Все задачи можно разделить на две большие группы.
К первой относятся производственные, предметно-прак-
тические задачи, ко второй—познавательные, когнитив-
ные. Можно, разумеется, принять более сложную клас-
сификацию, учитывающую ряд более тонких оснований
для деления, однако в рамках данной работы такое
усложнение является излишним. В общем виде каждая
задача включает в себя по крайней мере три компо-
нента:
1. Проблемную ситуацию5, или, как ее иногда назы-
вают, конфликтную ситуацию. Проблемная ситуация
выявляет, с одной стороны, наличие некоторых феноме-
нов произвольной природы, а с другой стороны, отсут-
ствие некоторых желаемых или объективно необходимых
феноменов.
5 Я не провожу принципиального различия между терминами
«проблема» и «задача» и применяю их как синонимы, отличающиеся
лишь незначительными нюансами, руководствуясь при этом в основ-
ном стилистическими соображениями.
9*
2. Цель или целевую установку. Цель представляет
собой некоторый образ или понятие о феномене (возмож-
но его описание), которое необходимо достичь, получить
или создать. В формулировке цели обычно явно присут-
ствует или подразумевается некоторый императив: пове-
ление, инструкция, обычно выражаемая словами типа
«сделайте...», «возьмите...», «необходимо приблизиться...»,
«следует сделать...» и т. д.
В отличие от Акоффа и Эмери я не думаю, что цель—
это всегда желаемый, недостижимый в данный момент,
но доступный в будущем результат. Так, для математи-
ка-программиста целью может быть создание программы,
необходимой заказчику и совершенно не связанной с
желаниями самого программиста. Целью может быть
также обладание некоторым наличным предметом, на-
пример автомобилем, стоящим «здесь» и «сейчас». Одна-
ко целью может быть и заведомо отсутствующий или
недостижимый феномен. Во многих случаях такие неосу-
ществимые цели, например различного рода идеалы,
могут играть позитивную, мотивирующую и стимулиру-
ющую роль.
3. Условия решения задачи. Такие условия представ-
ляют собой констатацию наличия факторов и средств,
необходимых для достижения цели, или их отсутствие.
В последнем случае предпочтительно, хотя и не всегда
осуществимо, указание на то, какими должны быть такие
факторы и средства. Условия задачи в явной или неяв-
ной форме содержат также сведения о разнообразных
ограничениях. Многие цели (например, в математике)
вообще обретают смысл лишь при наличии определенных
ограничений; их устранение делает иногда задачу бес-
цельной.
Прежде чем двинуться дальше по пути разграниче-
ния и спецификации предметно-практических и когнитив-
ных задач, необходимо обратить внимание еще на одно
замечание К. Маркса, касающееся принципиальных
отличий в деятельности животных и человека. Сравнивая
поведение пчелы и архитектора, он подчеркивает, что,
несмотря на совершенство создаваемых ею сотов, пчела
действует инстинктивно, бессознательно, тогда как са-
мый плохой архитектор, прежде чем приступить к строи-
тельству, имеет план дома6. Обычно эту мысль К. Мар-
6 См. Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 23, с. 189.
кса понимают как простое указание на целеполагающий
или целесообразный характер человеческой деятельно-
сти. Я думаю, однако, что оно содержит гораздо более
глубокую мысль, ибо в известной мере целевая, целена-
правленная деятельность, как отмечалось в начале пара-
графа, присуща в определенных ситуациях и животным,
хотя выражена и не столь отчетливо, как у человека. Эта
мысль заключается в подчеркивании наличия плана, т. е.
определенным образом зафиксированного в проекте, в
чертеже, в описании феномена, создание которого есть
цель решаемой архитектором задачи.
Таким образом, не сам факт наличия цели или целе-
вой установки, а — что гораздо важнее — осознание,
понимание этой цели, зафиксированность ее, выражен-
ность в знаковой конструкции, в данном случае чертеже,
описании, проекте, является фундаментальной отличи-
тельной чертой человеческого целеполагания. Задачи и
цели, осознанные человеком и выраженные в языке, ста-
новятся социальным феноменом, общезначимым, понят-
ным в данном языковом и социокультурном сообществе.
В силу этого они получают возможность храниться и
передаваться от человека к человеку, от поколения к по-
колению, в рамках данной культурной традиции.
Поэтому прав Поппер, указывая, что проблемы или
проблемные ситуации, зафиксированные в языке, а тем
более в письменном тексте, обладают известной автоно-
мией, и он был бы гораздо более прав, если бы понимал,
что эта автономия не является абсолютной, ибо, как и
все когнитивные феномены, проблемы связаны с други-
ми формами знания, когнитивными установками и в ко-
нечном счете с внезнаковой действительностью.
Задачи, принадлежащие как к числу когнитивных,
так и к числу предметно-практических, не являются, стро-
го говоря, исключительным достоянием науки. Более
того, они присутствуют как необходимый элемент в по-
вседневном сознании, в здравом смысле, во всех видах
производственной, бытовой и общественно-политической
деятельности. Наличие проблем и проблемных ситуаций
не является поэтому специфическим признаком научного
знания или научной деятельности. Но выделение in
abstracto исследования, особенно научного исследования,
невозможно без выделения и спецификации особых по-
знавательных задач. Такое выделение позволяет пока-
зать, что познание, в частности научное исследование,
есть особая деятельность по решению задач определен-
ного типа.
Введем теперь новое понятие — «объект деятельно-
сти». Этим понятием фиксируются любые феномены,
будь то материальные вещи или знания, выраженные в
знаковых конструкциях, изменяемые, трансформируемые
или вновь создаваемые человеком или имитирующим его
устройством. Такие феномены, выделенные в проблем-
ной ситуации в начале или перед началом соответствую-
щей деятельности, я называю исходными объектами и
для краткости обозначаю символом Oi. Феномен, возни-
кающий в результате такой деятельности, я называю ко-
нечным объектом или продуктом, соответственно обо-
значая его Ог. Материальные объекты далее будут обо-
значаться символом О*, знания, выраженные в знако-
вой форме, будут соответственно обозначаться О**.
Теперь можно внести все необходимые уточнения,
связанные с разграничениями и классификацией пред-
•метно-практических и познавательных задач.
1. Первый тип задач определяется тем, что соответ-
ствующая им проблемная ситуация констатирует нали-
чие некоторых материальных феноменов (процессов, от-
дельных предметов или их комплексов) и отсутствие дру-
гих, также материальных, феноменов, желаемых или
необходимых в силу каких-либо причин. Целевая уста-
новка точно формулирует требование к отсутствующим
феноменам и содержит императив к их достижению при
определенных ограничивающих условиях7. Таким обра-
зом, исходный и конечный объект деятельности относится
к классу О*, причем продукт деятельности должен лик-
видировать данную проблемную ситуацию. Если это не
имеет места, то либо задача была сформулирована не-
правильно, либо деятельность по решению задачи или
отдельных ее компонентов не была адекватна.
Чаще всего подобные задачи возникают в сфере про-
изводства материальных благ: данный тип машин, напри-
мер прядильных (Oi*), непригоден для изготовления син-
тетических нитей (конфликтная ситуация); ставится
цель — создать новый вид прядильных машин при задан-
ных ограничениях на стоимость проекта и опытных образ-
7 Справедливости ради стоит отметить, что условий, не налагаю-
щих никаких ограничений, как правило, не бывает. Поэтому условия
всех реальных задач представляют собой более или менее уточненный
перечень таких ограничений.
цов, ассортимент необходимых марок сталей, цветных ме-
таллов, пластмасс, типовых деталей, габариты, время
создания опытного и серийного образца и т. п. Конечный
продукт такой деятельности (Ог*) устраняет проблемную
ситуацию, если с его созданием цель достигнута, и он в
точности соответствует проектному заданию. Задачи
подобного типа, связанные с созданием эксперименталь-
ных технических установок, новых образцов эксперимен-
тального сырья, созданием новых объектов для исследо-
ваний и т. д., встречаются во многих научных исследо-
ваниях. Типичной иллюстрацией таких задач является
создание более мощных ускорителей элементарных час-
тиц, более совершенных электронных микроскопов, ра-
диотелескопов взамен оптических и т. п.
2. Для задач второго типа существенно, что исход-
ный объект, фигурирующий в проблемной ситуации,
представляет собой материальный феномен, относитель-
но которого требуется получить новое знание (Ог**).
Проблемная ситуация в этом случае устраняется созда-
нием нового знания, например объяснением того или ино-
го феномена, адекватным описанием и т. п. Такие задачи
весьма типичны как для обыденного познания, так и для
науки. Примером последнего рода могло бы служить
объяснение (Оа**) загадки тунгусского метеорита (Oi*).
3. Третий тип задач чаще всего связан с деятельно-
стью по реализации уже существующих знаний. В про-
блемной ситуации констатируются наличие некоторых
знаний (Oi**) и отсутствие предполагаемых материаль-
ных феноменов (Ог*). В качестве цели выдвигается соз-
дание таких феноменов или их конструирование и т. д.
Достижение цели и устранение проблемной ситуации
знаменуются созданием материального объекта, отсут-
ствовавшего в момент формулировки проблемы. Такие
задачи весьма типичны как для повседневной промыш-
ленной и бытовой деятельности, так и для науки. Они
иллюстрируются в первом случае любым архитектурным
сооружением, а во втором — созданием новых веществ
(например, трансуранового элемента курчатовия груп-
пой Флёрова) 8. В схематической записи мы имеем здесь
переход от Oi** к Оу*.
8 Курчатовий Ки— искусственно полученный радиоактивный
изотоп, химический элемент IV группы периодической системы Мен-
делеева. ^Ки, "'/Си впервые обнаружены в Дубне в 1964 и в 1966 гг.
4. Последний тип задач характеризуется тем, что и
проблемной ситуации выявляется отсутствие некоторых
необходимых или желаемых знаний на основе анализа
уже существующих. Достижение цели осуществляется
созданием новых знаний, удовлетворяющих особым тре-
бованиям. При этом следует иметь в виду, что решение
таких задач далеко не всегда полностью замыкается в
сфере чисто интеллектуальной деятельности, требующей
манипуляции лишь со знаковыми конструкциями.
Для иллюстрации я сошлюсь на упоминавшееся в
первой главе исследование по уточнению и сопоставле-
нию характеристик массы инерции и массы гравитации.
Исходным и конечным объектом этих исследований яв-
ляются знания о числовых значениях соответствующих
величин. Однако переход от наличных знаний к новым
всегда предполагает выход в сферу экспериментальной
деятельности, причем последняя имеет смысл не сама по
себе, но лишь как средство получения новых знаний.
Здесь важно, однако, другое, а именно что схема дея-
тельности, начальный и конечный объект которой отно-
сится к области знаний, на промежуточных этапах пред-
полагает обращение к некоторой предметно-практической
деятельности с материальными феноменами, включаю-
щими в свой состав измерительные приборы и установки.
В связи с этим важно подчеркнуть, что классификация
задач на основе выявления их исходных и конечных объ-
ектов отнюдь не предполагает жесткого, эксклюзивного
разделения соответствующих этим задачам видов дея-
тельности. Напротив, каждая достаточно развитая после-
довательность действий, ориентированных на решение
той или иной задачи, обладает сложной структурой, не
Только допускающей, но в большинстве случаев и пред-
полагающей включение в свой состав как предметно-
практической, так и когнитивной деятельности в разных
комбинациях и последовательностях.
Нам теперь необходимо уточнить, в каком смысле
здесь и в дальнейшем понимается термин «решение зада-
чи». Как и большинство понятий, заимствованных из
естественного языка, понятие «решение» многозначно.
В математике обычно выделяют два значения. 1. Решени-
ем уравнения п-й степени называется набор или множест-
во из п чисел, удовлетворяющих этому уравнению, т. е.
обращающих его в нуль при подстановке каждого из чисел
на место переменной. Если уравнение включает в себя
несколько переменных, то такой набор решений суще-
ствует соответственно по каждой из этих переменных.
2. Решением называется последовательность операций,
включающих определенные преобразования и вычисле-
ния, позволяющие найти некоторый результат.
Именно в этом втором смысле мы и будем понимать
всякое решение с тем существенным добавлением, что
речь в общем случае будет идти не только о математиче-
ских задачах, но и о широком классе самых разнообраз-
ных задач. Таким образом, целенаправленная деятель-
ность человека может рассматриваться как деятельность
по решению задач безотносительно к тому, идет ли речь
о предметно-практических или познавательных задачах.
Такое понимание позволяет сформулировать одну важ-
ную методологическую (в широком смысле) установку.
Она заключается в утверждении, что рациональная
реконструкция и анализ тех или иных видов деятельно-
сти невозможны без эксплицитного определения детер-
минирующих ее задач. Из этого следует, что оценка ре-
левантности той или иной деятельности, обоснованности
состава и последовательности образующих ее операций
и процедур невозможна без выявления соответствующей
задачи, хотя в самой социальной и познавательной прак-
тике такие задачи часто долгое время не осознаются или
формулируются неадекватно. Последнее часто бывает
одной из причин неверных решений и мучительных по-
исков эффективных процедур и операций. Философский
анализ структуры деятельности одним из своих резуль-
татов имеет отчетливое понимание того, что корректное
(в формальном смысле) и адекватное (в содержатель-
ном) формулирование задач и выявление некоторых
устойчивых структур, операций и процедур, гарантирую-
щих эффективное достижение цели, дает оправдание и
обоснование самого существования философии науки.
Прежде чем двинуться дальше, мы можем теперь
резюмировать нашу классификацию задач, использую-
щую в качестве основания соотношение конечных и ис-
ходных объектов деятельности, в следующей таблице:
1. 0*-
2. О* -
3. О,**
4. 0^
Символ— > обозначает направление деятельности от
исходного к конечному объекту.
Реально решаемые в промышленной практике, быту,
политике и науке задачи обычно распадаются на ряд
подзадач. Эти последние—на подподзадачи и т. д., пока
в конце концов не приходят к уровню, на котором про-
стейшие цели могут быть достигнуты с помощью набора
элементарных действий и процедур. Если теперь мы вы-
делим цель в качестве центрального системообразующе-
го элемента каждой задачи (ибо задача в строгом соот-
ветствии с определением главы второй есть также систе-
ма) и обозначим ее символом Е (с числовыми индексами
в случае необходимости), то структура деятельности,
детерминированная наборами задач и подзадач разных
уровней, может быть изображена схематически. Я при-
Рис. 1
En > Еп-1
tq ————— > Ьо
Рис. 2
En
En
Рис. 3
Е,^
Е,
Е„
веду лишь несколько схем, описывающих наиболее про-
стые и распространенные ситуации.
Схема, изображенная на рис. 1, обычно называется
линейной и описывает последовательный переход от цели
£n к цели Ее, сформулированной в основной задаче. До-
стижение ео как раз и означает, что исходная, основная
задача решена. На рис. 2 и 3 изображены схемы так на-
зываемых ветвящихся цепей и синхронных групповых
решений. Не останавливаясь на других схемах, я считаю
важным обратить внимание на следующую их общую
черту. Основная цель Ец, сформулированная в исходной
задаче, предшествует по времени постановке промежу-
точных целей, выделяемых подзадачами различных уров-
ней. Однако во всех случаях достижение Ео возможно
лишь после осуществления промежуточных целей. Часто
последние представляют сами по себе достаточный инте-
рес, и их достижение знаменует решение значительных
в социальном, промышленном или познавательном плане
задач.
Мы можем теперь сказать, что решение исходной
задачи первого типа может достигаться последователь-
ным решением подзадач второго, третьего и четвертого
типов; в решении исходных задач четвертого типа также
могут присутствовать подзадачи первого, второго и
третьего типов и т. д. Изучение истории научных иссле-
дований часто порождает иллюзии разобщенности и неза-
висимости решений отдельных задач. Однако рациональ-
ная реконструкция таких исследований позволяет пред-
ставить соответствующие задачи и их решения в виде
некоторых более или менее завершенных и стройных
схем.
Так, например, работы Гальвани, Вольта, Ампера,
Био, Савара и многих других исследователей, изучавших
электричество и магнетизм, производят при первом зна-
комстве впечатление разобщенных. Работа Фарадея в
этом смысле представляется более систематичной и по-
следовательной Однако все эти дискретные, партикуляр-
ные, на первый взгляд, исследования в конечном счете
могут быть реконструированы в виде ветвящихся цепей,
ведущих к созданию классической электродинамики как
своей конечной цели. Разумеется, на ранних этапах
исследования электрического магнетизма эта цель в от-
четливом виде не формулировалась, тем не менее импли-
цитно она обнаруживается уже у Франклина и его
современников, поскольку со времен Кеплера, Галилея и
особенно Ньютона построение научной теории составля-
ет сверхзадачу всех серьезных научных исследований.
Мы подошли к пункту, позволяющему, наконец, ука-
зать, в чем заключается специфика научного исследова-
ния как особого вида познавательной деятельности. Так
как всякая сложная задача формулирует некоторую
исходную цель, предполагающую постановку ряда про-
межуточных целей, а следовательно, и соответствующих
им промежуточных задач (или подзадач разного уров-
ня), то я буду называть исходную задачу также охваты-
вающей Если конечным результатом решения охватыва-
ющей задачи является объект типа 0^*, то такая задача
должна рассматриваться как познавательная. К числу
познавательных относятся, следовательно, охватывающие
задачи второго и четвертого типов.
Деятельность, необходимую для решения познава-
тельных задач, я буду называть исследованием, если
конечный продукт этой деятельности представляет собой
новое знание. Исследование является научным, если но-
вое знание отвечает определенным критериям научно-
сти. Мы можем таким образом сказать, что исследование
представляет собой решение особых познавательных
задач, цель которых—создание нового научного знания.
В этом смысле научные исследования отличаются как от
учебных, тренировочных, так и от прикладных или ин-
женерных. В первом случае деятельность школьника или
студента может с большей или меньшей полнотой воспро-
изводить структуру научного исследования, однако ее
результаты не отличаются новизной. Более того, цель
таких тренировочных исследований — не получение ново-
го знания самого по себе, а ознакомление с уже создан-
ными структурами деятельности, которые могут быть
применены для решения некоторых типовых задач с за-
ранее предопределенным исходом. Ни сами тренировоч-
ные исследования, ни их результаты не оказывают замет-
ного влияния на рост и развитие научного знания
Несколько сложнее обстоит дело с так называемыми
инженерными исследованиями. Они зачастую выполня-
ются не только высококвалифицированными инженера-
ми-исследователями, но и учеными-специалистами выс-
шей квалификации Последнее обстоятельство наряду с
исключительной сложностью многих современных инже-
нерных исследований часто служит основанием для
квалификации их как научных. Действительно, провести
жесткую грань между научными и инженерными иссле-
дованиями, реализуемыми в ходе конструирования лазер-
ной техники связи, космических лабораторий и т. п., прак-
тически чрезвычайно трудно. Для нас, однако, такое
разграничение имеет принципиальное философское зна-
чение, и для ею осуществления следует подробнее рас-
смотреть критерии новизны и научности 9.
2. О критериях научности
и новизны знания
В соответствии с пониманием науки как функционирую-
щей системы можно считать, что теория, представляю-
щая собой совокупность особым образом связанных и
отвечающих специальным требованиям законов, образу-
ет важнейший компонент, принципиально отличающий
научные знания от здравого смысла и других видов
интеллектуальной деятельности. Именно теория образует
функциональную группу, работающую как особая маши-
на по производству новых знаний.
Всякая теория может быть построена как особым
образом упорядоченная последовательность законов.
В формальных аксиоматических построениях этот поря-
9 Критерий научности для знаний был рассмотрен мной в статье
«Природа научного исследования» («Вопросы философии», 1968,
№ 12) Вопрос о критериях научности для других феноменов и ви-
дов деятельности обсуждался в статье «О логических критериях на-
учности» («Вопросы философии», 1972, № 12). Излагаемая в настоя-
щей работе точка зрения представляет известную модификацию вы-
сказанной ранее позиции
Док детерминируется набором исходных постулатов (или
аксиом), принимаемых в рамках данной теории без логи-
ческих доказательств, и правилами преобразований, по-
зволяющих до известного предела, так сказать автома-
тически, выводить остальные законы (теоремы) теории
из ее постулатов. В рамках классической динамики из ее
постулатов, прежде всего из второго закона, может быть
получен путем формальных математических преобразо-
ваний закон сохранения импульса и т. д. Однаке и вне
формализованных теорий законы связаны некоторыми
определенными, точно зафиксированными отношениями
и преобразованиями.
Я выделяю теорию в качестве главной подсистемы
научного знания именно потому, что теории и законы на-
уки '° не встречаются ни в каких других системах интел-
лектуальной деятельности. Задачи как особые компонен-
ты знания, фиксирующие проблемные ситуации, цели и
условия их достижения, методы как описания тех или
иных действий или процедур, наконец, эмпирические зна-
ния, основанные на наблюдениях и экспериментах, встре-
чаются в системе здравого смысла, в художественной
деятельности и сознании, в сферах материального про-
изводства, в особой, правда мистифицированной, форме
они имеют место даже в религии; но теория есть фунда-
ментальная и отличительная конструкция, принадлежа-
щая исключительно науке. Это положение позволяет
утверждать, что знания, зафиксированные в комплексе
проблем, методов, или знания фактического характера
могут считаться научными лишь при выявлении опреде-
ленного отношения, связи или зависимости между ними
и научными теориями. Поэтому здесь необходимо отве-
тить на вопрос: какого именно рода должны быть эти
связи и зависимости, чтобы с их помощью можно было
квалифицировать соответствующие единицы знаний как
научные?
Пусть S есть некоторая система, выступающая как
теория и включающая в свой состав предложения si,
«г,..., Sn, каждое из которых является законом, фиксиру-
10 Законы науки, а также теории не следует отождествлять с за-
конами объективных процессов или с законами в юридическом смысле
слова. Всякого рода рассуждения «на вольные темы», часто назы-
ваемые теориями, так же мало имеют отношения к научным теориям,
как «философия за чашкой чая» (пользуясь выражением Р. Фейнма-
на) к профессиональной философии и тем более философии научной
ющим некоторые свойства, отношения, взаимодействия,
необходимые и устойчивые связи в некоторой предметной
области, образующей онтологическую систему данной
теории. В соответствии с принятой в рамках диалектиче-
ского материализма эпистемологической оценкой отноше-
ния s к ее предметной области каждое из Si, Sz,..., Sn явля-
ется объективной истиной п. Исходя из этого положения
можно сформулировать следующие критерии научности.
I. Если
Sn+i есть законообразное предложение, т. е. имеет логи-
ческую форму общей импликации (х) [Р(х)—^Р(а)},
оценивается как объективная истина и относится к
предметной области S,
получено из S на основе формальных преобразований
или содержательной аргументации, или
непротиворечиво присоединяется к 5 на правах ново-
го постулата, то Sn+i содержит в себе научные знания.
II. Если Sn+i получено из S в структуре формального
или содержательного вывода и может рассматриваться
посл^ специальной интерпретации входящих в него пере-
менных или численных значений как эмпирическое пред-
ложение, формулирующее возможный результат наблю-
дения или эксперимента, то Sn+i является научным знани-
ем. При этом вопрос о том, истинно ли это знание или
ложно, получает ли оно эмпирическое подтверждение и в
какой степени, не идентичен вопросу о научности. Напри-
мер, вывод П. Дирака о существовании магнитного моно-
поля является научным, оставаясь до сегодняшнего дня
и неподтвержденным, и неопровергнутым.
III. Если Sg эмпирический факт или специальным об-
разом построенное обобщение ряда наблюдений, полу-
ченное независимо от данной теории, но относящееся к
ее предметной области, то Se является научным знанием
при условии, что оно может быть 1) включено по соот-
ветствующим правилам в класс следствий из 5 (схема
объяснения), 2) присоединено к S непротиворечивым
образом на правах нового постулата или, наконец, 3) ис-
пользовано для обоснования или подтверждения предло-
жений S. •
IV. Правило г является научным, если, оно «скрепл^
но» с некоторой теорией, например сформулированной в
" Вопрос об истинности научных знаний, как теоретических, так
Н эмпирических, специально обсуждается в следующей главе.
виде 5. Это означает, что г представляет собой инструк-
цию к действию или стандарт, обоснованный одним или
несколькими предложениями из S. Например, правило
дифференцирования какой-либо непрерывной функции
обосновано одной или несколькими теоремами матема-
тического анализа. Возможно также, что г обосновано
или «продиктовано» теоремами (предложениями, зако-
нами) двух или нескольких теорий. Это относится, ска-
жем, к правилам измерения некоторых характеристик
элементарных частиц, опирающихся на принцип неопре-
деленности и на ряд предложений теории измерений.
Если каждое из правил г\, г^,..., Гк, образующих метод
М некоторой науки, является научным, то метод в целом
выражает научное знание независимо от того, к каким
конкретным результатам приводит каждое отдельное
применение всех или некоторых из охватываемых им
правил.
V. Если а есть задача, цель которой 1) создание но-
вой научной теории или 2) получение новых знаний в
рамках существующей теории или 3) создание новых
научных правил (быть может, метода целиком) или
4) эмпирических знаний, предусмотренных пунктом II и
III, то задача является научной.
Набор научных задач а\, а-г,...,ага, связанных опреде-
ленным образом между собой, образует функциональную
группу П проблем данной науки.
Пункт V описанного здесь критерия научности знаний
является наименее жестким и в силу этого наименее эф-
фективным для спецификации тех или иных задач в
качестве научных. Это имеет известные основания в са-
мой объективной природе знаний. Я уже говорил выше,
что задачи, как особый вид когнитивного отношения к
действительности, не являются исключительной принад-
лежностью научного знания. Более того, как начальный
этап любой сознательной и целенаправленной деятель-
ности, они характеризуют в равной мере познание и
практику, науку и здравый смысл, искусство и полити-
ку, короче, любую сферу человеческой деятельности. От-
вет на вопрос, является ли данная задача научной про-
блемой, с высокой степенью определенности может быть
получен лишь после того, как известен результат реше-
ния задач. Исключение составляют лишь задачи, созна-
тельно сформулированные на основе и в рамках фикси-
рованной научной теории (внутренние задачи) или ори-