Я слышу, как он дышит в темноте за слепящим светом, бьющим мне в глаза. Он не позволяет увидеть свое лицо; все, что я о нем знаю - его голос вкрадчив, словно елей. Но я не иду ему навстречу, и он начинает сердиться, потому что понимает - я не из тех, кого легко сломить.
Сейчас он волнуется еще и из-за персонального следящего устройства, которое обнаружил на моей лодыжке. Он отключил его, сняв аккумулятор.
«На кого Вы работаете?» - спрашивает он. Он подносит устройство к моему лицу. «Кто за Вами следил?»
Несмотря на мою разбитую челюсть и распухшие губы, я нахожу силы ответить хриплым шепотом: «Кое-кто, с кем тебе явно не хотелось бы встречаться. Но скоро придется».
«Не придется, если они не смогут Вас найти». Он бросает следящее устройство, и оно падает на пол со звуком сокрушившихся надежд. Я все еще была без сознания, когда он забрал его, поэтому не знаю, в какой момент устройство перестало работать. Может быть, задолго до того, как меня привезли сюда, а это означает, что меня никто не найдет. И здесь я умру.
Я даже не знаю, где нахожусь.
Мои запястья прикованы наручниками к скобам на стене. Под босыми ногами бетонный пол. Никакого освещения, кроме того, которым он светит мне в глаза, ни намека на солнечный свет, пробивающийся через окно. Возможно, сейчас ночь. Или, может быть, это место, куда никогда не проникает свет, откуда никто не услышит криков. Я щурюсь от яркого света, пытаясь рассмотреть это место, но существует лишь это ослепляющее сияние и тьма за его пределами. Мои руки подергиваются от желания схватиться за оружие, чтобы завершить то, чего я ждала так много лет.
«Вы ищете свой меч, не так ли?» - говорит он и проводит лезвием на свету так, чтобы я могла это видеть. «Прекрасное оружие. Достаточно острое, чтобы отрубить пальцы, не приложив и толики усилий. Это им Вы убили их?» Он взмахивает лезвием, и оно свистит у моего лица. «Слышал, ее рука была отрезана чисто. А его голова снесена одним ударом. Двое профессиональных убийц, и оба были застигнуты врасплох». Он подносит лезвие к моей шее, прижимая его так сильно, что пульсирующая вена заставляет металл вибрировать. «Может, нам стоит посмотреть, что этот меч сделает с Вашим горлом?»
|
|
Я не шевелюсь, мой взгляд сосредоточен на черном овале его лица. Я уже примирилась с мыслью о смерти, поэтому готова к ней. По правде говоря, я была готова умереть еще девятнадцать лет назад и взмах клинка освободит меня, чтобы я, наконец-то, смогла присоединиться к своему мужу. Эту встречу я откладывала только из-за незаконченного дела. Поэтому сейчас я чувствую не страх, а сожаление, что мне это не удалось. Что этот человек никогда не ощутит прикосновение моего меча к своему горлу.
«Той ночью в «Красном фениксе» остался свидетель, - говорит он. - Кто это был?»
«Ты и правда думаешь, что я бы тебе рассказала?»
«Значит, кто-то все же был».
«И он никогда не забудет».
Меч глубже вжался в мою шею. «Назовите мне имя».
«Ты все равно убьешь меня. Зачем бы мне это делать?»
Долгое молчание, затем он отодвигает клинок от моей кожи. «Давайте заключим сделку, - произносит он спокойно. - Вы скажете мне, кем был этот свидетель. А я расскажу, что произошло с Вашей дочерью».
Я пытаюсь осознать то, что он только что сказал, но тьма внезапно закружилась вокруг меня, а пол будто растворился под ногами. Он видит мое замешательство и смеется.
|
|
«Вы и понятия не имели, что все это случилось из-за нее. Лора, так ее звали? Ей было около четырнадцати. Я помню ее, потому что она была первой, кого я выбрал. Прелестная крошка. Длинные черные волосы, узкие бедра. И такая доверчивая. Было нетрудно уговорить ее сесть в машину. Она тащила все эти тяжеленные книги и свою скрипку, и была благодарна, когда я предложил подвезти ее до дома. Все это было невероятно просто, потому что я был другом».
«Я тебе не верю».
«Зачем мне лгать?»
«Тогда скажи мне, где она».
«Сначала назовите свидетеля. Скажите мне, кто был тогда в «Красном фениксе». Тогда я расскажу Вам, что случилось с Лорой».
Я все еще пытаюсь справиться с этим откровением, стараюсь понять, откуда этот мужчина знает о судьбе моей дочери. Она исчезла за два года до того, как мой муж умер при перестрелке. Я никогда не предполагала, что между этими двумя событиями существует связь. Считала, что судьба просто нанесла двойной удар, некое кармическое наказание за поступки, совершенные в прошлой жизни.
«Она была такой талантливой девочкой, - говорит вкрадчивый голос. - В то воскресенье мы репетировали, и я понял, что хочу ее. Концерт Вивальди для двух скрипок с оркестром. Вы помните, как она разучивала его?»
Его слова разносят мое сердце на осколки, точно взрыв, потому что теперь я знаю, он говорит правду. Он слышал, как играет моя дочь. Он знает, что с ней произошло.
«Назовите мне имя свидетеля», - повторяет он.
«Все, что я тебе скажу, - спокойно произношу я, - это то, что ты покойник».
|
|
Удар обрушивается без предупреждения, такой сильный, что моя голова откидывается назад и череп ударяется о стену. Сквозь шум в ушах я слышу, как он говорит мне слова, которых я не хочу слышать.
«Она продержалась семь или восемь недель. Дольше, чем другие. Она казалась хрупкой, но да, она была сильной. Подумайте об этом, миссис Фэнг. Целых два месяца пока полиция разыскивала ее, она все еще оставалась жива. Просила отпустить ее домой к своей мамочке».
Мое самообладание разбивается вдребезги. Я не могу сдержать слез, не могу подавить рыданий, которые сотрясают мое тело. Они звучат, словно вопли раненого животного, дико и чужеродно.
«Я могу положить этому конец, миссис Фэнг, - говорит он. - Могу ответить на вопрос, мучивший Вас все эти годы. Куда подевалась Лора?» Он наклоняется ближе. Хотя я не могу разглядеть лица, но чувствую его запах, полный агрессии. «Скажите мне то, что я хочу узнать, и я дам Вам успокоение».
Все происходит прежде, чем я успеваю даже подумать об этом, дикая реакция, удивившая нас обоих. Он отдергивается, задыхаясь от отвращения, пока стирает плевок со своего лица. Я ожидаю еще одного удара и готовлю себя к боли.
Ничего не происходит. Вместо этого он наклоняется и подбирает мое устройство слежения, которое ранее швырнул на пол. Он машет им перед моим лицом. «На самом деле Вы мне не нужны, - говорит он. - Все, что необходимо сделать - это заменить аккумулятор и снова включить его. И мне останется только подождать и посмотреть, кто придет».
Он выходит из комнаты. Я слышу, как захлопывается дверь, и шаги поднимаются по ступеням.
Горе - мой единственный спутник, терзает меня острыми как бритва зубами так, что я рыдаю и выкручиваю наручники, сдирая кожу на запястьях. Моя дочь была у него. Он удерживал ее. Я вспоминаю ночи после исчезновения Лоры, когда мой муж и я обнимали друг друга, не осмеливаясь произнести вслух то, о чем думали. Что, если она мертва? Теперь я понимаю, что реальность была намного хуже всего, что мы могли себе вообразить: она все еще оставалась жива. Что все эти два месяца, пока Джеймс и я чувствовали, как умирает надежда и на ее место приходит отчаяние, наша Лора все еще дышала. Все еще страдала.
Я оседаю, совершенно изнуренная, и мои крики стихают до завываний. Безумная мысль заставляет меня онеметь. Опираясь о бетонную стену, я пытаюсь соединить только что сказанное им с тем, что я уже знала: спустя два года после исчезновения дочери мой муж и еще четыре человека были убиты в ресторане «Красный феникс». Как эти события могли быть связаны и что их объединяло? Этого он так и не объяснил.
Я изо всех сил стараюсь вспомнить все, что он говорил, выискивая подсказки через пелену горя. Внезапно одно предложение всплывает в моей голове, слова, мгновенно заморозившие кровь в моих венах.
Она продержалась семь или восемь недель. Дольше, чем другие.
В моей голове зарождается осознание. Другие.
Моя дочь была не единственной.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ
Что узнал детектив Ингерсолл и почему его за это убили?
Этот вопрос мучил Джейн в конце дня, пока она сидела и просматривала записи об убийстве Ингерсолла. На ее столе были разложены фотографии с места преступления, баллистические и трасологические отчеты, списки вызовов с сотового и стационарного телефонов Ингерсолла и выписки с его банковской карты. По словам Донохью, заказ на убийство Ингерсолла поступил несколько недель назад, сразу после того, как он начал задавать вопросы о пропавших девочках. Все случаи были давними исчезновениями в пределах штата Массачусетс. Она посмотрела на фотографию тела Ингерсолла и подумала: Что за чудовище ты разбудил?
И что связывает пропавших девочек с «Красным фениксом»?
Она потянулась к папкам тех девочек. Ей были хорошо знакомы детали исчезновения Лоры и Шарлотты, поэтому она сосредоточилась на трех других случаях. Все жертвы были хорошенькими и миниатюрными. Все были отличницами. Все были талантливыми.
Патти Боулз и Шерри Танака участвовали в турнирах по теннису. Дебора Шиффер и Патти Боулз выставлялись на художественных выставках. Дебора Шиффер играла на пианино в школьном оркестре. Но ни одна из них не была знакома друг с другом, по крайней мере, со слов их родителей. И все были разного возраста, когда пропали. Шерри Танака было шестнадцать лет. Деборе Шиффер тринадцать. Патти Боулз пятнадцать. Одна училась в средней школе, две в высшей.
Джейн задумалась над этим. Припомнила, что Лоре Фэнг, когда та пропала, было четырнадцать. Она составила список в порядке исчезновения девочек.
Дебора Шиффер, тринадцать лет.
Лора Фэнг, четырнадцать лет.
Патти Боулз, пятнадцать лет.
Шерри Танака, шестнадцать лет.
Шарлотта Дион, семнадцать лет.
Это было все равно что глазеть на флеш-рояль. Каждый год разные девочки разного возраста. Словно пристрастия похитителя взрослели с каждым прошедшим годом.
Она потянулась за папкой с последними фотографиями Шарлотты, снятой на двойных похоронах ее матери и отчима. Снова пролистала их в порядке, отснятом фотографом «Бостон Глоуб». Бледная и стройная Шарлотта в своем черном платье, окруженная скорбящими людьми. Шарлотта отходит подальше от толпы, пока Марк Мэллори, сводный брат, вглядывается в ее сторону. Фото, на котором нет Шарлотты и Марка, а ее отец Патрик выглядит смущенным их внезапным исчезновением. Наконец, Джейн открыла последний снимок, где оба снова вернулись в кадр. Марк шел за Шарлоттой. Высокий и широкоплечий, он с легкостью мог справиться со своей сводной сестрой.
С каждым годом девочка старше предыдущей.
Год, когда исчезла Дебора Шиффер, был как раз годом после свадьбы Дины и Артура Мэллори, они поженились, образовав новую и преобразованную семью, со всеми совместными мероприятиями, которое это за собой повлекло. Школьные собрания. Выступления оркестра. Теннисные турниры на приз штата.
Вот как были выбраны жертвы? Через Шарлотту?
Джейн подняла трубку и позвонила Патрику Диону.
«Извините, что беспокою Вас во время обеда, - сказала она. - Но возможно ли мне снова взглянуть на школьные ежегодники Шарлотты?»
«Всегда пожалуйста в любое время. Появилось что-то новое?»
«Я не уверена».
«А что именно Вы ищете? Возможно, я смогу помочь».
«Я много думала о Шарлотте. О том, могла ли она быть ключом ко всему произошедшему».
Она услышала, как Патрик печально вздохнул в телефонную трубку. «Моя дочь всегда была ключом, детектив. К моей жизни, ко всему, что имеет для меня значение. Не существует ничего, что я желал бы больше, чем узнать, что с ней произошло».
«Я понимаю, сэр, - мягко произнесла Джейн. - Знаю, что Вы хотите ответа, и я думаю, что смогу Вам его дать».
Он открыл дверь в мешковатом свитере, хлопковых слаксах и шлепанцах. Лицо Патрика, как и его пуловер, было обвисшим и помятым, в каждой складочке глубоко отпечаталось давнее горе. И Джейн явилась сюда, чтобы освежить ужасные воспоминания. Из-за этого она чувствовала себя виноватой, и когда они обменялись рукопожатием, она задержала свою руку чуть дольше положенного, давая понять, что сожалеет.
Он печально кивнул Джейн и повел ее в столовую, шаркая шлепанцами по деревянному полу. «Я приготовил для Вас ежегодники», - проговорил он, показывая на томики на обеденном столе.
«Я только заберу их и поеду. Спасибо».
«Боже мой». Он нахмурился. «Если возможно, я бы предпочел, чтобы Вы не выносили их из дома».
«Обещаю, я буду обращаться с ними крайне бережно».
«Не сомневаюсь, но…» Он положил руку на стопку книг, словно благословляя ребенка. «Это то, что осталось от моей дочери. И, знаете, тяжело отдавать это кому-либо. Я боюсь, что они потеряются или порвутся. Что кто-то может выкрасть их из Вашей машины. Или Вы попадете в аварию и…» Он замолчал и печально покачал головой. «Я ужасен, да? Оцениваю стопку книг настолько высоко, что думаю только о том, не случится ли с ними чего. А ведь это всего лишь картон и бумага».
«Они имеют для Вас большую ценность. Я понимаю».
«Так, может, Вы могли бы уступить мне? Вы прекрасно сможете здесь расположиться и сидеть столько, сколько потребуется, чтобы просмотреть их. Могу я Вам что-нибудь предложить? Стакан вина?»
«Благодарю, но я на дежурстве. И мне еще ехать домой».
«Тогда кофе».
Джейн улыбнулась. «Это было бы замечательно».
Пока Патрик отправился на кухню варить кофе, она уселась за обеденным столом и разложила перед собой книги. Он принес их все, включая томики из начальной школы Шарлотты. Она отложила их в сторону и открыла ежегодник первого года обучения Шарлотты в академии Болтон, когда та училась в седьмом классе. На фото обнаружилась блондинка хрупкого телосложения с брекетами на зубах. Подпись гласила: ШАРЛОТТА ДИОН. ОРКЕСТР, ТЕННИС, РИСОВАНИЕ. Джейн пролистала ежегодник до фотографий старшеклассников и нашла фото Марка Мэллори, на тот момент десятиклассника. Ему было пятнадцать, и в его списке интересов были указаны оркестр, лакросс, шахматы, фехтование, драма. Вот что их свело вместе - музыка, которая изменила их жизни и их семьи. Дионы и Мэллори встретились, потому что их дети выступали на школьном концерте. Они подружились. Потом Дина бросает Патрика ради Артура, и для них уже ничего не будет как прежде.
«Вот, держите», - произнес Патрик, внося поднос с кофейником. Он наполнил для нее чашку и поставил сахар и сливки на стол. «Вы должно быть проголодались. Я могу сделать сэндвич».
«Не стоит, все и так замечательно, - ответила она, потягивая горячий кофе. - У меня был поздний обед, а поужинаю я, когда вернусь домой».
«Должно быть, у Вас очень понимающая семья».
Она улыбнулась. «Мой муж прекрасно знал, на что подписывается, когда женился на мне. И Вы очень кстати о нем напомнили».
Она достала свой мобильник и быстро набрала сообщение Габриэлю: ДОМА БУДУ ПОЗДНО. НАЧИНАЙТЕ УЖИНАТЬ БЕЗ МЕНЯ.
«Вы нашли здесь то, что было нужно?» - спросил Патрик, кивая на ежегодники.
Она убрала свой телефон. «Еще не знаю».
«Если Вы расскажете, что ищете, я мог бы помочь».
«Я ищу связь», - ответила она.
«Между чем?»
«Между Вашей дочерью. И этими девочками». Джейн открыла папку, которую принесла с собой, и указала на список из четырех имен.
Патрик нахмурил брови. «Конечно же, я знаю о Лоре Фэнг. После исчезновения Шарлотты полиция изучала возможную связь. Но эти другие девочки, боюсь, их имена мне не знакомы».
«Они не учились в Болтоне, но так же, как и Ваша дочь, бесследно исчезли. В разных городах, в разные годы. Я размышляю, могла ли Шарлотта знать кого-то из них. Возможно, в связи с музыкой и спортом».
Патрик с минуту обдумывал это. «Детектив Бакхольц говорил мне, что дети постоянно пропадают. Почему Вы изучаете именно этих конкретных девушек?»
Потому что мертвец по имени Ингерсолл указал этот путь, подумала Джейн. Но вслух произнесла: «Эти имена пришли в ходе расследования. Между ними может вообще не быть никакой связи. Но если и есть какая-то ниточка, связующая их с Шарлоттой, я могу обнаружить ее прямо здесь».
«В ее ежегодниках?»
Она пролистала страницы до списка занятий учеников. «Взгляните, - сказала она. - Я обратила на это внимание еще в прошлый раз. Академия Болтон очень скрупулезно ведет хронику мероприятий всех своих учеников, начиная от школьных концертов и заканчивая теннисными турнирами. Возможно, потому, что у них такой маленький штат школьников». Она указала на страницу с фотографиями улыбающихся учеников, стоящих возле своих научных проектов. Подпись гласила: НАУЧНАЯ ЯРМАРКА НОВОЙ АНГЛИИ, БЕРЛИНГТОН, ШТАТ ВЕРМОНТ, 17 МАЯ. «С помощью этой документации, - сказала она, - я надеюсь воссоздать школьные годы Шарлотты. Где она бывала, в каких мероприятиях участвовала». Джейн посмотрела на Патрика. «Она играла на альте. Так вы и познакомились с семьей Мэллори. На детском музыкальном выступлении».
«Чем это Вам поможет?»
Джейн открыла музыкальный раздел. «Вот. Это был ее первый год в оркестре». Она показала на групповое фото музыкантов, среди которых были Шарлотта и Марк. Внизу был заголовок: «ЯНВАРСКИЙ КОНЦЕРТ ОРКЕСТРА ВЫЗВАЛ СТОЯЧУЮ ОВАЦИЮ!»
Один лишь взгляд на снимок заставил Патрика дернуться, словно тот причинил ему физическую боль. Он тихо проговорил: «Знаете, это тяжело. Смотреть на все эти фото. Вспоминая, как…»
«Вы не обязаны этого делать, мистер Дион». Джейн дотронулась до его руки. «Я сама просмотрю эти книги. Если появятся вопросы, я спрошу у Вас».
Он кивнул, внезапно сделавшись гораздо старше своих шестидесяти семи лет. «Тогда я оставлю Вас в одиночестве», - сказал он.
Он бесшумно вышел из столовой, закрыв за собой раздвижные двери.
Джейн налила себе еще одну чашечку кофе. Открыла другой ежегодник.
В тот год Шарлотта училась в восьмом классе и ей было тринадцать лет, а Марку шестнадцать. Его гормоны роста уже бушевали и на фото выделялись квадратная челюсть и широкие плечи. Лицо Шарлотты все еще оставалось детским, бледным и болезненным. Джейн пролистала раздел школьных мероприятий, выискивая их фотографии. Она нашла обоих на групповом снимке, сделанном на конкурсе штата «Битва оркестров» 20-го марта в Лоуэлле, Массачусетс.
Дебора Шиффер жила в Лоуэлле, и она играла на пианино.
Джейн уставилась на изображение Шарлотты и ее собратьев-музыкантов. Через два месяца после того, как была сделана эта фотография, Дебора исчезла.
Рука Джейн гудела от волнения и кофеина. Она допила кофе и налила еще одну чашку. Поискала среди книг ежегодник за девятый класс Шарлотты. Она уже знала, что обнаружит, когда раскрыла раздел музыки. Фото восьми учеников-музыкантов, позирующих со своими инструментами и подпись: ЛУЧШИЕ УЧЕНИКИ БОЛТОНА НА ЛЕТНЕМ ОРКЕСТРОВОМ МАСТЕР-КЛАССЕ В БОСТОНЕ. Она не увидела на снимке Шарлотту, но Марк Мэллори был там. Тогда ему было семнадцать лет, загадочный красавчик, мальчик, способный вскружить голову любой девочке-подростку. В том году Лоре Фэнг было четырнадцать лет. Она тоже посещала оркестровый мастер-класс в Бостоне. Была ли Лора ослеплена этим привлекательным и обеспеченным мальчиком? Мальчиком, для которого девочка скромного достатка вроде Лоры должна быть невидимкой?
Или Лора слишком сильно привлекла его внимание?
Джейн почувствовала, как в горле пересохло, а голове громко зашумело. Она сделала еще глоток кофе и перешла к следующей книге, ежегоднику за десятый класс Шарлотты. Когда она раскрыла его, слова расплылись перед глазами, лица сделались нечеткими. Она протерла глаза и пролистала до раздела мероприятий. Тут снова была Шарлотта со своей скрипкой. Но Марк уже закончил академию и позади нее стоял другой мальчик с литаврой.
Джейн пропустила страницы с атлетикой. Она снова потерла глаза, стараясь избавиться от тумана, что заслонял ей зрение. Фото расплывалось перед глазами, но она все еще могла различить лицо Шарлотты среди шеренги игроков в теннис. КОМАНДА БОЛТОНА ЗАНЯЛА ВТОРОЕ МЕСТО НА ОКТЯБРЬСКИХ РЕГИОНАЛЬНЫХ СОРЕВНОВАНИЯХ.
Патти Боулз тоже была теннисисткой, подумала Джейн. Как и Шарлотта, она была десятиклассницей. Участвовала ли она в этих соревнованиях? Привлекла ли взгляд кого-то, кто мог легко разузнать, кем она была и в какой школе училась?
Через шесть недель после региональных соревнований Патти Боулз исчезла.
Джейн потрясла головой, но туман, казалось, сгущался перед глазами. Здесь что-то не так.
Раздавшийся издалека телефонный звонок жужжанием донесся до ее ушей. Она услышала, как Патрик ответил. Попыталась позвать на помощь, но не смогла издать ни звука.
Пытаясь подняться на ноги, она услышала, как стул опрокидывается и падает на пол. Ноги потеряли всякую чувствительность, они были словно деревянные сваи, бессмысленные и неуклюжие. Она, пошатываясь, двинулась в сторону двери, боясь, что рухнет прежде, чем доберется туда, что Патрик обнаружит ее на полу в унизительной позе. Когда Джейн потянулась к дверям, они, казалось, отдвинулись, дразня ее, лишь только она дотронулась до них кончиками пальцев.
Пока она пыталась раздвинуть их, они внезапно раскрылись, и на пороге появился Патрик.
«Помогите мне», - прошептала она.
Но тот не шелохнулся. Он просто стоял и смотрел на нее с холодным и бесстрастным выражением лица. Только тогда Джейн поняла, какую ошибку допустила. Это было последнее, о чем она успела подумать, прежде чем упала без сознания к его ногам.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ
Она испытывала жажду, сильную жажду. Джейн пыталась сглотнуть, но в ее горле пересохло, а язык был шершавым словно старая автомобильная покрышка. Медленно она прислушивалась к другим ощущениям: в левой руке покалывало от слишком долгого лежания в одной позе. Под щекой холодная и твердая поверхность. И голос звал ее, взволнованно и настойчиво. Женский голос, который не давал заснуть, а продолжал надоедать, уговаривая ее сознание вернуться.
«Проснитесь. Вы должны проснуться!»
Джейн открыла глаза… или подумала, что открыла. Темнота, которую она увидела, была настолько непроницаема, что ей подумалось, не попала ли она в ловушку на границе между сном и явью, парализованная, но остающаяся в сознании. Или она не могла двигаться по другой причине? Джейн попыталась перевернуться на спину и поняла, что руки и ноги обездвижены. Она напряглась, чтобы освободить запястья и встретилась с неумолимым сопротивлением клейкой ленты. Пол под щекой был бетонным, давил на ушибленное бедро и пропускал холод даже через одежду. Джейн не знала, как оказалась в этом холодном и темном месте. Наконец, она вспомнила, как сидела в столовой Патрика, перелистывая ежегодники Шарлотты. Потягивая кофе. Кофе, что он принес мне.
«Детектив Риццоли! Пожалуйста, проснитесь!»
Джейн узнала голос Ирис Фэнг и повернула голову на звук. «Как… где…»
«Я не в силах Вам помочь. Я здесь, у стены. Прикована к стене. Думаю, мы в подвале. Возможно, в его доме. Я не знаю точно, потому что не помню, как сюда попала».
«Не могу пошевельнуться», - простонала Джейн.
«Он притащил Вас сюда несколько часов назад. У нас не так много времени. Он просто ждет, пока вернется тот, другой».
Тот другой. Джейн постаралась размышлять сквозь густой туман в голове. Конечно, Патрик работал не один. В шестьдесят семь лет ему бы потребовался кто-то, чтобы помогать с задачами, требующими усилий. Вот почему он нанял профессионалов, чтобы убить Ингерсолла, чтобы напасть на Ирис.
«Мы должны подготовиться, - сказала Ирис. - Прежде, чем они вернутся».
«Подготовиться? - Джейн не смогла выдавить отчаянный смешок. - Я не могу пошевелить ни рукой, ни ногой. Я даже не чувствую своих рук!»
«Но Вы можете повернуться к стене. Там у двери висит связка ключей. Я разглядела ее, когда он направил туда фонарик и принес Вас сюда. Они могли бы отпереть мои наручники. Вы освободите меня, а я освобожу Вас».
«Где находится дверь?»
«Справа от меня. Следуйте за моим голосом. Ключи висят на крючке. Если Вам удастся подняться на ноги, возьмите ключи зубами».
«Слишком уж много этих если».
«Сделайте это». Команда разрезала темноту, острая словно лезвие. Но следующие слова были мягкими. «Он забрал мою дочь, - прошептала она, сквозь внезапные рыдания. - Это он».
Джейн слушала, как Ирис плачет в темноте, и думала о других девочках, которые пропали. Дебора Шиффер, Патти Боулз, Шерри Танака. Как много было и других, девочек, чьих имен они еще не знали? Даже его собственная дочь, Шарлотта.
Джейн сражалась со своими путами, но клейкая лента была несокрушима, излюбленный инструмент МакГайвера и серийных убийц. Никакие усилия и выкручивания не смогли бы разорвать эти путы на ее запястьях.
«Не дайте ему победить», - сказала Ирис. Ее голос звучал ровно, в нем сквозила сталь.
«Я тоже этого хочу», - ответила Джейн.
«Ключи. Вы должны дотянуться до них».
Джейн уже перевернулась, перекатившись по полу. Ее ушибленное бедро ударилось о бетон, и она ахнула, глубоко дыша, пока исчезала боль. Затем еще один переворот, еще одно падение на пол. На этот раз на бетон приземлилось ее лицо, ободрав нос и клацнув зубами. Она перевернулась на здоровый бок, поджав колени в позе эмбриона, сдерживая слезы боли и разочарования. Как она собирается это проделать? У нее ничего не получалось даже на полу, что уж говорить о том, чтобы встать на ноги и дотянуться до ключей.
«У Вас есть дочь», - тихо произнесла Ирис.
«Да».
«Думайте о ней. Думайте о том, что Вы должны сделать это, чтобы снова обнять ее. Ощутить запах ее волос, прикоснуться к ее лицу. Думайте. Представляйте».
Эта негромкая команда, казалось, шла откуда-то из головы самой Джейн, словно это был ее собственный голос, требующий действий. Она представила Реджину в ванной, скользкую и душистую от мыла, темные кудряшки прилипли к розовой коже. Реджину, которая вырастает в молодую женщину, не зная собственной матери, кроме как в виде призрака, отражающегося в ее собственном лице, ее чертах. И она представила Габриэля, постаревшего и седовласого. Жизнь, которую мы никогда не пройдем вместе, если я не переживу эту ночь.
«Думайте о ней, - голос Ирис раздавался в темноте. - Она даст Вам силы, необходимые для борьбы».
«Все эти годы Вы поступали именно так?»
«Это все, что у меня оставалось. Именно это давало мне силы жить, надежда, что моя дочь может прийти ко мне домой. Я жила этим, детектив. Я жила ради дня, когда снова увижу ее. Или, если этого так и не произойдет, ради дня, когда увижу торжество справедливости. По крайней мере, я буду знать, что умерла, пытаясь».
Джейн снова перекатилась, и ее больное бедро ударилось о пол, а лицо проехалось по неровному бетону. Неожиданно спина натолкнулась на стену, она лежала, тяжело дыша, готовясь к следующей и самой трудной задаче. «Я добралась до стены», - проговорила она.
«Поднимайтесь на ноги. Дверь в дальнем конце».
Используя стену в качестве опоры, Джейн попыталась изогнуться и встать на колени, но потеряла равновесие и полетела вниз лицом, ударившись ртом об пол. Боль прострелила ее от зубов до черепа.
«Ваша дочь, - произнесла Ирис. - Как ее зовут?»
Джейн облизала губы и ощутила вкус крови. Почувствовала, как мягкие ткани уже отекают, раздуваясь. «Реджина», - ответила она.
«Сколько ей лет?»
«Два с половиной».
«И Вы ее очень сильно любите».
«Конечно, люблю». Кряхтя, Джейн попыталась подняться на колени. Ирис знала, что делает - она ощущала в мышцах новые силы, новую сталь в позвоночнике. Нет, она не будет находиться вдали от своей дочери. Она переживет эту ночь, так же как Ирис пережила последние два десятилетия, потому что ничто не значит больше, чем мать, желающая снова увидеть своего ребенка. Она боролась с силой притяжения, напрягая спину и шею, чтобы подняться на колени.
«Реджина», - сказала Ирис. «Она - кровь в Ваших венах. Дыхание в легких». Ее голос был гипнотическим, слова, которые она шепотом повторяла, посылали тепло, приливающее к конечностям Джейн. Слова, сказанные на универсальном языке, который понимает каждая мать.
Она - это кровь в Ваших венах. Дыхание в легких.
Вставай на ноги, думала Джейн. Возьми эти ключи. Она покачнулась вперед на коленях, напрягая мышцы, и вскочила. Приземлилась на ноги, но лишь на несколько секунд, прежде чем потеряла равновесие и упала вперед, стукнувшись коленными чашечками о бетон.
«Еще раз», - приказала Ирис. В ее голосе не было никакого намека на сочувствие. Была ли она так же безжалостна со своими учениками? Именно так муштруют воинов, не давая никакой пощады, заставляя сражаться на пределе сил?
«Ключи», - сказала Ирис.
Джейн глубоко вдохнула, напряглась и вскочила. Снова приземлилась на ноги и покачнулась, но стена была прямо перед ней. Она оперлась на нее плечом, пережидая пока утихнет боль в икрах. «Я стою», - сообщила она.
«Добирайтесь до дальнего угла. Там где дверь».
Еще один прыжок, еще одно пошатывание. Она могла это сделать. «Как только мы освободимся, нам все еще надо будет одолеть его, - сказала Джейн. - У него мой пистолет».
«Мне не нужно оружие».
«Ах, верно. Ниндзя же летают по воздуху».
«Вы ничего обо мне не знаете. Или о том, что я могу».
Джейн снова прыгнула, словно кенгуру. «Тогда расскажите мне. Поскольку, так или иначе, мы, вероятно, умрем. Вы Царь Обезьян?»
«Царь Обезьян - это легенда».
«Эта легенда оставляет настоящие волосы. Она убивает настоящим мечом. Так кто это?»
«Некто, кого бы Вы захотели иметь на своей стороне, детектив».
«Сначала я хочу узнать, кто это».
«Он внутри меня и Вас. Он внутри каждого, кто верит в справедливость».
«Это не ответ».
«Это все, что я могу Вам сказать».
«Я не говорю о загадочном колдовстве, - Джейн передохнула и снова прыгнула. - Я толкую о чем-то реальном, о том, что я видела на самом деле. Том, что спасло мне жизнь». Она сделала паузу, чтобы отдышаться. И спокойно произнесла: «Я всего лишь хочу поблагодарить его или ее за это. Поэтому, если Вы знаете, кто это был, не могли бы Вы передать ему мои слова?»
Ирис так же спокойно ответила: «Оно уже знает».
Джейн сделала еще один скачок и ударилась лбом о дверь. «Я на месте».
«Они висят примерно на уровне Вашей головы. Вы можете их нащупать?»
Потершись стеной о стену, Джейн внезапно почувствовала, как металл ободрал ее кожу. Услышала негромкое звяканье висящих ключей. «Нашла!»
«Пожалуйста, не уроните их».
Джейн зажала ключи ртом и потянула связку на себя, пытаясь снять ее с крючка на стене. У нас получилось. Мы победили их…
Скрип открывающейся двери заставил ее замереть. Загорелся свет, такой яркий, что она отшатнулась к стене, ослепленная.
«Ну, вот и осложнение», - произнес голос, который она узнала. Медленно Джейн открыла глаза, в которые бил слепящий свет, и увидела Марка Мэллори, стоящего рядом с Патриком. Их всегда было двое, подумала она. Охотились вместе. Убивали вместе. И звеном, связавших этих мужчин, была Шарлотта. Бедняжка Шарлотта, каждое увлечение, каждое мероприятие которой наводило хищников на их жертв, превращая такие невинные вещи, как теннисный турнир или выступление оркестра в возможность для убийц присмотреть и выбрать свежие лица.
Марк схватился за связку ключей и вырвал ее изо рта Джейн. Он толкнул ее, и Джейн упала на пол. «Кто-нибудь знает, что она приходила сюда?»
«Нам надо предусмотреть такой исход событий, - сказал Патрик. - Вот почему необходимо избавиться от ее машины. Мы бы сделали это еще несколько часов назад, будь ты порасторопней».
«Я ждал, не придет ли за ней кто-нибудь».
«Никто не появился?»
«Возможно, датчик слежения сломался». Он посмотрел на Ирис. «Или, может быть, никто о ней не беспокоится. Я ждал несколько часов, и не появилось ни души».
«Ну, кто-нибудь да придет за одной из них», -сказал Патрик, опустив глаза на Джейн.
«А где ее мобильник?»
Патрик вручил его Марку. «Что ты собираешься делать?»
«Похоже, ее последнее СМС было адресовано мужу». Он принялся набирать новое сообщение с телефона Джейн. «Давай-ка скажем ему, что она направилась в Дорчестер и какое-то время не появится дома».
«А что потом?»
«Все должно выглядеть как несчастный случай. Или самоубийство». Он посмотрел на Патрика. «Ты уже прежде выполнял подобную работу».
Патрик кивнул. «Ее оружие в столовой».
«Мой муж догадается, - сказала Джейн. - Он знает, что я бы ни за что не покончила с собой».
«Супруги всегда так говорят. А полиция им не верит. Так ведь, детектив?» - проговорил Марк и улыбнулся.
Если бы ее конечности не были связаны, она бы вскочила на ноги и ударила его, всадив кулак в эти идеальные зубы. Но даже с гневом, переполнявшим ее мышцы, Джейн не смогла бы освободиться, и ей ничего не оставалось, кроме как наблюдать, как он заканчивает набирать СМС и отправляет его. Она думала о том, как, вероятно, все и случится: ей в голову выпустят пулю, чтобы убить, затем сделают еще один выстрел, чтобы на руке остались частички пороха, обставят все так же, как и самоубийство Ву Вэйминя. Марк говорил правду: возражения членов семьи жертвы слишком часто игнорируют. Она сама грешила этим. Джейн вспомнила, как стояла над телом юноши, который снес себе полголовы выстрелом из дробовика. Вспомнила его мать, рыдающую: Он никогда бы не убил себя сам! Он недавно полностью изменил свою жизнь! И она вспомнила свое замечание, брошенное Фросту, о бестолковых семьях, которые никогда не замечают, что назревает подобный поворот событий.
«Вы допустили слишком много ошибок, - сказала Ирис. - Вы и понятия не имеете о том, что натворили».
Марк повернулся к ней и рассмеялся. «Посмотрите, кто заговорил. Дама, прикованная к стене».
Ирис ответила ему устрашающе спокойным взглядом. «До того, как для вас все закончится, расскажите мне. Почему вы выбрали мою дочь?»
Марк подошел к Ирис, и они оказались лицом к лицу. Хотя он был намного выше и имел явное превосходство, Ирис не выказала ни тени страха. «Хорошенькая малютка Лора. Ты помнишь ее, Патрик?» Он посмотрел на старика. «Девчушка, которую мы подцепили, когда она шла из школы. Ту, которой предложили подвезти ее до дома».
«Почему?» - повторила Ирис.
Марк улыбнулся. «Потому что она была особенной. Они все были».
«Мы теряем время, - произнес Патрик, направляясь в сторону Джейн. - Давай уберем ее отсюда».
Но Марк по-прежнему смотрел на Ирис. «Иногда девочку выбирал я. Иногда Патрик. Никогда заранее не угадаешь, за что зацепится взгляд. Прическа «конский хвост». Симпатичная маленькая задница. Нечто, что выделяет среди остальных. Делает ее подходящей».
«Шарлотта, должно быть, узнала, - сказала Джейн, с отвращением глядя на Патрика. - Наверное, она поняла, чем Вы занимались. Иисусе, ее собственный отец. Как Вы могли убить ее?»
«Шарлотта никогда не была частью этого».
«Никогда не была частью чего? Она была центром всего этого!»
Мобильный Джейн зазвонил. Марк бросил взгляд на номер звонящего и произнес: «Муженек, кажется, проверяет свою женушку».
«Не отвечай», - сказал Патрик.
«И не собирался. Я просто вырублю его, и давай-ка отнесем ее в машину».
Ирис произнесла: «Думаете, это будет настолько просто?»
Мужчины проигнорировали ее и наклонились, чтобы схватить Джейн. Патрик поднял ее за ноги, а Марк за руки. Хотя Джейн и извивалась, но противостоять им не могла, и они с легкостью подняли ее и понесли к двери.
«Вы уже покойники, - проговорила Ирис. - Просто пока не знаете об этом».
Марк фыркнул. «Я знаю, кто из нас прикован к стене».
«А я знаю, кто пришел сюда за вами».
«Никто за мной не пришел…» Его голос внезапно замолчал, когда погас свет.
В кромешной темноте оба мужчины выпустили Джейн из рук, и она упала на пол, ударившись черепом о бетон. Она лежала ошеломленная, пытаясь разобраться, что происходит в комнате, где ничего не было видно, лишь из мрака раздавались проклятия и испуганное дыхание.
«Какого хрена?» - заявил Марк.
Голос Ирис прошептал сквозь тьму: «Началось».
«Заткнись! Просто заткнись!» - заорал Марк.