не так она и проста. Да и не была никогда. И Аринку пыталась убедить все изменить, как его сегодня. Только Аринка выбрала мужа, которого любила. Это был ее выбор и Данил не имел права вмешиваться.
Тогда почему так муторно внутри и странное предчувствие не дает покоя? Почему Данилу кажется, что все не так, как он себя убеждает?
— Черт тебя подери, Арина! – прошипел Данил, стукнув по рулю, и свернул на обочину.
Перед ним высилась пятиэтажка с разрисованной цветами стеной – дом Арины. Он и не заметил, как приехал сюда. Он посмотрел на светящиеся окна ее квартиры. Сколько раз он приезжал сюда и глядел на эти окна, дожидаясь Аринку. Сколько раз провожал ее до скрипучей деревянной двери подъезда, а потом целовал, прижимая к железным почтовым ящикам, и ругал, чтобы она не красила губы помадой. С тех пор столько воды утекло, что казалось, будто прошла целая жизнь. Впрочем, наверное, прошла. Он заглушил мотор и посмотрел на разлетевшиеся по сидению письма. Ну что ж, он даст ей еще один шанс все изменить. И если понадобится, сгребет ее в охапку вместе с дочкой и увезет отсюда к чертовой матери!
— Раньше надо было, идиот, - обругал он себя и выпрыгнул из машины.
Дверь открыла мать Арины – невысокая женщина лет пятидесяти с худым бледным лицом и затянутыми в пучок белыми волосами. Странно, но Данилу показалось, что она совсем не изменилась с тех пор, как была его классным руководителем.
— Ну наконец-то, до… Данил? – осекшись спросила женщина. И всхлипнула.
— Здравствуйте, Вера Васильевна, - улыбнулся он и, шагнув через порог, чмокнул женщину во влажную щеку. Данил присмотрелся – глаза покраснели от слез. Он ощутил, как спина покрылась мурашками от нехорошего предчувствия. Сердце тревожно забилось в ребра.
— Что-то случилось? — Спросил Данил. Но ответить Вера Васильевна не успела – в коридоре появился молодой мужик в полицейской форме.
— Костромин?
— Матвеев? Димон? – Данил был удивлен не менее своего бывшего одноклассника. Что он здесь делает? Зашел навестить свою первую учительницу?
— Какими судьбами? – хмуро спросил Матвеев, пожимая Данилу руку.
— Я к Арине. Вера Васильевна, Арина где? – он глянул на вмиг сгорбившуюся женщину. Ее бледные губы затряслись, глаза налились слезами.
— Давай-ка выйдем, поговорим, - Матвеев вывел его на лестничную клетку.
— Что случилось? — Спросил Данил, едва Матвеев закрыл за ними дверь квартиры.
— Даже не знаю, - Димон закурил, предложил Данилу, но тот отказался – курить бросил на выпускном, где они в последний раз виделись с Димоном Матвеевым перед тем, как тот уехал поступать в столичный Институт МВД. — Вера Васильевна заявление написала, что внучка пропала. Ну а шеф приказал мне, как участковому, разобраться, действительно ли девочка пропала или это очередные выкрутасы Аринки с Олегом.
— Разобрался? – Данил сжал и разжал пальцы. Тревога острой занозой зудела в висках.
Матвеев пожал плечами и выпустил клуб дыма, затянулся.
— Арине Вера Васильевна позвонила. Та сказала, что она с Олегом, мол, все в порядке. А когда спросили за Нику – ответила, что та спит. Вера Васильевна рвется забрать внучку, но я ее не пускаю.
— Ну так поехали, проверим сами, - предложил Данил.
— Зачем? – удивился Димон. — Я сам говорил с Ариной. Она помирилась с мужем, попросила его забрать Нику у бабушки, так как сама задержалась на работе. К тому же убедила меня, что мать она предупреждала. Почему та столько шуму подняла – не понимает. Все. Нет состава преступления. Дело закрыто. Мало ли что может примерещиться пожилой женщине.
Он хмуро смял сигарету в пивной банке, прикрученной к перилам в качестве пепельницы.
— Ты давно вернулся? – спросил неожиданно.
— Два месяца назад, - растерянно отвечал Данил. Что-то не давало ему покоя. Не получалось у него поверить словам Димона. Не похожа Вера Васильевна на выжившую из ума старушку. И если она считает, что что-то не так, значит нужно проверить. Кто знает родную дочь лучше матери? — Только я не вернулся, так, улаживаю некоторые проблемы на верфи.
— Я слышал, сокращения у вас грядут.
— От кого слышал? – заинтересовался Данил. Неплохой повод отвлечься от мыслей об Арине и тягостного предчувствия.
— Так будут сокращать? – вместо ответа поинтересовался Матвеев. – У меня отец там работает, не хотелось бы…
— Дим, персоналом я не занимаюсь. Но одно знаю – никаких увольнений не планировалось.
— Хорошо, - приободрился Димон. — А ты надолго?
Данил пожал плечами. Крутов говорил, на пару недель – прошерстить все ли в порядке, а то у него появились подозрения, что исполнительный директор проворачивает через верфи темные делишки. А Данил уже торчит здесь больше двух месяцев и не продвинулся в расследовании ни на йоту. Либо директор чист, либо идеально заметает следы, а может, и притаился пока.
— Значит, прочно обосновался в своей Германии?
— Как-то так, да. Ты лучше скажи, ты уверен, что Арина с Олегом опять сошлись?
— Да хрен их поймешь, Дань, - Матвеев выругался. — Рыжая то шарахается от него по всем углам, то мило беседует и дочку показывает. Я не знаю, - он вздохнул так, что Данилу стало ясно – достали они его со своей любовью-нелюбовью. — Езжай домой, а. Найдешь себе в Германии немку какую-нибудь. А эту дуру Рыжую пошли уже куда подальше. Пусть они с Олегом сами разбираются. Все, счастливо! – и пожав руку Данилу, побежал вниз по лестнице.
Но едва Матвеев скрылся из виду – на лестничную площадку вышла Вера Васильевна, теребя в руках полотенце.
— Данечка, миленький, - она схватила его за руку. — Ну хоть ты поверь – Ариночка не могла Никулю Олегу отдать! Она даже в суд на него подала – чтоб не приближался к дочери, понимаешь? И голос у нее такой был… - голос ее сорвался. Данил обнял ее за плечи, успокаивая. Тревога медленно перерастала в страх, колючей дрожью пробираясь под кожу. — Данечка, помоги мне! Я прошу тебя. Димке все равно, он…Он хороший, но у него служба. А ты…Ты же любил Ариночку. И Ника…она так на тебя похожа… Я прошу тебя…Спаси моих девочек!
Данил промолчал. Высвободил руку Веры Васильевны из своей и сбежал. Он нервничал и сам не понимал почему. Ну сошлась она с Олегом снова – ну так туда ей и дорога! На кой хрен ему разбираться, узнавать что-то. Зачем? Убедиться, что у нее все в порядке? Снова наступить на те же грабли, что и три года назад? Мазохизм какой-то, честное слово. Наверняка Димон прав, а Вера Васильевна преувеличивает. Да еще и схожесть какую-то приплела. С какого перепуга Нике быть на него похожей? У нее отец есть, чтоб походить на кого-то. Да только эти слова засели в голове – не забыть.
— Твою мать! - ругнулся Данил, заводя машину, и рванул в ночь.
Данил остановил машину у ларька напротив пятиэтажек – въезжать во двор не стал. У нужного ему подъезда сидела какая-то парочка, гоготали подростки на турниках, а в окнах третьего этажа было мрачно. Где-то в глубине теплился слабый свет, возможно, свечей или чего-то отличного от привычного электрического освещения. Значит, кто-то есть дома. Вопрос только в том – как туда идти? Что говорить? А если все действительно так, как говорил Димон? Не сделает ли он Аринке только хуже своим появлением? Черт бы побрал эту девчонку! Данил зло пнул подвернувшуюся под ноги смятую пачку из-под сигарет и присел на лавочку у качелей – подумать.
— О, братуха, - кто-то хлопнул его по плечу и плюхнулся рядом. Данил посмотрел на говорившего – Дэн.
— Виделись уже, - буркнул Данил, пожав приятелю руку. — Привет, Юль, - бросил он подошедшей следом девушке. Та ответила с улыбкой.
— Какими ветрами? – поинтересовался Дэн.
— Олега давно видел?
— Дык, два дня как… - призадумавшись, ответил Дэн. — Про кралю свою спрашивал, но я сказал, что не при делах – знать не знаю, с кем она тусит.
— Я его видела сегодня, - вставила Юля, невысокая грудастая брюнеточка, очередная пассия Дэна, - с Рыжей.
— В натуре? – удивился Дэн.
— Да я сама была в шоке, - Юлька присела на скрипучие качели, слегка оттолкнулась ногами. — Он же в последний раз так ее разукрасил, кровищи море было. А тут гляжу – идут под ручку. Я поздоровалась, а Рыжая так глянула на меня…Жуть…Губа разбита, а в глазах такое…брр…Хотела ментам звонить, а …
Данил не дослушал, его словно что-то толкнуло – он подскочил, отмахнувшись от приятеля, и влетел в подъезд. Перепрыгивая через ступеньки, мчался наверх. По дороге налетел на парня, мазнул взглядом – вроде знакомый – машинально бросил: «Привет», – и понесся дальше. На третьем этаже перевел дыхание, надавил на звонок нужной квартиры – звук канул в пустоту. Данил прислушался – тишина. Он потарабанил кулаком, саданул ногой – ничего. Дернул ручку, предчувствуя худшее – заперто.
А в голове без конца крутились слова Юльки. И Ася его предупреждала. Не дай Бог с Аринкой что-то случилось. Страх ядовитым жалом влез в голову, впрыснул адреналина в кровь. Данил постучал в соседнюю дверь. Открыл пузатый мужик в «трениках».
— Что надо? – недовольно вопросил он.
— Топор есть? – прохрипел Данил севшим от страха голосом.
— Иди нахрен, парень, - он попытался закрыть дверь, но Данил поставил на порог ногу. — Слышь, отвали, а то сейчас ментов вызову.
— Вызывай, - кивнул Данил, - но сначала топор.
Мужик хотел что-то возразить, но споткнулся о дикий взгляд Данила и промолчал. А через минуту появился на пороге с топором в руке.
— Что случилось-то хоть?
— Убийство!
— Ох, е-мое, - чертыхнулся мужик, выглядывая в щель за Данилом. — Может, помочь? – неуверенно предложил мужик.
— Ментам звони! – рявкнул Данил и с размаху рубанул топором по двери Олега. Раз, другой – щепки полетели в разные стороны, а после третьего удара в месте замка образовалась дыра. Он всунул руку в дыру, нащупал ключ в замке, провернул, но дверь не поддалась. Тогда он крутанул ключ в другую сторону, открыл защелку и распахнул дверь. Острый химический запах резанул нос, Данил поморщился. Едкий запах, будто ацетон разлили. В коридоре было темно.
С топором наперевес ринулся по коридору. Споткнулся обо что-то, зазвенело стекло, что-то куда-то покатилось. Данил едва слышно чертыхнулся, сделал широкий шаг, переступая пустые бутылки, сгрудившиеся посреди коридора, и оказался на пороге кухни.
Первым он увидел Олега – тот сидел за столом, запрокинув голову. Данил подошел ближе – в кухне стоял стойкий запах алкоголя с примесью какой-то химии. Зажженный газ разливал слабое свечение по кухне. В раковине грязная посуда, стакан с недопитой мутной жидкостью на столе, пустые бутылки на полу.
Толкнул Олега, тот что-то замычал и завалился на бок. Живой. Данил брезгливо оттолкнул его. Тот повалился головой на стол.
— Арина! – позвал Данил и двинул в комнату. И остолбенел, едва открыл стеклянную дверь.
Свечи на подоконнике и на тумбе у кровати трещали и бросали длинные тени по полу, стенам, играли отсветами в дереве кровати. На постели кто-то лежал и не двигался. Страх холодным дыханием обжег спину, рассыпался мурашками по коже.
— Арина… - позвал он сипло. Никто не ответил. Лишь пламя свечей слегка дрогнуло.
В два шага Данил оказался рядом с кроватью и с трудом подавил сорвавшийся было крик. Из полумрака на него смотрели неживые глаза любимой женщины.
— Нет… - прохрипел он, упав на колени рядом. Дрожащими пальцами он попытался нащупать пульс. — Господи, ну пожалуйста, пожалуйста… - шептал он, понимая тщетность своей мольбы. Руки дрожали, ноги занемели, мир поплыл перед глазами. В неверном свете пламени все казалось страшным сном.
— Арина, Ариночка… - он гладил ее лицо, трогал волосы, словно пытался разбудить, привести в чувства. — Это же я…Я, слышишь? Я пришел, родная моя. Хорошая. Ты не можешь сейчас бросить меня…
Его голос срывался, смешиваясь со слезами.
— Господи, какая ты холодная…
Он попробовал накрыть ее, но ничего не оказалось рядом.
— Сейчас…сейчас…
Он встал, осматриваясь в поисках покрывала или одеяла, и только теперь увидел ее всю.
Голая, она была распята на постели. Белая кожа исчерчена багровыми полосами, как от кнута. На бедрах темнела еще не запекшаяся кровь. Руки и ноги, перетянутые ремнями, в длинных порезах, словно в браслетах. И запах…удушающий, приторный, как плесень. Теперь Данил знал, как пахнет смерть – кровью и плесенью.
— Ну что, заечка, продолжим веселье? – пьяный голос вывел Данила из оцепенения. Он перевел взгляд на появившегося в дверях Олега и понял: «убью».
Первый удар пришелся Олегу в челюсть. От неожиданности тот отлетел к стене.
— Эй…ты… - прогундосил Олег, но не договорил, захлебнулся кровью. За спиной Данила что-то стукнуло, зашипело, запахло гарью. Откуда-то со стороны донесся крик. Но Данил видел только скорчившегося на полу Олега.
Он скулил и хрипел под точно выверенными ударами Данила. Тот бил, не останавливаясь, молча и не чувствуя ничего, кроме холодной ярости. Данил убивал, медленно и смотря в мутные глаза того, кто не был человеком.
Олег уже не скулил, лицо его превратилось в месиво, как кто-то схватил Данила за плечи сзади; он отмахнулся коротким ударом. Попал – под локтем хрустнула кость. Толчок сердца, и шею пронзила острая боль, сменившаяся тьмой.
***
Артем курил у подъезда, когда приехал Игнат. Полиция уже оккупировала место преступления, опрашивала соседей. Пожарные скручивали шланг, эксперты осматривали тело, вернее то, что уцелело после пожара. А медики не отходили от Данила. Когда он пришел в себя, то едва не разгромил машину скорой помощи, кричал, звал Арину. Медикам пришлось звать на помощь оперативников – те скрутили Данила, а врачи ему что-то вкололи. Судя по утихомирившемуся Данилу – успокоительное. Рядом со скорой стояли участковый и толстяк с заклеенным носом – беседовали со следователем. Тот и к Артему с Настеной подходил, задавал вопросы. Но Настена даже не взглянула на него, а Артем пообещал, что они ответят на все вопросы позже. Следователь понимающе кивнул и ушел допрашивать других. Избитого Данилом мужика, которого Настена назвала Олегом, увезла скорая. Выживет или нет – неизвестно. Черт бы побрал Данила! Не хватало, чтоб его еще посадили из-за какого-то урода.
Артем со злостью отшвырнул наполовину скуренную сигарету и взглянул на Настену. Она сидела на лавочке, обхватив руками колени, и беззвучно плакала. Убитая девушка была ее подругой. Он шагнул было к Настене, но остановился. Из подъехавшей машины показался Игнат: высокий, поджарый, в стильном костюме – галстука только не хватало. Прямо Ален Делон. Все барышни отзывались о Крушинине именно так, а узнавая о его месте работы, не веря хлопали ресницами. Он был красавчиком и ему с детства прочили карьеру в шоу-бизнесе, но упрямый Игнат, намеренно уродующий себя шрамами и разбитыми коленками с малолетства, выбрал ментуру. Сейчас Игнат был сосредоточен и зол. Артем махнул рукой натянутому как струна другу, подошедшему к машине скорой помощи, где сидел Данил.
— А, к дьяволу все, – выдохнул Артем и, сев на лавочку, усадил Настену к себе на колени и обнял. Она дернулась, уперлась кулачками ему в грудь, но Артем не отпустил. В ее красных от слез глазах темнела злость, губы сжаты в тонкую полоску. — Маленькая моя… - прошептал он, большим пальцем вытирая скатившуюся по ее щеке слезу. И она сдалась. Злость в синих глазах сменилась болью и отчаянием. Настена всхлипнула и уткнулась носом в его грудь. Артем поцеловал ее макушку и ощутил, как ее пальцы вцепились в его рубашку на спине. — Не бойся, я с тобой, - прошептал он, прижимая ее к себе, такую хрупкую и дрожащую.
— Вы как здесь? – хмуро спросил подошедший Игнат вместо приветствия и накинул Настене на плечи свой пиджак. Артем молча кивнул, поблагодарил. Настена не отреагировала, только притихла сразу.
— Случайно мы здесь, - ответил Артем, не отпуская Настену. Он знал, что Игнату это вряд ли понравится, но ему было плевать. Уже плевать. — Настена попросила меня…
— Попросила тебя? – перебил Игнат зло. — Что? Набить Олегу морду? А может, убить его?
— Нет, - вместо Артема ответила Настена. Она расцепила пальцы и высвободилась из объятий Крутова, встала. Пиджак соскользнул с ее плеч. — Я к Арине собиралась заехать. Но позвонила Вера Васильевна и сказала, что Арину, - голос ее дрогнул, - убили. А я подарок купила, куклу, как живую…думала, подарю. Ника мечтала о такой. И у нее день рождения сегодня…Ника! А где Ника? – она сорвалась с места, подбежала к скорой, где уже опрашивали Данила. — Где? – она схватила его за футболку. — Ника где?
— Девушка! Успокойтесь! – следователь попытался помешать ей вцепиться в Данила, но Ася оттолкнула его. Тот с матом двинулся к ней снова, но вмешался Игнат.
— Ася! – гаркнул Игнат, с трудом отцепив ее от Данила. Хотя сам парень на нее вообще не смотрел. — Да успокойся ты! – рыкнул он, когда Настена снова рванулась к Данилу.
— Где Ника? – повторила Настена зло. — Что ты с ней сделал?
— Я? – Данил поднял голову и посмотрел на них, словно видел впервые в жизни. Его бледное лицо как-то вытянулось, черты заострились, а глаза стали черными от горя.
— Твою мать, - едва слышно процедил Артем и подошел к Данилу. Он взял его за плечи, заглянул в глаза – так и есть, сплошная чернота. Он уже видел такой взгляд однажды и знал, что ничего хорошего это не сулит.
— Дань, - позвал Артем. Данил сфокусировал на нем взгляд. — Ты девочку видел в квартире?
— Девочку? — тупо переспросил Данил.
— Да, маленькую белокурую девочку. Ты же ее знаешь, наверняка. Ника, дочь Арины…
— Арина…моя бедная девочка… Я опоздал, Артем, опоздал…Ее больше нет, понимаешь? – он схватил Артема за футболку. — Как я теперь без нее? Как?..
Артем растроенно покачал головой – сейчас с парнем разговаривать без толку. Ему надо отдохнуть и прийти в себя, что врачи и советовали следователю. Артем заметил, как тот хмурится. Еще бы, такой подозреваемый и невменяем.
— Вера Васильевна сказала, что девочка пропала, - вмешался участковый: здоровенный детина, ровесник Данила. — Я приехал все проверить, но Арина убедила меня, что все в порядке, дочка с ней и отцом.
— Олег…Это он спрятал Нику. Игнат, – она с мольбой взглянула на Крушинина, – пожалуйста, найди девочку. Я прошу тебя. Она не должна пострадать. Она же…она… – она едва снова не заплакала.
— Не плачь, маленькая моя, - шепнул Артем, приобняв ее за плечи. Но она высвободилась из его рук. Артем грустно улыбнулся, глянув на задумавшегося Игната, своего друга и ее законного мужа. — В квартире девочки не было, - заговорил он. — По крайней мере, на время пожара. Да и Данил или…- он глянул по сторонам, выискивая толстяка с перебитым носом, и нашел топчущегося у подъезда. — Тот парень вырубил Данила? – спросил у участкового. Тот кивнул, уточнив, что толстяк – сосед пострадавшего Олега, и то ли военный, то ли разведчик в прошлом. — Так вот Данил или сосед девочку бы обнаружили, я так думаю. К тому же, как я слышал – соседи видели только Олега с девушкой. Без ребенка. Верно? – участковый со следователем кивнули. — Следовательно, Олег спрятал девочку в другом месте. Где?
Настена бессильно ссутулилась. Артем обнял ее за талию, привлек к себе. На этот раз она не вырывалась. Игнат смотрел на Данила, безразличного ко всему, кроме собственной боли. Игнат как никто должен был понимать племянника, но на его каменном лице не отражалась ни одна эмоция. Надевать маски и прятать свои чувства научила его собачья работа.
— Может, у родителей? – предположил участковый. — Те никогда бы не отдали девочку матери, но и не обидели бы.
— Адрес знаешь? – спросил Игнат.
Участковый лишь кивнул.
— Тогда поехали.
***
Кирпичный дом приветствовал светящимися окнами. Во дворе горели разноцветные лампочки, шелестели десятки разноцветных воздушных шариков. У калитки буйствовал белым цветом и терпким ароматом жасмин. Склонившиеся через забор ветви сливы гнулись под тяжестью спелых ягод. А в душном ночном воздухе витала тишина с привкусом опасности. Игнат чуял ее каждой клеточкой. Он обошел крутовский джип, на котором они все приехали, подошел к следователю: невысокому крепкому майору, с кем Крушинин служил до своего повышения.
— Оружие есть?
Майор Чучин достал из кобуры пистолет, снял с предохранителя. Игнат кивнул и с тем же вопросом подошел к Артему, который стоял под высоким каштаном. Они остановились через три дома от нужного.
— В бардачке, - Крутов был напряжен: плечи расправлены, руки в карманах, взгляд острый, как бритва, профессиональный; и никаких эмоций.
— Останешься с Асей и участковым. А мы с майором пойдем в дом.
— Шина, - позвал Крутов, когда Игнат уже повернулся к другу спиной. Крушинин усмехнулся проницательности друга – в его голосе слышалось сомнение.
— Я не знаю, Сварог, - произнес Игнат, не поворачиваясь. — Может, я параноик. Но…
Он не договорил. Крутов и так поймет его предчувствие, а значит – спину прикроет, несмотря ни на что.
Калитка была заперта на длинный крючок. Игнат осторожно выудил его из железной петли, толкнул деревянную калитку. Майор шел следом, почти не дыша. Игнат ступал осторожно, но под ногами хрустел гравий; по бокам стопками лежала декоративная плитка. Ветер скрипел шариками, подвязанными к навесу над дорожкой, шуршал скатертью на веранде. За накрытым столом кто-то сидел. Игнат подошел ближе, майор заглянул в окно и отрицательно мотнул головой. Сидящий на деревянной скамье мужчина положил голову на сложенные на столе руки и, казалось, спал. Над ним витал едва уловимый запах вина, а на белой скатерти расплылось темное пятно. Игнат перехватил пистолет, двумя пальцами коснулся шеи мужчины – пульса не было. Предчувствие обретало реальные черты смерти. Игнат откинул тело на спинку скамьи – руки его безвольно сползли со стола, голова запрокинулась, обнажив разрезанное от уха до уха горло.
— Твою мать, - процедил он и глянул на приблизившегося майора. — Вызывай группу, майор, а я в дом.
— Уверен?
Игнат кивнул. Он знал, что убийцы здесь уже нет. Они опоздали. Предчувствие неотвратимого холодило затылок, когда он переступил порог дома, в котором пахло бедой. Этот запах, забившийся в нос, осевший на языке горечью, Игнат знал с детства. С того момента, как в третьем классе переступил порог родного дома и узнал, что теперь он – сирота. В этом чужом доме пахло так же, только никто не рыдал, не пил корвалол, не утешал… Здесь беда лежала мертвой пустотой. Лишь половицы скрипели под осторожными шагами Игната.
По правую руку располагалась первая комната. Из нее доносились голоса. Игнат замер, прислушиваясь, но спустя мгновение сообразил – телевизор. Легкий ветер из распахнутого окна колыхал занавеску. Игнат выглянул на улицу, но лишь ночь подмигнула плоской луной. А на подоконнике – песок. Игнат задумался, откуда? Ветер нанес или же убийца оставил? Нужно будет проверить почву под окном.
Крушинин осмотрелся. Высокий, под потолок, шкаф-стенка сверкал идеальной чистотой и начищенными до блеска сервизами за стеклом; на диване разноцветные подушки выложены как под линейку; на журнальном столике ваза со свежими цветами, раскрытая книга с пультом на потрепанных страницах; ничего не перевернуто, не сдвинуто, дверцы и ящики шкафа закрыты, книги на полках расставлены идеально ровно.
В кухне тоже царила безупречная чистота: шкафчики и занавески слепили белым, вымытая посуда стекала в сушилке на раковине, стол застелен накрахмаленной скатертью, на которой стояла белая чашка с еще теплым (Игнат коснулся тыльной стороной ладони чашки) чаем. Кто-то пил здесь чай совсем недавно. Скорее всего, хозяйка. Но проверить не помешает, хотя вряд ли убийца настолько туп. Если только не оставил чашку намеренно, что маловероятно. А вот то, что был здесь совсем недавно – факт.
Кладовка и еще одна комната, поменьше первой, но такие же идеальные. Везде ощущалась заботливая женская рука: цветы на подоконниках, вязаные салфеточки, иконы на стенах в вышитых рушниках. Но где же хозяйка?
Ее саму Игнат обнаружил в дальней комнате, судя по обстановке и массе игрушек, детской. Полноватая женщина лежала на полу головой на пороге комнаты лицом вверх: ноги вместе, руки вдоль тела. На немолодом, исчерченном морщинами лице, в раскрытых выцветших глазах застыло удивление без намека на страх. Не ожидала, значит. Кто-то знакомый? Впустила в комнату, не боялась. Судя по расположени