Революционное повстанчество на Украине
Оккупационные австрийско-немецкие войска, вошедшие на Украину в марте — апреле 1918 года по приглашению Украинской Центральной рады, не только вытеснили с украинской территории все советские и иные революционные вооружённые формирования, но и установили полный контроль над политической и хозяйственной жизнью страны. Основная цель вторжения состояла в вывозе продовольственных запасов. Для обеспечения этого оккупационные власти свергли саму Центральную раду и восстановили свергнутую в 1917 году власть помещиков и дворян, поставив над украинским народом единодержавную власть гетмана Скоропадского.
Продовольственный грабёж Украины, организованный австро-германцами при всемерном содействии правительства Скоропадского, принял огромные размеры. Там, где крестьянство противилось этому грабежу, его подвергали репрессиям и расстрелам. Помимо открытого военного грабежа и насилия оккупантов, оккупация Украины сопровождалась помещичьей реакцией. Гетманский режим представлял собой полный возврат к прошлому, уничтожение всех революционных завоеваний крестьян и рабочих.
Эта обстановка привела к возникновению революционного движения украинского крестьянства, ставшего известным как революционное повстанчество. Летом 1918 года крестьянство повсеместно восставало против помещиков, убивало или изгоняло их, забирая себе землю и имущество. Немецкие и гетманские власти отвечали на это массовыми репрессиями в отношении сотен бунтующих сёл. Крестьянство, не желавшее покориться властям, перешло к партизанской борьбе. Практически одновременно во многих местах возникло множество партизанских отрядов, взявших на вооружение тактику внезапных налётов на помещичьи усадьбы, государственную стражу («варту») и иных представителей власти.
Как стихийные бунты, так и партизанские действия осуществлялись исключительно самими крестьянами, без какой бы то ни было политической организации, что, по мнению сподвижника Махно и историка махновского движения П. Аршинова, сформировало характер всего революционного повстанчества: основной особенностью повстанческого движения там, где оно не попало под влияние «партийного или националистического элемента», было революционное самоуправление народа. Ожесточённые репрессии помещичьей контрреволюции лишь сделали это движение повсеместным, вели к сплочению партизанских отрядов, способных действовать по единому плану. На практике это приводило к объединению крестьянства по районам путём слияния отдельных партизанских отрядов. В Екатеринославской губернии центром такого объединения стал отряд Махно, действовавший в Гуляйпольском районе.
Именно повстанческий отряд, руководимый Нестором Махно, сыграл исключительную роль в деле развития революционного повстанчества на юге Украины. В период, когда режим Скоропадского пришёл в упадок, а наибольшая опасность району стала угрожать со стороны белых войск Деникина, Махно стал в центре объединения миллионов крестьян на территории нескольких губерний. При этом, в то время как на юге Украины повстанчество подняло чёрное знамя анархизма под лозунгами безвластия и самоуправления трудящихся, на западе и северо-западе Украины (на территории Киевской, Волынской, Подольской и части Полтавской губерний) повстанчество после свержения гетмана попало под влияние национально-демократических сил и служило опорой петлюровцам
Махно и анархизм
.
Тем временем влияние анархизма на повстанческую армию Махно усиливалось благодаря постоянному притоку идейных сторонников анархии. Эти люди пользовались у Махно особыми привилегиями, занимали руководящие посты в повстанческом движении, способствовали формированию взглядов и поведения батьки, возвеличивали его как «народного вождя», «великого анархиста», «второго Бакунина». Анархистские идеи предопределили развитие махновщины, которое неизбежно вело её к конфликту с Советской властью. В феврале — марте 1919 года Махно предложил анархисту Петру Аршинову, с которым он отбывал каторгу в одной камере Бутырской тюрьмы и встречался летом 1918 года в Москве, присоединиться к украинскому повстанчеству и организовать анархическую газету для повстанцев и рабоче-крестьянских масс. Приехав в апреле в Гуляй-Поле, Аршинов был избран председателем культурно-просветительного отдела Военно-революционного совета и штаба бригады Махно, назначен редактором газеты «Путь к свободе»; с весны 1919 года он стал одним из основных идеологов махновского движения
Махно и Советская власть
На словах признавая подчинение красному командованию, батька зачастую не выполнял его требований, постоянно подчёркивал свою независимость и самостоятельность. Ещё в феврале созванный Махно в Гуляй-Поле 2-й районный съезд Советов принял резолюцию, выражавшую анархистское отрицательное отношение ко всякой государственной власти, в том числе советской.
Почти все повстанческие отряды Махно в марте дислоцировались на территории Александровского уезда Екатеринославской губернии, в прифронтовой полосе деникинского фронта. Штаб батьки оставался в Гуляй-Поле. Эта территория, по мнению Махно, должна была стать центром нового «безвластного» анархистского государства. Командование Украинского фронта поставило перед К. Е. Ворошиловым, являвшимся в тот период народным комиссаром внутренних дел УССР, задачу «расколоть с помощью надёжных частей армию Махно» и издало приказ о переводе штаба повстанцев из Гуляй-Поля в Пологи. Махно, однако, отказался подчиниться этому приказу. Он не хотел оставлять Гуляй-Поле, считая своей главной задачей завоз в свою столицу и соседние населённые пункты как можно большего количества имущества и материальных ценностей. Махновцы выставили на железную дорогу заградотряды и перехватывали вагоны с мукой, хлебом, другими продовольственными товарами, углем, соломой. Более того, они сами отказывались поставлять по продразвёрстке хлеб, имевшийся в Бердянском и Мелитопольском уездах, требуя за него промышленные товары.
Примерные границы территории, контролировавшейся армией Махно
В результате наступления войск Махно в составе Украинского фронта территория, контролируемая ими, увеличилась до 72 волостей Екатеринославской и Таврической губерний с населением более двух миллионов человек.
Если на откровенно антибольшевистский характер резолюций февральского районного съезда Советов советские власти предпочли не обратить внимание, то в апреле, когда фронт стабилизировался, власти взяли курс на ликвидацию особого положения махновского района. Однако уже первая попытка Дыбенко расформировать часть махновских отрядов вызвала волнения].
Последующие события не способствовали снижению напряженности. 19 апреля (у Аршинова — 10 апреля]) исполком Военно-революционного совета Гуляйпольского района, вопреки запрету красного командования, созвал 3-й районный съезд, на котором присутствовали представители 72 волостей Александровского, Мариупольского, Бердянского и Павлоградского уездов, а также делегаты от махновских воинских частей. Съезд провозгласил анархистскую платформу, заявив о категорическом непризнании диктатуры какой бы то ни было партии и высказавшись против военно-коммунистической политики РКП(б).
Узнав о принятой резолюции, комдив Дыбенко объявил: «Всякие съезды, созванные от имени распущенного согласно моему приказу военно-революционного штаба, считаются явно контрреволюционными, и организаторы таковых будут подвергнуты самым репрессивным мерам, вплоть до объявления вне закона».
Ответ Военно-революционного совета, полагавших, что Дыбенко не имеет права вмешиваться в работу съезда, по словам историка А. Шубина, по своему духу напоминал письмо казаков турецкому султану. Намекая на слабость позиций партии большевиков в Приазовье, махновцы заявили: «… Если большевистская идея будет иметь успех, то военно-революционный совет, с точки зрения большевиков организация явно контрреволюционная, заменится другой, „более революционной“ большевистской организацией. А покамест не мешайте нам, не насилуйте нас». Это послание было воспринято прикомандированными к штабу Махно комиссарами как объявление войны. Кое-кто даже предпочёл покинуть район.
29 апреля в Гуляй-Поле отправился сам командующий Украинским фронтом В. Антонов-Овсеенко. Вопреки опасениям, Махно встретил его почётным караулом, а в ходе переговоров пошёл на уступки — осудил наиболее резкие положения резолюции съезда и обещал препятствовать выборности комсостава. При этом Махно выдвинул принципиально новую идею долгосрочного сосуществования различных политических течений в рамках одной системы власти: «До решительной победы над белыми должен быть установлен революционный фронт, и он (Махно) стремится не допускать междоусобиц между различными элементами этого революционного фронта». Идея эта, однако, не была воспринята советским руководством, и посетивший 4-5 мая махновский район чрезвычайный уполномоченный Совета Обороны республики Лев Каменев вновь потребовал ликвидировать политические органы движения и, прежде всего, Военно-революционный совет.
Григорьевский мятеж
Новый повод для взаимного недоверия возник в связи с началом мятежа атамана Григорьева на Правобережной Украине. 12 мая Каменев, действия которого по организации хлебозаготовок на Украине во многом подтолкнули Григорьева к мятежу, направил Махно телеграмму, выдержанную в явно недоверчивом тоне: «Изменник Григорьев предал фронт. Не исполнив боевого приказа, он повернул оружие. Подошёл решительный момент — или вы пойдёте с рабочими и крестьянами всей России, или откроете фронт врагам. Колебаниям нет места. Немедленно сообщите расположение ваших войск и выпустите воззвание против Григорьева, сообщив мне копию в Харьков. Неполучение ответа буду считать объявлением войны. Верю в честь революционеров — Вашу, Аршинова, Веретельникова и др.».
«Батько» дал довольно двусмысленный ответ: «Честь и достоинство революционера заставляют нас оставаться верными революции и народу, и распри Григорьева с большевиками из-за власти не могут заставить нас оставить фронт». После того, как направленные Махно в район григорьевского мятежа представители были перехвачены властями, окончательное определение махновцами своего отношения к Григорьеву затянулось до конца мая. В своём воззвании «Кто такой Григорьев?» Махно подверг сокрушительной критике «Универсал» мятежников: «Братья! Разве вы не слышите в этих словах мрачного призыва к еврейскому погрому?! Разве вы не чувствуете стремления атамана Григорьева порвать живую братскую связь революционной Украины с революционной Россией?». При этом Махно возложил ответственность за случившееся на действия большевистских властей: «Мы должны сказать, что причины, создавшие всё движение Григорьева, заключаются не в самом Григорьеве… Всякое сопротивление, протест и даже самостоятельное начинание душились чрезвычайными комиссиями… Это создало в массах озлобление, протест и враждебное настроение к существующему порядку. Этим воспользовался Григорьев в своей авантюре… требуем к ответу коммунистическую партию за Григорьевское движение»