В Российском государственном медико – дозиметрическом ведомстве зафиксировано почти полмиллиона человек, подвергавшихся радиационному воздействию в результате катастрофы на ЧАЭС.
Растет число случаев рака щитовидной железы среди населения загрязнённых территорий. Причиной могло стать облучение щитовидной железы детей и взрослых вследствие йодового удара. Который был наиболее интенсивный в Брянской, Орловской, Калужской и Тульской областях.
Быстро растет заболеваемость, инвалидность и смертность среди участников работ по ликвидации последствий аварии, особенно у ликвидаторов 1986-1987 годов. У них зарегистрировано двукратное увеличение заболеваемости лейкозами, пятикратное (для ликвидаторов 1986) – раком щитовидной железы. Значительно чаще (по сравнению с аналогичным мужским населением России) регистрируется заболевание эндокринной системы (более чем в 9 раз), крови и кроветворных органов (более чем в 3 раза), психические расстройства (более чем в 5 раз), болезни системы кровообращения и пищеварения (более чем в 4 раза).
Около 1000 человек подвергаются дополнительному облучению в дозах свыше 1 мЗв/ год.
На больших территориях отмечаются случаи обнаружения радиоактивных веществ в сельскохозяйственной продукции в количествах, превышающих допустимые значения, в том числе в молоке, грибах и ягодах.
Радиоактивному загрязнению после аварии в России подверглись 2.955.000 га сельскохозяйственных угодий, в том числе 171.000 га – с плотностью 15 Ки/км2 и выше. Сокращения объёмов специальных агромероприятий в 1993-1994 годах вызвало повышения содержание радиоактивного цезия в растениеводческой продукции и кормах. В Новозыбковском районе, например, уровень загрязнения сена и кормов в 1994 по сравнению с 1992 годом вырос в среднем в 1.5 раза.
|
|
Трагедия на ЧАЭС дала толчок работам медико – психологического направления. Многие полученные в результате них факты не являются в феноменологическом отношении новыми, а лишь подтверждают установленные ранее закономерности для токсических катастроф. Существенно то, что установлена частота появления тех или иных психических феноменов. При комплексном обследовании пациентов с острой лучевой болезнью, развившейся после событий на ЧАЭС, отмечались: изолированное повышение реактивной тревожности при умеренной личностной, некоторые признаки внутренне напряжённости, нарушение операторской работоспособности вследствие сохраняющейся психоэмоциональной напряжённости, выражённый невротический конфликт, стойкое состояние фрустрации[4], признаки дезинтеграции эмоциональной и интеллектуальной сфер и выраженной фиксации внимания на состоянии здоровья, хаотичность и отсутствие правильной системы в анализе явлений. У лётчиков, участвовавших в ликвидации аварии в первые её дни, выявилось выражённое напряжение; у 30% состава оно вызвало значительные изменения в психическом статусе, что влияло на качество профессиональной деятельности.
Считается, что важнейшим фактором, приводящим к изменению состояния здоровья, является не сама радиоактивность, а её восприятие. Вероятно, именно это состояние, подразумевающее тревогу человека за выживание, и обеспечило чернобыльской аварии психологическое воздействие, выходящее за пределы травмы. Основные причины психологической напряжённости людей кроются в социально – экономических трудностях, медико-биологической некомпетентности, непродуманных действиях средств массовой информации.
|
|
Помимо факторов психологического стресса, связанных с аварией, признаком «закрепления» состояния тревожного состояния является комплекс соматических заболеваний[5], число которых у каждого ликвидатора неуклонно возрастает. Существует предположение, что ипохондрия, возникшая в результате восприятия угрозы здоровью, может быть ключевым фактором в объяснении роста количества соматических жалоб. Ипохондрия или скорее, повышенное осознание наличия симптома может быть важным аспектом болезненного поведения, которое изменяется под воздействием токсической угрозы здоровью. Наличие последней может придать значимость, казалось бы, малозначительным жалобам. Было обнаружено, что высокий уровень указанных симптомов у которые оказались под воздействием токсических химикатов, хорошо коррелировал [6] со шкалой ипохондрии, составленной в тот же период.
Увеличение количества случаев осознания наличия симптома и изменения в болезненном поведении людей могут иметь место при такой воспринимаемой человеком угрозе здоровью, как ядерные катастрофы, и могут до некоторой степени рассматриваться как адаптивное их поведение в этих обстоятельствах. Отнесение проблем здоровья на счёт радиации вполне понятно. Тенденция связывать малейшие повседневные расстройства или заболевания с возможным эффектом радиации наблюдалась и у людей, переживших атомную бомбардировку в Хиросиме и Нагасаки.
|
|
Ожидание крайне негативных последствий катастрофы и воспринимаемая угроза здоровью вследствие воздействия радиации заставляют людей более внимательно прислушиваться к своим физическим ощущениям, которые могут оказаться первыми признаками болезни, связанной с радиацией. Определённая направленность внимания, характеризующаяся поиском связи с имеющейся угрозой, наблюдалась у людей в ситуации тяжёлого стресса, как в естественных, так и в экспериментальных условиях. Принимая во внимание хроническую природу стресса, психопатологии после токсических катастроф могут быть растянуты во времени. У людей, пострадавших в результате тяжёлой ядерной катастрофы, даже через несколько можно ожидать стрессовых её воздействий на здоровье. После чернобыльской аварии очень высокая распространённость психологического дистресса и психических расстройств наблюдается в особенно пострадавшей Гомелевской области Белоруссии.
По нашим наблюдениям, для ликвидаторов характерен ипохондрический тип реагирования, нередко усложнённый истерическими, паранойяльными и шизоидными включениями. Отмечается сосредоточенность на своеобразных соматических жалобах без эмоциональной окраски. В поведение лиц данного типа борьба с болезнью на самом деле перерождается в борьбу за право считаться больным, так как статус больного представляется в вроде некоего алиби по отношению к чувству вины за недостаточную социальную активность человека. Часто в анамнезе[7] у таких лиц встречаются случаи (повторные медицинские обследования с противоречивыми врачебными заключениями), способствующие «раскачиванию», то есть попеременному представлению благоприятного и неблагоприятного исхода ситуации, смены уверенности в наличии физического страдания надеждой на то, что такого заболевания нет. Так что многие проблемы здоровья населения – результат не радиации, а психосоциальных факторов.
У обследованных нами ликвидаторов в половине случаев отмечалась высокая личностная тревожность, у остальных она была в пределах среднего. Вообще определённый её уровень – естественная и обязательная особенность активной личности. При этом существует оптимальный индивидуальный уровень так называемой «полезной тревоги». Очень высокая личностная тревожность свидетельствует о наличии невротического конфликта, эмоциональных и невротических срывов, психосоматических заболеваний.
Многофакторное воздействие на человека самой аварии, ряд негативных социально – бытовых причин приводят к развитию высокой личностной тревожности. Не исключено, что как раз в такой ситуации часто возникают семейные неурядицы, проявляется предрасположенность к вредным привычкам и пристрастиям. Это было подтверждено при анализе наркологического лётчиков участвовавших в ликвидации аварии на ЧАЭС: 36% обследованных составили так называемую «группу риска», 14%сообщили об употребление больших количеств алкоголя, а 30% - о более интенсивном курении.
В материалах Международного Чернобыльского проекта отмечено, что вследствие аварии на ЧАЭС у людей возникло множество серьёзных психологических проблем, связанных с повышенным чувством тревоги и стрессов. Эти проблемы распределялись не совсем пропорционально биологической значимости радиоактивного загрязнения. Можно предположить, что острое и пролонгированное внешнее и внутреннее облучение, мощное стрессовое воздействие, обусловленное отсутствием представлений об опасности, личным восприятием неопределённости прогноза, особым отношением к радиационному риску, являются основными причинами соматических расстройств и психологической напряжённости у ликвидаторов.
Вполне очевидно, что психологические последствия атомных и других токсических катастроф формируют некоторую типичную модель личности. Её характеризует длительный дистресс, которые проявляются в основным соматическими жалобами и изменённым поведением, ориентированным на болезнь. Эта модель проявляется независимо от ситуационных и культурных различий и приобретает хроническую форму, поскольку токсические катастрофы ставят перед поражённым долговременные трудности. Возможно, самая серьёзная из них – это длительная угроза здоровью.