Цена бессмертия
Борис Бабкин
Цена бессмертия
Иран, Заболь
И спустился на землю ангел Персун. И увидел святой, что мрут от болезней, гибнут на войнах, убивают друг друга в ссорах и отнимая или защищая добро. Великое множество погибает от зверей и разной другой живности. Убивают людей и силы природы. Опечалился святой и…
– А вот и Ахашаз.
Сидевший перед компьютером смуглый невысокий бородач резко нажал на уничтожение информации и, повернувшись, посмотрел на вошедших.
– И все‑таки Аллах не дал тебе ума. – Ахашаз удрученно покачал головой. – И продал ты…
– Где алмаз? – с трудом подбирая слова, спросил на фарси крепкий загорелый мужчина в камуфляже.
Невысокий худощавый парень в очках подскочил к компьютеру и взглянул на монитор.
– Информация стерта, – по‑немецки проговорил он.
– Ничего, он нам все скажет, – зловеще улыбнулся загорелый.
Ахашаз опустился на колени, поднял руки вверх, что‑то пробормотал и, наклонившись, коснулся лбом пола.
– Да ты блаженный, – усмехнулся худой и, сняв очки, протер их, – но, как видно, неплохо разбираешься в компьютерах, и что‑то ты там…
– Здесь только пепел от бумаги, – сообщил присевший в углу перед очагом мускулистый мужчина в камуфляже и повернулся к хозяину дома. – Слушай меня! – Он повернулся к молившемуся. – Я не очень хорошо говорю на фарси, но думаю, ты понимаешь. Нам нужна легенда о Персуне. Ты меня слышишь?
– Не надо прерывать его молитву, господин, – на фарси робко заметил мужчина в очках. – Беда будет, если правоверного…
– Ты можешь уйти, – отмахнулся от него крепыш в камуфляже. – Так что ты нам скажешь, Ахашаз?
Хозяин не переставал читать молитву.
– Давай аргумент, Карл! – усмехнулся загорелый.
– Приведите их сюда, – выглянув за дверь, скомандовал худощавый.
В комнату втолкнули мальчика лет пятнадцати и женщину‑мусульманку. Она, стараясь скрыть открытое гяурами лицо, закрывала голову широкими рукавами длинного платья. Молившийся, увидев женщину и мальчика, снова вскинул обе руки вверх и, словно пытаясь что‑то достать, громко и протяжно закричал.
– Чего это он? – усмехнулся Карл.
– Просит Аллаха послать ему быструю смерть, – ответил загорелый и пообещал на фарси Ахашазу: – Я убью твоего сына и одну из твоих жен.
Тот, уткнувшись лбом в пол, что‑то забормотал.
– …В жертву потомство свое… – перевел загорелый.
– …И женщина должна следовать за тем, кому она дала жизнь. Прими души наши, Аллах, – более внятно произнес Ахашаз и, резко дернувшись, упал на живот.
Загорелый, внезапно прыгнув, схватил Карла, и оба вывалились в окно. В комнате грохнул взрыв.
– Что это? – отползая от загоревшегося дома, испуганно спросил Карл.
– Сейчас во многих домах есть взрывчатка, – отряхиваясь и помогая ему подняться, объяснил загорелый. – Допустить надругательство над женой, матерью или сестрой настоящий мусульманин не может. И поэтому устанавливает шун хурин, – усмехнулся он и пояснил: – Дорога к небу. И Аллах принимает души, ибо тело – это лишь оболочка, а там их ждут райские кущи, прощаются все грехи, и обретают они вечную жизнь.
– Какая чушь, Густав! – качнул головой Карл. – Ведь…
– Увы, мой юный друг, – усмехнулся тот. – Они живут и умирают с верой, и именно поэтому до сих пор не удается остановить сопротивление в Палестине, Иране и Афганистане. И именно поэтому существует «Аль‑Каида», собственно, как и многие другие террористические организации, которых с каждым годом все больше. Меняются названия, появляются новые, а суть одна – фанатизм и убеждение, что, отдавая свою жизнь за Аллаха, они обретут бессмертие и благополучие на небесах… Уходим! – скомандовал он и пошел к стоявшему неподалеку армейскому джипу, – иначе нам тоже придется отправиться на тот свет, но в отличие от них мы знаем, что на этом все и закончится.
Карл тоже увидел бегущую к горевшему дому толпу и поспешил за Густавом.
Франция, Лион
– Хочешь жить, молчи, – прошептал молодой мужчина, подошедший сзади к стоявшему около входа охраннику.
В это же время в другом конце здания крепкий парень показал пистолет привставшему со стула охраннику и тихо сказал:
– Мы просто возьмем камушек и уйдем. Веди себя правильно, и никто не пострадает.
– Не думаю, что вы сможете взять алмаз, – проговорил охранник. – Он накрыт колпаком из пуленепробиваемого стекла. И если вы даже сумеете как‑то добраться до камня, подняв его, вы включите систему, срабатывающую на закрытие…
– Сиди тихо и не рыпайся! – перебил его налетчик.
…Три выстрела одновременно ударили с трех сторон. Двое налетчиков с пистолетами и мужчина, подошедший к небольшому стеклянному колпаку величиной с половину арбуза, упали. Охранники выхватили оружие.
– Тот, у колпака, – сверху крикнул мужчина со снайперской винтовкой в руках, – жив! Ему пуля пробила левое колено.
– Двое других – трупы, – проговорил невысокий парень со снайперской винтовкой, стоящий слева от него.
– Наконец‑то хоть что‑то, – подмигнул ему третий снайпер.
– Надо оказать ему помощь, – присев около валявшегося рядом с тумбой с колпаком мужчиной, у которого из левого колена обильно шла кровь, заметил один из охранников.
– Для прессы вы убили двоих, – предупредил первый снайпер и вытащил телефон.
– В чем дело, Эндрю? – удивленно спросила вышедшая из комнаты в халате стройная женщина лет сорока.
– В музее грабители, – ответил крепкий высокий мужчина. – Двое убиты, один ранен. Пытались захватить камушек. Я еду туда. Ты…
– Нет, – качнула она головой. – Не люблю покойников. И…
– Инель! – Он не дал ей договорить. – Для прессы не делай никаких заявлений.
– Возьми с собой Марсию, – тихо попросила она. – Увидев трупы, надеюсь, она поймет, что все очень и очень серьезно.
– Скажи ей ты, – улыбнулся Эндрю. – Ты же знаешь, как она ко мне относится.
– Она сейчас выйдет. – Повернувшись, Инель пошла к двери.
Эндрю начал спускаться на первый этаж, вытаскивая мобильный.
– Зачем, мама? – спросила стройная девушка. – Я не хочу…
– Ты поедешь с отцом и убедишься, что этот алмаз не просто драгоценный камень, из‑за него погибают люди, за ним охотятся, – не терпящим возражения тоном заметила Инель.
– Мой папа погиб, – вызывающе проговорила Марсия. – А папа Эндрю мне не нравится, – усмехнулась она. – Но если надо ехать, я поеду с вами, мадам Леберти, – добавила девушка и пошатнулась от сильной пощечины матери.
– Я все делала, чтобы ты ни в чем не нуждалась и была хорошим человеком, – проговорила Инель. – И если еще раз услышу подобное, я просто выгоню тебя на улицу. Спускайся вниз, – вздохнула она. – У тебя пять минут.
– Доктор раненого смотрел? – спросил Эндрю, и его телефонный собеседник ответил:
– Говорит, что придется ампутировать ногу.
– Мне с ним наперегонки не бегать, – усмехнулся Эндрю. – Надо, чтобы он просто смог ответить на один вопрос…
Россия, Ярославская область, Выселки
И увидел святой, что мрут люди от множества болезней, гибнут на войнах, убивают друг друга в ссорах и отнимая или защищая добро. Великое множество погибает от зверей и разной другой живности. Убивают людей и силы природы. Опечалился святой и вознесся на небеса и задал вопрос Богу:
– Почему человеческий род с умом своим беззащитен друг от друга, от зверей, пауков, змей и прочей приносящей погибель живности? Почему великое множество погибает от болезней, когда другие вылечиваются от таковых?
И ответил Бог:
– Человечество само должно понять свои ошибки и найти способ жить в дружбе и благополучии. И от болезней разных человечество своим умом будет искать и найдет лекарство.
Опустил голову святой и проговорил:
– Но можно ли уберечь людей от болезней, послав на землю свет семи планет, давших бессмертие воде и земле? Почему черепаха живет дольше, чем человек?
Не ответил Бог, и святой, отколов от семи планет по маленькому кусочку, сбросил их на землю. И если найдет их человек с чистым сердцем и чистыми мыслями, то обретет он защиту от болезней всяческих и будет бессмертен…
Сидящий за компьютером парень устало откинулся на стуле и, довольно улыбнувшись, проговорил:
– Ну вот, наконец‑то сумел понять. Надо будет позвонить Лидии Викторовне и сказать…
– Венька, – заглянув в комнату, сердито проговорила миловидная крепкая женщина, – снова ты за этим компьютером сидишь? Неужели ничем другим заняться не можешь? Или снова хочешь, чтобы…
– Да отстань ты от парня, Танька, – сказал вошедший в комнату рослый мужчина в спортивном костюме. – Он с утра вон половину огорода прополол и воды скотине дал. С трактором мне помог. Работай, Венька, имеешь полное право, – хохотнул он. – Ну а если снова бандюки уволокут, отобьем.
– Никита! – сердито воскликнула Таня. – Ты‑то хоть умнее будь! Снова ведь попадешь в историю. А Ляховского нет, и посадят вас надолго. До сих пор вон…
– Хватит, Танюшка! – Подойдя, он обнял ее. – Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы самогон не пил. Ты заметила, – понизил он голос, – Венька по утрам зарядку делает и начал к Петровичу ходить. Тот его каким‑то приемчикам учит, так что ему это похищение на пользу пошло. Да и тогда он молодцом держался. Не он, положили бы нас. В общем, Венька парень что надо, – заявил он. – Ну а что за компьютером сидит, его дело. Ведь сумел он тогда выйти на этого мужика, ну, в Красноярском крае, которого родные дети чуть не ограбили. А он из ружья шарахнул в газовую плиту – и взорвалось все. Заживо сгорели, – мрачно добавил Никита.
– Ты что, хочешь, чтобы и к нам снова бандиты нагрянули? – сердито поинтересовалась Таня. – А…
– Не будет никаких бандитов, – вздохнув, не дал ей продолжить вышедший из своей комнаты Вениамин. – Я просто пытаюсь найти ответ, откуда появилась легенда о семи камнях бессмертия. И понял, что все это началось не в Персии как государстве, а в Персии…
– Тормози, – прервал его Никита. – Все это, наверное, Лидке интересно. Ну, может быть, Белов сделает вид, что слушает. Он мужик интеллигентный, – хмыкнул он. – Ну а мне все это до лампочки. А вот насчет картошки с мясом, – хлопнул он жену по тугим ягодицам, – я даже совсем не против.
– Скучные вы люди, – вздохнул Вениамин. – Персия как государство прекратила существовать в…
– Значит, слабаки были, – усмехнулся Никита. – Нашу матушку Русь кто только не пытался под себя подмять. Вот татары эти, монголы триста лет нас под колпаком держали, и ничего не вышло. Мужик русский долго терпеть может, но если поднимется, то хрен остановишь. Ведь социализм, считай, мы одни на ура сделали. Царя по короне – и все, землю – крестьянам, заводы – рабочим. Хотя это только лозунгом было. Но если вот так в России продолжаться будет, то сто пудов порвут эту демократию к едрене фене. Я вот, например, никак не въеду, – продолжал он, – газ и нефть в России добывают, то есть на нашей родине. Но кто‑то миллионы на этом имеет, а нам порой бензин залить проблема. Россия продает нефть, а в Штатах, которые покупают, бензин стоит столько же, а иногда и дешевле, чем у нас. Россия скупает зерно у канадцев, а свои колхозы развалили, все частникам отдали, потому и хлеб, блин, как торт небольшой стоит. Все визжат: почему российские автомашины не берут?! Да я вот купил «Ниву» и уже столько денег вбухал на ремонт, что лучше бы джип купил и без проблем ездил бы. А на детей? – усмехнулся он. – По сто, ну сейчас вроде по двести рублей. Да ты, блин, заставь этих, кто детские пособия назначает, ребенка на эти бабки прокормить, тогда бы и посмотрели, сколько бы они платили. Сейчас, блин, визжат: ой, караул, кризис, и бабок не хватает на всякие там программы! А почти миллиард Белоруссии в кредит дают. На кой хрен мне Лукашенко со своими белорусами нужен? Украину и всех остальных кормили, поили, а в результате что?! Грузия уже и войной на нас пошла, правда, этому гребаному Шакалшвили зубы притупили. И еще за коммуняк голосует полно народу. А какой‑то депутат от КПРФ бандюков в Хабаровском крае прикрывал и отмазывал. Получается, что коммуняки…
– Хватит, Никита, – остановила его жена. – Чего это ты в политику ударился? У нас своих дел полно, а ты за кого‑то переживаешь.
– Да просто порой злоба давит, – вздохнув, проговорил он. – На моей родине из недр земли русской кто‑то миллионы качает, а мы, блин, иногда с соседом по очереди на рынок ездим, чтоб на бензин не потратиться. Сейчас цены на бензин вроде вниз пошли, но на товары почему‑то вверх лезут. То есть те, кто продает, себя от кризиса спасают, а мы должны бабки тратить, чтоб им икру красную по утрам хавать. Порой так хочется тряхануть пару‑другую этих деятелей, – процедил он. – Ты нефть продаешь Америке, так и рви с них шкуру, а какого хрена с мужика последнее берешь? В общем, наливай сто грамм! – усмехнулся он. – Под щи самое то будет!
– Илья, – выглянув во двор, позвала черноволосая симпатичная женщина, – обедать иди. Да перестань ты с ней возиться, менять надо твою «Ниву». А то ты с ней больше времени проводишь, чем со мной…
– Ну, на тебя тоже и сил и времени пока хватает, – отозвался крепкий мужчина. – Обедать потом буду. Тут просили пару огородов вскопать. И кстати, неплохо заплатят, – добавил он. – Сделаю деньги, тогда и поем.
– Борщ остынет, – недовольно проговорила она.
– А ты, Зин, в магазин слетай, – подмигнул он. – Пивка возьми и рыбки к нему. Позови Богатыревых и…
– Придут они, – улыбнулась Зина. – И рыбы Никита принесет. Я видела Таньку. Жалуется на Веньку, – рассмеялась она. – Снова он за компьютер засел. Танька ругается, снова, говорит, бандитов накличет.
– Отобьемся, – усмехнулся Илья, – опыт уже есть.
– Да ну тебя, Илья, – недовольно посмотрела на мужа Зина. – Типун тебе на язык. Вы бы с Венькой поговорили, – вздохнула она, – а то действительно накличет беду. Он же снова…
– Поговорим, – пообещал он.
Россия, Москва
– Ты чего такой веселый? – улыбаясь, спросила стройная красивая женщина вошедшего по‑спортивному подтянутого мужчину.
– Завтра идем в загс подавать заявление.
– Белов! – весело, со счастливым изумлением в голубых глазах воскликнула она. – Что это с тобой?
– Во‑первых, пани Березина, – засмеялся он, – пора менять фамилию и становиться Лидией Беловой. Я люблю тебя и очень надеюсь, что ты меня тоже. Во‑вторых, я скоро буду богатым, ну, не миллионером, конечно, но обеспеченным точно, – уточнил Белов. – И в‑третьих, я перестаю быть сопровождающим грузы, а буду частным детективом.
– Что? – удивилась Лидия. – Ты – частным детективом?
– Ага, – кивнул Белов, – меня нашел Иванов и предложил быть его партнером. Он получил лицензию и набирает сотрудников. И я подумал, что это гораздо лучше, чем быть сторожевым псом. Ты же знаешь, – вздохнул он, – не мое это. Я просто чтобы как‑то продержаться, и пошел в ЧОП. Из‑за тебя все, – вздохнул Белов. – Ты, собственно, меня от меня самого спасла. Но сейчас…
– Извините, старший лейтенант, что перебиваю, – улыбнулась Лида, – но ты сказал, что скоро будешь богат. Банк ограбишь?
– Нет, – смущенно возразил он. – Вот! – Он вытащил из кармана билет «Бинго». – Выиграл двести шестьдесят три тысячи…
– Серьезно?
– Вполне! – засмеялся он.
– Подождите, Полина! – Мужской голос в сотовом звучал сухо. – Вы даете отчет своим…
– Абсолютно уверена, – не дала договорить абоненту симпатичная блондинка, – потому что…
– Вот что, уважаемая, приезжайте на наше место, и мы поговорим и обсудим это.
– Хорошо, – согласилась она. – Время как всегда?
– Я не изменяю своим привычкам, – дрогнул улыбкой голос, – уважаемая.
– До встречи. – Полина отключила телефон.
– Значит, все по новой начинается? – усмехнулся спортивного вида молодой мужчина.
– Знаешь, Гарри, – заметила Полина. – Я бы сказала, что ничего не кончалось. Просто тогда вышло все не так. Наталья, эта дура, – со злостью проговорила она, – сумела понять, что, вполне возможно, один из камней у ее отца, позвала брата, и они полетели в поселок Волчье. Что там произошло, не знает точно никто. Было установлено, что дважды стрелял из ружья хозяин дома Медведев, ну, отец Натальи и Евгения. Первый выстрел перебил шланг газового аппарата, подключенного к нагревателю. А второй выстрел был картечью в газовую печку. И газ взорвался. В общем, дом сгорел полностью, – уточнила она. – И камень где‑то среди этого пожарища. Но найти его просто нереально, так что на одном можно поставить крест, – сказала Полина. – Однако, – тут же поправила она себя, – конечно, мы попробуем найти его. Там наш человек, и, разумеется, он будет пытаться…
– Но ты говоришь, что там пожарище, – напомнил Гарри. – И как же…
– Он купит эту землю, – объяснила она, – и, разумеется…
– Ты мне вот что скажи, – перебил он ее, – почему мы снова в это влезли?
– Давай пока без вопросов.
– Но ты сама говорила, – напомнил он, – что объяснишь все ему при встрече. Так какого черта ты от меня…
– Я сама пока ничего конкретного не знаю, – раздраженно перебила его Полина. – Мне позвонил вчера один знакомый и сказал, что… – Она вздохнула. – В общем, в Лионе совершен налет на музей мадам Леберти. Подробностей мы не знаем, но, надеюсь, выясним.
– И что нам этот налет? Мои парни до сих пор, как бомжи, лазают по развалинам особняка Зудина, – напомнил он. – Ведь был слух, что у него тоже есть камушек. Кстати, кто это с ним разобрался так? Камушек не забрали, это точно, но получается, что там вроде как шахиды работали.
– Этого не знает никто, – сказала Полина. – Да, собственно, и не важно, кто взорвал дом Зудина. Непонятно, где камень. Знаешь, Гарри, я не переставала желать найти хотя бы один. Не для того, чтобы кого‑то вылечить или лечиться самой. Я, как все разумные люди, считаю легенду о том, что семь камней дают людям бессмертие, полным бредом. Легенда и есть легенда, – усмехнулась она. – Но стоят они очень и очень дорого. Найти бы хоть один – и все, жизнь, считай, обеспечена. Если зимой, когда в Монголии профессор нашел один из камней и его помощница вылечилась с помощью этого камня от неизлечимой болезни, за него предлагали миллион евро, то сейчас дают уже полтора, а значит, запросто можно выторговать и два.
– Но скорее всего просто пришлют крутых ребятишек, – буркнул Гарри, – которым заплатят тысяч пятьсот, и они шлепнут тебя и заберут камень. Об этом ты не думала?
– Думала и об этом, но вопрос в том, чтобы правильно выбрать покупателя, – заметила она. – Есть пара клиентов, которые просто купят и, даже заплатив большие деньги, еще и вечер в ресторане устроят. Как бы только найти этот камушек, – вздохнула она и посмотрела на часы. – Ладно, надо ехать.
«Что‑то ты темнишь, подруга дней моих суровых, – мысленно отметил Гарри, – но меня на мякине не проведешь. По крайней мере за жопу вас обоих взять могут, если я стукну. И отмазаться у тебя не выйдет. Собственно, тогда тебе просто повезло, – усмехнулся он. – Тарасюка хлопнули, а то бы он сдал обоих, но если вы будете мне мозги пудрить, я на вас точно ментов наведу».
– Ну что, – улыбнулась стройная женщина лет тридцати в белом халате, – все прекрасно.
– Спасибо вам, Рената Анатольевна, – сказал, вставая со стула, полный плешивый мужчина, – за доброту и заботу вашу. Огромное вам спасибо. – Он шагнул к двери. – Ой! – Опомнившись, он повернулся к Ренате. – Извините ради Бога. Как‑то запамятовал. – Он вытащил из бокового кармана дорогого пиджака конверт и протянул ей. – Как договаривались.
– Спасибо, и не болейте больше, – улыбнулась она.
– Извините, Рената Анатольевна, – снова шагнув к двери, остановился он. – А вы вроде как раньше по батюшке были…
– Я узнала, что моим настоящим отцом был Анатолий Владимирович Рудовский, а не Ромов, – пояснила она, – и я была вынуждена поменять и отчество, и фамилию, иначе бы не получила наследство.
– Оно понятно, – согласился плешивый.
– Значит, говоришь, взорвали? – уточнил сидевший за рулем джипа плотный высокий мужчина в камуфляже. – И все погибли? Нормально. А те, кто взорвал, ушли…
– Все тут остались, – допив из складного стаканчика коньяк, перебил его старший лейтенант милиции, – собственно, из тех, кто работал на Зудина, осталась только его секретарша. Рената Ромова. Она тогда собралась к врачу, зубному вроде, ну и только отъехала, тут и началось все…
– Значит, Рената жива, – пробормотал высокий. – И уехала перед нападением? – уточнил он.
– Ну да, – кивнул милиционер. – Нападавшие захватили микроавтобус, который вечером постоянно привозил молоко, свежий хлеб и все остальное.
– И где сейчас Ромова? – спросил высокий.
– А ты, собственно, кто такой? – спросил милиционер. – Что‑то спрашиваешь и…
– Нормально выходит, – засмеялся мужчина. – Значит, пить коньяк можно без документов, хватило водительского удостоверения, а…
– Так, – отступил на шаг назад милиционер. – Документы! – заорал он.
– Противный вы народ, менты, – сказал мужчина и, вытащив, протянул ему паспорт.
– Аверичев Константин, – прочитал тот. – Прописан в Москве, – посмотрел он на прописку. – А почему…
– Рената, собственно, была моей знакомой, – забрав у него паспорт, ответил Константин. – А ты действительно мент. Вот за это и не любят вас граждане. Забываете вы, что все люди‑человеки, да и вы тоже. Коньяк французский на такую тлю потратил, – усмехнулся он, завел машину и тронул с места.
– Стоять! – закричал старлей. – Стой или стрелять буду!
Джип, набирая скорость, свернул влево. Сплюнув, милиционер выматерился.
«Значит, Ромова жива, – думал Аверичев. – Странно… Говорят, что ее квартиру кто‑то продал, а она вроде как погибла. Очень странно, – повторил Константин. – Надо будет к Игорю заехать. Пусть выяснит, что за дела такие. Но мент сказал, что она уехала до взрыва. Ничего не понимаю», – подытожил Аверичев.
* * *
Плешивый, выйдя из «мерседеса», кивнул открывшему ему дверцу водителю. Слева раздался звук взревевшего мотора мощного мотоцикла. Мужчина, повернувшись в сторону, увидел мчавшийся по дороге мотоцикл. Мотоциклист, резко вывернув руль вправо, поднялся на заднее колесо. Удар переднего колеса пришелся в грудь плешивого. Тот, взмахнув руками, уронил дипломат и опрокинулся назад. Водителю удар ногой пришелся по колену. Мотоциклист, чуть притормозив, схватил дипломат и резко газанул. Плешивый при падении напоролся шеей на острые шипы железной оградки. Мотоцикл, проехав по двору девятиэтажки, выскочил в арку. Водитель, прихрамывая, подошел к пострадавшему. Присел, увидел кровь и попытался приподнять мужчину, но понял, что шея того сзади пробита двумя шипами железных прутьев оградки. Заорав, он отскочил и вытащил сотовый.
– Молодец, Гонщик, – улыбнулась Рената. – Меня сейчас называть по старой фамилии небезопасно, а точнее, очень опасно.
– Ладно, – услышал державший сотовый Аверичев, – постараюсь выяснить. О взрыве дома Зудина, кстати, сообщила именно Ромова, но куда она делась потом, не знаю. В общем, постараюсь все узнать и сразу, как только что‑то выясню, позвоню. А ты что, – усмехнулся абонент, – свою любовь разыскиваешь?
– Угадал, – спокойно ответил Константин. – Просто приехал, а ее нет. Квартиру продали, и, говорят, неизвестно, где она. В общем, найди ее.
– Иветов! – вошла в комнату молодая женщина. – Ты когда будешь мне платить? А то я тут убираю, готовлю…
– Извини, – улыбнулся стройный молодой мужчина. – Сейчас отдам. Просто ты напоминай мне, если вдруг задержу. Да, – протянув ей триста евро, кивнул он на холодильник, – там твоим детишкам гостинцы и тебе твой любимый торт, – подмигнул он.
– Ой, разбалуешь ты меня, Алексей Сергеевич! – рассмеялась женщина. – А почему ты один? – тут же спросила она. – Молодой, симпатичный, романтическая профессия и…
– Вот именно профессия и отбивает невест, – засмеялся и он.
– А мне, например, нравится, – лукаво заметила она. – Я бы…
– С замужними дело не имею, – сказал Алексей. – Только если по работе.
– Да я пошутила! – фыркнула женщина. – Своего Гришку ни на кого не променяю.
– А он не против, что ты ко мне ходишь? – спросил Алексей.
– Конечно, нет. Я же работаю, деньги зарабатываю и, кстати…
– Извини, Таня, – перебил Иветов, – но у меня работа. Потом как‑нибудь поговорим. Не забудь детям гостинцы взять и торт, – напомнил он.
– А ты прости, что про деньги сказала, – смущенно улыбнулась она. – Просто нам…
– Все нормально, – заверил ее Иветов и откинулся на спинку кресла.
«Значит, с этим все понятно, – размышлял он. – У нее есть любовник. Можно отчитываться перед Хориным. Платит он очень хорошо».
– Привет московскому Шерлоку Холмсу! – В комнату вошел молодой мужчина в штатском.
– Здорово, Чижиков, – ответил, поднимаясь, Алексей. – Какими судьбами?
– Да просто посмотреть, как устроился, – пожимая ему руку, пояснил Чижиков. – Ты не жалеешь, что ушел из милиции?
– Положим, мне пришлось уйти, – уточнил Алексей. – Да ты, собственно, все помнишь. Мы этого гада взяли за изнасилование…
– Но она сама забрала заявление, – перебил его Андрей, – точнее, ее мать.
– Я тогда понял, что не смогу так, – сказал Иветов. – Ловить, чтобы потом он встретился и…
– А тут как? – не дал договорить Андрей. – Нравится? Или…
– Да ты знаешь, – криво улыбнулся Иветов, – не этим я мечтал заниматься. А приходится уличать жен в неверности, да и мужей заодно. Если честно, Андрей, неприятно все это. Но…
– Слушай, Леха, – вновь перебил Андрей. – Ты вот в Ярославле был, когда брали банду после похищения…
– И даже невольно принимал участие в задержании, – вставил Иветов. – А почему ты вспомнил?
– Там ствол один нашли. А за этим стволом три налета на магазины. Интеллигент один работал. Потом подельников нашел. Но они дело сделали в Сокольниках и больше не светились. Я, собственно…
– Привет! – В комнату вошел Белов. – Явился ознакомиться с…
– Мой напарник, – представил Чижикова Иветов.
– Андрей, – протянул руку Чижиков.
– Сергей, – представился и Белов.
– Кстати, вот один из участников того дела, – заметил Иветов. – Тут Чиж говорит, что там на одном стволе пара дел по Москве висит. Магазины грабил кто‑то. Так? – взглянул он на Андрея.
– Интеллигент, мать его! – довольно зло вспомнил тот. – Вы где эти стволы взяли, прежде чем?..
– Да при задержании, двое были убиты, один из окна выпал, – сказал Белов. – Мы поняли, что тут не поговоришь, и кто что смог, тот то и поднял. Ну и что?
– Да вот в том‑то и дело, – вздохнул Андрей, – что никто из той кодлы просто не мог работать под интеллигента. Хотя ствол нашли, дело закрыто, но я понимаю, что не нашли мы этого умельца, – со злостью проговорил он, – и он вполне может снова нарисоваться.
«Да не нарисуется он больше», – мысленно заметил Белов.
– Перестань, Андрей, – успокоил его Иветов. – Просто, видно, плохо вы знаете уголовников. Откуда же там стволу взяться, если…
– Вот и я думаю, – глядя на Белова, вздохнул Чижиков, – откуда?
– Ну, ты даешь, опер! – засмеялся Иветов. – Похоже, ты на моего партнера думаешь?
– Да я просто так, – смешался Андрей.
– Ну и чем будем заниматься? – спросил Сергей Иветова. – А то, может, ну ее к бабаю эту детективную деятельность?! Кстати, лицензия у тебя точно есть?
– Есть, – кивнул Алексей. – А заниматься будем пока заказами на неверность.
– И как это мы будем делать? – засмеялся Сергей. – Со свечкой стоять или…
– Ты будешь охранять меня от возможных проявлений несдержанности клиентов, – улыбнулся Иветов. – Так сказать, будешь возглавлять службу безопасности. Правда, пока ты и начальник, и сотрудник, – смущенно добавил он. – Просто я помню, ты говорил…
– Да я согласен, – подтвердил Белов. – Если разочаруюсь, сообщу сразу.
– Договорились, – облегченно вздохнул Алексей.
– Если уволюсь, я к тебе приду, – засмеялся Чижиков.
– Ты не уволишься, – сказал Иветов, – потому что если знаешь сразу, ну, как сейчас работают, то останешься, так как понимаешь, что тебе это подходит. А я не смог, – пожал он плечами, – потому что думал, милиция…
– Но мать той девочки забрала заявление, – напомнил Чижиков.
– А ты не знаешь почему? – усмехнулся Иветов. – Потому что отец того насильника заплатил майору Тухину большую сумму, и Тухин уговорил, точнее, убедил мать той тринадцатилетней девочки, что ей лучше забрать заявление. Свидетелей тот же Тухин сдал отцу этого любителя малолеток, тот через своих отморозков кого купил, а кого и запугал. Я про свидетелей, – уточнил он. – Кстати, как сейчас Тухин? – спросил он.
– Да вроде как работает согласно законодательной базе, – усмехнулся Андрей. – Тебя, кстати, не раз вспоминали ребята и полковник Мурашин. Он…
– Хватит, Андрюха, – остановил его Алексей. – Собственно, если у тебя все, то…
– Ухожу! – засмеялся Чижиков. – Пока! – Он вышел.
«Значит, вот кто меня до сих пор разыскивает, – мысленно усмехнулся Белов. – Интеллигентом назвали».
– Ну, – обратился он к Иветову, – чем заниматься будем?
– Через час поедем на Арбат, – посмотрел на часы Иветов. – Там объект будет, – пояснил он Белову. – Встреча у нее назначена. С любовником, – подмигнул он Сергею. – Я установил ей прослушку…
– А это законно? – поинтересовался Белов.
– Вполне, – кивнул Иветов, – мне выдали лицензию. Ну, не на агентство, но имею право на…
– А я, значит, просто вроде наемного гориллы буду? – усмехнулся Белов.
– У тебя будет удостоверение, – улыбнулся Алексей. – Сейчас заедем, сфотографируешься – и на Арбат.
– А это становится интересным, – заметил Белов.
– Самое главное – законным, – уточнил Иветов.
– Ты на что намекаешь, Шерлок Холмс недоделанный? – усмехнулся Белов.
– Да так, – ответил Алексей. – Просто вспомнил, как Бурин по пьяному делу начал что‑то про…
– Поехали, – перебил Белов.
– Хорошо, – услышал голос в сотовом Аверичев. – Я узнаю. А ты думаешь?..
– Вот что, Игорек, – спокойно перебил собеседника Константин. – Что я думаю, тебя не касается. Ты просто выясни все о Ренате. Понятно?
– Но ты намекни, на кой хрен она тебе понадобилась? – спросил собеседник. – Ты уж не камушек ли ищешь, который…
– Слушай меня внимательно, Игорек, – спокойно заговорил Аверичев. – Мне нужна Рената Ромова. Ты понял? И чем быстрее ты найдешь ее, тем больше получишь. И не заставляй ждать, – строго добавил он. – Я не люблю этого. – И отключил телефон.
«Значит, вот как, – размышляла Полина. – Что ж, очень интересно… Шансы на успех есть, тем более что мне не нужны все семь. Мне вполне хватит и одного. И может быть, в Волчьем что‑то удастся найти. Надо позвонить Байкову», – решила она и набрала номер.
Россия, Красноярск
– Да погоди ты, – произнес державший телефон невысокий плешивый мужчина лет сорока. – Все не так просто, как ты мыслишь. Я было сунулся в…
– Я помню, – перебила его Полина. – Ты говорил, что уже все…
– Да, говорил, – согласился он. – Но тут кое‑что прояснилось. В общем, все это – ну, дом, земля, в общем, все, что осталось, Медведев оставил фельдшеру Евгении Сиротиной. А она продавать ничего не хочет. Я завтра поеду туда и попробую уговорить. Хотя, собственно, это уже и подозрительно, – вздохнул он. – Но я оттуда родом, вот, мол, и хочу там бабе хоромы построить и…
– Смотри, Байков, – буркнула Полина. – Постарайся, это очень важно, пойми, Матвей, камень должен быть там. А это значит…
– Собственно, я вот что хотел спросить. Как он выглядит? Ну и в чем мог быть? А то плохо представляю себе, что и где искать.
– Небольшой, точнее, маленький алмаз, – ответила она. – И при свете он переливается разными цветами. Собственно, я сама точно не знаю… Я понимаю, что очень трудно найти его, но просей там все – пепел, землю, но найди его, Байков, – умоляюще попросила Полина.
– Ладно, – кивнул Матвей. – Я сделаю все, что возможно.
– Как начнешь искать, – вздохнула девушка, – позвони.
Россия, Волчье
– Идейка‑то, конечно, очень даже ничего, – проговорил седобородый пожилой мужчина. – Но сколько это стоит, ты не подумала?
– У меня есть деньги, – вздохнув, ответила русоволосая девушка. – Савелий Федотович оставил…
– Да сколько он там оставил? – усмехнулся плотный мужчина в шортах. Поправив на голове широкополую шляпу, он посоветовал: – Ты бы лучше эти бабки себе оставила, а то ведь…
– Заткнись, Дмитрий, – сердито остановил его седобородый. – У тебя одно на уме. Деньги, деньги, более ничего в башке твоей нет. А Женька очень даже хорошо придумала. Построит себе домик, и при нем кабинет фельдшера будет. Хотя ведь не хватит тебе деньжат‑то, – обратился он к Жене. – Но я поговорю с мужиками. Все почитай у нас уже пенсионеры, а значит, и здоровье ниже планки жизненной. Так что ты всем нужна. И народ доволен, как ты лечишь. В общем, поговорю я с мужиками. А они и надумают что‑нибудь.
– Вот камушек бы найти, – вмешался Дмитрий. – Он столько стоит, что можно тут целый лечебный комплекс с самым современным оборудованием поставить. Я читал в газете, – добавил он.
– Заткнись, – довольно резко бросил старик, – у тебя одно на уме. Из‑за этого камня чуть было беда не произошла. Дети отца чуть не убили. А он, – тяжело вздохнул Иван Демьянович, – и себя приговорил, и детей своих вместе с бандитами. – Он посмотрел на Евгению. Та опустила голову. – Да не печалься ты уж так, – по‑своему понял ее старик, – что ж теперича поделать‑то? Жить надо, пока молодой и здоровый. А ты дело, конечно, нужное и верное задумала, – одобрил он. – Но только вот что я тебе скажу. Тебе и за себя думать надо бы. Ну, останешься ты тут, и что далее? Тебе мужик нужен, а тут кого ты найдешь? Есть, понятно, тут молодежь, но в основном те, что получше, уже женаты. А другие… – Он презрительно махнул рукой. – Не дело тебе тут оставаться, Женька, ей‑богу не дело.
– Я понимаю, – призналась Женя, – что тут ничего хорошего вроде и нет. Но здесь у меня работа, и люди уважают. Здесь меня впервые дочкой назвали, – со слезами на глазах вспомнила она. – И уважают меня, и зарплату платят, и я понимаю, что тут нужна. Поэтому и решила, что останусь. Но вы же видели мой кабинет, – вздохнула она. – Поэтому, собственно, я и решила, что домик и кабинет будут тут же. А вы, Иван Демьянович, не беспокойтесь за меня. Если суждено мне женой кому‑то быть, то и тут я человека встречу. Я на этот счет не расстраиваюсь, – совершенно спокойно закончила Женя.
– Ну ты, Сиротина, даешь, – удивленно отметил Иван Демьянович. – Молодец ты, однако, – улыбнулся он. – Это хорошо, коли молодуха себе цену знает.
– А ты видала алмаз‑то этот? – поинтересовался Дмитрий.
– Да что ты к ней пристаешь‑то все? – сердито спросила плотная женщина лет тридцати пяти.
– Так его, дочка! – поддержал Иван Демьянович. – Правильно, Верка, а то совсем уже…
– Да чего я сказал‑то, – обиженно забурчал Дмитрий, – просто спросил про алмаз. Видела она или нет. А вы уже на меня напали.
– Я видал, – сказал Иван Демьянович. – Он, ну алмаз этот, по наследству в семье Медведевых передавался. И вроде даже историю его знал Савелий, но теперича уже никто и ничего не узнает. И камень пропал, и последние Медведевы сгорели. Это ж надо, как матушка‑судьбина распорядилась, – сокрушенно качнул он головой. – Оба, и сын, и батька, в одном огне сгорели. Савелий догадался, что со смертью к нему сын и дочка зашли, и сумел сделать как надо. Хорошо еще, ты ушла, – посмотрел он на Евгению.
– Меня Савелий Федотович прогнал, – вздохнула та. – Ему кто‑то сказал про то, что приехали…
– Пашка Валенок, – уточнил Иван Демьянович. – Он его упредил. Вот ведь как в ж