Первая трудность была в том, что Ш уже не мог мириться с тем, что отдельные образы могли сливаться с фоном или плохо "считываться" из-за того, что их было трудно разглядеть из-за "недостаточного освещения", что посторонние шумы приводили к тому, что "пятна", "брызги" или "клубы пара" 'заслоняли расставленные им образы и делали их "трудно различимыми". Также слова, даваемые ему для запоминания, часто оказывались настолько далёкими по смыслу, что могли нарушить тот порядок который он избирал для "расстановки" образов
Ещё более осложняло дело то, что часто присутствующие начинали давать ему длинные, нарочно запутанные или бессмысленные слова. Это, естественно, толкает на то, чтобы запоминать "по линиям" − по зрительным образам тех изгибов, оттенков, брызг, в которые превращаются звуки голоса, − а это так трудно...". Наглядно-образная память Ш. оказывается недостаточно экономной, и Ш. должен сделать шаг для того, чтобы приспособить её к новым условиям. Начинается второй этап − этап работы над упрощением форм запоминания, этап разработки новых способов, которые дали бы возможность обогатить запоминание, сделать его независимым от случайностей..., дать гарантии быстрого и точного воспроизведения любого материала и в любых условиях.
Мы говорили уже о том, что, если отрывок читается быстро, один образ набегает на другой, образы толпятся, сгружаются, то как разобраться в этом хаосе образов?!
Усвоение смысла отрывка, получение информации, которое у нас всегда представляет собой процесс выделения существенного и отвлечения от несущественного и протекает свёрнуто, начинает представлять здесь мучительный процесс борьбы со всплывающими образами. Значит, образы могут быть не помощью, а препятствием в познании − они уводят в сторону, мешают выделить существенное, они толпятся, обрастают новыми образами, а потом оказывается, что эти образы идут не туда, куда ведёт текст, − и всё надо переделывать снова.
Какие же опасности таят в себе тексты, где какая-нибудь деталь рождает образ, который уже встречался в других отрывках!
Ведь у Ш. есть особенно яркие и стойкие образы, образы, повторявшиеся тысячи и тысячи раз, образы, которые очень быстро начинают доминировать над остальными, и бесконтрольно всплывают, как только будет затронуто какое-нибудь общее звено с ними. Это − образы детства, образы маленького домика в Р..., образ двора Хаима Петуха, где под навесом стоят лошади и где пахнет овсом и навозом.
Как легко познавательные процессы могут изменить своё нормальное течение, с какой лёгкостью цепь, в которой мысль ведёт образы, замещается другой, в которой всплывающие образы начинают вести мысль...
Отдельной проблемой являются синонимы, омонимы, метафоры …
Мы уже видели, какие трудности возникали у него, когда звучание слова не соответствовало его смыслу, и когда одна и та же вещь называлась разными словами.
Поэзия рождает не представления, а смыслы; за образами в ней кроется внутреннее значение, подтекст; нужно абстрагироваться от наглядного образа, что- 80 бы понять её переносное значение, иначе она не была бы поэзией... Читая стихи, Ш. сталкивался с непреодолимыми препятствиями: каждое выражение рождало образ, один образ сталкивался с другим, − как можно было пробиться через этот хаос образов?
Приемы эйдотехники
1) Освобождение образов от тех случайных влияний, которые могли затруднить их "считывание". Увеличение размеров образов, их выгодное освещение, правильная расстановка − всё это было первым шагом той "эйдотехники"
2) Сокращение образов, абстракция от деталей, их обобщение – стали основным приемом в период его работы профессиональным мнемонистом.
3) Ш. оказался принуждён превращать ничего не значащие для него слова в осмысленные образы. Самым коротким путём для этого было разложение длинной и не имеющей смысла или бессмысленной для него фразы на её составные элементы − с попыткой осмыслить выделенный слог, использовав близкую к нему ассоциацию. В таком разложении бессмысленных элементов на "осмысленные" части, с дальнейшим автоматическим превращением этих частей в наглядные образы, Ш., которому пришлось ежедневно по несколько часов практиковаться, приобрёл поистине виртуозные навыки. В основе этой работы, которая выполнялась им с удивительной быстротой и лёгкостью, лежала "семантизация" звуковых образов; дополнительным приёмом оставалось использование синестезических комплексов, которые и тут продолжали "страховать" запоминание.