Сьюзен проснулась с непристойным чувством.
Ей снова снились сны, в которых она вытворяла с Аланом сексуальные вещи. Но вместо того, чтобы хотя бы отчасти расстроиться и испытывать чувство вины, она в открытую этим наслаждалась.
Сьюзен решила просто отбросить на время свой протест и вообразить себе более лучший мир, в котором она могла бы получить удовольствие от секса с ним без страха согрешения или нарушения приличий.
Части её разума хотелось весь день просто проваляться в постели и предаться мечтам, но её серьёзное отношение к работе не позволило бы этого сделать.
Сьюзен подумала:
«Странно. Эти последние несколько дней, когда бы ни подумала о том, что вожу руками по большой эрекции Тигрёнка, меня преисполняет желанием сделать для него что-то хорошее. Хм. Ну, не знаю, почему, но, кажется, буду чувствовать себя гораздо лучше, если испеку ему вафлей с клубникой. А также сделаю тосты с изюмом. Он обожает их».
Поэтому она встала с постели и поспешила на нижний этаж раньше, чем всегда, поскольку для приготовления особого завтрака, который она запланировала, требовалось больше времени, чем обычно.
Было восемь часов, и она посчитала, что нужно приготовить еду к девяти, так что они все вместе смогли бы прийти в церковь к началу службы в десять часов.
Воскресенье был единственным днём недели, когда она вместе со Сьюзен всегда пропускала утренние тренировки из-за того, что Сьюзен нужно было собираться в церковь. (Сюзанна на самом деле не была религиозной, но изредка тоже ходила в церковь, лишь, чтобы угодить своей лучшей подруге).
Сьюзен чувствовала себя очень энергичной, но не умела расслабляться.
Когда она стояла там и готовила, то подумала:
«Не могу дождаться, когда спустится Тигрёнок. Сегодня я не буду отклоняться от своих обязанностей, что касается визуального возбуждения. По сути, у меня будет замечательный день полон визуального возбуждения и сексуальных штучек, которого я жду с нетерпением, хи-хи! Уверена, ему понравится блузка, которую я надела, поскольку она примерно на десять размеров больше. Я даже не смогу снять её с себя, когда действительно захочу. Но я и не хочу! Хи-хи! Я бы с удовольствием посмотрела на его лицо, когда он зайдёт и увидит меня голую по пояс!»
Вот только несправедливо, что у Сюзанны имеется весь тот дополнительный опыт. Она такая соблазнительница.
И если это не так уж плохо, что она практиковалась быть обнажённой, то она может с лёгкостью оголить своё тело, когда бы ни было нужно поднять член. Который, предполагаю, такой почти всё время. Что ж, ещё посмотрим, чья возьмёт.
Может, мне нужно немного самой потренироваться в обнажённости. Нужно набраться смелости. Нужно стать плохой девочкой! Знаю, это ужасно непристойно, но это ради здоровья моего сына!»
Потому как она готовила, то не хотела обнажать себя спереди, поэтому сняла только юбку. Передник всё ещё прикрывал ей киску спереди, а задница осталась голой. От такой смелости у неё сильно забилось сердце.
«Ещё по-прежнему рано, поэтому я должна немного постоять в таком виде, а когда он придёт, надеть обратно юбку, но что, если бы он ДЕЙСТВИТЕЛЬНО увидел меня? Разве не было бы забавно? «Доброе утро, Тигрёнок! Мамочка даёт твой любимый завтрак и твою любимую попку. Подойти сюда и почувствуй её; ты же хочешь. Положи руку мне на булки. М-м-м, да! Что-то в этом роде».
Она вполне не осознавала насколько сильно возбуждалась. Она повиляла задницей, представляя, что на ней руки сына.
«Ох! Тигрёнок! Я же не разрешала тебе снимать с меня топ и передник! Ты, проказник! … Но так как ты настаиваешь, да, можешь поиграть с грудью мамочки тоже. Ох, сынок! Что ты ДЕЛАЕШЬ?! Что за длинная горячая штука, которой водишь вверх-вниз по моим булкам? Ты такой сегодня агрессивный! Теперь что ты делаешь?! Не клади эту большую штуку мне в рот; она вообще не войдет! Ох, ТИГРЁНОК!»
«ЕЩЁ КАК входит! Тигрёнок! Ты знаешь, что вставил свой пенис мамочке в рот?» Хи-хи-хи. Я такая плохая девчонка!»
Она практически вертелась вокруг кухни и так завелась оттого, что была полураздета. Она достаточно много думала о том, чтобы сделать сыну минет.
«Хотела бы я знать, каково это, на самом деле. Эти последние несколько дней Сюзанна много об этом говорила и сообщила, что это здорово. Но я не знаю. Мне отчасти жаль, что не сделала этого Рону хотя бы раз, так что теперь я буду знать, каково это на самом деле. Конечно же, член Тигрёнка вдвое длиннее и толще, нежели Рона, так что, и вправду, было бы не так же само. Ладно, может, не вдвойне, но почти. Он такой с большим достоинством юноша! Разве он, и вправду, поместился бы у меня во рту?! Сюзанна уверяет меня, что поместился бы, но не знаю».
«А как неподобающе и непристойно было бы, если бы я сделала это? Знаю, мне необходимо помочь ему, но придётся кое-где установить предел! То есть, если бы я сняла с себя всю одежду и опустилась перед ним на колени… Мой высокий красивый сын возвысился бы надо мной, а в моих руках находился бы его очень огромный, толстый, нуждающийся в любви возбуждённый член… в моих дрожащих руках… Ох, не знаю! Просто это кажется настолько развратным! Чтобы, чтобы… чтобы взять его в рот! И сосать его! Не могу! Просто не могу!»
Несмотря на её сопротивление или, может, во многом благодаря этому, те мысли и впрямь очень возбудили её.
Но счастливые часов не наблюдают, и она настолько вовлеклась в то, что делала, не говоря уже о всех радостных грёзах, что потерялась во времени.
По этой причине Алан был весьма удивлён, когда спустился вниз и зашёл на кухню, чтобы пожелать доброго утра.
Он посмотрел на Сьюзен, а затем на её задницу. Он буквально глазам своим не поверил. Он был настолько удивлён тем, что увидел, будто это было для него сильной пощёчиной. Он даже отпрянул на несколько шагов.
— МАМ! Воу! На тебе… э-э-э, на тебе нет никаких… Ну, твоя задница. Я вижу её!
Сьюзен стояла у плиты, делая вафли. Она застыла на месте. «Ой-ой! Тигрёнок уже тут?! О, НЕТ! Я хотела снять юбку только на несколько минут. Боже мой! Он подумает, что я какая-то похотливая шлюшка!»
«И я также не могу повернуться, поскольку всё, что на мне надето, так это уж слишком большая по размеру блузка без никакого бюстгальтера под ней! Она чересчур много обнажает. Правда, на мне передник, но он не поможет, только если не надену его на плечи. Боже мой! Что же мне делать?!»
Она решила попытаться сохранить спокойствие и не двигаться с места. Она поднесла руки к своим ягодицам, пытаясь их прикрыть. Но ягодицы были намного больше, чем руки, поэтому Алану по-прежнему открывался прекрасный вид, особенно её булок, и даже чуть-чуть просматривалась киска. Более того, в некоторой мере, она действительно оголила больше, поскольку из-за того, что положила туда руки, немного поднялась блузка, выставив на показ всю задницу, вместо нижней части.