Мы сейчас познакомились с характером и предысторией советской программы. Чего можно ожидать в плане ее практического осуществления?
Советская политика, как это отмечается в соответствующем за-просе Департамента, проводится в двух плоскостях: 1) официальной плоскости, представленной действиями, предпринимаемыми официально от имени Советского правительства, и 2) подпольной плоскости действий, проводимых учреждениями, ответственность за действия которых не признается Советским правительством.
Политика, проводимая в обеих плоскостях, рассчитана на обслуживание основных направлений политики от а) до г), изложенных в части 1. Действия, предпринимаемые в различных плоскостях, характеризуются значительным различием, однако совпадают друг с другом в своей цели, сроках и последствиях.
В официальной плоскости следует обратить внимание на следующее:
а) Внутренняя политика посвящена укреплению любым способом мощи и престижа Советского государства: интенсивная военная индустриализация; максимальное развитие вооруженных сил; выставление напоказ, с тем чтобы поразить посторонних; постоянная засекреченность внутренних вопросов, рассчитанная на то, чтобы скрыть слабые стороны и информацию от оппонентов,
б) Во всех случаях, когда это считается своевременным и многообещающим, предпринимаются усилия в целях расширения официальных границ советской мощи. На данный момент эти усилия ограничиваются некоторыми соседними точками, которые считаются имеющими непосредственное стратегическое значение, такими как Северный Иран, Турция, возможно, Борнхольм, Однако в любое время могут появиться другие точки, если и по мере того как скрытая советская политическая мощь будет охватывать новые области. Так, к «дружественному» персидскому правительству может быть обращена просьба предоставить России порт в Персидском заливе. Если Испания попадет под контроль коммунистов, может возникнуть вопрос о советской базе в Гибралтарском проливе. Однако подобные притязания возникнут на официальном уровне лишь тогда, когда завершена неофициальная подготовка.
в) Русские будут официально участвовать в работе международных организаций в том случае, когда они видят возможность расширения советского влияния или сдерживания или размывания влияния других. Москва рассматривает ООН не как механизм постоянного и устойчивого мирового сообщества, основанного на взаимных интересах и целях всех стран, а как арену, обеспечивающую возможность достижения вышеуказанных целей. Советы останутся в ООН до тех пор, пока будет считаться, что эта организация служит достижению данной цели. Однако если когда-нибудь они придут к Выводу, что ООН наносит ущерб достижению целей расширения их влияния, и если они увидят лучшие перспективы достижения этих целей по другим направлениям, они, без сомнения, покинут ООН. Это будет означать, однако, что они считают себя достаточно сильными, чтобы разрушить единство других стран посредством своего выхода, сделать ООН неэффективной в плане угрозы их целям или безопасности и заменить ее международным инструментом, являющимся более эффективным, с их точки зрения. Таким образом, советское отношение к ООН в значительной мере будет зависеть от лояльности других стран по отношению к этой организации и от степени энергичности, решительности и сплоченности, с которой эти страны защищают в ООН мирную и многообещающую концепцию международной жизни, которую эта организация представляет собой в соответствии с нашим образом мышления, Я вновь подчеркиваю, что у Москвы нет абстрактной приверженности идеалам ООН. Ее отношение к этой организации будет оставаться в целом прагматичным и основанным на тактических соображениях.
г) В отношении колониальных районов и отсталых или зависимых народов советская политика даже на неофициальном уровне будет направлена на уменьшение мощи, влияния и связей развитых западных стран, основываясь на теории, что, иона эта политика проводится успешно, будет образовываться вакуум, способствующий коммунистическому советскому проникновению. Таким образом, советское давление в отношении участия в соглашениях но опеке, по моему мнению, является стремлением получить возможность затруднять и сдерживать влияние Запада в этих точках, а не обеспечить основной канал для продвижения советского влияния. Нельзя сказать, что. последний мотив отсутствует, однако в этих целях Советы предпочитают полагаться на иные каналы, нежели официальные соглашения об опеке. Следовательно, можно ожидать, что Советы будут просить об участии в любых соглашениях об опеке или подобных соглашениях и использовать получаемые подобным образом рычаги, с тем чтобы уменьшить влияние Запада на эти народы.
д) Русские будут энергично стремиться расширять советское представительство и официальные связи со странами, в которых, по их мнению, имеются большие возможности противопоставления западным центрам власти. Это касается таких широко разбросанных географических точек, как Германия, Аргентина, страны Ближнего Востока и т.д.
е) В международных экономических вопросах советская политика будет фактически определяться стремлением Советского Союза и соседних районов в целом, доминируемых Советским Союзом, к автаркии. Это, однако, будет основной политикой. Что касается официальной линии, то позиция здесь пока не ясна. Советское правительство проявляет странную сдержанность со времени прекращения враждебных отношений «в области международной торговли. Если наметятся крупные долгосрочные кредиты, я считаю, что Советское правительство может вновь лицемерно выступить, как это было в 30-е годы, за желательность развития международных, экономических связей в целом. В противном случае я считаю возможным, что советская внешняя торговля может быть в значительной мере ограничена собственно советской сферой безопасности, включая оккупированные районы Германии, и может иметь место холодное официальное отношение к принципу общего экономического сотрудничества между странами,
ж) Что касается культурного сотрудничества, то здесь также будет отмечаться неискренняя поддержка желательности углубления культурных контактов между народами, однако на практике это никоим образом не будет интерпретироваться как потенциал к снижению уровня безопасности советских народов. Практические проявления советской политики в этой связи будут ограничиваться узкими каналами тщательно контролируемых официальных визитов и функций, характеризоваться избытком водки и речей и отсутствием постоя ни ы х результатов.
з) Помимо этого, советские официальные отношения будут осуществляться в соответствии с так называемым «правильным» кур-, сом по отношению к. отдельным иностранным правительствам, уделяя особое внимание престижу Советского Союза и его представителей, а также тщательному соблюдению протокола в отличие от хороших манер.
Часть 4. Следующее может быть сказано в отношении того, что можно ожидать от осуществления основных направлений советской политики на неофициальном или подпольном уровне, т.е. на уровне, за который Советское правительство на себя ответственности не берет.
Следующие учреждения используются для продвижения политики на этом уровне:
1. Внутреннее центральное ядро коммунистических партий в других странах. Может показаться, что многие лица, входящие в эту категорию, действуют в своем личном качестве, однако на самом деле они тесно взаимодействуют в рамках подпольного оперативного директората мирового коммунизма, скрытого Коминтерна, жестко координируемого и руководимого Москвой. Важно помнить, что это внутреннее ядро фактически действует на подпольной основе, несмотря на легальное существование партий, с которыми оно ассоциируется.
2. Рядовые члены коммунистических партий. Обратите внимание на различие, проводимое между ними и лицами, упомянутыми в пункте 1. В последние годы это различие стало еще более резким. Прежде иностранные коммунистические партии представляли собой странную (и, с точки зрения Москвы, часто неудобную) смесь подпольной и законной деятельности, однако сейчас конспиративный элемент аккуратно сконцентрирован во внутреннем круге и направлен в подполье, в то время как рядовые члены — просто не посвященные в реалии движения — выдвигаются вперед как подлинные внутренние приверженцы определенных политических тенденций в своих странах, абсолютно не информированные о конспиративной связи с иностранными государствами. Лишь я некоторых странах, в которых коммунисты сильны количественно, они регулярно проявляются и действуют как орган. Как правило, они используются для проникновения и оказания влияния или для контроля, в зависимости от обстоятельств, за другими организациями, которые я меньшей мере могут быть заподозрены каг; инструмент влияния советского правительства, с тем чтобы достичь их цели через [очевидный пропуск в тексте — Сост.], а не выступая непосредственно в качестве отдельной политической партии.
3. Широкий круг национальных ассоциаций или органов, над которыми можно доминировать или на которые можно влиять посредством подобного проникновения. Сюда входят: профсоюзы, молодежные союзы, женские организации, общества, составленные по национальному признаку, религиозные общества, социальные организации, культурные группы, либеральные журналы, издательства и т.д.
4. Международные организации, в которые также можно проникнуть, посредством оказания влияния на различные национальные компоненты. Важнейшими из них являются профсоюзные, молодежные и Женские организации. Особое, почти жизненно важное значение придается в этой связи международному рабочему движению.
Москва видит в этом возможность обойти западные правительства в международных делах и создать международное лобби, способное заставить правительства в различных странах принимать меры, отвечающие советским интересам, и парализовать действия, идущие вразрез интересам СССР.
5. Русская православная церковь с ее заграничными ветвями и через нее — восточная православная церковь в целом.
6. Общеславянское движение и другие движения (армянское, азербайджанское, туркменское и др.), базирующиеся на национальных группах в рамках Советского Союза.
7. Правительства или правящие группы, которые готовы в той или иной мере способствовать продвижению советских целей, такие как болгарское и югославское правительства, североперсидский режим, китайские коммунисты и др. Не только пропагандистские машины, но и практическая политика, этих режимов может быть в значительной мере предоставлена в распоряжение СССР.
Можно предположить, что составные части этого обширного аппарата будут следующим образом использоваться в зависимости от их индивидуального характера:
а) Для подрыва общего политического и стратегического потенциала крупнейших западных держав в этих странах будут предприниматься усилия, с тем чтобы подорвать веру в собственные силы на национальном уровне, сдержать меры в области национальной обороны, усилить волнения на социальной и производственной почве, стимулировать все формы распада единства. Всем, у кого есть повод к недовольству, будь то по экономическим или расовым причинам, будет настоятельно предлагаться добиваться решения своих проблем не посредством взаимодействия и компромисса, а путем жестокой борьбы за разрушение других элементов общества. В данном случае бедные будут противопоставляться богатым, черные — белым, молодежь — пожилым людям, приезжие — тем. кто давно проживает в том или ином месте, и т.д.
б) В неофициальном плане особенно жестокие меры будут приниматься для ослабления мощи и влияния западных держав в отношении колониальных отсталых или зависимых народов. На этом уровне будут разрешены все приемы. Будут беспощадно разоблачаться и использоваться ошибки и слабые стороны западной колониальной администрации. Либеральное общественное мнение в западных странах будет мобилизовано в целях ослабления колониальной политики. Будет стимулироваться возмущение среди зависимых народов. И в то время как будет поощряться стремление этих сил к достижению независимости от западных держав, доминируемые Советами марионеточные политические механизмы будут готовиться к захвату власти в соответствующих колониальных районах после достижения ими независимости.
в) В случаях, когда отдельные правительства стоят на пути достижения советских целей, будет оказываться давление, с тем чтобы их сместить. Это может иметь место в случаях, когда правительства прямо противостоят целям советской внешней политики (Турция, Иран), когда они закрывают свои границы от коммунистического проникновения (Швейцария, Португалия) или когда они слишком сильно конкурируют, как лейбористское правительство в Англии, в плане морального доминирования над элементами, над которыми важно доминировать коммунистам. (Часто в одном подобном случае имеется два элемента; коммунистическая оппозиция тогда становится особенно резкой и жестокой).
г) В других странах коммунисты будут, как правило, стремиться к уничтожению всех форм личной независимости: экономической, политической или моральной. Их система может обращаться лишь с личностями, которые находятся в полной зависимости от высшей власти. Следовательно, лица, являющиеся независимыми в финансовом плане, такие как отдельные бизнесмены, землевладельцы, добившиеся успеха фермеры, ремесленники и все те, кто выполняет руководящие функции на местном уровне или пользуется авторитетом на местах, например популярные местные религиозные или политические деятели, предаются анафеме. Не случайно, что даже в СССР местные руководители постоянно перемещаются с одной работы на другую, с тем чтобы они нигде не. пускали корней.
д) Будет делаться все возможное, чтобы столкнуть западные державы друг с другом. Среди американцев будут распространяться антибританские разговоры, а в Британии — антиамериканские. Европейцев, включая немцев, будут учить ненавидеть обе англосаксонские державы. Там. где недоверие существует, оно будет подогреваться. а где его нет — разжигаться. Будут предприняты все усилия, чтобы дискредитировать и подорвать любые меры, которые чреваты опасностью привести к какому-либо единству или сплоченности между другими [очевидный пропуск в тексте — Сост.] и из которого Россия могла бы быть исключена. Таким образом, любой вид международной организации, не поддающейся коммунистическому проникновению и контролю, будь то католическая [очевидный пропуск в тексте — Сост.] по международным экономическим проблемам или международное братство представителей королевских семей и аристократии, обязательно окажется под огнем многих и зачастую [очевидный пропуск в тексте — Сост.].
е) В целом, любые советские усилия в неофициальном международном плане будут негативными и деструктивными по своему характеру и будут направлены на подрыв источников силы, которые не Подпадают под советский контроль. Это полностью соответствует основному советскому инстинкту, что не может быть компромисса с противоборствующей силой и конструктивная работа может быть начата, лишь если коммунистическая власть доминирует. Однако на все это будет беспрестанно оказываться давление, с тем чтобы про-никнуть и захватить контроль за ключевыми позициями в административном и особенно полицейском аппарате иностранных государств.
Советский режим является по преимуществу полицейским режимом, возникшим в тусклом полумире царских полицейских интриг, который привык думать в первую очередь с точки зрения полицейской мощи. Это никогда не следует упускать из виду при взвешивании советских мотивов.
Часть 5. [Практические выводы с. точки зрения политики США]
Суммируя, мы имеем здесь дело с политической силой, фанатично приверженной мнению, что с США не может быть достигнут постоянный модус вивенди, что является желательным и необходимым подрывать внутреннюю гармонию нашего общества, разрушать наш традиционный образ жизни, ликвидировать международное влияние нашего государства, с тем чтобы обеспечить безопасность советской власти. Эта политическая сила имеет в своем полном распоряжении энергию одного из величайших в мире народов и ресурсы богатейшей национальной территории в мире и движима глубокими и мощными течениями русского национализма. Кроме того она обладает обширным аппаратом для оказания влияния в других странах, аппаратом, являющимся поразительно гибким и многообразным, которым руководят люди, чей опыт и навыки в области подпольных методов не имеют равных в истории. Наконец, она, вероятно, недоступна для соображений реальности в ее основных реакциях. В отличие от нас, обширный фонд объективных фактов о человеческом обществе не является для нее мерой, с которой постоянно соотносится и реформируется мировоззрение, а лишь присвоенным мешком, из которого произвольно и тенденциозно выбираются отдельные предметы в поддержку уже составленного мировоззрения. Допускаю. это неприятная картина. Проблема того, как поступать в отношении этой силы, является, несомненно, величайшей задачей, с которой когда-либо сталкивалась наша дипломатия и, вероятно, c. которой когда-либо столкнется. Это должно быть отправной точкой всей нашей общей политической работы в настоящее время. К ней следует подходить с такой же тщательностью и осторожностью, как к решению крупнейшей стратегической проблемы в ходе войны, прилагая, если- необходимо, не меньше усилий в том, что касается планирования. Я не могу пытаться предложить здесь ответы на все вопросы. Но я хотел бы заявить, что в наших силах решить данную проблему, причем не скатываясь к какому-либо общему военному конфликту. И в поддержку этой убежденности я хотел бы привести некоторые соображения более оптимистического характера; Советская власть, в отличие от власти в гитлеровской Германии, не является ни схематичной. ни авантюрной. Она не действует на основе установленных планов. Она не рискует без необходимости. Будучи невосприимчивой к логике разума, она очень чувствительна к логике силы. По этой причине она может легко отступить и обычно так поступает, если на любом этапе она сталкивается с сильным противодействием. Следовательно, если противник обладает достаточной силой и ясно доказывает свою готовность прибегнуть к ней, ему редко приходится делать это. При надлежащем подходе к возникающим ситуациям исключается разворот событий, связанный с потерей престижа.
2) В сравнении с Западным миром в целом Советы все еще остаются значительно более слабой силой. Следовательно, их успех будет зависеть от реального уровня сплоченности, твердости и энергичности, которого сможет достичь Западный мир. В наших силах влиять на этот фактор.
3) Успех советской системы, как формы внутренней власти, еще окончательно не доказан. Ей надо еще продемонстрировать, что она может выдержать важнейшее испытание последовательной передачи власти от одного лица или группы лиц другой. 11ервая такая передача произошла в связи со смертью Ленина, и ее последствия потрясали советское государство в течение 15 лет. Вторая передача состоится после смерти Сталина или его ухода в отставку. Но даже это не будет последним испытанием. В связи с недавней территориальной экспансией советская внутренняя система будет и сейчас испытывать ряд дополнительных напряжений, которые в свое время легли тяжелым бременем на царизм. Здесь мы убеждены, что никогда со времен гражданской воины русский народ в своей массе эмоционально не был более далек от доктрин коммунистической партии, нежели сейчас. Партия в России стала сейчас величайшим и на данный момент чрезвычайно успешным аппаратом диктаторской власти. однако она перестала быть источником вдохновения. Таким образом, не следует считать доказанным» внутреннюю прочность и эффективности движения.
4) Вся советская пропаганда?а пределами советской сферы безопасности является в основном негативной и деструктивной. Следовательно, ей относительно легко будет противопоставить любую и действительно конструктивную программу. По этим причинам, я думаю, мы можем подойти спокойно и с легким сердцем к решению проблемы о том, как поступать в отношении России. В отношении определения этого подхода я хотел бы лишь в заключение сделать следующие замечания:
1) Нашим первым шагом должно стать восприятие и признание характера движения, каким бы оно ни было, с которым мы имеем дело. Мы должны изучать его с той же смелостью, беспристрастностью, объективностью и с той же решимостью не поддаться на эмоциональные провокации или быть уведенными в сторону, с которой врач изучает непослушного и неблагоразумного пациента.
2) Мы должны обеспечить, чтобы наша общественность знала реальное положение в России. Значение этого невозможно переоценить. Одна пресса не может сделать этого. Это должно делаться главным образом правительством, которое обязательно обладает большим опытом и лучше информировано о соответствующих практических проблемах. Здесь нас не должна сдерживать отвратительность картины. Я уверен, в нашей стране сегодня было бы намного меньше истеричного антисоветизма, если бы реалии этого положения были лучше поняты нашим народом. Нет ничего более опасного или более ужасающего, нежели неизвестность. Кто-то может сказать, что изложение большой информации о наших трудностях с Россией неблагоприятно скажется на русско-американских отношениях. Я считаю, что если здесь и есть какая-либо реальная опасность. то это та, с которой мы должны иметь смелость встретиться лицом к. лицу, и чем скорее, тем лучше. Однако я не вижу, чем мы рискуем. Наша ставка в этой стране, даже если начнутся огромные демонстрации в поддержку нашей дружбы с русским народом, чрезвычайно мала. У нас здесь нет капиталовложений, которые надо охранять, фактически нет торговли, которую можно потерять, практически нет наших граждан, которых надо защищать, и мало культурных контактов, которые надо сохранять. Наша единственная ставка заключается не в том, что мы имеем, а в том, на что мы надеемся; и я убежден, что у нас будет больше шансов добиться осуществления наших надежд, если наша общественность будет просвещенной и если наши отношения с русскими будут базироваться на реалистичной, фактической основе.
3) Многое зависит от здоровья и энергичности нашего собственного общества. Мировой коммунизм похож на болезнетворного паразита, который питается лишь от больных тканей. Это точка, в которой перекрещиваются внутренняя и внешняя политика. Каждая смелая и острая мера, направленная на решение внутренних проблем нашего общества, на укрепление уверенности в наших собственных силах, дисциплины, морального и общественного духа нашего народа, является дипломатической победой над Москвой, которая стоит тысяч дипломатических нот и совместных коммюнике. Если мы не сможем избавиться от фатализма и безразличия перед лицом недостатков нашего общества, то воспользуется этим Москва — Москва не может не воспользоваться этим в своей внешней политике.
4) Мы должны выдвинуть перед другими нациями значительно более позитивную и конструктивную картину того мира, который мы хотели бы видеть, нежели мы выдвигали в прошлом. Недостаточно лишь призывать люден развивать политические процессы, подобные нашим. Многие народы, по крайней мере в Европе, устали и испуганы опытом прошлого, они больше заинтересованы в безопасности, нежели в абстрактной свободе. Они предпочитают получать советы, нежели брать на себя ответственность. Мы должны находиться в лучшем положении, чем русские, чтобы дать им это. И если мы не сделаем этого, русские обязательно сделают.
5) Наконец, мы должны обладать мужеством и уверенностью, чтобы придерживаться наших собственных методов и концепций человеческого общества. В конце концов, наибольшая опасность, с которой мы можем столкнуться, при решении этой проблемы советского коммунизма, заключается в возможности, того, что мы позволим себе стать такими же, как те, кому мы противостоим.
Кеннан