Лил дождь. Промозглый, серый день не предвещал ничего радостного. Чужой северный ветер качал верхушки старых сосен. Было мокро, холодно, противно. Лес, словно вымер, ни тебе птичьих голосов, ни писка комаров. Только надрывный, протяжный скрип вымокших, отяжелевших сосен…
-А-а-а-а-а… и-у…а-а-а-а,- слышался чей-то отчаянный, разрывающий твой мозг на части плач. Сетка дождя, глушила этот звук и было совсем не понятно, где он берет начало. Казалось, что сам дождь несет его с собой и насильно питает им уже и так набухшие от воды кроны деревьев.
Маленькое, темное существо, сбившееся в сгорбленный комочек, обхватившее себя, толи за плечи, толи пытающееся сдержать свой плач, рвущийся из груди, маленькими лохматыми ручонками, словно китайский болванчик, то наклонялся к мокрой траве, прижатой к земле струями дождя, то выпрямлялся под ними, оставаясь в том же сгорбленном положении. Капли дождя стекали по его, сбившейся в мокрые клочья шерстке. Подрагивал такой же корявенький, беззащитный и мокрый, как все это существо, маленький хвостик. Чертёнок Маргаритка… Некогда симпатичное и веселое существо было совсем беспомощно. Жила Маргаритка недалеко, точнее там, где кончались сосны и начинался густой ивняк, плавно переходящий в кочковатое болотце. Болотце было прекрасно, когда по весне его покрывала густая зелень кукушкина льна, а после оно пестрилось осокой, пушицей, вереском, хвощом, таволгой. Летом болотце привлекало птиц и людей: сверкала солнечная морошка, переливалась перламутром голубика, вызывающе рдела брусника, рассыпалась коралловым ожерельем клюква. Все было прекрасно, спокойно, тихо. Нет не все!
В болоте этом и жила Маргаритка, нежный пушистый чертенок со своим импозантным супругом чертом Потайкой. И все было бы хорошо, если глядеть со стороны, и если бы не чувствительное сердце Маргаритки, такая своего рода женская чуйка, что что-то не так. Вроде бы и болото теплое, спокойное, и домашнее хозяйство из лягушек и жаб в норме, все цветет-пышет вокруг, запасайся ягодами-травами на зиму – выбор отменный. Не бездельница Маргаритка, хозяюшка, труженица. За что не возьмется, всё ладится, спорится… Но что-то не так пошло. В воздухе незаметно разливалось какое-то непонятное напряжение… Потайка подолгу на работе стал задерживаться, а по утрам в незатянутом зеленой ряской осколочке зеркальной глади воды все чаще начал рассматривать своё отражение и причесывает, и причесывает свою полинявшую седую шерстку, взгляд пеленой покрывается… Стал избегать присутствия Маргаритки, на ее вопросы всё чаще проливалось раздражение и недовольство…
У Маргаритки одна за другой крутились в голове мысли, проносились воспоминания. Иногда ее поскуливание затихало, но через некоторое время опять начинался безудержный вой…
- Как ты думаешь, что мы будем делать через 100 лет? – вспоминала она разговор с супругом накануне свадьбы.
- Не знаю, возможно гулять по облакам, - отшучивался он, прижимая ее к себе.
- Скорее всего, мы будем бабушкой и дедушкой. У нас будет десяток внуков и два десятка правнуков. А мы будем с тобой коротать долгие вечера в кресле-качалке вон на той, самой большой кочке, - указывала она своей тонкой ручонкой в сторону самой большой кочки болота, покрытой ковриком переплетенных между собою трав и кустарников, - будем встречать рассветы и провожать закаты…
- Ты действительно хочешь прожить со мною всю жизнь?- прижимал он ее к себе… Вой раздался громче. Ее прошлое, настоящее и туманное будущее резкой болью прокатились по груди, сжали область сердца и откликнулись во всех нервных клеточках…
Дождь перестал шуршать по кронам деревьев, капли воды, срываясь с листьев, глухо шмякались о траву, рассыпаясь на мелкие брызги, наполняясь тяжестью, чтобы опять стать каплями и медленно, волнистыми зигзагами стекать по стеблям, хворостинкам, растворяясь в сырой земле… Темнело, еще большая сырость повисла в воздухе, седой холодный туман пополз по земле, призрачно окутывая одинокие кустарники, деревья, пряча верхушки трав.
- Ты мне не нужна! – пульсировала кровь в голове, железным обручем сдавливая ее. - Ты мне не нужна! Ты…мне…не…нужна… Ты…мне…не…нужна… Холодными ладошками маленький чертенок сжал со всей силы свои виски, пытаясь остановить боль, притупить ее хотя бы на миг…
- Не хочу, ничего не хочу… Не хочу… Не хочу… Маргаритка упала лицом в мокрую, напитанную холодной водой траву. Но ощущения прохлады не принесло успокоения. Кровь также продолжала долбить виски, черепная коробка разламывалась от тупой давящей боли. Но, самое страшное, это мысли, которые долбили, долбили, долбили ее мозг!
Ночь опустилась над лесом. Туман уже полностью завоевал всю территорию, распушаясь в кронах деревьев и поднимаясь к небу, там где меньше было растительности. Маргаритка полностью накрылась густой дымкой тумана, утонула в ней. Раздавался приглушенный скрип мокрых ветвей, тревожно ухали совы, устрашающе откликался издалека седой и лохматый сыч. Мелодично насвистывала свою песенную историю камышовка… Лес жил даже в тумане ночи. Маргаритка забылась тревожным тяжелым сном.
Утро. Как не хотелось просыпаться, открывать глаза, даже просто шевелиться. Хотелось остаться там, в темноте сна. Точнее, ничего не хотелось… Но просыпались птицы, всходило солнце. Его лучи приятно защекотали нос, щечки. Маргаритка чихнула и открыла глаза. Незнакомая местность… В голове стали выстраиваться события прошлого, на душе становилось тошненько, на опухших глазах стали наворачиваться слезы. Вот одна уже потекла, оставляя горячий след на щеке, другая…
-Нет! Не буду плакать! Смысл плакать по прошлому, по вчерашнему дню?- подумала она и решительно вытерла тыльной стороной руки набежавшие слезы. – Разве я умерла? Нет! Просто у меня начинается новая жизнь,- пробормотала она. Медленно чертенок поднимался из примятой травы. Еще медленнее, с удивлением осматривался по сторонам, изучая местность. Солнце прыгало по росистой траве, искрилось миллионами маленьких солнц, переливалось в росинках всеми цветами радуги, и смеялось, смеялось, смеялось. Маргаритка глубоко вдохнула аромат трав, ласку солнечных лучей, разнопенье птиц, и, улыбаясь, протянула руки к солнцу.
- Ты мое, Солнышко! Ты со мною! Я иду к тебе, в небо!- прошептала она и решительно, ни разу не оглянувшись назад, она направилась навстречу солнцу, туда - за леса, за облака. Туда, где ждала ее новая жизнь. Туда, куда ее звала вера в солнце, вера в счастье.
Каждый выбирает свою дорогу, у каждого свой путь, но вера в счастье у всех одна.