Идейно-тематическое своеобразие повести

Познакомьтесь с историей Ивана Шухова – героя повести

«Один день Ивана Денисовича» И.А. Солженицына

Повесть А.И.Солженицына " Один день Ивана Денисовича " напечатана в 1962 г. в "Новом мире ". Автора обвиняли в очернительстве советской действительности, но благодаря авторитетному мнению главного редактора журнала А.Т.Твардовского повесть была опубликована. Твардовский писал:

"Жизненный материал, положенный в основу повести А. Солженицына необычен в советской литературе. Он несет отзвук тех болезненных явлений в нашем развитии, связанных с периодом развенчанного и отвергнутого партией культа личности, которые по времени хотя и отстают от нас не так далеко, представляются нам далеким прошлым. Но прошлое, каким бы оно ни было, никогда не становится безразличным для настоящего"

Герой повести Иван Денисович Шухов до войны жил в маленькой деревушке Темченево, работал в колхозе. Его жена родила ему двоих сыновей. Во время войны воевал, был ранен. Когда попал в плен, то бежал из него. Много скитался по лесам, болотам, добрался до своих. Вот тут-то свои и обвинили его в измене.

Шухов с досадой рассказывает: "Были б умней - сказали б, что мол по лесам бродили, и ничего б им. А они открылись мол, из плена немецкого".

Посадили Шухова за измену родине. И показания он дал –что таки да, он сдался в плен, желая изменить родине, а вернулся из плена потому, что выполнял задание немецкой разведки. Какое ж задание - ни Шухов сам не мог придумать, ни следователь Так и оставили просто - задание. Шухов прекрасно понимает, что никакой правды ему не добиться, если он не подпишет, то его расстреляют, а если подпишет, то останется хоть какая-то надежда, что поживет еще малость.

Шухов знает, что его личность никого не интересует. Его невиновность тем более. Таких, как Шухов, было много, всех их объединяет то, что их не считали за людей, их стремились превратить в "лагерную пыль". Потому что главный лозунг этой чудовищной системы: "Нужна сильная власть, способная внушать страх. А страх нужно поддерживать любыми средствами, " - так рассуждает в романе "Дети Арбата" А.Рыбакова "величайший вождь всех народов". "Нет невиновных! "- вот лозунг этого времени.

В чем смысл названия повести? На этот вопрос можно ответить последними словами повести:

“…Засыпал Шухов вполне удоволенный. На дню у него выдалось сегодня много удач: в карцер не посадили, на Соцгородок бригаду не выслали, в обед он закосил кашу, бригадир хорошо закрыл процентовку, стену Шухов клал весело, с ножовкой на шмоне не попался, подработал вечером у Цезаря и табачку купил, и не заболел, перемогся.

Прошел день, ничем не омраченный, почти счастливый.

Таких дней в его сроке от звонка до звонка было три тысячи шестьсот пятьдесят три.

Из-за високосных годов - три дня лишних набавлялось...

Шухов подписал свой приговор. Он выбрал жизнь - хоть лагерную, скудную, мучительную, но жизнь. Говорят, человек ко всему привыкает. Шухов тоже привык к страшным законам лагеря: "Так и вся жизнь у зэка - только и высматривай, чтоб на горло тебе не кинулись". Иван Денисович хочет выжить любой ценой, но выжить так, чтобы за себя не было совестно, чтобы сохранить уважение к самому себе.

Лагерь живет по своим законам: "Кто кого сможет, тот того и гложет". Шухову постоянно хочется есть, но он понимает, что хоть спину тут в работе переломи, хоть животом ляжь - из земли еды не выколотишь, больше чем начальник тебе выпишет, не получишь. Он видит, что и здесь воруют, и все те, кто воруют, киркой сами не вкалывают. А он должен вкалывать и брать то, что дают. Если помбригадиру дают двойную "бригадирскую", то это тоже за счет работяг идет - и тоже никто не перечит.

В лагере все "начальники" кто имеет какую-то власть, начиная со старшего в бараке, надзирателей, помбригадира, дневальных, повара, доктора и кончая начальником лагеря.

Дневальный по столовой Хромой завел себе посох березовый и с крыльца этим посохом гвоздит, кто не с его команды лезет, и знает кого бить, а кого нет. Шухова раз гвозданул.

Название - "дневальный". А разобраться - Князь! - с поварами дружит!

Получит зэк свою заработанную баланду, хотя по вечерам она всегда жиже, чем утром: утром зэка надо накормить, чтоб он работал, а вечером итак уснет, не подохнет.

Шухов сперва жижицу одну прямо пил, пил. Как горячее пошло, разлилось по его телу—аж нутро его все трепыхает навстречу баланде. Хор-рошо! Вот он, миг короткий, для которого и живет зэк.

Сейчас ни на что Шухов не в обиде; ни что срок долгий, ни что день долгий, ни что воскресенья опять не будет. Сейчас он думает; переживем^/! Переживем все, даст Бог кончится,

Шухов не понимает: живут дома, а работают на стороне? Он отвык раскладывать что завтра, что через год да чем семью кормить, живя по лагерям да по тюрьмам. Обо всем за него начальство думает, оно будто и легче.

Его жена надеется, что вернется муж и тоже не станет вступать в колхоз, а тоже как мужики займется красильным ремеслом. Жена мечтает, что они наконец подымутся из нищеты, детей обучат, новую избу поставят. Конечно, он мог бы пойти на легкий заработок, но не таков Шухов. Он сорок лет землю топчет, уже зубов нет половины и на голове плешь. "Для такой работы развязность нужна, нахальство, милиции на лапу совать,"- так размышляет Иван Денисович, - никогда никому он не давал и не брал ни с кого взяток, да и в лагере этому не научился. Руки у Шухова еще добрые, смотают, неуж он себе на воле работы не найдет?

Не один со своей бедой Иван Денисович. У него есть товарищи по бригаде, так же, как и он, несправедливо оснащенные, брошенные за колючую проволоку.

Это Сенька Клевшин - он тихий, бедолага. Ухо у него лопнуло одно, еще в сорок первом. Потом в плен попал, бежал три раза, излавливали, сунули в Бухенвальд, где он готовил восстание против немцев.

Буйновский - бывший капитан второго ранга. Он недавно был в лагере, недавно на общих работах. “Такие минуты, как сейчас, были (он не знал этого) особо важными для него минутами, превращавшими его из властного звонкого морского офицера в малоподвижного осмотрительного зэка, только этой малоподвижностью и могущего перемочь отверстанные ему 25 лет тюрьмы.”

Шухов уважает его. "Придет пора, и капитан жить научится, а пока не умеет", - думает он о нем.

Буйновский и Клевшин пытаются добиться восстановления справедливости, их письма и прошения остаются без ответа.

Шухов умел работать. На свободе ему легко было прокормить семью и себя. В лагере ему приходится каждый день думать о том, как прокормить себя, выжить. Для осужденных были дни праздников. Это тогда, когда они получали посылки от родных. Шухов запретил жене посылать посылки, потому что прекрасно понимал, что семье итак худо. Он никогда не ходил к столбу со списком, но почему-то ждал, что прибегут и скажут: “Шухов! Да что ж ты не идешь? Тебе посылка!". Единственная мысль о выживании не оставляла места в душе для праздных воспоминаний. Шухов так рассуждает: "Так что пусть завидуют, кому в чужих руках всегда редька толще, а Шухов понимает жизнь и на чужое добро брюхо не распяливает".

Бригадир Тюрин Андрей Прокофьич, смеясь говорит Шухову: "Ну как тебя на свободу отпускать? Без тебя ж тюрьма плакать будет!" "Кто два дела руками знает, тот- еще и девять подхватит". Вот за это и уважают его товарищи, что Шухов-мастер на все руки. За работой он не замечает ничего и никого.

Но Шухов не ошибается. Шлакоблоки не все один в один. Какой с отбитым углом, с помятым ребром или с приливом сразу Шухов это видит, и видит, какой стороной этот шлакоблок лечь хочет, и видит то место на стене, которое этого шлакоблока ждет.

Для Шухова работа - она как палка, конца в ней два: “Для людей делаешь - качество дай, для начальника делаешь - дай показуху. А иначе б давно все подохли, дело известное, "- размышляет он.

За работой для него время быстро бежит. Сколько раз Шухов замечал; дни в лагере катятся - не оглянешься. А срок сам - ничуть не идет, не убавляется его вовсе.

Кого так жаль Шухову?

Это Фетюков. Его опять побили за миски. Человеку трудно привыкнуть к лагерной жизни. Прав Шухов - он не умеет себя поставить, да и вряд ли он сможет это сделать.

Не выйти из карцера здоровым и Буйновскому. Он понадеялся, что надзиратель Волковой забудет (а Волковой никому ничего не забывает), его не только зэки и не то что надзиратели -сам начальник лагеря боится.

Для Шухова восемь лет каторги в Усть-Ижме и Особлагере не прошли даром: понял он, что "качать права" в лагере бессмысленно: "Пока в бараке живешь - молись от радости и не попадайся,"

Люди начинали догадываться, что это не трагические ошибки, а продуманная система репрессий. Неизбежно возникал вопрос: кто же виноват в этом?

Шухов спрашивает Алешку: "Христос тебе сидеть велел, за Христа ты и сел. А я за что сел? За то, что в сорок первом к войне не приготовились. За это? А я при чем?."

Нет, не только Шухов, но и многие другие не получали ответа. Так в трагедии одного человека, как в зеркале, отразилась трагедия целого народа, пригвожденного к кресту сталинской тоталитарной системой.