Примерно через десять минут Сюзанна нашла Сьюзен в спальне, складывающей одежду. Сьюзен внешне выглядела нормально, так как она оправилась от оргазма и помылась (так же, как и Сюзанна).
Но она все еще была эмоционально на взводе от того, что увидела и услышала.
План Сюзанны базировался на том, чтобы поразить Сьюзен в тот момент, когда она была бы слабой, чтобы еще больше развратить ее в сексуальном плане и новом сексуальном образе жизни, который она так хотела для всех в доме Пламмеров во главе с ней. Она села на кровать Сьюзен и сказала:
— Угадай-ка что я делала? Я сделала это! Я сосала член Сладенького!
Сьюзен была более устойчива к таким разговорам сейчас, когда она была после оргазма. Она едва ли остановилась в складывании одежды и пожаловалась:
— На самом деле, Сюзанна, пожалуйста, пощади меня. Это больше, чем мне нужно знать. Хватит!
Но Сюзанна проигнорировала протесты своей подруги и ответила:
— Сьюзен, помни, что минет или мастурбирование в этом доме не являются сексуальным действием, это медицинская процедура. Наш долг — убедиться, что Сладенький должным образом стимулированный, пока он не достигнет требуемое количество раз за день и что в этом процессе нет никаких негативных последствий. Я знаю, что ты недовольна этим, но теперь твой долг — внимательно следить за ситуацией.
Сьюзен мысленно упрекнула себя.
«Я контролировала ситуацию, до сих пор… По крайней мере! Я была так себя вела возмутительно! Я не должна была этого делать!» Она продолжала ныть:
— Но это так неправильно.
Сюзанна ответила:
— Говорю же тебе, наступит время, когда Тигрено будет нуждаться в минете, а меня не окажется рядом, зато будешь ты. Что ж тогда?
Сьюзен проворчала:
— Может, ему придется подождать, пока ты не вернешься.
Сюзанна вздохнула с досадой.
— Что, если он будет умирать и нуждаться срочно в искусственном дыхании, ты что не будешь знать, как это сделать? То же самое и с минетами, за исключением того, что ты обхватываешь свои ртом его большой член, а не губы.
Сьюзен возразила:
— Это не совсем подходящее сравнение, ты ведь сама это знаешь.
Но Сюзанна продолжала насативать, пытаясь преодолеть сопротивление Сьюзен.
Вскоре она начала описывать этот последний минет самым наглядным, подробным и возбуждающим способом, который она могла бы вообразить. Она начала с медицинского описания, но затем перешла на гораздо более страстный язык, пока возбуждение Сьюзен продолжало расти.
Конечно, Сьюзен могла представить и так с легкостью почти все, что случилось в последний, раз, но ей все равно нравилось слушать описания Сюзанны.
Сюзанна могла измерять уровень возбуждения Сьюзен словами, какие Сьюзен позволяла ей использовать.
Сьюзен терпела использование Сюзанной слов «пенис» или «эрекция», но сама она продолжала использовать «член» или «штука».
Если Сюзанна могла использовать «хер» или «стояк» без жалоб Сьюзен, то это был хороший знак. Такие слова как: «член», «влагалище», «дрочить» и «сиськи» — были слишком для покрасневших ушей Сьюзен, но иногда Сьюзен так сильно возбуждалась, что даже не делала замечаний, когда они время от времени появлялись в её лексиконе.
И тогда, когда она была очень возбуждена, Сьюзен могла даже сама использовать эти слова.
Вскоре Сюзанна так сильно возбудила Сьюзан, что могла свободно использовать «член», не беспокоясь, что Сьюзен ее будет постоянно исправлять.
Например, Сюзанна в заключение сказала:
— Ты должна была видеть это, когда он кончил! Его член просто брызгал, и брызгал не переставая! Это было великолепно!
Сьюзен едва держалась. Ее киска и соски жаждали освобождения, но все, что она могла сделать, это сидеть и слушать.
Она произнесла, затаив дыхание:
— Полагаю, он забрызгал все твое лицо и грудь?
Сюзанна знала, что Сьюзен это видела, но, очевидно, она хотела услышать подробности.
— Да! Он так сделал! О, Сьюзен! Это было так здорово. Он просто кончал, кончал и кончал! Клянусь, мне показалось, что он выстрелил галлон своей кремовой любви, а его член был настолько горячим, что я продолжала гладить и дрочить его, разрисовывая себя этим. Это было просто чертовски весело! И сперма, которая приземлилась на меня, чувствовалась еще горячее! Но потом я подумала, что главное не переусердствовать. Поэтому я отпустила его член…
— А потом?! — Сьюзан забыла все о том, чтобы не казаться слишком нетерпеливой.
Сюзанна усмехнулась.
— Он решил чуть пошалить, потому что он, очевидно, хотел покрыть не только мои сиськи, но и залить всё моё лицо! Но к тому времени уже итак было много на моих сиськах, поэтому он сосредоточился на моем лице. Хотела бы я, чтобы я не закрывала глаза, чтобы могла видеть, как сперма летит прямо на мой нос! — хихикнула Сюзанна.
Сьюзен задыхалась:
— Это так… — она не знала что и сказать, потому что ее разрывалась между словами «возбуждающе» и «неправильно».
Сюзанна вдруг задумалась.
— Хм… Интересно, когда он кончит на тебя, он предпочтет залить твое лицо или твои сиськи? Я бы сказала, что сиськи, потому что они очень большие и отличной формы, и я знаю, насколько он их обожает, но, с другой стороны, у тебя тоже такое прекрасное личико. Я уверена, что он бы с удовольствием увидел, как он забрызгано большим количеством горячей, вкусной спермы!
— О-о-о! — Сьюзен взвизгнула, издавая какой-то непонятный шум, когда ее тело внезапно рванулось вперед. Это был не оргазм, а, скорее, эротический шок, который покалывал в её пальцах.
Сюзанна спросила:
— А ты как думаешь, куда он кончит на тебя сперва? Конечно, это спорный вопрос, так как он будет так много кончать, что хватит на твое лицо и грудь. Но мне все же любопытно, что он предпочтет сразу.
Сьюзен не могла ответить. Она продолжала наклоняться вперед, ее грудь вздымалась.
В этот момент Сюзанна решила, что ей пора уйти, так как она знала, что Сьюзен нуждается в оргазмическом облегчении.
— О, я только что подумала, кое-о-чем, что должна сделать. Увидимся позже, хорошо?
Сьюзен едва смогла только кивнуть.
Конечно же, Сьюзен внезапно решила, что ей нужно срочно осмотреть свою грудь. Так как это стало её новой привычкой, она делала это в душе. Она вообще воздерживалась от того, чтобы трогать пальцами киску, так как это противоречило оправданию проверке груди уж слишком сильно. Она знала, что-то, что она делает, действительно называется мастурбацией, но она подумала, что это не так грешно, если она просто ограничится грудью.
Это очень помогало, так что она могла легко кончать только стимуляции сосков. Она не знала, насколько это встречалось у женщин редко, и как ей повезло.
Сперва она просто оставляла головку душа висеть на стене.
Но уже позже она брала шланг и направляла его прямо на киску. Она считала, что прикасаться к своей киске рукой — аморальной самостимуляцией, хотя, на самом деле, она уже делала это несколько раз за последние дни. Тем не менее, направив сильны поток воды, прямо на ее клитор, она могла легко кончить, не используя пальцев.
Поглаживая руками по всему телу, особенно груди, вспоминала возбуждающие разговоры с Сюзанной о том, как нужно сосать член Алана, заставило сильно кончить. Она кончила так быстро и легко, что оказалось, что ей даже не нужно было использовать шланг душа.
Кроме того, ей нравилось ощущение, как вода льется на ее лицо и сиськи сверху.
Она представляла это вовсе не вода, а что она стоит на коленях и это сперма ее сына, летевшая на нее.
До этого момента в жизни Сьюзен имела почти самую прохладную и скучную сексуальную жизнь, которую могла иметь не девственница.
Она вела себя так, как будто секс был исключительно для продолжения рода и любое отклонение от норм было аморально и греховно.
Ее муж Рон не был особенно религиозен, но на самом деле он даже не пытался настаивать уж сильно.
Их половые акты больше походили, как выполнение супружеского долга, чем были хотя бы отдаленно похоже на настоящую страсть.
Это было похоже на то, как если бы они делали это время от времени только потому, что это то, чем должна обязательно заниматься супружеские пары.
Сюзанна подозревала, что Рон, на самом деле, может быть гомосексуалистом.
Она знала, что большинство мужчин отдадут свою правую руку, чтобы заняться сексом со Сьюзен, но Сьюзен как-то призналась ей, что Рону никогда не нравилась физическая близость, даже когда он ухаживал за ней до брака. Все, что она знала, так это был секс в миссионерской позе в темноте раз или два раза в год.
Сюзанна попыталась рассказать о его возможной сексуальной ориентации Сьюзен, но она пропустила это мимо ушей.
Во всяком случае, у Сьюзен был такой ограниченный опыт, что она нашла идею мастурбировать и делать минет новой и захватывающей идеей.
Тот факт, что она считала это табу, представлялось для неё ещё более соблазнительным. Даже видеть возбужденный пенис при свете дня казалось довольно дикой и сумасшедшей идеей.
Описания Сюзанны были настолько яркими, что Сьюзен словно чувствовала, как член Алана в её руках или во рту.
Ее фантазии, как правило, заканчивались тем, что Алан, кончает ей на лицо и на грудь.
Она уже не могла дождаться, когда же это случится в реальной жизни, по крайней мере, когда она пребывала в одном из ее чрезвычайно возбужденных настроений. Ее отношение к сперме резко изменилось за последние 24 часа, если не сказать, что это уже произошло раньше.
Ее мастурбационные фантазии редко переходили к идее реального секса. Отчасти это было связано с тем, что фантазии мастурбирования и минета были настолько интенсивными, что каждый раз они заставляли её кончать. Отчасти это было потому, что Сюзанна никогда раньше не описывала все это в таких подробностях. Да и в основном, это было таким табу и считалось грехом, что она не хотела пересекать черту, даже в своих фантазиях.
Когда она кончила, она снова ощутила вину.
Но ее тяжелые чувства никогда не продолжались уж слишком долго.
Обычно все, что требовалось, так это просто ещё раз побеседовать с Сюзанной или одеть вызывающую одежду, чтобы продолжать носить ей перед Аланом, и вот тогда она снова оказывалась в своём прекрасном мире похоти.
Глава 69. Большая "проблема" Кэтрин Часть 1.
После обеда Алан поиграл в теннис на школьной площадке со своим другом Питером. Затем он пошел домой, вздремнул, после чего сделал домашку.
Жизнь выглядела на удивление обычной.
Сюзанны не было поблизости, и Сьюзен, похоже, довольствовалась возвращением к своей обычной роли матери, не связанной с сексом, по крайней мере на время. Это помогло ей сексуально перенасытиться от её «самостоятельного обследования груди».
В конце дня он решил поплавать в бассейне на заднем дворе. Он часто это делал, хотя порой плавал в близлежащем океане.
Кэтрин уже сидела у бассейна. Она плавала кругами и старалась не намочить волосы.
Она часто плавала в бассейне, чтобы поддерживать себя в спортивной форме, но также, в отличие от Сьюзен и Сюзанны, ей нравилось загорать.
Заприметив Алана, она выбралась из воды, чтобы поздороваться.
— Как дела, братик? — сказала она приветливо, собирая волосы резинкой для волос.
— Дела идут просто отлично, сестренка. Очень, очень, очень хорошо, — ответил Алан.
В последнее время его внимание сосредоточилось на Сьюзен и Сюзанне, но его сестра тоже иногда занимала его мысли. Она провокационно одевалась и вела себя сексуально, особенно учитывая ее показательное выступление перед ним, несколькими ночами раньше. Ему и не приходило в голову, что она, возможно, поняла, что он наблюдает за тем, как она тренировалась в обнаженном виде, и ни один из них не решался упомянуть об этом происшествии.
— Неужели? Это почему же? — говорила она ему, постоянно улыбаясь. — Может быть это связано ли это с привлекательной соседкой, которая ласкает чей-то член языком.
Она хихикнула и одновременно краснея за свою нахальную шуточку.
Но она едва ли могла сдержаться, чтобы не упомянуть об этом — в последние несколько часов она не могла думать ни о чём больше
— Эй, а откуда ты это знаешь?!
Кэтрин легла на один из шезлонгов.
— Ох, откуда же я это знаю. Может быть мне прощебетала маленькая птичка, принеся это на клювике? Не говоря уже о том, что моя комната находится в десяти футах от твоей. Я услышала бы эти сосущие звуки за милю. Это звучало так, будто кто-то допивал остатки молочного коктейля высасывая соломинкой.
— Да нет же! Моя комната звуконепроницаемая, как и твоя.
— Хорошо. Возможно, я слышала, как мама и тетя Сюзи говорили об этом. Мне кажется, что они только и говорят об этом.
Так и было. Кэтрин слышала, как они говорили об этом, а также подслушивала накануне происходящее за его дверью.
Он хотел узнать, что она ещё знает, но ему было как-то неловко обсуждать минеты с сестрой.
Видеть её в купальнике, было для него достаточно, чтобы выбросить из его головы все мысли и предрассудки, несмотря на то, что костюм был довольно скромный.
— Ты выглядишь очень соблазнительной в этом купальнике, — заметил он.
— О, ты правда так думаешь? — и она добавила подразнивающие:
— Соблазнительно? Что ты имеешь в виду? Ты хочешь, чтобы я поиграла с тобой в соблазнение?
Алан всего лишь усмехнулся и изобразил недовольную мину.
Несмотря на шуточки, она осталась очень довольна его комплиментом. До недавнего времени Алан старался изо всех сил, не думать о прекрасном теле его сестры.
Обычно это ему легко удавалась, легко, потому что она одевалась обычно скромно. Когда она плавала, он обычно избегал бассейна, потому что она стеснялась его и старалась не выходить из воды, когда он оказывался рядом.
Единственным исключением из всего этого было то, что Эми попросила Кэтрин позировать в бикини в бассейне двора Пламмера, чтобы Эми могла сделать пару эскизов, чтобы улучшить художественное мастерство и лучше понять анатомию человека.
Много раз Эми просила Кэтрин позировать в облегающем купальнике, что давало ему шанс, пообщаться с Кэтрин, когда на ней купальник.
Однако это преркатилось еще несколько месяцев назад.
Только в последние дни Алан и Кэтрин «случайно» начали пересекаться у бассейна. Вряд ли он мог и подумать, что это вовсе не случайности, так как она начала стараться, подразнить его в своих сексуальных купальниках.
Видя, как Сьюзен шпионит за Сюзанной, которая делает ему минет плюс подслушивания за дверью, что там Сюзанна делает в его комнате, подтолкнуло её, в том, что нужно продолжать дразнить Алана свои телом. В её голове постоянно вспыхивали образы Сюзанны, которая обхватив член брата, двигает по нему рукой вверх-вниз. Это было самой возбуждающей фантазией, которую она вообще когда-либо себе представляла, так как она видела, как это происходит на самом деле в реальной жизни.
Эти мысли и подтолкнули ее к дальнейшим действиям. Она тоже хотела помочь ему с мастурбациями и минетами, но она все еще сражалась со своей скромностью и что ей могут в этом отказать.
Она решила, что комплимент — Алана — это просто первый знак, что можно двигаться дальше, тем более, что она знала, сейчас никого нет дома.
— Тебе может и нравиться этот купальник, но я обычно редко его одеваю, — надулась она.
— Почему же? — спросил он, заглотив наживку.
Ты видел, какие вещи, носят мама и тетя Сьюзи, а я мне всё ещё нужно носить закрытый купальник! Я хочу носить бикини! Я и так и так загорела бы. — Вот посмотри!
Она потянула купальник, обнажая сосок.
— Ты видишь? Ты видишь неравномерную линию загара?
Она продолжала натягивать свой купальник, пока не выскользнула из него её грудь.
Но она вела себя так, как будто ничего необычного не произошло, и просто оставила всё, как есть.
— Я должна избавиться от этих ужасных линий загара!
— Да, да, я вижу, — пробормотал он. — Линии загара…
Алан был потрясен, но она была сама удивлена, от своих действий, что только что сделала. Казалось, что у ее рук были собственный разум. Кэтрин не планировала, чтобы ее поддразнивание зашло так далеко.
Кэтрин натянула центр купальника, так что её обе сиськи теперь были на виду.
— Вот! — недовольно застонала она. — И это точно так и с другой стороны.
Она продолжила натягивать купальник, пока не выскочила вторая грудь.
Верхняя часть купальника теперь собралась на её декольте.
Она мельком взглянула на него, как брат отреагирует на это и была удовлетворена тем, что Алан пристально на неё смотрит, и уже возбудился.
Поэтому Кэтрин решила продвигаться дальше и повернулась к нему спиной, чтобы он мог полюбоваться её попкой, все еще продолжая смотреть на ее обнаженные сиськи.
— Посмотри на мою задницу, там внизу линии загара выделяются еще хуже.
Она натянула край купальника, чтобы он собрался на её заднице, приоткрывая ягодицы.
Алан был слишком ошарашен, чтобы вообще что-то сейчас сказать.
Поэтому Кэтрин продолжила:
— Как вы думаешь, что я мне поделать с этой проблемой прежде мне купят бикини? Чем больше я нахожусь на солнце, тем больше линии выделяются.
Она посмотрела на него так, как будто это была серьезная проблема, и она не могла просто пойти и купить себе бикини хоть на следующий день.
(На самом то деле, она уже купила еще один, более откровенный, но об этом сейчас не время было упоминать.)
Он долго смотрел на нее, прежде чем понял, что она ждет ответа.
Алан едва выдавил из себя:
— Не знаю.
Ему было трудно сосредоточиться на этом вопросе.
Его пенис через чур напрягся, а его сердце колотилось очень быстро в груди.
— О, подожди, я знаю, мне пришла в голову отличная идея! — радостно воскликнула она. — Что, если я буду просто загорать топлесс? Это избавится от этих дурацких линий!
— Вот так лучше! — воскликнула она.
Кэтрин опустила руки обнажая полностью груди.
Она не могла поверить, что она делает, но она, похоже, больше не контролировала свои действия; она была полностью охвачена похотью. Как это иногда случалось с матерью, ее интеллект отключился, и она понятия не имела, что она будет делать дальше, потому что ее похоть контролировала её разум.
— Я знаю, что эти сиськи не сравнятся с мамиными или тети Сюзи. Мне так хочется, что они были больше! — воскликнула она, обхватив их руками и двигая ими из стороны в сторону.
Кэтрин видела, как сильно он был очарован трясущими сиськами Сьюзен, поэтому она попыталась подражать тому, что его так заводило.
И это сработало.
Глава 69. Большая "проблема" Кэтрин. Часть 2.
Сейчас он находился примерно в десяти футах от неё и продолжал приближаться, как бабочка летящая на пламя.
Алан сказал:
— Сестрёнка, не говори так, я думаю, твоя грудь прекрасна.
— Прекрасна? Просто прекрасна? Значит тети Сюзи — супер, мамина фантастическая, а моя просто прекрасная! Ты мог бы лучше сказать «адекватная»!
Она продолжила ещё больше трясти сиськами перед ним
— Нет, я не это имел в виду, — запротестовал он. — Я считаю, что у тебя лучшие сиськи во всей школе. Я правда это и имел в виду.
— На самом деле? Но как насчет Эми? У нее такие же проклятые гены больших сисек, как и у Сюзанны. Не говоря уже о Кристине, в которую ты влюблен по уши. А как насчет Хизер, капитана команды чирлидеров.? А как насчет…
— Эй, может хватит! — перебил Алан. — Больше не всегда лучше. Может быть, у кого-то и больше, чем у тебя, но я все же считаю, что твои сиськи лучшие в школе.
Возможно, Алан немного и преувеличивал, чтобы заставить ее почувствовать себя лучше, но на самом деле совсем немного.
— Послушай, ты просто так говоришь, чтобы меня утешить, — сказала она, обрадовавшись. Она продолжала трясти ими перед братом. — А что скажешь насчет моих сосочков? Разве ты не находишь, что они слишком маленькие? Она положила руки прямо на ее сиськи и начала щипать и тянуть свои соски. При этом она старалась трясти сиськи, двигая плечами из стороны в сторону.
— Нет, мне они тоже очень нравятся, — сказал он. — Не наговаривай на своё тело, оно просто у тебя замечательно, как и твоё личико! Оно такое у тебя милое!
Она была сражена его комплиментами, так как он много раз хвалил ее по другому поводу, но он никогда раньше не расхваливал ее внешность. Это всегда было под запретом.
Но она продолжала играть с ним.
— Может быть, моя проблема в этом костюме. Я думаю, что он слишком маленький для меня. Послушай, он едва скрывает даже мои самые интимные места.
Оставив обнаженные сиськи, она обхватила свой купальник обеими руками над ее промежностью и натянула ткань, так что через края, показались волосики её киски.
Затем она резко натянула его ещё, заставляя весь купальник врезаться глубоко между ее половых губ и в задницу.
Она начала мастурбировать себя купальником, многократно перемещая его вверх и вниз. Наконец она упала на землю и продолжала натягивать купальник все больше и больше.
Она широко раздвинула ноги, чтобы брат мог хорошенько разглядеть её непристойно шоу. Её сейчас ничего не волновало, она превратилась словно в одержимую.
Она начала задыхаться и ничего не стеснять стонать. Ее ноги колотили воздух.
Это был самый интенсивный мастурбационный опыт, который у неё когда-либо был. Она уже испытала сильнейший оргазм, который продолжался и продолжался.
Она начала задыхаться:
— О нет! Черт! О, Боже!
Ее показательное выступление было настолько поразительным, что Алан внезапно осознал, что они во дворе, и теоретически любой мог подсмотреть за ними.
Он быстро огляделся по сторонам, но понял, что шансы любого, кто захочет посмотреть в их двор были равны нулю.
Он знал, что Сьюзен ушла по делам, но больше всего его беспокоило то, что ведь мама могла вернуться домой в любой момент, так как редко случалось, что она уходила надолго. Кроме того, Эми часто приходила к ним через задний двор и она могла наткнуться на них в любое время или, к примеру, просто выглянуть в окно спальни, которое выходило как раз на задний двор Пламмеров.
Он снова переместил взгляд на Кэтрин, и увидел, что она встала на четвереньки, словно желает, чтобы её трахнули раком.
Алан продолжал наблюдать, как она натягивает свой костюм к ее ногам и задрала задницу в воздух в его направлении.
Что же происходит?
Что все женщины в этом доме полные нимфоманки или с ними что-то не так? Я едва могу остудить голову от того, что происходит с тетей Сюзи и мамой, а вот теперь то же самое происходит с сестренкой! Чёрт, нам нужно было начать решать мою проблему моей усталости ещё много лет назад.
— Моя задница! — вскричала она.
Она хотела продолжить свои шуточки и с Аланом, но её мысли были слишком затуманены, чтобы ясно мыслить.
Кэтрин потеряла ощущение реальности, кроме своей руки на ее заднице. Она тёрла рукой по своей обнаженной коже.
Её киска текла, как река, поэтому она растирала соки киски по всем ягодицам.
Наконец, она раскрыла щель перед своим братом, а затем погрузила пальцы в своё мокрое вверх-вниз.
Алан неуклонно подходил всё ближе, пока вовсе не встал почти над ней на расстоянии всего в двух или трёх футах.
У него возник соблазн протянуть руку и притронуться к ней рукой к её промежности, но всё-таки здравый смысл взял над ним вверх, посчитав, что это только приведет к катастрофе.
Он про себя думал:
«Я не могу дотрагиваться к ней! Нет! Однажды я притронусь к ней, когда она так возбуждена, и кто знает, чем это только закончится. На самом деле, я точно знаю, чем именно… я рано или поздно начну трахать собственную сестрёнку! И я не должен этого делать, не только поэтому, ведь есть шанс, что кто-то скоро может оказаться дома. Мама, скорее всего, вернется с минуты на минуты с шоппинга, чтобы приготовить ужин.
Что, если она нас увидит?
Поэтому он сдержался.
Алан даже придерживал свой пенис в своих плавках, хотя было очень соблазнительно начать мастурбировать вместе со своей сестрой. Но всё что ему оставалось, так это держаться изо всех сил, и его сила воли покидала его с каждой секундой.
Наконец она, казалось, успокоилась, и рухнула на колени около бассейна. Она натянула свой купальник до колен, и она просто продолжала стоять на коленях, а ее задница все еще была выставлена в воздух. Кэтрин, поглядывая на Алана, улыбаясь ему.
— Как тебе понравилось шоу? — спросила она.
Но шоу еще не закончилось. Даже когда она это сказала, она положила руки на ее лобок и начала растирать его.
Она подумала:
«Это похоже на то, что моя киска зудит хуже, чем от ядовитого плюща, и у меня нет выбора, кроме как тереть ее! Не могу поверить, что я это делаю перед братом! Это должно быть просто эротический сон; это не может происходить на самом деле.»
— Черт, это было потрясающе, сестрёнка! Ты самая горячая штучка, которую мне доводилось видеть!
Она спросила:
— Помнишь, когда мы были маленькими детьми и играли в игру «покажи и назови»? Так как я показала тебе себя, так что что теперь твоя очередь показать себя. Пот струился по её лицу, и ей казалось, что она умрет от удовольствия.
Она никогда не отдавалась так возбуждению, как в этот момент, и хотела плакать от счастья.
— Я не знаю… — сказал он с сомнением. — А как насчет того, если кто-то придет? Эми ведь реально может появиться в любой момент.Его решимость продолжала ослабевать.
— Покажи мне свой большой толстый член! — воскликнула нетерпеливо Кэтрин. — Я делала это, лишь для того, чтобы помочь вдохновить тебя для решения твоей проблемы, поэтому вытаскивай его и кончи! Это то, что ты должен делать. Выстрели своим семенем, как тебе говорил врач, выстрели на мою задницу! Твоим большим желанием! Залей меня спермой!
Некоторая крошечная часть ее мозга встрепенулась от ужаса от ее слов, но эта же часть была задавлена большей частью, которая была захвачена чистой похотью.
— Сестрёнка! Пожалуйста! Кто-то может услышать!
— Я сейчас буду кричать во всеуслышание, если ты не покажешь мне свой член! Вытаскивай его!
Ее пальцы обессиленно продолжали двигаться внутри киски.
Она на самом деле не хотела
шантажировать его, и никогда не сделала бы ничего подобного; но Кэтрин была так охвачена похотью, что готова была заставить его, если он не станет слушаться и не поможет ей.
— Ну… может быть… Ладно, давай сделаем это по-быстрому.
Он стянул его шорты вниз и обхватил обнаженный ствол рукой.
«Похоже, у кого-то плавки, слишком туги, — пошутила она.
Она говорила более спокойно и потому что была ошеломлена, так как исполнилось её желание и Кэтрин могла видеть с близка его твёрдый ствол.
— Прости меня за мои слова, которые я только что сказала. Ты же знаешь, что я люблю тебя, и вовсе не собиралась кричать, но черт возьми, потри это! Я хочу увидеть, как ты дрочишь! Я хочу увидеть, как ты кончаешь! Я хочу, увидеть, как ты обкончаешь всю меня!
На протяжении многих лет она скрывала свою тайную любовь и похоть к брату, но теперь все было налицо. Все происходило не так, как она представляла, что она расскажет о своих чувствах, но события подтолкнули всё, словно сорвав ком с горы.
Он перестал больше сопротивляться, и он начал мастурбировать на заднем дворе.
— Сестрёнка, это неправильно, — ныл он, даже когда он беззастенчиво поглаживал себя. — Ты моя сестра, мы не можем этого делать. Во-первых, что, если мама увидит?
— Я просто визуально стимулирую тебя, чтобы решить твою проблему. Мы даже не трогаем друг друга! — сказала она двигая рукой по разрезу между ног. Ее рука в киске быстро двигалась, и она уже приближалась к новому оргазму.
— Знаешь, это немного несправедливо: я почти вся голая, а ты нет! Давай снимай всю одежду!
Он снял с себя трусы и отбросил их в сторону, ведь они и так больше ничего не скрывали.
Они вдвоём продолжали мастурбировать друг перед другом.
— Давай просто не останавливайся, — сказала она через минуту или две. — Кроме того, ты, кажется, наслаждаешься моим видом. Ведь тебе нравится смотреть на свою возбужденную маленькую сестрёнку? Я кончаю для тебя братик! Для тебя!
Фактически, он был близок к оргазму, несмотря на все свои усилия, чтобы сдержать его.
Кэтрин не зачем было больше сдерживаться, и её охватила целая серия новых мини-оргазмов.
Глава 70. Большая "проблема" Кэтрин.- II
Но как раз в этот момент они услышали звук, как открывается дверь гаража.
Алан крикнул:
— О, дерьмо, мама, должно быть, вернулась домой!
Его эрекция дернулась и он напрягся, чтобы контролировать свои мышцы, чтобы не кончить. Но эта битва была проиграна и его сперма начала выстреливать даже когда он уже двигался к бассейну. Алан крикнул сестре:
— Быстрее, хватай мои плавки и прыгай в бассейн!
Он шатаясь пошел к бассейну, изо всех сил стараясь целиться в воду, чтобы он не оставить после себя следов.
Кэтрин и Алан оба прыгнули в бассейн, быстро одеваясь уже в купальные костюмы после того, как оказались в воде.
Алан понял, что это был самый безопасный выход.
Вода удалит запах пота и его семени.
К счастью для него, ему удалось выпустить большую часть своей спермы в бассейн, когда он прыгнул в него, после чего его член продолжал выстреливать много его спермы под водой. Он взбалтывал воду, чтобы попытаться разогнать свою кончу.
Сексуальное настроение было в значительной степени разрушено несвоевременным прерыванием.
Тем не менее, им не нужно было так беспокоиться, так как Сьюзен потребовалось несколько минут, чтобы занести в дом свои вещи и выложить все там.
У нее не было причин броситься к бассейну, как и не было причин подозревать, что там что-то происходит.
Сьюзен так долго подходила, что Кэтрин пошутила о том, чтобы снова начать все по новой, прямо в бассейне.
Ему вовсе не было смешно; его явно больше беспокоило, что его чуть не поймали, чем её.
Он попытался сменить тему, поэтому спросил:
— Эй, как ты получила линии загара от бикини? Я никогда не видел, чтобы ты носила бикини?
Она ответила:
— Ты знаешь, как мы с Эймс собирались вместе летом у нее дома?
— Да?
— Я носила его в доме Эймс, поэтому я выгляжу хорошо, как болельщица, потому что в их униформе была выставлена нижняя часть живота. Эймс еще более смелая, иногда она все снимает. Ты знаешь, какая она.
— Ох. А мама знает?
— Она знает о моем загаре. Она, на удивление, хорошо к этому отнеслась. Думаю, она думает, что для меня хорошо быть болельщицой с Эймс. Но все же, учитывая, насколько она встревоженная, я стараюсь придерживаться цельного купальника дома, особенно когда она рядом.
Когда Сьюзен, наконец, вышла поздороваться с ними, Алан и Кэтрин выглядели такими же невинными, как ангелочки, одетые в купальники с плавательными кругами в бассейне.
Алан, по крайней мере, выглядел, как ангел. Если бы Сьюзен пристально посмотрела на них то, возможно, заметила бы игривый взгляд, которые все еще блестел в глазах Кэтрин.
Единственным скрытым звоночком было то, что Сьюзен стояла всего в нескольких футах от маленькой лужицы выделений Кэтрин, когда она говорила с ними. Но она не заметила и, как любая женщина, не ощутила феромонов вагинальных выделений Кэтрин.
Сьюзен сказала:
— Я так рада, что вы вдвоем плаваете вместе. Вы этого уже давно не делали.
Глаза Кэтрин бессознательно опустились на лужицу её выделений и она быстро добавила:
— Мама, это новая политика сексуального поведения. Мне это нравится, я просто отдыхаю и веселюсь. Мне кажется, что я открываюсь полностью и получаю новый опыт.
Она сказала это последнее предложение со специальным двойным смыслом, направленным на Алана.
Она повернулась к нему и подмигнула, просто чтобы убедиться, что он всё понял.
Алан вспомнил, как она открывалась, когда она показывала свою щель для него всего лишь несколько минут назад, и подумал, что «новый опыт», который она так хотела впустить, находился между его ног. Он нервно сглотнул, но его мама этого не заметила.
Сьюзен одобрительно сказала:
— О, приятно слышать. Мне нравится, что вы так хорошо ладите, намного лучше, чем большинство братьев и сестер, — она благосклонно улыбнулась, — Вы оба — прекрасные ангелочки!
Кэтрин все еще была сексуально возбужденной, поэтому она ответила:
— Мы определенно становимся намного ближе, чем большинство братьев и сестер. Гораздо ближе! Не так ли, братик?
Она заливисто хихикнула.
Алан просто нервно кашлянул.
Сьюзен ушла через минуту, спросив, что они хотят на ужин.
Как только его мать исчезла из виду, Алан гневно вспыхнул и набросился на неё:
— Сестренка! Что, черт возьми, случилось с тобой? Ты что стала одержимой? Ты рехнулась?
На самом деле, Кэтрин действительно, так или иначе все еще, была одержима похотью, когда он это спрашивал. Все ее тело все еще бушевало энергией и волнением. Но его явное беспокойство о том, что произошло, сильно охладило ее пыл. Как будто вырвавшись из нее, она сказала:
— Извини. Мне очень жаль, — она поспешно вылезла из бассейна, — Я не знаю, что случилось со мной.
Пока Алан наблюдал, как она выбирается из бассейна, в нем боролись противоречивые эмоции. «Черт! Сестренка сексуальна! Я никогда не понимал, насколько она сексуальна. И она полностью хочет меня. Она хочет меня! Сестрёнка! Это полностью сбивает меня с толку. Она, должно быть, тоже сбита с толку из-за всего сумасшествия, которое происходит в этом доме за последнее время.
Но я не знаю. Если мы начнем делать подобные вещи, то все изменится. Может быть, наши близкие дружеские отношения будут разрушены, если ничего не выйдет.
Черт, о чем я думаю?! Она моя сестрёнка! Мне нужно быть более… эм, обеспокоенным этим! Я имею в виду, это просто все так испорчено! Я кончил наблюдая, как моя сестра мастурбирует. У-ух! Я никогда не позволю этому случиться снова. Никогда!»
Кэтрин побежала назад, в свою комнату. Теперь, после того, как она пришла в себя от своего эротического помешательства, она заплакала от того, что только что натворила.
Она ужасно переживала, что ее брат возненавидит или отвергнет ее теперь, когда ее тайные кровосмесительные желания были раскрыты.
После того, как она успокоилась, она написала в своем дневнике:
Дорогой дневник,
Я натворила кое-что очень и очень плохое! Конечно, у меня было время, но какой ценой? Я могла бы просто договориться вместе с мамой и тетей Сьюзи, что я тоже хочу поучаствовать в их плане. Вскоре, возможно, я смогла бы получить свой шанс помочь Братику делать его дело. Кажется из меня вышла бы классная, полезная, сексуальная сестричка. И тогда все после может стало бы более физически интимным.
Но неееет же!