"Я Дриззт До’Урден и это истинная правда, ” – спокойно произнес Дриззт. “Тот, кто покинул Дом Даермон Н’а’шезбаернон.” Все страхи покинули Дриззта когда он понял, что ему не удастся избежать столкновения с демоном. Теперь он мыслил трезвым умом опытного бойца, готового использовать любую возможность для того, чтобы победить своего врага. “Рейнджер, покорный слуга богини Меликки.” Он низко поклонился.
Когда он выпрямился, то успел извлечь свои скимитары. “Я должен победить тебя, мерзкое создание, ” – объявил он, – “и послать тебя назад во тьму бездонного Абисса. Таким как ты нет места под солнцем в этом мире.”
"Ты сбился с пути, эльф, ” – произнес демон. “Ты забыл свое наследие, и сейчас ты смеешь заявлять, что сможешь победить меня!” Из камня вокруг Эррту полыхнул огонь. “Я смилуюсь над тобой и убью одним ударом, лишь только из уважения к твоей расе. Но твоя гордость ставит меня в трудное положение, я научу молить о смерти! Иди ко мне, почувствуй огонь!”
Дриззт был почти полностью сокрушен жаром демонического огня, а яркое пламя обжигало его чувствительные глаза, так что демон казался размытой тенью. Он заметил темноту охватившую демона справа и знал, что это Эррту занес свой ужасный меч. Он сделал защитное движение, но внезапно демон пошатнулся вбок и взревел от ярости и удивления.
Гвенвивар вцепилась в его протянутую руку.
Могучий демон удерживал пантеру на расстоянии вытянутой руки, пытаясь зажать кошку между своим предплечьем и каменной стеной, стараясь не допустить ее челюсти и когти до жизненноважных органов. Гвенвивар грызла и царапала огромную руку, разрывая плоть демона.
Эррту не обратил внимания на эту атаку, посчитав, что с кошкой сможет разобраться потом. Сейчас главной целью демона был дроу, его он уважал за потенциальную силу которой владел любой темный эльф. Эррту видел слишком многих врагов падших от одного из бесчисленных трюков дроу.
Хлыст обвился вокруг ног Дриззта, слишком быстро для дроу, все еще дезориентированного от внезапной вспышки яркого пламени, чтобы успеть уклониться или отскочить в сторону. Эррту дернул рукоять на себя и огромная сила швырнула Дриззта на спину словно перышко.
Дриззт почувствовал как жгучая боль охватила его ноги, когда он приземлился на жесткий камень. Он знал, что должен реагировать без промедления, но отблески огня и неожиданный выпад Эррту все еще не давали ему опомниться. Он почувствовал, что его тащат по камню и постепенно усиливается жар. Он смог приподнять свою голову как раз в тот момент, чтобы увидеть как его ноги исчезают в демоническом огне. “Итак, я погиб, ” – решил он. Но его ноги не горели.
Рассчитывая услышать дикие крики своей беспомощной жертвы, Эррту еще сильнее дернул хлыст на себя и полностью увлек Дриззта в огонь. Несмотря на то, что он был целиком охвачен огнем, дроу едва чувствовал его тепло.
Затем, издав шипящий звук в знак протеста, горячие языки пламени полностью потухли.
Ни один из соперников не понял, что произошло, оба полагая, что другой ответственен за случившееся.
Эррту вновь нанес удар. Он ударил Дриззта ногой в грудь и начал вдавливать его камень. Дроу в отчаянии молотил одним из скимитаров, но это не производило никакого эффекта на монстра из другого плана.
Затем Дриззт взмахнул другим своим скимитаром, клинком, который он добыл в логове дракона.
Зашипев подобно воде выплеснутой на огонь, он вошел в колено Эррту. Рукоять оружия нагрелась, когда оно вошло в плоть демона, едва не обожгя руку Дриззта. Затем он почувствовал ледяной холод словно погасил жизненную энергию Эррту его ледяной силой. Теперь Дриззт понял, что потушило пламя.
Демон застыл с выражением ужаса на лице, и затем закричал от боли. Еще никогда он не испытывал таких мук! Он отпрыгнул назад и начал яростно метаться пытаясь спастись от ужасного оружия, таща за собой Дриззта. Гвенвивар была отброшена неистовым приступом демона и со всей силы врезалась в стену.
Дриззт не поверил своим глазам, увидев рану демона, когда тот отпрыгнул назад. Из дырки в колене Эррту валил пар, и края покрылись изморозью!
Но Дриззт тоже был сильно ослаблен. В своей борьбе с могучим огненным демоном, скимитар использовал жизненную силу своего хозяина.
Сейчас дроу чувствовал, что у него не осталось сил даже на то, чтобы подняться на ноги. Но он нашел себя лежащим в выгодной позиции и клинок был в его распоряжении. Проход был слишком узок. Эррту не мог выбраться наружу или улететь.
Скимитар нашел живот демона.
Взрывная волна отбросила его назад, словно скимитар наткнулся на центр жизненной силы Эррту. Его вновь швырнуло на камень, но он остался в сознании и стал свидетелем яростной борьбы.
Эррту смог выбраться на выступ. Демон был ошеломлен и пытался раскрыть свои крылья. Но они безжизненно обвисли. Скимитар весь побелел, продолжая свое разрушительное действие.
Эррту знал, что был слишком неосторожен в своей уверенности в победе над любым смертным. Демон не ожидал наткнуться на столь гибельное оружие; он никогда не слышал об оружии, которое могло причинить такую боль!
Пар валил из разорванных кишок Эррту, окутывая сражающихся. “И все таки ты смог изгнать меня, коварный дроу!” – зашипел он.
Оцепеневший Дриззт с удивлением наблюдал как в облаке пара исчезает черная тень демона.
"Сотня лет, дроу!” – ревел Эррту. “Не так много для таких, как ты и я!” Пар постепенно исчезал вместе с тенью.
"Столетие, Дриззт До’Урден!” – раздался уже откуда-то издалека исчезающий крик Эррту. “Оглядывайся иногда! Эррту будет неподалеку!”
Пар взметнулся в воздух и исчез.
Последний звук, который услышал Дриззт был лязг скимитара, упавшего на каменный выступ.
Радость Победы
Вулфгар откинулся на спинку своего стула стоящего во главе центрального стола в наспех построенном Медовом Зале, его нога нервно постукивала по полу, выдавая его волнение, но он должен был соблюдать традиции сложившиеся среди его соплеменников. Он знал, что его люди уже были готовы выступать, но это возрождение традиционной церемонии и празднования, которое он затеял, сразу придало огромный вес, и вознесло его в глазах скептически настроенных соплеменников над бывшим тираном Хеафстагом.
Как-никак Вулфгар, вернулся после пятилетнего отсутствия и вызвал их вождя на поединок. Днем позже, он завоевал себе корону, и еще через день был коронован как Вулфгар – Вождь Племени Лося.
И он решил каким бы коротким не оказалось его правление, оно не будет отмечено угрозами и тактикой запугивания, которыми не раз пользовался его предшественник. Он хотел попросить воинов все племен последовать за ним в битву, не приказывая, так как знал, что варвар руководствуется прежде все своей гордостью. С уничтоженным чувством собственного достоинства, что часто делал Хеафстаг, угрожая вождям более слабых племен, его соплеменники во время битвы были обычными воинами. Вулфгар знал что должен воззвать к их гордости, чтобы у них был хоть какой-то шанс против превосходящих сил мага.
Поэтому Хенгорот, Медовый Зал, был вновь возрожден и Состязание Песней вновь состоялось за последние пять лет. Это было короткое, счастливое время добродушного соревнования между племенами, которые были рады избавиться от жестоких порядков установленных Хеафстагом.
Решение возродить этот шатер из оленьих шкур тяжело далось Вулфгару. Надеясь, что у него все еще есть немного времени до вторжения армии Кессела, он тщательно сопоставил все преимущества которые давало ему возрождение традиций с необходимостью торопиться. Он надеялся что занятый подготовкой к грядущим сражениям Кессел не заметит отсутствия варварских племен.
Сейчас он терпеливо ждал, наблюдая, как былой огонь вновь разгорается во взглядах его соплеменников.
"Как в старое время?” – спросил Ревяк, садясь рядом с ним.
"Доброе время, ” – ответил Вулфгар.
Удовлетворенный его ответом, Ревяк прислонился к стене, уважая нарушенное одиночество своего нового вождя. И Вулфгар продолжил ожидание, выискивая наилучший момент для осуществления своего плана.
В дальнем конце зала, началось соревнование по метанию топоров. Подобную тактику использовали Хеафстаг и Беорг, чтобы укрепить союз между племенами на последнем собрании в Хенгороте. Соревнование заключалось в том, чтобы метнув топор с расстояния, вогнать его как можно глубже в бочонок с медом и проделать дыру. Число кружек наполненных из этой дырки являлись доказательством удачливости броска.
Вулфгар нашел свой шанс. Он встал со своего стула и потребовал, по праву хозяина, право первого броска. Человек, которого выбрали в качестве судьи подтвердил право Вулфгара и предложил ему пройти на исходную позицию.
"Не сходя с этого места, ” – сказал Вулфгар, подняв Эйджис-фанг на плечо.
Ропот недоверия раздался со всех уголков зала. Использование молота в таком соревновании было беспрецедентно, но никто не выступил против. Каждый человек, который слышал истории, но не был свидетелем удара расколовшего топор Хеафстага, сильно желал увидеть оружие в действии. Бочонок с медом был поставлен на стол в дальнем конце зала.
"Еще один за ним!” – потребовал Вулфгар. “И третий за ним.” Он сконцентрировался на броске, не обращая внимания на шепот окружавший его.
Бочонки были готовы, и толпа расступилась перед юным вождем. Вулфгар сжал Эйджис-фанг покрепче в руке и сделал глубокий вдох, чтобы успокоить дыхание. Не веря своим глазам очевидцы с удивлением наблюдали как новый вождь пришел в действие, метнув могучий молот плавным движением и с силой, равной которой не было среди их рядов.
Эйджис-фанг завертелся, преодолевая всю длину зала, прошел сквозь первый бочонок, затем второй и третий, поразив не только эти три мишени, но и продолжив свой полет, проделал дыру в стене Медового Зала. Ближайшие к выходу воины высыпали на улицу, желая продолжить наблюдение за полетом, но молот растворился в ночи. Они бросились, чтобы подобрать его.
Но Вулфгар остановил их. Он вспрыгнул на стол, подняв руки перед собой. “Слушайте меня, воины северных равнин!” – закричал он. Некоторые из варваров упали на колени, когда Эйджис-фанг внезапно вернулся руки юного вождя.
"Я Вулфгар, сын Беорнегара и Вождь Племени Лося! И все же я взываю к вам не как ваш вождь, но как ваш брат по оружию, ужаснувшийся бесчестию, которое Хеафстаг пытался наложить на всех нас!” Пока он смог привлечь их внимание и его соплеменники почувствовали к нему уважение, Вулфгар решил использовать свой шанс. Люди закричали, почувствовав облегчение, освободившись от одноглазого вождя, приведшего к поражению в их последней кампании и пытавшегося заставить их сражаться на одной стороне с гоблинами и орками, они ждали героя способного вернуть им утраченную гордость.
"Я победитель дракона!” – продолжил он. “И по Праву Победы я владею сокровищами Ледяной Смерти.”
Вновь его прервали одобрительные возгласы, теперь неохраняемые сокровища стали темой для обсуждения. Вулфгар позволил им продолжать свои разговоры довольно долго, подогревая их интерес к золоту дракона.
Когда они наконец замолчали, он продолжил. “Племена тундры не сражаются в одних рядах с гоблинами и гигантами!” – повысил он свой голос, над одобрительными возгласами. “Мы деремся против них!” Внезапно толпа замолчала. Охранник вошел в палатку, но не посмел прервать своего вождя.
"Я выступаю на рассвете к Десяти Городам, ” – произнес Вулфгар. “Я вступлю в бой против мага Кессела и его орды, выползшей из нор Хребта Мира!”
Толпа не реагировала. Они с жаром восприняли возможность сражения против Кессела, но они не желали возвращаться в Десять Городов, чтобы помочь людям которые почти уничтожили их пять лет назад.
Но теперь вмешался охранник. “Я боюсь, что твои усилия будут напрасны, юный вождь, ” – произнес он.
Вулфгар повернулся к стражнику, не зная какие новости он принес. “Клубы дыма от огромных пожаров вознеслись над южной равниной.”
Вулфгар обдумал эти ужасные новости. У него больше не было времени. “Тогда я выступаю немедленно!” – взревел он. “Пойдемте со мной мои друзья, мои храбрые воины севера! Я верну вам славу утраченных побед!”
Толпа выглядела возбужденной и сомневающейся. Вулфгар использовал свой последний козырь.
"Любому, кто пойдет со мной, или его выжившему родственнику, если он погибнет, я обещаю равную долю сокровища дракона.”
Его речь была подобна могучему реву Моря Движущегося Льда. Он завоевал ума и сердца каждого варварского воина и пообещал им вернуть богатство и славу как в их самые лучшие дни.
В эту же ночь, наемная армия Вулфгара снялась со стоянки и двинулась в направлении Десяти Городов.
Позади не осталось ни одного человека.
Качели Судьбы
Бремен запылал на рассвете.
Жители маленькой беззащитной деревушки знали, что не смогут противостоять волне монстров, переправляющихся через реку Шенгарна. Но они обозначили сопротивление, сделав несколько залпов стрелами по передовым отрядам гоблинов, чтобы замедлить их продвижение, пытаясь выиграть время для тяжелых и медленных кораблей стоящих в доках. Затем лучники быстро вернулись в доки и погрузились на корабли.
Когда гоблины наконец попали в город, они нашли его полностью брошенным. Они в ярости наблюдали как корабли двигаются на восток для объединения с флотилиями Таргоса и Термалаина. Бремен был слишком далеко и не мог подобно Термалаину использоваться в качестве лагеря для войск Акара Кессела, и поэтому он был сожжен до основания. Люди на озере, новые бездомные жертвы в череде беспричинных зверств Кессела, беспомощно наблюдали как их дома исчезают в языках пламени.
Со стены Брин Шандера Кассиус и Регис тоже наблюдали за этим. “Он совершил еще одну ошибку, ” – сказал Кассиус халфлингу.
"Как это?”
"Кессел загнал жителей Таргоса, Термалаина, Каер-Конига, Каер-Денивала, а теперь и Бремена в угол.” – объяснил Кассиус.”Теперь им некуда бежать; Единственная их надежда лежит в победе.”
"Слабая надежда, ” – заметил Регис. “Ты видел, что может творить башня. И даже без нее, армия Кессела способна с легкостью уничтожить всех нас! Как он сказал, кто сможет противостоять его мощи.”
"Возможно, ” – ответил Кассиус. “Маг определенно считает себя непобедимым. И это его ошибка, мой друг. Смиренные животные сражаются с яростью тигра, когда их загоняют в западню, так как им нечего терять. Бедняк более опасен, чем богач потому, что он ни во что не ценит свою жизнь. И люди оставшиеся без дома на ледяной равнине с первыми зимними ветрами начнут безжалостно атаковать даже самого ужасного врага! ”
"Не бойся, маленький друг, ” – продолжил Кассиус. “На нашем совете этим утром, мы найдем путь, чтобы использовать слабости мага.”
Регис кивнул, не способный ничего противопоставить простой логике советника и не желая разрушать его оптимизм. Но осмотрев длинные ряды гоблинов и орков окружающие город, халфлинг как не пытался, все таки не смог поверить в благополучный исход кампании.
Он посмотрел на север, где пыль наконец осела над долиной дварфов. Подъема Бруенора больше не существовало, он обрушился когда дварфы перекрыли свои туннели.
"Открой дверь для меня, Бруенор” – тихо прошептал Регис. “Пусти меня внутрь, пожалуйста.”
***
По случайному совпадению, Бруенор и его клан как раз в этот момент, обсуждали возможность открытия прохода в своих туннелях. Но они не хотели никого пускать внутрь. Вскоре после успеха против гоблинов и огров на поверхности, воинственные бородачи поняли, что не могут сидеть сложа руки в то время как гоблины, орки и неизвестно какие еще ужасные монстры разрушают мир вокруг. Они хотели нанести второй удар по Кесселу. В своем подземном убежище они не имели представления о том пал ли уже Брин Шандер или нет, или возможно армия Кессела уже полностью контролирует все Десять Городов, но они слышали звуки лагеря над самой южной частью своего огромного комплекса.
Бруенор был один из тех, кто поддерживал идею второй битвы, в основном из-за своего собственного гнева из-за неотвратимой потери своих друзей с поверхности. Вскоре после того как были повержены последние гоблины, сумевшие уцелеть после обвала, лидер клана из Митрилового Зала собрал всех людей вокруг себя.
"Пошлите людей в дальние концы туннелей, ” – приказал он. “Найдите где эти псы устроили свою стоянку.”
В эту ночь, звуки марширующих монстров были четко слышны далеко на юге, на равнине окружающей Брин Шандер. Трудолюбивые дварфы немедленно принялись восстанавливать редко использовавшиеся туннели, ведущие в том направлении. И когда они оказались под войсками, они вырыли десять отдельных шахт, ведущих к поверхности.
Странный блеск появился в их глазах: искорки, которые загорались всякий раз, когда дварфы были не прочь снести пару-другую гоблинских голов. План Бруенора заключался в том, чтобы нанести максимальные потери врагу с минимальным риском. В течение пяти минут они могли проделать выходы из своих шахт. Спустя еще минуту все их воины оказались бы в центре спящей армии Кессела.
***
Совет, о котором говорил Кассиус, был скорее похож на речь одного человека, где советник из Брин Шандера приоткрыл завесу тайны над своими ответными шагами. Ни один из присутствующих людей на совете, даже Гленсатер, единственный советник помимо Кассиуса присутствующий на собрании, не стал протестовать. Кассиус не упустил ни малейшей детали в позициях гоблинов и мага, внимательно взвешивая каждую возможность. Он вкратце описал наиболее уязвимые места в соперничестве гоблинов и орков и свои предположения о том, за какое время внутреннее противостояние развалит армию мага на части.
Все присутствующие согласились, однако камнем преткновения удерживающим осаду была Кришал-Тирит. Удивительная сила кристального строения приводила в абсолютное повиновение даже самых непокорных орков. К тому же потенциальная сила башни, как сказал Кассиус, действительно производила впечатление.
"Почему Кессел так настаивает на немедленной капитуляции?” – рассудил советник. “Он мог бы спокойно продолжать осаду и со временем ослабить наше сопротивление.”
Остальные согласились с логичными рассуждениями Кассиуса, но не знали что ответить ему.
"Возможно влияние Кессела не так сильно, как нам показалось сперва, ” – предположил Кассиус. “Возможно маг боится, что его армия распадется на части, если будет продолжать бездействовать.”
"Может быть, ” – ответил Гленсатер. “Или возможно Акар Кессел попросту осознает свое преимущество и знает, что мы должны будем подчиниться его воле. Наверное, ты попросту перепутал простую самоуверенность с волнением.”
Кассиус задумался на мгновение. “Тем не менее это не так важно для нашего плана, ” – произнес он. Гленсатер и остальные внимательно посмотрели на советника.
"Мы должны надеяться на последнее, ” – объяснил Кассиус. “Если маг в действительности полностью контролирует свою армию, значит в любом случае все наши планы окажутся бесполезны. Следовательно, мы должны предполагать, что нетерпение Кессела связано с его неуверенностью в своих силах. Я считаю, что маг не является выдающимся стратегом. Он пошел по пути разрушений, который как он считает, заставит нас подчиниться ему, но на самом деле этот путь лишь укрепил наш народ. Многолетнее соперничество между нашими городами, обстоятельство, которое несомненно бы использовал мудрый лидер вторгшихся войск и которое могло дать ему огромное преимущество, Кесселом было упущено, благодаря его высокому самомнению о превосходстве его сил.”
По внимательным взглядам его собеседников Кассиус понял, что его поддерживали все собравшиеся на этом совете. На этом совещании у него было две основных цели – довести до людей свои мысли по поводу сложившейся обстановки и вернуть надежду в их сердца.
"Наши люди там, ” – сказал он, махнув рукой в сторону. “На Маер Дуалдон и Лак Диннешер, собрались флотилии, в ожидании сигнала из Брин Шандер. Люди из Гуд Мид и Дуганс Хол находятся на южном озере, полностью экипированные. Они осознали, что в этой борьбе не выживет ни один человек, если мы не одержим победы!” Он оперся на стол, поочередно обводя взглядом каждого человека, сидящего перед ним и мрачно закончил, – “Нет домов. Нет надежды для наших жен. Нет надежды для наших детей. Некуда бежать.”
Кассиус пытался сплотить остальных вокруг себя, и вскоре был поддержан Гленсатером, который не сомневался в победе советника по усилению боевого духа и осознал ее истинное значение. Кассиус дожидался наиболее подходящего момента. Когда большая часть собравшихся сменила свой мрачный безысходный взгляд на решительный, он ознакомил их со своим дерзким планом.
"Кессел требует посла, ” – сказал он, – “и мы отправим его.”
"Ты или я наиболее подходящие персоны для этого, ” – прервал его Гленсатер. “Кто из нас пойдет?”
Кривая ухмылка исказила лицо Кассиуса. “Ни тот, ни другой, ” – ответил он. “Выбор одного из нас был бы очевиден, если бы мы хотели удовлетворить требования Кессела. Но у нас есть другое решение.” Он перевел свой взгляд на Региса. Халфлинг беспокойно поежился, догадываясь, что на уме у советника. “Среди нас есть тот, который заслужил легендарную репутацию за свои высокие навыки убеждения. Возможно его харизматическое убеждение поможет выиграть нам немного драгоценного времени.”
Регис стало дурно. Ему всегда было интересно знать, когда рубиновая подвеска втянет его в такие неприятности, из которых он уже не сможет выбраться.
Несколько других людей посмотрели на Региса, явно заинтересованные рассуждениями Кассиуса. Рассказы о халфлинге и его способности убеждать людей, в совокупности с обвинениями Кемпа, сделанными им во время совета несколькими неделями ранее, были пересказаны тысячи раз в каждом городе, и каждый рассказчик всякий раз добавлял что-то от себя. Однако Регис не особенно волновался о раскрытии своего секрета – люди лишь старались больше не смотреть ему в глаза, а он же наслаждался славой, свалившейся на него.
"Позволим халфлингу, бывшему советнику из Лонеливуда, представлять нас перед Акаром Кесселом, ” – объявил Кассиус под единодушные одобрительные крики собравшихся. “Возможно наш маленький друг сможет убедить мага в ошибочности выбранного им пути!”
"Ты заблуждаешься!” – запротивился Регис. “Это лишь слухи…”
"Скромность, ” – прервал его Кассиус, – “отличное качество, милый халфлинг. А все собравшиеся здесь высоко оценят ту услугу, которую ты окажешь всем нам!”
Регис закрыл глаза и промолчал, зная, что все его доводы бессмысленны.
Его утвердили единогласным решением всех собравшихся. Люди, загнанные в угол цеплялись за любую соломинку, дававшую им хоть какую-то надежду.
Кассиус неторопливо продолжил собрание, он полагал, что другие проблемы – перенаселенность и истощившиеся запасы еды – в данное время были незначительны. Если Регис провалится, то все остальное становится неважно.
Регис хранил молчание. Он лишь мрачно обводил взглядом собравшихся. Когда он занял свое место за столом, то у него не было ни малейшего желания принимать дальнейшее участие в обсуждении.
Наконец объявили перерыв в собрании. Кассиус и Гленсатер обменялись дружескими рукопожатиями и каждый покинул комнату с более оптимистическими настроениями.
Кассиус задержал Региса, когда тот намеревался покинуть комнату вместе с остальными. Советник из Брин Шандера закрыл дверь за последним вышедшим человеком, желая провести личную беседу с главным действующим лицом первого этапа своего плана.
"Ты должен был предупредить меня об этом!” – заворчал Регис, когда вернулся советник. “Мне кажется, что данное решение “слегка” касается меня, но никто так и не поинтересовался моим мнением!”
Кассиус с мрачным выражением лица повернулся к халфлингу. “Разве у нас есть выбор?” – спросил он. “В конце концов этот план дает всем нам хоть какую-то надежду.”
"Ты переоцениваешь меня, ” – запротестовал Регис.
"Возможно это ты недооцениваешь себя, ” – сказал Кассиус.
"Будем молиться, чтобы Кессел проявил слабость.” – продолжил Кассиус, подходя к столу. “Но я истинно верю, что у нас все получится. И я верю в тебя, даже если ты и сам не веришь в себя. Я хорошо помню, что ты сделал с советником Кемпом на совете пять лет назад, несмотря на то, что он убеждал всех, что был обманут тобой. Это была отличная работа по убеждению, Регис из Лонеливуда.”
Регис покраснел и сдался.
"И если ты смог договориться с таким упрямцем как Кемп из Таргоса, то Акар Кессел должен показаться тебе незначительным препятствием.”
"Я согласен, что Кессел не обладает большой силой воли, ” – произнес Регис, –“но маги способны раскрывать подобные магические трюки. И ты забываешь о демоне. У меня не будет ни одного шанса, чтобы обмануть его!”
"Будем надеяться, что тебе не придется иметь с ним дело, ” – произнес Кассиус, заметно содрогнувшись.
"Но все же я считаю, что ты должен пойти к башне и попробовать переубедить мага. Если мы не сможем каким-либо образом удержать объединенные армии до тех пор пока их внутренний раскол не станет нашим союзником, значит мы все обречены. Поверь мне, если бы была хоть какая-то другая возможность, то я не стал бы посылать тебя на столь опасное предприятие.” Советник с болью во взгляде посмотрел на Региса.
Даже несмотря на смуту творившуюся в его душе, Регис осознавал логичность плана и отсутствие других альтернатив. Кессел не дал им возможности перестроить свои ряды после первой атаки. Разрушив Таргос до основания, маг продемонстрировал свою способность уничтожить и Брин Шандер, и халфлинг не сомневался, что Кессел с легкостью воплотит свой план в действие.
Регису не оставалось ничего другого кроме как принять разработанный план как единственную возможность на спасение. Халфлинга нелегко было раскачать на какие-либо действия, но если он решался что-нибудь сделать, то старался сделать все правильно.
"Во-первых, " – начал он, –“Для того, чтобы окончательно рассеять сомнения, должен тебе сказать, что я действительно пользовался некоторой магической помощью.” Во взгляде Кассиуса вновь появился огонек надежды. Он двинулся к нему, рассчитывая услышать больше, но Регис остановил его вытянутой рукой.
"Однако ты должен понять, ” – объяснил халфлинг, – “что несмотря на многочисленные байки, я не обладаю силой, способной изменить то, что лежит у человека в душе. Я могу убедить Кессела оставить его злой путь, не более чем я смог убедить советника Кемпа заключить мир с Термалаином.” Он поднялся со своего места и принялся расхаживать вокруг стола, сцепив руки за спиной. Кассиус непонимающе наблюдал за ним, не понимая к чему клонит халфлинг.
"Однако, иногда я могу заставить кого-нибудь взглянуть на окружающую реальность под другим углом зрения, ” – признался Регис.”Подобно тому случаю, который произошел пять лет назад с Кемпом.”
"Итак Кассиус, расскажи мне вновь все, что ты узнал о маге и его армии. Посмотрим, сможем ли мы найти путь, чтобы использовать слабые стороны Кессела!”
Красноречие халфлинга заставило опешить советника. Даже не смотря Регису в глаза, он понял, насколько правдивы были байки, которые он всегда считал несколько преувеличенными.
"Нам известно, что Кемп взял на себя командование оставшимися силами четырех городов на Маер Дуалдон, ” – объяснил Кассиус. “Также, Дженсин Брент и Шермонт готовы к действию на Лак Диннешер, и в совокупности с флотилиями на РэдУотер, они представляют большую силу! Кемп жаждет мести, и я удивлюсь если хоть один из беженцев думает о сдаче или побеге!”
"А куда им бежать?” – прошептал Регис. Он с болью во взгляде посмотрел на Кассиуса, у которого не нашлось слов утешения.
Внезапно в комнату ворвался Гленсатер. “Маг вернулся на поле!” – закричал он. “Он требует нашего посла – над башней вновь кружатся огни!”
Троица выбежала из здания, Кассиус вновь и вновь повторял известную ему информацию. Регис слушал его молча.
"Я готов, ” – уверил он Кассиуса. “Я не знаю, сработает ли твой безумный план, но я клянусь, что сделаю все что будет в моих силах.”
Затем они приблизились к воротам. “Должно сработать, ” – сказал Кассиус, положив руку на плечо Региса. “Ты наша последняя надежда.” Он хотел обернуться, но у Региса оставался еще один последний вопрос, который требовал ответа.
"А если Кессел окажется неподвластен мне?” – мрачно спросил он. “Что если он раскроет мой обман?”
Кассиус обвел взглядом тысячи женщин и детей. “Если так, ” – тихо произнес он, – “Если тебе не удастся отговорить Кессела против использования силы его башни против Брин Шандера, ” – он вновь взял паузу – “У тебя есть мое личное распоряжение сдать город.”
Кассиус отвернулся и взобрался на стену, чтобы наблюдать за переговорами с высоты. Регис больше не стал колебаться, так как знал, что даже секундное замешательство могло заставить его изменить свое решение и броситься бежать в поисках безопасного места в городе. Прежде чем он успел, что либо осознать он прошел сквозь ворота и медленно зашагал вниз по холму в направлении Акара Кессела.
Кессел вновь появился между двух зеркал поддерживаемых троллями. Он стоял со скрещенными на груди руками и нетерпеливо постукивал одной ногой. Злой выражение его лица, давало Регису ощущение, что он будет испепелен на месте, еще до того как достигнет подножия холма. Но все же халфлинг не сводил взгляда с Кессела, продолжая медленно приближаться к нему. Мерзкие тролли вызывали в нем настоящее отвращение, и ему пришлось собрать всю свою волю, чтобы приблизиться к ним. Даже от ворот он чувствовал ужасный запах, который они источали.