УДК 340.130.24
Краснов Александр Валерьевич,
доцент кафедры теории и истории права и государства КФ РГУП,
к.ю.н., доцент
Понятие юридической санкции
в современном методологическом контексте //
Юридические санкции: общетеоретические и отраслевые аспекты:
Материалы V Всероссийской научно-практической конференции с ме-
ждународным участием. – Казань: Отечество, 2018. – 585 с. – С. 252-259.\
С позиций постклассической научной рациональности санкция выступает как правовое явление, имеющее множество значений. Исследование санкций, его процесс и результаты, зависит от выбора соответствующих средств методологии. В юридическом позитивизме санкция предстает как мера принуждения за правонарушение. В рамках информационного психологического подхода санкция трактуется шире, как правовое средство, обеспечивающее поведение через принуждение и поощрение. Постклассическая методология дает возможность утверждать, что санкция есть явление, характеризующее не право как таковое, а его внешнюю силу. При этом санкция требует легитимации. Она выступает нормативным фактом, в соответствии с которым происходит выбор вариантов поведения.
Ключевые слова: санкция, норма права, методология, юридический позитивизм, ценность права, меры принуждения, легитимация права, постклассическая методология
Krasnov Alexander Valerievich
Concept of the legal sanction of a modern methodological context
From positions of postclassical scientific rationality the sanction acts as the legal phenomenon having set of values. Research of sanctions, its process and results, depends on a choice of corresponding means of methodology. In legal positivism the sanction appears as a compulsion measure for an offence. Within the limits of the information psychological approach the sanction is treated more widely, as the legal means providing behaviour through compulsion and encouragement. The postclassical methodology gives the chance to assert, that the sanction is the phenomenon, characterising is not law as that, and its external force. Thus the sanction demands legitimation. It acts as the standard fact according to which there is a choice of variants of behaviour.
Keywords: the sanction, norm of the law, methodology, law positivism, value of the law, a compulsion measure, the legitimation of law, postclassical methodology.
Определяющее значение для уяснения сущности и содержания санкций имеет, безусловно, выбираемая методология. Следует отметить, что в последние десятилетия мы сталкиваемся с использованием в исследовании юридических санкций разных методологических подходов.
Так, традиционным является позитивистский подход, который акцентирует внимание на анализе действующего законодательства и практики его применения. Несмотря на критику позитивизма, следует признать, что такого рода исследования остаются весьма авторитетными в юриспруденции. Без исследования законодательства с помощью формально-юридического, сравнительно-правового, методами толкования норм права, а также без использования социально-правовой методологии в области практики применения норм права невозможно вообще представить себе юридическую науку. При этом следует различать позитивизм как концепцию понимания права и позитивистскую методологию как акцентирование внимания исключительно на действующем законодательстве, что на самом деле представляет собой далеко не одно и то же.
В таком ракурсе санкция традиционно рассматривается как меры принуждения, применяемые к правонарушителю как последствия совершенного им деяния. В то же время следует иметь в виду, что представление об исключительной роли принуждения при обеспечении исполнения норм права достаточно преувеличено. Санкция – это по существу лишь один из множества факторов, которые оказывают воздействие на мотивацию субъектов права. Естественно, что это один из наиболее значимых факторов, но и преувеличивать его значение не стоит.
Важное место в этом плане занимают убеждение и поощрение. В связи с этим представляется весьма важным в методологическом плане так называемый информационно-психологический подход к исследованию механизма правового регулирования, а в частности – к санкциям. В рамках этого подхода механизм правового регулирования предстает как система правовых средств, направленных на удовлетворение интересов участников правоотношений[1]. При этом санкция оказывает мощное мотивационное воздействие.
В рамках информационно-психологического подхода принято подразделять санкции на негативно-правовые (неблагоприятно-правовые) и поощрительные. Несмотря на критику такого подхода, тем не менее, следует отметить аргументированность и убедительность доводов сторонников такой классификации санкций[2].
В области трудовых, целого ряда гражданско-правовых отношений востребованными становятся исследования проблем стимулирования человеческой деятельности. В данном случае в центре внимания вновь оказывается свобода, так как поощрение расширяет возможности человека, делает его более ответственным с позитивной точки зрения.
Информационно-психологический методологический подход может быть дополнен использованием аксиологического анализа санкций. Следует оговориться: понятия «ценность права» и «ценность в праве» не являются тождественными и раскрывают по существу два разных явления. Если говорить о первом понятии, возникает закономерный вопрос: можно ли отнести санкцию непосредственно к ценностям права? Думается, что ответ должен быть скорее отрицательным. Дело в том, что санкция нормы права в классическом своем понимании, как мера принуждения, характеризует не свойства права как такового, а ту силу, которая за ним стоит, а именно государство.
Что касается ценностей в праве, то актуальным представляется исследование того, на какие блага преимущественно оказывают влияние санкции норм права, и каково соотношение этих благ с общепринятыми общественными ценностями. В этом плане вопрос о ценностях в праве позволяет поставить проблему адекватности санкций.
Адекватность санкций, по нашему мнению, может пониматься в разных аспектах. Во-первых, и это наиболее известное понимание адекватности применительно к санкциям, они должны соответствовать тяжести противоправного деяния, особенностям личности правонарушителя, сложившейся ситуации (соответствующие нормы, как было отмечено, закреплены в действующем законодательстве). Во-вторых, адекватность может обозначать наличие корреляции между противоправными интересами, ради которых совершалось противоправное деяние, и теми интересами, которые ущемляются в результате применения соответствующих санкций, то есть защищаемыми соответствующими санкциями. В-третьих, адекватность санкции, с нашей точки зрения, должна трактоваться и через их способность защитить интерес потерпевшей стороны – восстановить или компенсировать нарушенное состояние. «Высший пилотаж» для законодателя – это умение вовремя обнаружить необходимость в изменении правового средства и (или) в его отмене и использовании нового. При этом важно не опоздать и не ввести новеллу раньше времени, обеспечив при этом её соответствие объективно сложившейся необходимости. В своих исследованиях мы уже ставили вопросы в рамках указанной проблематики[3].
Можно выделить и массу иных актуальных вопросов, которые возникают в связи с исследованием юридических санкций. В частности, отсутствует единое мнение по поводу структуры нормы права: является ли санкция нормы права обязательным элементом, либо выступает в качестве ее атрибута. Кроме того, возникает вопрос и о том, можно ли рассматривать санкцию содержательно через правила поведения, связь соответствующих субъективных прав, полномочий и юридических обязанностей. Во многом указанные вопросы опять-таки упираются в методологический момент: как мы определяем норму права и какие её признаки выделяем в качестве существенных.
Наконец, интересным представляется исследование санкции в связи с предлагаемым в науке различением нормы права и правовой нормы: если правовая норма охватывает естественно-правовые и обычно-правовые нормы, то встает закономерный вопрос об их обеспечении, а прежде всего о том, какие санкции должны в этом случае работать.
Современная гуманитарная наука в целом и юриспруденция в частности сталкиваются с новыми методологическими подходами, приходящими прежде всего из философии, а также социологии, которые позволяют совершенно иначе исследовать природу санкции нормы права.
В настоящий момент ведутся научные разработки, в рамках которых новые методологические подходы, а именно феноменологический, диалогический, социально-культурно-антропологический и иные, применяются для исследования права и его составляющих.
В частности, в рамках социально-культурного антропологического метода выдвигается постулат о контекстуальной обусловленности права обществом. Последнее для права – это определенная мегасистема. Правовая сфера обладает лишь относительной самостоятельностью по отношению к обществу в целом. Отметим, что во многих классических теориях (будь то позитивизм, естественно-правовая) упор делается именно на поиск так называемой собственной ценности или силы права. Однако постклассическая наука, в свою очередь, исходит из того, что право неразрывно связано с иными общественными подсистемами – экономической, социальной, культурной и иными – и тем самым во многом детерминируется не собственными, а внешними факторами. Поэтому и исследование права исключительно в формально-юридическом русле не дает необходимых результатов, не объясняя внешние связи права и правовых явлений, их детерминированность экономикой, политикой, культурой и иными социальными факторами.
С точки же зрения социально-культурной антропологии, право есть определенный тип массового поведения, причем его отличием от других социальных норм выступает лишь более высокая функциональная значимость. При этом следует учитывать, что массовое поведение зачастую выражается в форме реализации установок, стереотипов поведения. В обыденном поведении субъект далеко не всегда напрямую задумывается о правовой составляющей его поведения. Даже профессиональный юрист, покупая простой товар, не вспоминает в данный момент о том, какими конкретно нормами из действующего законодательства опосредствуется его поведение[4].
В связи со сказанным иначе представляется и сущность санкции нормы права. Санкция выступает лишь одним из средств в формировании мотивации субъекта, как внешняя принудительная сила. Санкция нормы права не выражает некий внешний незыблемый закон природы. В таком плане она, как часть нормы, предстает как определенный нормативный факт, текст, с которым сталкиваются субъекты, намеревающиеся вступить в правоотношения. Содержание нормы обязательно интерпретируется в сознании сообщества, с учетом сложившегося менталитета, правовых мифов и пр. Этот нормативный факт воздействует на их сознание, однако далеко не всегда предопределяет выбор поведения[5].
Субъект порой выбирает из возможных вариантов поведения, высчитывает более полезный, экономически выгодный из них. Скажем, любитель быстрой езды рассматривает штрафы как дополнительную плату за быстрый проезд. В сфере предпринимательской деятельности порой намного дешевле заплатить штраф, но получить прибыль. Таких примеров достаточно много, и они сами по себе уже говорят о том, что абсолютизация роли санкций вряд ли целесообразна.
Однако, тем не менее, даже несмотря на свою принудительность, санкция требует легитимации, которая происходит различными способами. Прежде всего, легитимность санкции зависит от легитимности органов и лиц, которые ее вводят, от силы государственной власти. Причем нельзя недооценивать указанный момент. В самом деле, в критические моменты истории (наиболее ярким является пример 100-летней давности) происходит отказ от сложившихся правил поведения именно под маркой того, что государство, установившее эти правило, разрушается или находится в неуравновешенном состоянии. Сила санкций в таком случае существенно снижается. На таких этапах меры воздействия, предусмотренные так называемым обычным правом, которое не связано напрямую с принудительной силой государства, оказываются более эффективными, так как состояние государственного механизма не оказывает на них существенного влияния.
Вообще в бесконфликтной ситуации стороны правоотношений фактически руководствуются некими своими внутренними установками, особенно если регулирование не носит слишком глубокого и сложного характера, а прибегают к санкциям только в том случае, если возникает конфликт. И по существу именно санкция норм действующего законодательства и будет ассоциироваться в сознании с позитивным правом, исходящим от государства.
Вычислить эффективность санкций далеко не просто в силу амбивалентности любого социального явления. Скажем, порой снижение преступности может быть вызвано не совершенствованием санкций, а иными факторами (экономическими, демографическими и пр.). В связи с этим зачастую некие корректировки санкций могут использоваться чиновниками при «жонглировании» фактами.
Давно ставится проблема, в соответствии с которой санкция нормы права рассматривается лишь как определенный атрибут, а не элемент нормы. В современных методологических подходах также можно столкнуться с такой трактовкой. Как было отмечено выше, санкция действительно во многом связана с акциденциями, то есть внешними привходящими обстоятельствами. При нормальном развитии обстоятельств, при отсутствии правового конфликта санкция как таковая не понадобится. Более того: при наличии конфликта негативная реакция участника правоотношения может присутствовать, но не носить правового характера (презрение, демонстративное неодобрение, осуждение и пр.). А правовая санкция как таковая закреплена в соответствующем тексте и «освящает» норму, ее обеспечивает, придает силу. В этом плане санкция предстает более как явление социально-культурное, имеющее и психологические черты[6]. В узком смысле она предстает как принудительная мера, тогда как в более широком плане санкция обеспечивает поведение, и может быть рассмотрена не только как наказание, а как негативные правовые последствия разного характера (в том числе ничтожность, организационные меры, поощрительные и пр.).
Если когнитивно санкция есть структурный элемент единой нормы, то в коммуникативном плане она представляет собой уже совсем иную систему взаимоотношений, которые возникают далеко не всегда, а лишь в случае конфликта[7].
Таким образом, в целом санкция как чрезвычайно многообразное явление не может исследоваться исключительно с помощью нормативистских средств. Опыт научных исследований говорит о необходимости подключения иных методологических средств, которые заставляют выйти за рамки исключительно анализа действующего законодательства и проследить связи санкций с социальными и ментальными явлениями и процессами.
Список литературы
1. Гущина Н.А. Поощрение в праве: Теоретико-правовое исследование: Автореферат дисс… д.ю.н. – СПб., 2004. – 38 с.
2. Краснов А.В. Адекватность санкций норм права как фактор повышения эффективности борьбы с коррупцией // Диалектика противодействия коррупции: материалы II всероссийской научно-практической конференции, – Казань: «Познание», 2012. – 304 с. – С. 90-94.
3. Краснов А.В. Содержание санкций норм права в свете информационно-психологического подхода к исследованию правовых явлений // Актуальные проблемы экономики и права. – 2013. – № 4. – С. 226-233.
4. Кудрявцев Ю.В. Нормы права как социальная информация. – М.: Юридическая литература, 1981. – 144 с.
5. Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. – 2-е изд., перераб. и доп., науч. – М.: Юристъ, 2005. – 250 с.
6. Мирошник С.В. Теория правового стимулирования: Автореферат дисс… д.ю.н. – Ростов-на-Дону, 2003. – 40 с.
7. Новик И.Б. Кибернетика. Философские и социологические проблемы. – М.: Госполитиздат, 1963. – 208 с.
8. Орзих М.Ф. Личность и право. – М.: Юридическая литература, 1975. – 112 с.
9. Поляков А.В. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. – Учебник, 2-е изд. – М.: Проспект, 2016. – 1350 с.
10. Социальная антропология современного общества: Монография / И.Л. Честнов, Н.В. Разуваев, Л.А. Харитонов, А.Э. Черноков: Под ред. Л.И. Честнова. – СПб.: ИВЭСЭП, Знание,2006. – 248 с.
11. Тарханов И.А. Поощрение позитивного поведения и его реализация в уголовном праве: Вопросы теории, нормотворчества и правоприменения: Автореферат дисс… д.ю.н. – Казань, 2002. – 55 с.
[1] См.: Орзих М.Ф. Личность и право. – М.: Юридическая литература, 1975. – 112 с. – С. 61; Новик И.Б. Кибернетика. Философские и социологические проблемы. – М.: Госполитиздат, 1963. – 208 с. – С. 35; Кудрявцев Ю.В. Нормы права как социальная информация. – М.: Юридическая литература, 1981. – 144 с.; Малько А.В. Стимулы и ограничения в праве. – 2-е изд., перераб. и доп., науч. – М.: Юристъ, 2005. – 250 с. – С. 11, 13.
[2] См., например: Малько А.В. Указ.соч.; Гущина Н.А. Поощрение в праве: Теоретико-правовое исследование: Автореферат дисс… д.ю.н. – СПб., 2004. – 38 с.; Тарханов И.А. Поощрение позитивного поведения и его реализация в уголовном праве: Вопросы теории, нормотворчества и правоприменения: Автореферат дисс… д.ю.н. – Казань, 2002. – 55 с.; Мирошник С.В. Теория правового стимулирования: Автореферат дисс… д.ю.н. – Ростов-на-Дону, 2003. – 40 с. и др.
[3] Краснов А.В. Адекватность санкций норм права как фактор повышения эффективности борьбы с коррупцией // Диалектика противодействия коррупции: материалы II всероссийской научно-практической конференции, – Казань: «Познание», 2012. – 304 с. – С. 90-94; Краснов А.В. Содержание санкций норм права в свете информационно-психологического подхода к исследованию правовых явлений // Актуальные проблемы экономики и права. – 2013. – № 4. – С. 226-233.
[4] Социальная антропология современного общества: Монография / И.Л. Честнов, Н.В. Разуваев, Л.А. Харитонов, А.Э. Черноков: Под ред. Л.И. Честнова. – СПб.: ИВЭСЭП, Знание,2006. – 248 с. – С. 78-79.
[5] Поляков А.В. Общая теория права. Проблемы интерпретации в контексте коммуникативного подхода. – Учебник, 2-е изд. – М.: Проспект, 2016. – 1350 с. – С. 643.
[6] Поляков А.В. Указ.соч. – С. 661.
[7] Там же. – С. 671-672.