Вспоминает Александр Турчинов:
«Когда власти поняли, что ни на Майдане, ни на Европейской площади акции не одноразовые и люди не расходятся, они осознали: у них серьезные проблемы не только в общении с европейскими политиками, но и внутри страны. Начался запуск грязного пиара, чтобы два Майдана — на Европейской площади (оппозиционный) и возле Стелы независимости (студенческий) — столкнуть лбами, противопоставить и т. д.
Этим активно занимались через подконтрольные СМИ Левочкин, Клюев и другие «спецы» из окружения Януковича. Нашли «спикеров» — тех же «заряженных» доброхотов, что в свое время по тому же, кстати, сценарию нейтрализовали протестную акцию предпринимателей (так называемый предпринимательский майдан 2010 года. — С. К.). Студенческому майдану власти помогли со сценой, звуком, материально-техническим обеспечением. Их задача была только выступать, говорить, что для молодежной акции протеста политики не нужны, у нас свой протест, и мы тут за Европу — без политики и без политических партий».
Подтверждает Пашинский:
«Банковая быстро разобралась в происходящем и постаралась установить контроль над Майданом общественников под Стелой. Все эти лозунги про «без политиков» были мастерскими подсказками — наживками, которые те, увы, заглотили. Был даже смотрящий — Денис, который в первый день предоставил студентам свою «озвучку». Меня поразило, что, когда позже я по просьбе активистов пришел на встречу, чтобы обсудить, как нам объединить два Майдана (активисты сами на этом настаивали), один из их лидеров, ныне известный политик, привел на эту встречу Дениса».
Фамилия Дениса, о котором упоминает Пашинский, Шевчук.
|
|
«Он появился ниоткуда. Сказал, что может дать нам свою технику для озвучки. Взамен попросил, чтобы его ввели в состав оргкомитета Майдана, — вспоминает Виктория Сюмар, в то время видная активистка, входившая в состав этого самого оргкомитета. — Мы быстро согласились. Настроение было такое: ты хочешь помочь — помогай, можешь делать — делай. Все были настолько замотаны, что не стали особо разбираться: кто этот человек, откуда он, почему решил присоединиться к нам. Конечно, сейчас я понимаю, что это было слишком легкомысленно. Позже, когда я элементарно прогуглила, кто он и что, волосы дыбом встали. Кстати, когда начался «большой Майдан», Денис пытался вести с некоторыми активистами переговоры от имени Клюева. То есть это был его человек, засланный к нам для того, чтобы расколоть нас изнутри».
История двух Майданов — классическая иллюстрация того, как власть времен Виктора Януковича «разводила» гражданский протест. Технология была отработана до мелочей. Едва где-то вспыхивал малейший огонек протеста, его старались «размыть», маргинализировать, довести происходящее в глазах общественности до абсурда. Следующий этап — нивелировать доверие к общественным активистам, купить их или запугать, а еще лучше — использовать «втемную».
Продолжает Александр Турчинов:
«Люди выходили на Майдан искренне. Большинство из них Кто составлял меньшинство?
Во-первых, профессиональная агентура. Во-вторых, те. кто любит называться «гражданским обществом», но на самом деле находится все время как бы на линии водораздела — и ни с властью, и ни с оппозицией (так спокойнее и в то же время безопаснее). Власть пыталась сыграть на амбициях молодежи, противопоставить ее политической оппозиции.
|
|
Итак, власть насаждала мысль о том, что один Майдан хороший, а другой плохой…
Такие мэсседжи крутили по всем каналам. Звучали комментарии так называемых экспертов и т. д. Постепенно все это начало набивать оскомину. К чему, собственно, и стремились. Пиар-сопровождение Банковой делало все для того, чтобы молодежный Майдан не объединился с политическим. Это, мол, подыгрывание оппозиции, а она — вчерашний день. Но мы приняли решение объединиться с молодежью. Во-первых, чтобы прекратить все провокации, во-вторых, нарушить сценарий Банковой, предполагавший, что после провала саммита в Вильнюсе молодежь разойдется сама, а с нами, политиками, лишенными поддержки общества, можно будет и пожестче разобраться. Да, план у власти был именно такой, но мы его на том этапе сорвали.
Это было двадцать шестого ноября, поздно вечером. У нас на Европейской было два больших флага — Украины и ЕС. Мы взяли эти флаги, сформировали колонну и так пришли на Майдан Независимости. Вся партийная символика осталась на Европейской. В ту же ночь там начался демонтаж нашего первого палаточного городка и сцены. Молодежь была удивлена тем, что политики переступили через свои амбиции и пришли к ним, не претендуя на лидерство. (С 26-го на 27-е на Майдане оставалось около тысячи человек. В том числе студенты университета Шевченко и Могилянки. — С. К.) Объединившись, мы начали вместе работать. На воскресенье готовили проведение первого совместного митинга».
Впрочем, многие соратники Александра Валентиновича тогда открыто, а сейчас уже, конечно, «за глаза», называли и называют слияние двух Майданов «ошибкой». Мол, на Европейской — вот это был настоящий революционный Майдан, а не какая-то молодежная вечеринка с политическим подтекстом. Вообще, оппозиция довольно ревностно, особенно в первые дни, относилась к проявлениям народного протеста, общественной инициативы. Ведь граждане, по сути, взялись делать за оппозицию ее работу — бороться с властью. А это значит, что она, оппозиция, с задачами не справлялась. Раз так — имела ли она моральное право претендовать на 2015-й?