Весьма опасно говорить вслух о том, откуда берутся огромные состояния у ряда высокопоставленных чиновников.
В 1922 г. в журнале «Экономист» вышла статья А. Н. Фролова, посвященная анализу «паровозной сделки» 1921 г. В ней автор справедливо недоумевал, как можно было заказать в Швеции 1000 паровозов, да еще на заводе, выпускающем их лишь по 40 штук в год? Как советская власть могла согласиться выдать под этот курируемый Троцким контракт огромный аванс золотом в размере четверти золотого запаса страны и почему она готова была ждать несколько лет, пока шведы завод расширят? Почему вообще надо было заказывать паровозы в Швеции, не лучше было бы накормить своих рабочих, а не обогащать иностранных капиталистов? Почему не отдали заказ тому же Путиловскому заводу, выпускавшему до войны более 200 паровозов в год? Почему не обратили внимания на то, что число имеющихся паровозов было избыточно, а свободными от работы числилось 1200 паровозов[60]? Смущала Фролова и стоимостная сторона сделки: паровозы почему-то были заказаны по цене, чуть ли не вдвое превышающей довоенную. И из всего этого напрашивался вполне определенный вывод: либо новые власти совершенно не умеют хозяйствовать, либо они сознательно предают национальные интересы ради достижения каких-то других и, очевидно, сомнительных целей.
Очень скоро после этого Ленин в письме Дзержинскому высказал мысль, что с журналом «Экономист», «явным центром белогвардейцев», пора кончать. «Надо, – предлагает он, – поставить дело так, чтобы этих “военных шпионов”, “растлителей учащейся молодежи” излавливать систематически и “высылать за границу”»[61].
Предпринимателю, особенно занимавшемуся тяжелым машиностроением, к сожалению, в тот момент, не в России, обязательно надо было понимать рычаги и мотивации действий Троцкого и Ленина, но заявлять об этом вслух, находясь в России, было бы весьма неосторожно.
Сейчас предпринимателям, оперирующим в нефтяном бизнесе в России, просто необходимо понимать, какое предприятие кем из чиновников «курируется». Без этих знаний невозможно проработать в оптовом нефтяном рынке хотя бы год. И очень важно это знать и учитывать при составлении таких прогнозов, как цены на нефть и темпы развития России. Но говорить об этом вслух весьма чревато неприятными последствиями.
В 2015 г. вышел фильм Майкла Куэста «Убить гонца» (Kill the Messenger), в котором описывалась история жизни журналиста Гэри Уэбба, лауреата Пулитцеровской премии. Он предал гласности материалы, свидетельствующие о роли ЦРУ в продаже наркотиков в южных кварталах Лос-Анджелеса на сумму более миллиарда долларов с последующей закупкой на вырученные деньги оружия и переправки его никарагуанским «контрас». В декабре 2004 г. Гэри Уэбб погиб от двух пулевых ранений в голову: по версии следствия, журналист покончил с собой[62].
Знать такую информацию предпринимателю необходимо. Как для прогнозирования эффективности работы предприятий южного Лос-Анджелеса, так и для прогнозирования развития Никарагуа.
При этом принародно высказывать свое мнение по этому или ему подобному поводу – себе дороже. Высокопоставленные чиновники де-факто контролируют государство. А государство это – вооруженная группа лиц, навязывающая свое мнение большинству. Мнение государства часто бывает неверно, но спорить с ним опасно по определению, или, как говорили древние, Vincula da linguæ vel tibi vincla dabit – Свяжи сам свой язык, не то он тебя свяжет[63].
Интеллектуальная сегрегация
Нельзя пропагандировать интеллектуальную сегрегацию. Однако в реальной жизни интеллектуальная сегрегация существует.
Несмотря на презумпцию равенства людей, на самом деле:
1. в университеты не берут людей ниже определенного балла по ЕГЭ;
2. свидетельство о среднем образовании не дают тем, кто не может (не умеет) читать;
3. в профессора не пускают людей без высшего образования и даже преподавателей, долгое время проработавших в вузе, но не имеющих степени доктора наук;
4. в летчики не пускают людей, не окончивших летное училище;
5. автомобиль не дают водить тому, у кого нет прав. При экзамене презюмируется, что если интеллектуальный уровень не будет пройден, человек будет сегрегирован;
6. даже чернорабочим на стройку не берут без прохождения экзамена по технике безопасности.
Де-факто нет ситуаций, где люди были бы равны, но пропагандировать это нельзя.
Глупое большинство
Худших везде большинство.
Биант Приенский, древнегреческий мудрец и общественный деятель, один из семи особо почитаемых мудрецов
● Бертран Рассел: «Любая общераспространенная идея скорее всего глупа, поскольку большинство людей глупо». «Лишь очень глупый человек может искренне разделять предрассудки большей половины нации».
● Эдгар Аллан По: «Мнение большинства – всегда ошибочно, ибо большинство людей – идиоты».
● Сенека: «На этой стороне явное большинство – значит, именно эта сторона хуже. Не настолько хорошо обстоят дела с человечеством, чтобы большинство голосовало за лучшее».
● Марк Твен: «Если вы заметили, что вы на стороне большинства, это верный признак того, что пора меняться».
● И. Гете: «Нет ничего отвратительнее большинства».
● Мартти Ларни: «Большинство всегда за тем, кто привлекает на свою сторону дураков»[64].
● И. Ибсен: «Большинство никогда не бывает право. Никогда, – говорю я! Это одна из тех общепринятых лживых условностей, против которых обязан восставать каждый свободный и мыслящий человек. Из каких людей составляется большинство в стране? Из умных или глупых? Я думаю, все согласятся, что глупые люди составляют страшное, подавляющее большинство на всем земном шаре»[65].
После того как мы несколько структурировали понятие знания и его критерии, определив необходимые составляющие для понятия «умный человек», зададим себе вопрос: сколько в мире реально умных людей?
И окажется, что не так уж и много.
Часть людей не умеет быстро впитывать знания.
Другая часть не хочет много и упорно учиться.
Третья часть просто ленится думать.
А четвертая часть ленится и думать, и что-либо делать, поэтому и опыта тоже не имеет.
Наконец, пятая часть просто забывает и выученные, и вновь приобретенные знания.
И оказывается, что людей, соответствующих всем вышеописанным критериям, чрезвычайно мало.
И личный опыт это подтверждает. Например, все учились в школах и вузах. Сколько в классе или группе обычно отличников? Не очень много, как и отпетых двоечников. Основная масса – это середнячки.
Или посмотрим на преподавателей. Много ли на 100 преподавателей приходится действительно очень хороших, достойных учителей? Примерно 5–6. А сколько явно недостаточно умных? Примерно столько же.
И в любой фирме, компании, на любом заводе и фабрике ситуация та же. Умных людей почему-то мало.
Почему?