Алексей незаметно напрягся, решив немедленно проснуться. Не тут-то было! Он по-прежнему находился в комнате сна. Незнакомец по-прежнему сидел напротив и все так же в упор на него смотрел. Алексею показалось даже, что на губах его зазмеилась чуть заметная насмешливая полуулыбочка.
Уже понимая, что всё это бесполезно и теряя последние остатки самообладания, Алексей лихорадочно и совершенно открыто защелкал пальцами, Пытаясь вызвать своих подручных. Никого! Никто, естественно, не появился. Комната по-прежнему оставалась пуста. Только он, незнакомец, да оставшаяся в углу Нинка, о которой Алексей уже почти забыл. Не до неё тут! Недосуг.
Незнакомец довольно отчетливо хмыкнул. Усмешка его стала ещё шире. Он явно забавлялся, наблюдая за Алексеем.
(«Смотрит, блядь, как удав на кролика! — невольно пришло тому в голову. — Перед тем как проглотить».
Роль кролика Алексею совсем не нравилась. Но его, похоже, никто тут больше спрашивать не собирался. Оставалось только сидеть и ждать, что же будет дальше.
Да чего ему от меня надо-то? Душу, что ль? «Пора бы, мол, Алексей Петрович, и расплатиться за доставленные удовольствия!» Больше-то у меня все равно ничего нет! Ну, давай! Говори!)
— Ладно-ладно, Алексей Петрович, успокойтесь! — примирительно произнес наконец незнакомец, прерывая слишком уж, просто до неприличия, затянувшуюся паузу. — Я всего лишь хотел с Вами побеседовать, только и всего. Наедине, в спокойной обстановке. Без всех этих Ваших… франкенштейнов. Что это Вы уже без них и минуты не можете обойтись, право? Не наигрались ещё? — он мельком взглянул на Нину, потом быстро пробежал глазами по комнате, по стенам, увешанным всевозможными кнутами, шомполами и плетками, и деликатно покашлял. — Н-да… Кхе-кхе… Ну, ладно. Оставим пока это.
|
|
Так вот, уважаемый Алексей Петрович!
Я просто хотел Вам кое-что пояснить и, возможно, посоветовать. Видите ли, Вы не совсем рационально используете свои нынешние гигантские возможности. Ну, зачем же всё самому! Пытки — это ведь целое искусство! Целая наука, имеющая за плечами тысячелетнюю историю. Вы и представить себе не можете, каких высот она за это время достигла! Люди оказались в этой области весьма изобретательны. Весьма! — мужчина чему-то усмехнулся и задумчиво покачал головой. — А это всё, ─ он пренебрежительно кивнул головой на весь, загромождавший комнату, созданный за последние дни Алексеем инструментарий и брезгливо поморщился, ─ это всё, простите меня, дилетантство.
Вызвали бы себе высококлассного специалиста, профессионального палача, он бы Вас быстренько всему научил. Многому бы научил! О-очень многому, уверяю Вас, уважаемый Алексей Петрович! Очень-очень многому! Такому, что Вам даже никогда и не снилось! — мужчина сам весело засмеялся собственной невольной шутке. — Забавно, не правда ли? Игра слов. Ха-ха-ха! Ка-лам-бур.
Хотя, с другой стороны, ─ медленно добавил он, перестав вдруг смеяться и с каким-то странным, непонятным выражением разглядывая Алексея, ─ лишь очень немногие люди способны быть по-настоящему жестокими. Для этого требуется гораздо больше сил, чем принято думать, ─ он опять мельком взглянул на Нину и слабо чему-то улыбнулся. — Гм… Неважно, впрочем. Ладно, отдыхайте. Не буду Вам мешать.
|
|
Да! И вот ещё что. Если все-таки решите воспользоваться моим советом, настоятельно рекомендую Азию. Ну, экзотика… Новые ощущения… Вам понравится.
Китай, например. Скажем, эпоха Мин. Замечательные есть специалисты!.. Замечательные! Просто превосходные!
Китайцы в этой области вообще, кстати, большие мастера и затейники. Как в искусстве любви, к слову сказать.
Про секс с гусыней, к примеру, не слыхали?.. Нет?.. Довольно любопытно. Право же! В одном из древнекитайских трактатов он очень красочно описан.
Берется гусыня и в момент совокупления с ней ей отрубают голову. Предсмертные судороги обезглавленного тела птицы доставляют, по словам автора трактата, «возвышенное и ни с чем на земле не сравнимое наслаждение». Рекомендую попробовать. С Вашей дамой, ─ незнакомец снова кинул беглый взгляд на Нину, которая, остолбенев от ужаса, смотрела на него в каком-то ступоре неестественно-широко открытыми глазами, и галантно ей улыбнулся.
Алексей, затаив дыхание, очень внимательно слушал своего гостя, и чем дольше он его слушал, тем всё страшнее и страшнее ему почему-то становилось. Во всем поведении непринужденно сидящего перед ним человека, во всём, что он говорил, было что-то противоестественное. Не мог обычный человек так на всё это реагировать! На все эти клещи и пилы кошмарные. Ни удивления, ни страха, ни отвращения! Вообще ничего! Просто ленивая скука. «Дилетантство»! Ни хуя себе, блядь, «дилетантство»! Это вообще человек!!?
А последний «совет»? «Попробуйте с Вашей дамой»! То есть голову ей, как курице, отрубить «в момент совокупления», что ли? Пардон, как гусыне. Чтобы предсмертные судороги обезглавленного тела доставили мне «ни с чем на земле не сравнимое наслаждение»?.. Что, действительно, «ни с чем»?.. Хм… Вообще-то интересно… Нет, правда, интересно!.. Неужели действительно «ни с чем на земле не сравнимое»?
|
|
Алексей вдруг почувствовал, что эта мысль его невольно увлекает и захватывает. Он ярко представлял себе, как он приближается к стоящей на коленях и наклонившейся вперед Нинке… медленно обходит вокруг… заходит сзади… И как потом, «в момент совокупления», в самое последнее мгновение, когда уже вот-вот! он взмахивает саблей — вж-ж-ж-жик!.. И сразу же плотно прижимает к себе обеими руками бьющееся в предсмертных судорогах и конвульсиях обезглавленное обнаженное женское тело.
Любопы-ытно!.. Вообще-то ощущения могут быть действительно весьма любопытные. Как там автор пишет? «Возвышенное и ни с чем на земле не сравнимое»?.. Хм… Может, и правда… И это ведь, заметьте, всего лишь с гусыней! А с женщиной-то наверняка еще лучше будет! Да не просто «еще»! Земля и небо! Н-да-а-а…
Только вот как это все на практике проделать? Чисто технически? А? Саблей я не владею. Голову с одного удара уж точно не отрублю. Руку себе скорее. «Вжик»!.. А может, с помощником попробовать?.. Да нет! Мешаться только будет. Отвлекать. Лучше самому. А! Или можно с гильотиной! Точно! Голову ей там закрепить, а я потом в нужный момент кнопочку-то и нажму…
Интере-есно!.. Надо подумать… Да! А с ней-то что будет?! С Нинкой? Она-то хоть оживет потом? А то — отрублю ей голову, и что? Все? Конец? Финита ля комедиа? Труп безголовый потом трахать? Некрофилом становиться?
— Ну, зачем же труп! — услышал вдруг Алексей успокаивающий голос незнакомца и вскинул на него глаза. Он что, мысли его читает? — Конечно, оживёт! Не волнуйтесь. Это же Ваш сон. Вы здесь хозяин. Можете её хоть по сто раз на дню жечь, топить, расчленять — делайте, что угодно! Она в Вашей полной власти. Абсолютной. Развлекайтесь! — незнакомец встал с кресла и оглянулся, ища что-то глазами.
Алексей тоже поднялся и теперь в нерешительности переминался с ноги на ногу, не зная, что ему в этой ситуации делать и как дальше себя вести. Попрощаться, наверное, надо? За советы поблагодарить?
Так ничего и не найдя, незнакомец поднял глаза на стоящего перед ним чуть ли не навытяжку Алексея и, нисколько не меняя интонации, тем же точно будничным тоном продолжил:
— Время у Вас ещё есть. Целый час.
— Почему час? — ошеломленно переспросил Алексей. — А потом?
— А потом все кончится. (Алексей заметил краем глаза какое-то слабое шевеление в том углу, где сидела Нинка.)
— Как «кончится»? — снова тупо переспросил он и машинально покосился на Нину.
Нина вся подалась вперед, прижав руки к груди, впившись в мужчину глазами и напряженно ловя каждое его слово.
— Так. Ровно неделя, — мужчина наконец отыскал то, что хотел. Это оказалась прислоненная к креслу трость с массивным набалдашником. Алексей её поначалу даже и не заметил.
Небрежно поигрывая своей тростью, незнакомец повернулся к Алексею спиной и двинулся прямо к появившемуся вдруг в стене проёму.
— И что теперь? — в полной растерянности, жалким, дрожащим голосом уже в спину ему спросил Алексей. Он чувствовал себя как ребенок, у которого собираются отнять его любимую игрушку. — Я сюда больше никогда не смогу вернуться?..
При одной только мысли, что всё! сказка закончена! никакой он больше не бог, не дьявол, не Повелитель Сна; впереди у него теперь только будни, будни, будни… серые беспросветные будни! — при одной только этой мысли внутри у него всё сжалось, и он чуть не заплакал.
— А это уже теперь только от Нины Николаевны зависит! — мужчина остановился на пороге, повернулся лицом к Алексею, посмотрел ему прямо в глаза и ослепительно улыбнулся. Потом, всё так же лучезарно улыбаясь, перевел взгляд на неотрывно глядящую на него Нину. — Теперь она становится Повелительницей Сна. Вашей, Алексей Петрович, полной хозяйкой. Тоже на неделю. Вы с Ниной Николаевной меняетесь местами. Кажется, это вполне справедливо?
— Что? — Алексей медленно осел на пол, цепляясь за кресло. — Что-о-о!!? Вы не можете! Вы не можете так со мной поступить!! Почему же Вы с самого начала мне ничего не сказали!!!??? Не предупредили!!??
— Прощайте, — незнакомец шагнул в проём, и дверь в стене исчезла.
Алексей остался сидеть на полу, уставившись в стену, держась одной рукой за сердце и чувствуя разливающуюся по всему телу противную, ватную слабость.
Потом медленно-медленно перевел взгляд на Нину.
Нина сидела, выпрямившись, и смотрела прямо на него. В глазах её было столько ледяной ненависти, что Алексей невольно отшатнулся.
— Ну, давай! Давай, выродок! — свистящим шепотом тихо проговорила она. — Чего ты ждешь? Давай, трахни меня, отруби мне голову, потешься напоследок, упырь! Испытай «возвышенное наслаждение»! Ну, чего ты ждешь? Время же пошл о! Повелитель Сна.
Нина грязно и длинно выругалась, запрокинула голову и расхохоталась каким-то безумным, диким смехом. Из глаз её лились слезы, она захлебывалась ими, но всё хохотала, хохотала, хохотала и никак не могла остановиться.
* * * * *
На следующий день Алексей Громов покончил с собой, выбросившись из окна.
Это произошло как раз в тот самый момент, когда Васька, обеспокоенный тем, что жена его слишком уж долго спит, все же разбудил её. Хотя она накануне и очень настоятельно просила его этого ни в коем случае не делать, говоря, что кошмары её кончились, и ей теперь надо просто-напросто недельку как следует отоспаться и восстановить силы.
* * * * *
— И спросил у Люцифера Его Сын:
— Может ли человек выдержать искушение абсолютной властью?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Нет.
И опять спросил у Люцифера Его Сын:
— Ты говорил о справедливости. И ты дал той женщине власть над тем мужчиной. Зачем?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Я просто предоставил ей возможность сделать выбор между Его и Моей справедливостью.
И опять спросил у Люцифера Его Сын:
— А в чем состоит Его справедливость?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую.
И спросил, помолчав, у Люцифера Его Сын:
— Что сделала та женщина с тем мужчиной?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Ты еще слишком молод, тебе лучше не знать этого.
СЫН ЛЮЦИФЕРА. День 3-й.
И настал третий день.
И спросил у Люцифера Его Сын:
— Почему говорится: слуги сатаны, но рабы Божьи?
И ответил Люцифер Своему Сыну:
— Потому что Мне служат свободные люди. Мне не нужны рабы.
С Д Е Л К А.
«Кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет её».
Евангелие от Матфея.
1.
Игорь сидел в скверике на лавочке и бездумно глазел по сторонам. Делать было в общем-то нечего. Не домой же, в самом деле, идти. Пивка, что ль, купить?..
Неожиданно внимание его привлекла появившаяся на той стороне аллеи какая-то делового вида девица. За девицей шел парень с камерой, судя по всему, оператор. Телевизионщики! Девица остановилась, перебросилась парой слов с оператором и начала говорить что-то в камеру. Игорь с ленивым любопытством наблюдал за происходящим. Все-таки какое-никакое развлечение. Девица была стильная, вся из себя, в каком-то супермодном джинсовом костюме и темных очках. Классная, в общем, девица. Смотреть приятно. Игорю такие всегда нравились.
Девица между тем кончила говорить, повернулась и, держа в руке микрофон, решительно направилась прямо к Игорю. Оператор с включенной камерой на плече двинулся за ней. Игорь не успел даже толком ничего понять, как телевизионщики оказались около него.
Девица бесцеремонно уселась рядом, профессионально улыбнулась Игорю и бойко затараторила:
— Здравствуйте! Это программа «Религия в современном мире». Вы в прямом эфире. Мы хотели бы задать Вам несколько вопросов. Вы не против?
— Хорошо, — растерянно и несколько невпопад ответил Игорь. До этого с телевизионщиками он никогда никаких дел не имел и сейчас совершенно потерялся. Включенная и направленная на него телекамера сковывала и мешала думать. Он чувствовал себя перед ней каким-то сразу поглупевшим.
— Представьтесь, пожалуйста, — бодро продолжала тем временем девица. — Имя, возраст, профессия?
— Игорь, 40 лет, дизайнер.
— О! Какая у Вас современная профессия! — обрадовалась девица. — Это замечательно! Это как раз то, что нам нужно! Поскольку нас интересует отношение к религии именно современного человека. Вот как раз такого, как Вы. Игорь! В последнее время, вот, в обществе наблюдается резкий поворот в сторону религии, церкви, веры в бога. Стали отмечаться религиозные праздники, руководители наши публично в них участвуют… Как Вы к этому относитесь?
— Ну, в общем-то, положительно, — промямлил Игорь. (А как я, действительно, к этому отношусь? Да никак! По хую мне все эти праздники! Я и в церкви-то ни разу в жизни не был.)
— Вы считаете это нормальным? — с крайне заинтересованным видом уточнила девица.
— Что «нормальным»? — как попка повторил за ней Игорь.
— Что сейчас происходит возврат к религии, — терпеливо пояснила ему корреспондентка.
— Да! — глупо улыбаясь и косясь на камеру, ответил Игорь. Он чувствовал себя полным дураком.
— А почему?
— Что «почему»? — опять тупо переспросил Игорь.
конецформыначалоформыОн всё никак не мог отвлечься от камеры и хоть как-то сосредоточиться. В голове не было ни единой мысли.
— Почему Вы считаете, что возврат к религии — это для общества хорошо? — с поистине ангельским терпением снова повторила свой вопрос корреспондентка. Улыбка на её лице стала, правда, несколько напряженной. Похоже, она начала подозревать, что нарвалась на идиота.
Игорь, наконец, разозлился и стряхнул с себя охватившее его оцепенение.
Да чего это я, в самом деле!? Взрослый человек, а веду себя… Как кисейная барышня на выданье. Камеры стесняюсь. Возьми себя в руки! Перед людьми не позорься!
— Я считаю, что человек должен во что-то верить. Во что-то светлое, — тщательно подбирая слова, медленно произнес он. (Кажется, так?.. Да, именно. Именно так!) — В бога, в коммунизм — не важно! Но во что-то верить надо.
— Угу… понятно… А скажите, Игорь, Вы сами в бога верите?
— Я? Да нет, пожалуй, — засмеялся Игорь. Он окончательно оправился от смущения, освоился и чувствовал себя теперь совершенно свободно и раскованно. — С детства веру не привили, а сейчас уже поздно, наверное, убеждения менять.
— Ага! Прекрасно! — чему-то опять обрадовалась девица. — Итак, — Вы в бога не верите?
— Нет, — с улыбкой подтвердил Игорь.
— И в церкви, значит, наверное, не бываете? — девица была само любопытство.
— Нет, конечно. (Чего ей надо?)
— Хорошо. А вот такой, несколько странный вопрос. Если Вы не верите в бога, то наверняка ведь не верите и в дьявола? Ну, что он существует?
— В дьявола? — удивленно переспросил Игорь. (В какого еще, блядь, дьявола?! Что за вопросы? Может, это какая-нибудь провокация? Когда людям всякие дурацкие вопросы задают и скрытой камерой снимают, наблюдая за их реакцией? Дьявол-то здесь причём?) — Конечно, не верю.
— Итак, перед нами современный человек, который якобы ни во что не верит, — повернулась к камере девица. — Ни в бога, ни в черта. Сейчас мы проверим, так ли это! Игорь, Вы не верите ни во что, я Вас правильно поняла? — снова обратилась она к Игорю.
— Да, — не понимая еще, куда она клонит, но уже чувствуя какую-то ловушку, подтвердил Игорь.
(Вообще назойливость корреспондентки начала его уже несколько раздражать. Ему все больше начинало казаться, что его просто-напросто специально выставляют перед всем светом каким-то дурачком. На всеобщее посмешище. На потеху почтеннейшей публики.
Что это, блядь, еще такое!? Что я ей тут, шут гороховый, что ли?)
— Хорошо. Тогда не согласитесь ли Вы подписать вот этот документ? — корреспондентка держала в руках какую-то бумагу. Игорь не успел даже заметить, откуда она её взяла.
— Что это? — почти грубо спросил он.
— Читаем! — опять повернулась к камере корреспондентка и начала вслух читать. — Договор. Я, такой-то, такой-то, продал душу дьяволу за 10 тысяч долларов. Число, подпись. Если Вы, Игорь, действительно ни во что не верите, — голосом профессионального провокатора с вкрадчивой улыбочкой предложила она Игорю, — подпишите её. Это же для Вас ничего не значит!
— Зачем? Зачем я буду её подписывать? — попробовал отшутиться Игорь.
(От такого поворота событий он опять несколько подрастерялся и сейчас лихорадочно соображал, что в этой ситуации делать!? Собственно, волновал его не столько сам смысл происходящего — какая там ещё душа! ясно же, что это полный бред, шляпа! подстава какая-то! — сколько страх оказаться в смешном положении, позволить выставить себя полным болваном. Перед всем честн ы м народом. Черт! В чем же здесь подвох-то?!)
— Чтобы получить 10 тысяч долларов! — радостно сообщила ему между тем девица, с явным интересом наблюдая за его реакцией.
— Если я подпишу эту бумажку, мне дадут целых 10 тысяч долларов? — с веселым выражением лица включился в игру и Игорь, делая вид, что всё это его ужасно забавляет.
На самом же деле ему было не до веселья. Ясно же, что никаких десяти тысяч долларов ему никогда не видать как своих ушей, никто ему их давать, естественно, не собирается. Так в чем же здесь все-таки хохма-то? Ждет, наверное, мымра, что я сейчас испугаюсь? И откажусь подписываться?
— Да! — еще радостнее подтвердила тем временем девица. — Подпишите, и я прямо сейчас их Вам выдам!
— Ну, Вы хоть их покажите мне сначала, — шутливо попросил Игорь. — Чтоб я хоть знал, за что душу продаю.
Девица охотно засмеялась вместе с ним и с ловкостью фокусника мгновенно извлекла откуда-то плотный конверт.
— Итак, в этом конверте ровно 10 тысяч долларов! — громко сказала она в камеру. — Давайте посмотрим… — она открыла конверт, достала оттуда пачку стодолларовых купюр и повертела её перед камерой.
(У Игоря глаза на лоб полезли. Шутка начинала заходить слишком далеко.)
— Как только Игорь подпишет договор, я ему их отдам. Но только всё должно быть всерьёз, — лукаво посмотрела она на Игоря и кокетливо ему подмигнула. — Подписывать надо кровью! У-у-у!.. Как это во всех страшных сказках требуется. Вот у меня в руках специальная одноразовая иголочка, ну, не иголочка, а специальная штучка такая, которой колют, когда кровь из пальца берут. Я сейчас уколю ей Игоря, он приложит палец к договору и, таким образом, скрепит его своей кровью. Ты готов? Извини, что на ты перешла, это я от волнения! — оживленно обратилась она к Игорю, держа в руках свою запечатанную в целлофан иголку.
И, смеясь, добавила:
— Иголочка совсем тоненькая, больно не будет — гарантирую. Проверяли на нашем операторе Косте, — она кивнула на оператора с камерой, который на этот её жест никак решительно не отреагировал и продолжал как ни в чем не бывало спокойно и дальше заниматься своим делом.
Пока Игорь с глупым видом таращился на оператора-Костю, корреспондентка живо схватила его за руку, быстренько протерла влажной ваткой указательный палец и легонько кольнула распечатанной уже иголкой. Игорь даже сориентироваться не успел и лишь безвольно наблюдал за происходящим. Как она хватает его за палец… протирает… колет… (Больно, кстати, действительно не было.) Не успел он и глазом моргнуть, как всё было уже закончено, и на подушечке его указательного пальца выступила малюсенькая ярко-красная капелька.
— Приложите вот сюда, пожалуйста, — девушка протянула ему лист. Игорь послушно приложил. — Итак, дорогие наши телезрители, Игорь действительно не испугался подписать договор с дьяволом о продаже своей души. И даже скрепил его кровью! — корреспондентка подняла договор повыше и подержала его некоторое время перед камерой. — А вы бы решились на такое? Пишите нам. Или шлите свои сообщения по электронной почте. Адрес нашей электронной почты… — корреспондентка быстро что-то проговорила. Игорь успел разобрать только слово «собака». Впрочем, ему было не до этого. Он пребывал в каком-то трансе. Договор… кровь… деньги…
Он посмотрел на конверт. Потом осторожно заглянул внутрь. Доллары! Ей-богу доллары! Он пощупал их рукой. Доллары! Щупай, не щупай.
Мне их что, правда дали? Они мои? Или это всё для камеры было, а сейчас отбирать начнут?
Он поднял глаза. Корреспондентки рядом уже не было. Игорь успел только заметить, как они с оператором садятся в какой-то, судя по всему ждавший их всё это время микроавтобус, который сразу же тронулся с места и через секунду исчез в плотном потоке машин. Всё! Никого! Ни корреспондентки, ни камеры, ни оператора. Только конверт с деньгами да ватка на указательном пальце. Больше ничего вокруг решительно не изменилось. Как будто и не было ничего. И все эти 15–20 минут Игорь просто мирно просидел на лавочке, праздно глазея по сторонам.
конецформыначалоформыОднако было! Деньги и ватка свидетельствовали об этом совершенно неопровержимо. Было! И интервью это немыслимое, и договор этот шутовской. И балаган с укалыванием пальца и подписыванием кровью. И 10 тысяч самых настоящих американских долларов, которые он в результате всей этой фантасмагории каким-то совершенно волшебным образом получил.
Блядь, большие деньги! За них убивают! Просто так такие деньги никому не дают. Но ему-то дали!? Игорь посмотрел на палец. Кровь тоже была настоящая. Как и деньги. Что, черт возьми, всё это значит? Он что, действительно только что дьяволу душу продал?! Какому ещё дьяволу? Нет же никакого дьявола! А деньги? Деньги есть. За что же мне их дали? Десять штук баксов. Не шутки!
Игорь повертел в руках конверт и сунул его в карман. Потом решительно встал и направился к автобусной остановке. Он ехал домой.
2.
Дома первым делом Игорь бросился смотреть программу.
Так… 1-й канал… НТВ… Ну, где? Она же говорила: прямой эфир? Где эта передача? Как её там? «Религия…», «Современное общество…»? Ну где, короче?! Хоть что-нибудь похожее?.. Ничего. Даже близко. Какая там ещё «религия»! В современном мире. Кого это сейчас интересует! Обычные сериалы, вся эта тягомотина бесконечная, песнопения и свистопляски.
Так-так-так!.. Ну, и чего? Где же это сейчас, интересно, выступление? Может, спутниковый какой канал? Платный? Или кабельный?.. Может. Но вряд ли. Будут тебе по платному такую чушь передавать! Которую и даром смотреть никто не будет… Но деньги-то мне дали! Действительно дали. И я за них кровью расписался. Блядь! Чего-то мне всё это не нравится. Совсем не нравится!
Хм!.. А чего от меня хоть требовали-то? Ничего! В том-то и дело, что ничего. Абсолютно! Просто «душу». И что теперь? У меня теперь что, души нет? Или это только после смерти? Как у Фауста? Блядь, надо было хоть договор почитать. «Договор»! Да это филькина грамота какая-то, а не договор!.. Почему же «грамота» — нормальный договор. Мне его зачитали, предложили подписать — и я его добровольно подписал. Кровью. Всё правильно, всё честь честью.
Охренеть можно! Так я действительно, что ли, получается, дьяволу душу продал!? А вдруг он правда есть? Дьявол этот. И что тогда?.. Пиздец тогда, вот что тогда!! Причем такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать! Всем пиздецам пиздец. Неслыханный и невиданный. Гореть мне в аду тогда, вот что тогда! Вечно! Аминь.
Игорь попытался собраться с мыслями. Ладно, хватит понтоваться и ёрничать да словами красивыми без толку жонглировать. Перед самим собой кокетничать и в прятки играть, как всю жизнь делал, когда о вопросах веры речь заходила. «Филькина грамота»! «Пиздец»! Тон-то этот игривый оставить бы надо. Дело-то серьезное.
Спокойнее, спокойнее! Итак, что мы имеем?
Только что в сквере ко мне подошла какая-то девица и парень с камерой, на вид явные телевизионщики, сказали, что они из какой-то там программы, и предложили заключить сделку с дьяволом. На что я, как последний мудак, и согласился. Причем совершенно добровольно. И продал, якобы!.. (Игорь поспешил сделать про себя эту оговорку. «Якобы»! Якобы, продал!) …дьяволу свою душу. За десять тысяч баксов. Каковая сумма мне и была немедленно с соответствующими шуточками и прибауточками на месте и вручена. После чего парень с девицей быстренько сели в поджидавший их микроавтобус и укатили в неизвестном направлении. Вместе, блядь, с договором! Подписанным моей кровью!!!
конецформыначалоформыТак… Спокойно, спокойно!.. Всё? Нет, не всё. Передачи такой не оказалось. По крайней мере, я её не нашел в программе. Да… Чего там «по крайней мере»! Не оказалось, и всё! Нет ни хуя такой передачи! Нет! Вот программа передо мной лежит. Черт подери! Хотя черта-то, пожалуй, мне теперь лучше как раз и не вспоминать. Всуе.
Итак, итак, ладно! Не будем отвлекаться. Что же мы в итоге имеем? Давайте всё по полочкам разложим. И проанализируем.
Вариант первый. Подстава. Бред полный, но предположим. Меня вели, выслеживали (кто?! зачем?! кому я на хуй нужен?!), подловили момент, когда я сел на лавочку (ведь заранее они этого знать не могли! я и сам не знал), и подкатили ко мне под видом телевизионщиков. Специально, чтобы вручить торжественно десять штук ненаших денег… Великолепно! А, ну еще писульку с меня какую-то бутафорскую взяли, чтобы всё правдоподобно выглядело. А то как же мне иначе-то 10 тысяч баксов было всучить? Предлог же нужен был! Благо-видный. Так-то ведь я не возьму еще, чего доброго! Я же гордый.
Ну, в общем, таинственные доброжелатели. Которые обо мне таинственно — и тайно, опять же! — пекутся и заботятся. Никогда, блядь, до этого — сорок лет уже! — не заботились, а тут вот вдруг приспичило! Специально для этого целую комедию с переодеванием устроили. С песнями и плясками. С телекамерой и микроавтобусом. И с иглоукалыванием пальца. (Игорь покосился на палец. Ранка уже почти зажила.) Водевильчик этот дешевый.
А договор с кровью — это так! Это чепуха! Это просто для правдоподобия. Для соблюдения таинственности и конспиративности. Договор никакого значение не имеет! Они его, наверное, уже вообще в ближайшую урну выбросили. Чтобы на улице зря не мусорить.
Н-н-да… Очень соблазнительная версия. Очень! Всё прекрасно объясняющая. Главное, что правдоподобная! Ладно, оставим это. Пока. В запасе. На самый крайний случай. Поехали дальше.
Вариант второй.
Всё то же самое, но только это не доброжелатели, а как раз наоборот. Н е доброжелатели. Тоже такие же тайные и сверхтаинственные. Непонятно к тому же, чего от меня вообще хотящие. Чего им, блядь, от меня надо-то? Я же гол как сокол! Чего с меня взять? Ну, не важно. Чего-то, значит, надо. Сейчас они пока меня заманили и заставили — обманом! обманом! — взять деньги — под любым предлогом! просто насильно всучили! впарили! — а вскоре объявятся опять и тогда уж покажут зубы и потребуют эти их денежки отработать. Пожалте, мол, дорогой наш Игорь Иванович, теперь на правёж! Любишь кататься — люби и саночки возить! Долг платежом красен! Ну, и так далее. Десять штук-то… В общем, короче, всё ясно.
Бред и ахинея в квадрате!! В кубе!!! Бред, бред, бред! Единственное утешение, что душу я тогда продал все-таки не дьяволу, а просто каким-то беспросветным мудакам. Которые решили зачем-то со мной связаться. Имели такую глупость. Всё лучше!
Н-да-а-а!.. Ладно, пошли дальше.
Вариант третий. А что, собственно, «вариант третий»? Нет же никакого «варианта третьего»! Всё, вроде? Все более-менее разумные («разумные!..») варианты на этом, кажется, и закончились?.. Так… так… Да! Всё! Больше никаких естественных вариантов, вроде, нет? Остались, блядь, одни только сверхъестественные.
Точнее, один только сверхъестественный. Один-единственный. Единственный реальный. А именно: что всё это правда. Что дьявол действительно есть, и я только что действительно подписал с ним договор. Продал душу.
конецформыначалоформыБред!!! Бред-бред-бред! Бред-бред-бред-бред-бред!! Нет же никакого дьявола. Нет! Не-ту!! Я в это не верю! Не-ве-рю! Как он выглядит? Как девица в джинсах? И с микрофоном? Чушь! Чушь!! Не может этого быть! Не может!! Не может вот — и всё!.. Не может-то не может — а деньги? Деньги могут? Деньги тогда откуда? Вот же они. (Игорь повертел в руках конверт, достал из него пачку долларов.) Они же есть? Есть! Ну, так?..