– Джеймс! Где вы?
– Мадам? Я здесь, Что вы делаете с душем?
– Я? Ничего. А вот ОН коварно оторвался от шланга и упал за ванну. Я не могу его достать.
– Но он же привинчен к душевой насадке, мадам?
– На этот счет я ничего сказать не могу. То есть да. Он был привинчен.
– Зачем мадам понадобилось развинчивать душ?
– Не говорите ерунды. Ничего я не развинчивала. Он сам упал. И не смотрите так на меня. На этот раз я действительно не виновата. Шланг уполз под ванну. Поэтому я хочу, чтобы вы отодвинули вот эту штуковину, залезли и достали шланг.
– Да, мадам. Ох, мадам.
– Джеймс? Вы там что?
– А чего бы хотелось мадам?
– Шланга, Джеймс. И еще бы мадам хотелось, чтобы под ванной перестало пропадать то, без чего я не могу обойтись. Джеймс? Я вас имею в виду, между прочим.
– Я очень тронут, мадам! – отвечает Джеймс из‑под ванны. – Но к сожалению, шланг уполз слишком далеко. Я не могу его достать.
– А вы попробуйте еще раз. – К сожалению, мадам, чтобы его достать, придется разбирать ванну.
Мадам приходит в ужас.
– Ванну нельзя разбирать. Она будет выглядеть безобразно. А я как раз собралась мыться.
Джеймс, наконец, выбирается из‑под ванны.
– В таком случае, – говорит он, – я немедленно позвоню его сиятельству и попрошу купить новую насадку для душа. Алло, ваше сиятельство? Мадам просит вас купить новую насадку для душа. К сожалению, это невозможно. Я уже издержал все средства на данный момент. Когда купить? Сегодня, ваше сиятельство. Куда делась старая насадка? Отвинтилась и уползла под ванну, ваше сиятельство. Кто отвинтил? Никто не отвинчивал. Я разделяю вашу точку зрения, само ничего не делается. Да, ваше сиятельство, так не бывает. Но мадам утверждает, что именно так и было. Ах, если мадам утверждает… Это я и хотел сказать вашему сиятельству. Очень хорошо. Да. На ужин курица и тайский суп, как в прошлый раз. Так распорядилась графиня. Отменить суп, сварить пельмени? Очень хорошо, ваше сиятельство.
– Я вас ненавижу, Джеймс.
– А его сиятельство ненавидит тайский суп, мадам.
Джеймс удивляется.
– Джеймс, – говорит Мадам, – умоляю вас, перестаньте так на меня смотреть.
– Прошу прощения, мадам. Я обратил внимание на ваши ботинки. Меня удивило состояние шнурков.
– Каких шнурков?
– Вот этих, мадам.
И Джеймс предъявляет пару шнурков. Точнее, теперь уже это один, но чрезвычайно длинный шнурок.
Мадам передергивает плечами.
– Ну, и что вам не нравится? Они в очень хорошем состоянии. Почти новые.
– Но они связаны вместе, мадам. Мне неловко спрашивать, но зачем вы это сделали?
Мадам теряется, но тут же находится.
– А это не я, – говорит она. – Это его сиятельство.
– Понял, мадам.
– Вы же понимаете, что раз его сиятельство так поступили, значит, была необходимость.
– Но зачем, мадам? Какая может быть необходимость связывать вместе шнурки от ботинок?
– А вы подумайте.
– Не могу вообразить ничего подходящего, мадам.
– Ну же, Джеймс. Все очень просто!
– Не могу, мадам.
– У вас нет воображения, Джеймс, – надувается мадам.
– Возможно, мадам. Зато у его сиятельства оно есть, как я смог заметить.
– Ха. Это была моя идея.
– Так я и думал, мадам. Но с какой целью…?
– Его сиятельство искал веревочку.
Лицо дворецкого выражает страдание.
– Мадам, прошу вас! Я пожилой человек.
– Ну ладно, я скажу. Или не так, я покажу. Пойдемте в ванную.
И они идут в ванную.
– Я не заметил, когда был починен душ, мадам, – с уважением говорит Джеймс.
– Вчера ночью. Его сиятельство решил принять душ. У него не осталось выбора.
– В котором же часу его сиятельство вернулся домой?
– Не помню. Часа в два.
– Это очень позднее время, мадам.
– Ну да.
– Вероятно, связи его сиятельства достаточны, чтобы в два часа ночи пригласить сантехника.
– Угрожая задушить его веревочкой?
– Я не знаю, мадам. Но полон ожидания. Гхм.
Тогда Мадам говорит:
– Очень просто, Джеймс. Вот смотрите: если взять веревочку достаточной длины, продеть ее вот сюда… вы смотрите? Потом вот так достать ручкой от швабры шланг от душа… И тащить шланг туда, где он и должен быть!
Джеймс опять лезет под ванну. Там он в точности повторяет указания. Затем выпрямляется, успешно стукнувшись лбом о край ванны.
– Но ведь сверху будет мешать шайба, мадам? – со знанием предмета говорит он.
– Мы с его сиятельством ее отвинтили, – отмахивается Мадам.
Джеймс вздыхает. Но, ничего не поделаешь, опять занимает позицию под ванной.
– Судя по тому, что привинтили обратно, – говорит он, – его сиятельство делает успехи не только в коммерческих делах, но и в техническом отношении.
– А что вас так удивляет? – глядясь в зеркало, говорит Мадам.
– Четыре разобранных клавиатуры от компьютера, мадам. Я нашел их в кабинете. Не далее как вчера они еще были в полной исправности.
– Ну, как сказать, – Мадам, пользуясь случаем, подкрашивает ресницы. – У них заедает клавиши. Поэтому я их разобрала.
Джеймс вылезает из‑под ванны.
– Мне доводилось слышать, – тактично говорит он, – что детали можно разобрать, вычистить и собрать снова.
– Можно, Джеймс, конечно, можно. Кроме «собрать снова» все можно. Поэтому его сиятельство и покупает каждый раз новую клавиатуру.
– Я подумал, что раз ни вы, ни его сиятельство не можете собрать клавиатуры, я мог бы сделать это сам.
– И что, получилось?
– Почти, мадам. Одну из них мне собрать не удалось. Не хватило этих маленьких резиновых предметов.
– Они слишком хорошо умеют теряться. У них прямо талант.
– Если бы мадам приблизительно указала место утери, думаю, я мог бы помочь.
– Ничего не выйдет, Джеймс. Я уже засосала их пылесосом.
– Зачем, мадам? – крякает Джеймс.
– Но ведь клавиатура все равно не собиралась.
– Как жаль, мадам.
– Джеймс, вы зануда.
– Очень хорошо, мадам. Я только не люблю, когда вещи не приносят пользы.
– И вы после этого удивляетесь, что я сделала из шнурков веревочку?
– Нет, мадам, напротив. Практичность – прекрасное качество!
Джеймс раскланивается.
Джеймс и приличия
– Джеймс, вы что, в обуви? В квартире – и в обуви?!
– Это домашние туфли, мадам.
– Такие тапки?
– Домашние туфли, мадам. Я же не могу ходить босиком.
– А я, по‑вашему, могу?
– Я не знаю, мадам.
– Что за ерунда этот пентхаус, ничего не понятно! В нормальных квартирах люди ходят в тапках. А мне что делать? В туфлях – неудобно, в тапках – некрасиво, босиком – холодно. Джеймс!
– Да, мадам?
– Посмотрите на мои ноги.
– На ваши ноги?
– Да, на мои ноги! Что вы видите?
– Кхм‑гхм. Трудно сказать, мадам.
– У вас близорукость, Джеймс?
– Идеальное зрение, мадам.
– В таком случае скажите, что вы видите.
– Красный лак, мадам?
– Ну почти.
– Мне кажется, я понимаю вашу иронию, мадам. В этом случае мой ответ – ничего. Ничего не вижу на ваших ногах, мадам.
– Вот! А что, по вашему мнению там должно быть?
– Тапочки, мадам?
– Какие тапочки?
– Теплые тапочки, мадам, какого – нибудь приятного цвета.
– Ненавижу тапочки.
– В таком случае, мадам, могу порекомендовать домашние туфли.
– Такие мягкие ковровые, как у вас?
– Скорее открытые туфли из мягкой материи на небольшом каблуке.
– С такой смешной пуховкой на носах?
– Именно.
– Их еще любят показывать в сериалах длиной в половину жизни и в порнографических фильмах?
– Боюсь, что да, мадам.
– Но Джеймс, я же не могу надевать такую обувь к своим драным джинсам?
– Очень хорошо, мадам.
– Джеймс, вы хам.
– Нет, мадам.
– Но мне нравится идея про лебяжьи тапки, Джеймс.
– Домашние туфли, мадам.
– А я привыкла ходить босиком.
– Мадам любит выходить на лоджию, а пол там очень холодный. Мадам может простудиться. Кроме того, хождение босиком имеет еще один недостаток.
– Какой, Джеймс?
– Ваши ноги, мадам.
– Опять мои ноги! Ну, хорошо. Что с ними?
– Они, как бы выразиться корректно, не очень чистые, мадам.
– Знаете что, Джеймс, вы все‑таки хам!
– Очень хорошо, мадам. Как вы желаете поступить с вопросом о домашней обуви?
– Никак.
– Я хотел бы порекомендовать мадам все же приобрести домашнюю обувь.
– Да? Ну ладно. Закажите мне по Интернету лебяжьи тапки. (Пауза) Туфли. (Пауза). Домашние.
– Очень хорошо, мадам. По какому адресу делать заказ?
– «Экстаз плюс».
– «Экстаз плюс», мадам? Магазин, гм, товаров?!
– Вы проявляете похвальную осведомленность, Джеймс. Именно магазин гм товаров.
– Но мадам…
– Не спорьте. Я видела там точно такие, как вы описывали. Вот, посмотрите сами.
И Мадам показывает на открывшуюся страницу. Джеймс закрывает глаза ладонью.
– Джеймс! – возмущается Мадам.
Медленно и осторожно дворецкий убирает ладонь от лица.
– Действительно, – удивленно говорит он. – Прошу прощения. Должно быть, моя информация была ошибочна. Какой цвет изволит выбрать мадам?
– Красный.
– Красный?
– Именно красный.
– О господи!
– Не спорьте!
– Но почему именно красный, мадам?
– Во‑первых, мне так больше нравится. Во‑вторых, какой цвет вы бы выбрали?
– Черный, мадам?
– Фу, как скучно, Джеймс!
– Может быть, белый?
– Вы видали меня в белых тапках, Джеймс?
– В домашних туфлях, мадам.
– Я с вами не разговариваю.
– Простите меня, мадам.
– Ну, ладно. Теперь дальше. Не могу же я покупать розовые или лиловые тапки?
– Не осмеливаюсь спорить, мадам. Но их могу купить я.
– А я хочу красные, и точка.
– Очень хорошо, мадам.
Дворецкий садится за компьютер. Мадам уже чем‑то шумит в кухне, что‑то роняет и кричит:
– Ну как, Джеймс? Заказали?
– Да, мадам.
– Очень хорошо, Джеймс.
Джеймс хитрит
– Курьер, мадам, – говорит Джеймс.
– Давай сюда, – Мадам хватает коробку с бантом. – Это что?
– Ваши домашние туфли, мадам.
– Это не мои туфли, Джеймс. Я хотела красные, а эти темно‑синие. Отправьте их назад. Должно быть, на складе перепутали.
– Это я взял на себя смелость, мадам.
– Джеймс!
– Прошу вас, мадам…
– И не просите!
– Вам очень идет. Обратите внимание, как этот цвет подходит к любому предмету вашего гардероба. Кроме того, он подчеркивает, гм, гм. Чрезвычайно хорошо.
– Вы подлиза, Джеймс.
– Очень хорошо, мадам.
– Что?
– Вне всякого сомнения, мадам.