Лекция №1. /4 часа/. Общая характеристика историографии Всемирной истории.
ПЛАН:
Предмет и задачи историографии.
Общая характеристика историографии нового времени.
Историческая наука Европы и Америки в межвоенный период (1918-1945 гг.).
Историческая наука Европы и Америки во второй половине XX в.
Основные тенденции развития исторической мысли на пороге XXI в.
1. Предмет и задачи историографии.
Цель данного курса – рассмотреть с возможной полнотой явления и процессы, происходившие в зарубежной исторической науке XX в., её достижения и слабости, основные проблемы и результаты её развития к началу XXI в. При этом особое внимание обращено на «новую историческую науку», выдвинувшую в последние десятилетия количественный анализ и математические методы, а также плодотворный междисциплинарный подход. При анализе советской историографии будет сделана попытка отойти от представления о марксизме как единственной научной методологии социально-исторического познания, но, с другой стороны – не впасть в нигилистическое отрицание материалистического понимания истории. Это даёт возможность более взвешенно и объективно рассмотреть развитие советской историографии, выделить действительно глубокие исследования, обогатившие мировую историческую науку и отсечь конъюнктурные работы.
В рамках данного курса достаточно полно представлена историческая наука тех стран, которые играют ведущую роль и определяют общий уровень развития мировой историографии – Великобритании, Франции, Германии, США и СССР.
Предмет историографии – становление и развитие исторической науки. Историография изучает содержание и формы исторической науки, основные её этапы, тенденции развития.
К главным задачам исторического исследования относятся:
1. Выяснение социальных условий развития исторической науки на разных этапах. Изучение тех или иных проблем прошлого, разработка определённых концепций исторического развития всегда связаны с обоснованием социально-политических позиций различных партий, общественных групп, классов. Таким образом, чтобы уяснить причину возникновения тех или иных тенденций в историографии какой-либо страны, необходимо обладать информацией о состоянии общества этой страны в целом: уровень и темпы экономического развития, расстановка сил на политической арене, основные явления в духовной сфере (культура, религия, общественные институты). Однако было бы неправомерно всякие изменения в тенденциях развития историографии как формы общественного развития сознания выводить лишь из сдвигов в социально-экономической жизни общества. Историк также располагает известным материалом, который образовался в ходе предшествующего развития исторической науки и содержит не только факты, но и определённые идеи, положения, выводы. Каждая последующая ступень развития науки в немалой мере зависит от итогов её развития в предшествующий период.
Таким образом, в анализ развития исторической науки на любом её этапе, наряду с изучением общественно-политических предпосылок входит оценка её предшествующего состояния.
2. Выявление того, как развивались и изменялись теории, с позиций которых изучался исторический процесс, анализ теоретико-методологических принципов исторического познания, присущих каждому направлению исторической мысли. Методология истории разрабатывает принципы и средства добывания знаний о прошлом, систематизации и истолкования их для выяснения сущности и объективной направленности исторического процесса. Методология зависит от мировоззрения историка и поэтому тесно связана с различными областями общественно-политической мысли – философией, социологией, политэкономией, с уровнем культурного развития общества в целом. Немалую роль играет также воздействие естественных наук. Ярким примером является влияние математики и физики на социологическую и историческую мысль в XVIII в., биологии и психологии на историческую науку II пол. XIX в., математических методов на современную историческую науку.
3. Анализ круга и характера источников, привлечённых историком, конкретных методик их исследования. При этом рассматривается вся совокупность приёмов изучения, истолкования, использования источников, которые свойственны различным школам и направлениям.
4. Изучение формирования проблематики исторического исследования. Какие проблемы прошлого и почему в тот или иной период выдвигаются на передний план? В ответах на эти вопросы отражается как состояние источников и развитие теории познания, так и влияние современной общественно-политической жизни на изучение прошлого.
5. Анализ организации и форм исследовательской работы в области истории, включая систему научных учреждений и архивов, вопросы подготовки кадров, издательской деятельности и т.д.
Все эти аспекты историографического исследования тесно связаны между собой, и попытки абсолютизировать один из них ведут к искажению общей картины развития исторических знаний.
2. Общая характеристика историографии нового времени.
В курс историографии включается не только историческая наука, но и историческая мысль, что особенно важно для изучения развития этой научной дисциплины, которая, как правило, начинается с научной публицистики. На историческую науку, особенно в период её становления, оказывали также немалое влияние представления о прошлом, возникшие в сфере литературы и искусства (В.Скотт в Англии, Ф.Купер в США, Франсуа Шатобриан во Франции и др.).
Основой зарождения современной историографии послужили: гуманизм, социологическая и историческая мысль в период английской революции XVII в. социологические и исторические взгляды просветителей XVIII в. Именно в этот период делает первые шаги историческая мысль как часть нового миропонимания, связанного с развитием капиталистического производства, крупнейшими социальными движениями и революциями. Преодоление феодально-религиозного мировоззрения, которое было основой средневекового исторического мышления, создание рационалистической концепции исторического процесса явились важнейшей ступенью на пути превращения исторических знаний в историческую науку.
Первая половина XIX в. ознаменовалась крупными достижениями в развитии исторической науки. Большое значение имело выдвижение принципов историзма, учение о диалектическом характере развития (в рамках идеалистической философии), идеи классовой борьбы.
Во второй половине XIX в. в борьбе с буржуазными историческими концепциями в национальных историографиях начала формироваться марксистская школа историков. Вкладом марксистского учения в историографию стало создание формационной теории общественно-экономического развития, предполагавшей рассмотрение всемирной истории как естественно-исторического процесса восхождения человечества по ступеням развития от низших форм к высшим (знаменитая "пятичленка").
Характеристика общественной мысли II пол. XIX в. проявлялась в попытках западноевропейской философии и социологии опереться на достижения естественных наук, прежде всего на дарвинизм, что воплотилось в позитивизме. Позитивизм стал наиболее общим течением в историографии. Он признавал закономерности исторического развития, в то же время переносил естественно-научные законы на развитие общества, обосновывал идеи органической эволюции, отрицал революционные скачки в истории, обращался к социально-экономической истории и объяснял исторические процессы с помощью теории "равноправных факторов".
На рубеже XIX-XX вв. перерастание капитализма "свободной конкуренции" в монополистическую стадию, складывание основных черт индустриального, а затем – и постиндустриального общества привели к возникновению кризисных явлений в историографии, следствием чего стали изменения в методологии истории. Они затронули коренные теоретические основы исторической науки: проблему закономерности развития общества, объективности исторических знаний и поступательного характера исторического процесса. Огромное число фактов, свидетельствовавших о сложности и противоречивости исторического процесса, не укладывалось в позитивистскую историческую концепцию. В связи с этим возросли пессимизм и скептицизм в рядах историков, усилилось влияние неокантианской методологии, подразумевавшей субъективно-идеалистическую трактовку исторического прошлого, пользуясь априорным (внеопытным) методом познания. В эпоху крушения старых концепций относительность исторических знаний и связь между исторической наукой и современностью стали очевидными. Следствием этого стало широкое распространение релятивизма в историографии (суть: невозможность окончательного познания исторического процесса (непознаваемость), крайний субъективизм основных постулатов, выдвигаемых историками). Наибольшей степени сомнения в познавательных возможностях историков достигли в середине XX в. Тому способствовали условия мирового общественного развития: деление мира на два враждующих лагеря, угроза многократного уничтожения Земли, роботизация и автоматизация - историки заговорили о конце истории, раздавались вопросы типа "нужна ли ещё история?".
Поиск выхода из подобного кризиса занял 60-е гг.; результатом оживлённых дискуссий и поисков стало формирование новых тенденций в мировой историографии: падение престижа неокантианской методологии и обращение к междисциплинарным связям со смежными науками. Последнее привело к расширению проблематики исторических исследований, обогащению методики и техники изучения источников. Абсолютизация структурного подхода, количественных методов, проникновение психоанализа в исторические исследования – свидетельство попыток найти на этом пути некую замену цельной позитивистской методологии, противопоставив её марксистской.
История исторической науки нового и новейшего времени – процесс, который рассматривается нами на европейско-американском и национальном уровнях. Общие черты развития историографии имеют специфические национальные проявления, поэтому важным элементом историографического курса выступает история исторической науки отдельных стран. Характерные черты национальной историографии раскрываются наиболее полно на основе изучения исторической проблематики данной страны.
"Течения", "направления", "школы" – связующие звенья историографического процесса и творчества отдельных учёных. "Течением" называются широкие аморфные группы историков, объединённые общими методологическими принципами, например, позитивизма или неопозитивизма. Под "направлением" понимается группа учёных, которых сближают не только методологические принципы, но и их интерпретация и проблематика работ. Критерием для выделения "школы" служат общие методические приёмы, а иногда группировка вокруг одного университета или крупного учёного.
3. Историческая наука стран Европы и Америки (1917-1945 гг.).
I мировая война, уничтожившая 3 крупнейшие империи – Российскую, Австро-Венгерскую и Османскую, разметала многие привычные каноны, обнаружила хрупкость европейской цивилизации и культуры, резко усилила сомнения в поступательной направленности исторического процесса. Были поколеблены и уверенность в настоящем, и вера в будущее, возросли скепсис и разочарование.
Революционный подъём в Европе (за исключением России) потерпел неудачу. Завершение наиболее острого социального кризиса, длившегося в Центральной и Западной Европе 3 года показало, что исторически сложившийся здесь перевес сил капитализма над радикальной частью рабочего класса сохранился и после I мировой войны.
Краткосрочным был и экономический подъём – уже в 1929 г. из США в Европу перекинулся величайший в истории экономический кризис, вызвавший гигантскую безработицу, новый всплеск социальных конфликтов и завершивший начавшийся ранее процесс свёртывания либерально-парламентской демократии и установления авторитарных и тоталитарных режимов в Италии, Германии, Австрии, Венгрии, Испании, Португалии и ряде др. стран Восточной и Юго-Восточной Европы.
Мировой экономический, демографический (почти во всех развитых странах коэффициент воспроизводства населения в 1930-39 гг. был меньше единицы) и политический кризис означал конец того типа развития, который был характерен для XIX в. Новые технологии, научные открытия (волновая механика, квантовая физика, создание искусственных изотопов, первые шаги кибернетики и телевидения, зарождение ракетной техники, создание антибиотиков, проникновение в тайны человеческой души на основе психоанализа), изменение самого образа жизни в 30-е гг. – являлись проблеском новой цивилизационной системы, нового мирового устройства.
Новым явлением в развитии мировой исторической науки 20-30-х гг. стало увеличение интереса к марксизму, что привело к ускоренному развитию социально-экономических исследований, истории социально-классовой борьбы, рабочего движения (особенно во Франции и Германии).
В 20-е гг. советская историческая наука ещё рассматривалась на Западе как наследница русской дореволюционной, имевшей высокий научный авторитет. Однако сотрудничества не получилось – с конца 20-х гг. советская историческая наука вступила на путь идейно-научного изоляционизма, имевшего для неё пагубные последствия (на пленуме Коммунистической академии в апреле 1929 г. М.Н.Покровский потребовал положить конец "мирному сотрудничеству" марксистов с учёными иных теоретических и политических взглядов и начать на них "решительное наступление".
Начало подобной конфронтации не могло не сказаться на состоянии и развитии мировой исторической науки. На рубеже 20-30-х гг. возрастает стремление ответить на тревожные вопросы эпохи либо созданием глобальных теорий всего исторического процесса, либо в форме исторических сопоставлений и аналогий с прошлым, или же путём расширения исторического горизонта, включения новых сфер и проблем в область исследования.
Вопрос о смысле истории приобрёл особую актуальность потому, что под сомнение впервые были поставлены не просто представления об отдельных сторонах исторического процесса – моральной, социально-экономической, религиозной, но сама ценность и целостность истории как таковой. Классический позитивизм XIX в. с его верой в линейный прогресс вновь и окончательно проявил свою неспособность ответить на новые вопросы и решить новые проблемы.
В этой ситуации чрезвычайную актуальность приобрела книга немецкого философа Освальда Шпенглера (1880-1936) "Закат Европы" (2тт., 1918-22 гг.). В основе концепции Шпенглера лежала идея культурно-исторического цикла в сочетании с принципом замкнутости локальных культур. Не будучи в отношении пионером (о круговороте в истории писали различные мыслители от древности – Чжоу Янь, Гераклит, Платон; до нового времени – Дж.Вико, И.В.Гёте, Н.Я.Данилевский, Ф.Ницше), Шпенглер в отличие от них абсолютизировал свою основополагающую идею, превратив самобытность каждой отдельной культуры в полную обособленность.
Опираясь на обширный материал истории, археологии, этнографии, филологии, искусствоведения и др. наук, и продемонстрировав при этом широчайшую эрудицию, Шпенглер раздвинул границы традиционной исторической науки и показал несостоятельность европоцентризма. Будучи историком культуры, он специфически толковал её не как единую общечеловеческую, а как расколотую на 8 отдельных культур (египетская, вавилонская, китайская, греко-римская, византийско-арабская, западноевропейская и культура майя; иногда добавляя рождающуюся русско-сибирскую), каждая из которых возникает как органический порыв некой души по тёмной воле рока из бессознательных недр не менее тёмной прадуши. Каждая из культур подчинена жёсткому биологическому ритму продолжительностью примерно в тысячу лет и проходит этапы жизни как организм – рождение, цветение, увядание, смерть. Каждая из них непроницаема для остальных, устремлена к самовыражению и самопониманию, а все они – равновелики и несравнимы.
В развитии каждой из культур Шпенглер выделял 2 главных этапа – восхождения и упадка, "цивилизации", "окостенения" (эпоха масс – на смену небольшим городкам и деревням, тесно связанным с природой, приходят огромные города). Последней конвульсией каждой культуры Шпенглер считал появление "Цезаря" (человека или государства), ведущего мировую войну и устанавливающего своё абсолютное господство над данной культурой. И хотя эта череда войн есть форма самоотрицания и гибели культуры, Шпенглер считал её неизбежной, не видя иного смысла для людей цивилизации.
Фаталистичность теории Шпенглера, не оставлявшей человеку иной перспективы, кроме "героического пессимизма", отвечала смятению умов послевоенной Европы, сделав автора кумиром тех кругов, которые ориентировались не на разумность теоретической аргументации, а на эмоциональные переживания (ожидание апокалипсиса западной культуры).
Подобная теория была разработана британским учёным Арнольдом Джозефом Тойнби (1889-1975) в 12-ти т.т. труде "Постижение истории". Считая историческое существование человечества также раздробленным на самозамкнутые цивилизации (всего – 21), Тойнби отличался от Шпенглера в 2-х отношениях: 1. Он не настаивал на фаталистическом характере истории, признавая за человеком способность к самоопределению и свободному выбору; 2. Отвергал непроницаемость отдельных культур, считая мировые религии объединяющими факторами, высшими ценностями и ориентирами мировой истории (хотя и в ослабленной форме).
Неповторимый облик каждой цивилизации Тойнби связывал с географической средой её обитания, а динамику развития (стадии возникновения, роста, надлома, упадка и разложения) – с законом "вызова и ответа", включая в "вызов" как природные, так и социальные факторы.
Адекватный ответ на "вызов" – заслуга "творческого меньшинства", выдвигающего новые идеи и проводящего их в жизнь благодаря своему дарованию и моральному авторитету в массах. Однако затем элита превращается в полностью самозамкнутую касту и деградирует, становясь "господствующим меньшинством", опирающимся на силу оружия. Она теряет способность адекватно реагировать на новые вызовы, что ведёт к надлому и гибели цивилизации. Кризис усугубляется появлением "внутреннего" (люмпены, желающие лишь хлеба и зрелищ) и "внешнего" (варварские племена на границах цивилизации) пролетариата. В этих условиях гибель цивилизации может быть лишь отсрочена либо рациональной политикой, либо "единением духа" – вселенской религией.
Несмотря на наличие многих неувязок, неясностей и фактических ошибок, концепция Тойнби ценна глубокой разработкой понятия "цивилизация", стремлением показать постигаемость истории, наличия у неё будущего. "Культурно-историческая монадология" (представление об истории как состоящей из самозамкнутых дискретных единиц) Шпенглера и Тойнби раз и навсегда показали несостоятельность глобальной схемы исторического процесса на основе обобщения опыта только Западной Европы.
В мировой исторической науке межвоенного периода наблюдалось определённое противоречие. С одной стороны, разочаровавшись в позитивизме, многие историки декларировали непознаваемость прошлого. Так, видные представители американской историографии Чарлз Бирд (1874-1948) и Карл Лотус Беккер (1873-1945) заявили, что историческое познание произвольно и лишено всякой научности. Ч.Бирд утверждал, что "написание истории – акт веры", а К.Беккер – "каждый сам себе историк". Субъективность творчества историка, воссоздание им фактов прошлого, исходя из собственных идей и представлений – эти идеи находили активную поддержку и других историков, таких, как, например, неогегельянец Робин Джордж Коллингвуд (1889-1943), для которого "вся история есть история мысли". Однако все эти теоретические декларации настолько противоречили коренным предпосылкам и самой практике исторической науки, что оставались лишь декларациями, которые даже их авторы не воплотили в конкретно-исторических исследованиях.
Впрочем, целый ряд историков не поддался методологической растерянности и осознавал необходимость возрождения и обновления истории как науки, а не спекулятивной абстракции или художественного творчества. В их числе были Марк Блок (1886-1944) и Люсьен Февр (1878-1956), выступавшие против как устаревшего позитивизма, так и иррационалистического субъективизма. В к.20-х гг. они создали журнал "Анналы экономической и социальной истории", ориентированный на построение обобщающего исторического синтеза. Новизна "Анналов" межвоенного периода заключалась в создании новой концепции творчества историка: история-повествование была заменена историей-проблемой, диктовавшей и отбор материала, и сам угол зрения анализа. А постановка проблемы, в свою очередь, вызвана потребностями современного историку общества. Однако, в отличие от презентизма, современной ценностной системой руководствуется только историческое познание, но оно не должно выносить при этом оценочных суждений, а задача историка, по Блоку, заканчивается объяснением того, как и почему произошло то или иное событие.
Анналисты рассматривали историю как "тотальную" или "глобальную" – не всемирная, а история людей, живших в определённое время в определённом регионе, взятая в аспекте максимально возможных точек зрения с максимально возможной широтой охвата – т.о. история приобретала комплексный синтезирующий характер. Впрочем задача, поставленная анналистами – органическое соединение социального и культурного в историческом исследовании – до сего времени остаётся неразрешённой. Заслуга Блока и Февра в том, что они указали направление, в котором должно продвигаться историческое исследование, чтобы исполнить свою роль.
К концу 30-х гг. позитивистская методология, господствовавшая в историографии, в целом исчерпала потенциал дальнейшего развития, не отвечая духу и потребностям новой эпохи. Поэтому на смену позитивизму приходит неопозитивизм, основные идеи которого сформировались в рамках деятельности Венского кружка при Венском университете. Организатор – Мориц Шлик, видные представители – ОттоНейрат (1882-1945), Рудольф Карнап (1891-1970) и Людвиг Витгенштейн (1889-1951). Венский кружок разработал ряд основополагающих принципов неопозитивизма, которые в той или иной форме были восприняты многими историками, но лишь после II мировой войны. Основные из них: натурализм (универсальность социальных и природных законов), сциентизм (общность методов общественных и естественных наук), бихевиоризм (анализ не сознания, а поступков и поведения), верификация (практическая проверка истинности научных понятий), квантификация (количественное выражение социально-исторических явлений) и методологический объективизм (свобода от оценочных определений и связи с идеологией).
В мировой исторической науке наблюдались как общие тенденции, так и специфические явления, обусловленные национальными особенностями и традициями. Лидирующее положение занимали историографии Англии, Франции и США, а германская историческая наука с нач. 20-х гг. была оттеснена на второй план ввиду дискредитации и поражения её националистических историко-политических концепций.
Общей тенденцией этого периода явилось становление экономической истории, которое шло параллельно с зарождением на рубеже 20-30-х гг. количественной истории (толчком для её развития стало создание научной истории движения цен в XIV-XIX вв., которая требовала математической обработки). Наибольшее развитие получила в Великобритании, Франции и США, соединив раздел истории с экономикой, изучая движение, развитие и изменения в сфере экономики. Классическая работа Франсуа Симиана (1873-1935) "Долгосрочные экономические колебания и мировой кризис" (1932). Главным объектом изучения стали не производство и отношения, возникавшие в его сфере, а процессы обмена и распределения.
Со становлением экономической истории тесно было связано и вызревание социальной истории. В межвоенный период она ещё рассматривалась как придаток к истории хозяйства. Дж.Тревельян называл её "историей без политики". Самостоятельным предметом она стать пока не могла.
Другой особенностью историографии стала замена господства политики господством экономики, что стало следствием глубокого воздействия индустриализации на трансформацию общества и на изменение положения отдельных социальных групп.
Под огнём критики ряд учёных увидел причину падения авторитета истории в том, что она боится переходить от описания к обобщению и бросить вызов другим общественным наукам. Так, французский учёный Анри Берр (1863-1954) полагал, что история должна объединиться с психологией и социологией для выхода из разряда узкоспециальных дисциплин и возрождения исключительной роли XIX в., посредством синтеза (малоуспешная попытка школы Анналов).
Рост интереса к социально-экономическим аспектам исторического процесса сопровождался усилением разработки истории рабочего и, отчасти, социалистического движения (лейбористская историография во главе с Джорджем Коулом (1889-1959) в Великобритании и "висконсинская школа" Джона Коммонса в США. Крупнейший центр – Международный институт социальной истории в Амстердаме (1935).
Таким образом, в 20-30-х гг. в мировой историографии произошли явные изменения и наметились новые тенденции, хотя внешне сохранялось преобладание позитивизма и политико-дипломатической истории (жаркие дискуссии о проблемах происхождения мировой войны и её виновниках). Последнее вылилось в парадокс, связанный с публикацией в 20-е гг. многотомных серий дипломатических и внешнеполитических документов в большинстве стран-участниц I мировой войны. С одной стороны, произошло значительное обогащение базы историографии за счёт невиданного количества недоступных ранее источников, а с другой – все эти публикации носили выборочный, односторонний, иногда даже фальсифицированный характер, что влекло за собой скепсис и разочарование в возможности действительно объективного и научного познания прошлого вообще.
Подобный скепсис имел национальные особенности. Так, в Германии по-прежнему доминировал идеалистический историзм и толкование прошлого в иррационалистическом духе. Проблемно-конфликтное развитие Веймарской республики приводило к политизации истории и размежеванию историков на различные направления: консервативно-реваншистское, пёстрое либеральное, демократическое и марксистское. Но с 1933 г. с приходом к власти нацистов процесс либерализации и демократизации был прерван и историки этих направлений вынуждены были по большей части эмигрировать. Сама же историческая наука превращалась в мифотворчество и служанку идеологии и пропаганды национал-социализма, хотя большая часть историков старалась держаться подчёркнуто независимо от режима, занимаясь сугубо академическими проблемами.
В Великобритании доминирующим философским учением было неогегельянство (Р.Коллингвуд). Английские историки не проявляли интереса к теоретико-методологическим проблемам и продолжали линию традиционного позитивистски окрашенного эмпиризма (как либералы, так и "ревизионисты").
Во французской историографии, также, в основном, позитивистской, много сильнее была тенденция к созданию широких обобщающих работ, исследованию крупных социальных и экономических процессов, посредством более прочной связи истории с гуманитарными науками (напр. – социология).
В быстро развивавшейся историографии США ведущим было экономическое направление (Ч.Бирд). Отдавая дань неокантианству и презентизму, историки США на практике придерживались эмпиризма. Определённое влияние имела также и философия критического реализма (А.О.Лавджой "Великая цепь бытия"), следствием чего стало создание школы "интеллектуальной истории", ориентировавшейся на изучение социально-экономических, философских, научных, религиозных, эстетических идей, игравших ключевую роль в процессе познания (П.Миллер "Новоанглийская мысль" (1935) – трактовал прошлое Новой Англии на основе идей пуританизма).
Одной из самых существенных черт межвоенного периода была жёсткая конфронтация между марксистской и немарксистской историографиями. Марксистская историография (гл.обр. – в СССР) развивалась в сложных условиях. И если ещё в 20-х гг. предпринимались попытки противостоять догматизации марксизма (Н.И.Кареев, Д.М.Петрушевский), обогатить его новейшими достижениями историко-социологической мысли (И.Неусыхин), то с победой Сталина в партии серьёзная теоретическая деятельность была фактически прекращена – марксизм как научный метод стал собранием догм, средством пропаганды.
В Западной Европе центром марксистских исследований становится Германия. Здесь был создан Институт социальных исследований (1923, Ф.-на-М.). Глава – Карл Грюнберг (1861-1940) поддерживал связи с Москвой (Ин-т Маркса-Энгельса). С 1929 г. новым директором стал Макс Хоркхаймер (1895-1973), под чьим руководством Институт переориентировался от изучения традиционных проблем рабочего движения на солидной эмпирической базе к разработке "социальной философии", а вместо периодического "Архива истории социализма и рабочего движения" стал выходить "Журнал социальных исследований". После прихода к власти Гитлера Институт перебрался в США, где присоединился к Колумбийскому университету и продолжал эмпирические историко-социологические исследования, воздерживаясь от участия в политической жизни.
Примечательной чертой в развитии мировой марксистской мысли этого периода стало возрождение т.наз. "западного марксизма" или "неомарксизма" (основатели – венгерский философ Дьёрдь Лукач (1886-1971) "История и классовое сознание" (1923), немецкий учёный и политический деятель Карл Корш (1886-1961) "Марксизм и философия", а также итальянский мыслитель Антонио Грамши (1891-1937) "Тюремные тетради". В их работах идеи марксизма дополнялись принципами неогегельянства, неокантианства, "философии жизни" и фрейдизма. В центре помещён человек – субъект исторического действия, а основополагающим понятием стала категория отчуждения (в социально-экономическом смысле). Критиковали марксизм за "механистичность" и жёсткий "экономический детерминизм" (абсолютизация). Ориентировались на социокультурные проблемы (исследование культурных феноменов как отражения реалий современного общества: проблема подавления личности культурной средой "сумасшедшей", "иррациональной" капиталистической цивилизации.
В рамках неомарксизма в 20-е гг. зарождается и фрейдомарксизм (основатель – австрийский психолог и мыслитель Вильгельм Райх (1897-1957). Утверждал, что социальная революция невозможна без сексуальной (ликвидация сексуального подавления). На основе психоанализа пытался интерпретировать отношения между экономическим базисом и идеологией – "Массовая психология фашизма"(1933) (это явление объясняет деструктивным началом в характере отдельного человека).
Таким образом, в 20-30-гг. в развитии мировой исторической науки и социальной мысли наметился ряд новых тенденций, которые в полной мере развернулись уже после II мировой войны. В этом смысле межвоенный период был временем их генезиса, как бы переходным этапом историографии XIX в. к современной исторической науке, периодом неоднозначным и противоречивым, но означавшим в целом дальнейший прогресс мировой исторической науки.
4. Историческая наука Европы и Америки во второй половине XX в.
Развитие исторической науки после II мировой войны носило весьма противоречивый характер, однако в целом это было поступательное движение, приведшее к существенному обновлению теоретических основ, методов и методики историографии. Это проявилось, в частности, в деятельности направления, получившего название "новой исторической науки" и утвердившегося в ведущих западных странах.
Несмотря на послевоенные трудности, роль исторической науки в обществе росла: создавались новые научные центры, исторические общества, возросла периодика, тираж специальных и популярных книг, множились кадры исследователей-специалистов, росли международные связи историков (межуниверситетские обмены, форумы, симпозиумы, на которых обсуждались важнейшие теоретические и конкретно-исторические проблемы; раз в 5 лет – всемирные конгрессы исторических наук; теоретические и методологические новинки историографии занимают главное место на страницах международного научного журнала "История и теория" (1960).
Как и все формы духовной жизни общества, развитие исторической науки испытывало мощное воздействие глобальных процессов, происходивших в мире: всё ускоряющийся НТП (овладение атомной энергией, выход человека в космос, генетика – открытие ДНК – генная инженерия, создание ЭВМ) подготовили новую ступень для развития производительных сил. Крупнейшие перемены произошли и в общественно-политических процессах. После разгрома фашизма во II МВ началось противостояние двух военно-политических блоков (СССР и США), порою ставившее мир на грань ядерной катастрофы. Национально-освободительное движение изменило карту мира: крах колониальной системы привёл к образованию десятков независимых государств.
При общем единстве мировой исторической науки её развитие в условиях раскола мира на два блока, привело к жёсткой конфронтации марксистской и немарксистской историографий по основным методологическим и конкретно-историческим проблемам. Однако с падением коммунистического режима и распадом СССР в 1991 г. марксистская теория была дискредитирована, обозначив тем самым новый этап в развитии российской историографии.
Советская историография. В основе методологии исследователей, как и прежде, – истмат. Бесспорно, марксизм – большое достижение науки об обществе XIX в., впервые позволил дать целостное материалистическое объяснение истории (общественный прогресс = смена социально-экономических формаций, основное его содержание – борьба классов; все политические события, государственная деятельность, идеология объяснялась приматом классовой борьбы). Однако абсолютизация классовой борьбы приводила к упрощениям и одномерности в трактовке прошлого, но ещё более вредным было создание концепции всеобщего и безвыходного кризиса капитализма, приводившее к искажению многих аспектов истории новейшего времени. Наличие в СССР марксизма как государственной идеологии, спрос "сверху" порождали прикладные конъюнктурные труды, без сколько-нибудь серьёзного анализа исторического материала.
Наиболее трудным временем в развитии советской историографии было 1-е послевоенное десятилетие. Многие университетские центры только восстанавливались, материальная база академических институтов и ВУЗовских кафедр была слаба. Основные центры по изучению проблем новой и новейшей истории Европы и Америки – Институт истории АН СССР, исторические кафедры Высшей партийной школы и Академии общественных наук при ЦК КПСС. Историческая периодика ограничивалась выходом журналов "Вопросы истории" и "Известия АН СССР. Серия истории и философии". Вопросы же методологии затрагивались в журнале "Большевик" (с 1952 г. – "Коммунист"). Не менее тяжёлой была интеллектуальная атмосфера в стране, искусственно изолированной от мира: гонения учёных и деятелей искусства (М.Зощенко, А.Ахматова, генетика), борьба с космополитизмом, до