Альянс США и Южной Кореи подходит к концу, а выбор новых союзников предопределен.
Ноябрь 2019 года стал концом «конфетно-букетного» периода в отношениях США и Южной Кореи. Это не сенсация для желтой прессы, а хороший повод задуматься о грядущем. Этот альянсблизок к развалу. Назревает серьезный конфликт.
Соединённые Штаты на прошедших 5 ноября в Сеуле переговорах потребовали от своих партнеров по военному альянсу учесть также стоимость размещения военных в смежных регионах. Сумма составила около 5 миллиардов долларов, что почти в пять раз превышает то, что Южная Корея платит за размещение американских войск сейчас.
Переговоры, которые проходили 19 ноября, о разделе расходов на содержание американского контингента на Корейском полуострове были прерваны. Стороны до сих пор не могу прийти к согласию.
Накануне жедепутаты от правящей партии Тобуро внесли в парламент Южной Кореи резолюцию, в которой выступили против требования Америки оплачивать расходы их войск за рубежом, заявив, что это не соответствует целям южнокорейско-американского соглашения.
Долгое время Республика Корея находилась подле величественной Америки. С горящими глазами принимала подарки в красивой обертке, оказывала заботливую поддержку, при необходимости поступала в разрез с мнением ближайших соседей, страдала от санкций и терпела.
Терпела, когда Соединенные Штаты запустили мощную культурную экспансию и стали активно продвигать свои товары на южнокорейском рынке. Спускала с рук вмешательство во внутренние дела государства. Даже, когда в нее стали кидать камни в виде санкций за установку THAAD, все равно, терпела.
А что получила взамен? Продалась, как отчаивавшаяся бесприданница.
Исторически сложилось, что долгое время Южная Корея находилось под давлением более сильных соседних государств. Вначале это был Китай, позже Япония. Время шло. После капитуляции страны Восходящего солнца в конце Второй мировой войны, закончились 30лет японского режима на территории корейского полуострова.
Однако свято место пусто не бывает. Вскоре Корея была поделена на две зоны оккупации.США заняли юг страны, а Советский Союз — север. В 1948 году на территории бывшей единой Кореи были созданы две страны — Республика Корея на юге и Корейская Народно-Демократическая Республика (КНДР) на севере. Примерно, так началась история о «Ромео и Джульетте» в геополитическом контексте.
25 июня 1950 года северокорейские войска вторглись в Южную Корею. Под руководством Соединенных Штатов, коалиция из 16-ти стран Организации Объединенных Наций взяла на себя оборону Южной Кореи. Спустя 3 года закончилась активная фаза боевых действий, мирный договор так и не был подписан, но сейчас заметен процесс сближения сторон.
В течение десятилетий после войны, Южная Корея пережила ряд политических потрясений под руководством авторитарных лидеров, но благодаря усилиям и протестам со стороны гражданского общества страна встала на путь демократии
Создалось впечатление, что Америка единственная протянула руку осиротевшей Южной Корее. Страна, где царил голод и страх, стала процветать под демократические лозунги. Традиционный восточный быт стал сменяться европейским. А к началу 1980-х усилились либерально-демократическое движение и Южная Корея начала переход к демократии, пока США все крепче сжимала ей (пока только) руку.
Спустя столько лет планы у всех меняются, а когда на кону личная выгода, как говорится, и сердцу не прикажешь.Перестановкаэлит на глобальной политической арене, повлеклаза собой череду ожидаемых событий. Пришло время брать плату за свою доброту. Только цена несоразмерна, что привело к разногласиям между старыми друзьями.
В настоящий момент существуют два основных вопроса, по которым у США и Республики Корея (РК) имеют место быть существенные разногласия.
Во-первых, это намерение Южной Кореи расторгнуть в одностороннем порядке договор с Японией об обмене закрытой военной информацией (соглашение под названием GeneralSecurityofMilitaryInformationAgreement).
Сеул решился на такой шаг из-за ранее введенных против него японским правительством экономических ограничений, что спровоцировало сильнейший японо-южнокорейский конфликт. Америка же видела в GSOMIA фундамент, на котором он будет строить военно-политическую структуру в Восточной Азии, формируя своего рода аналог НАТО в этом регионе.
Второй камень преткновения между странами – это вопрос о том, какую долю и сколько именно должна выплачивать Южная Корея за пребывание в стране американского военного контингента численностью в 28 500 человек.
Жадность губит. Видимо, и покорной Республики Кореи от такой «дружбы» хочется отказаться. Однако кто ее защитит от бывшего покровителя? Возможно, никто еще не заметил, но кое-кто уже принял решение найти более выгодных партнеров.
Красной нитью стало Юбилей дипломатических отношений между Россией и Южной Кореей. Вдруг, вспомнилась юбилейная дата со дня установления дипломатических отношений между странами.
Численность совместных проектов в сфере культуры за последние 2-3 года, буквально, выросло на глазах.Укрепляется экономическое сотрудничество. Появилось множество совместных проектов.
Совсем незаметно, без лишнего официоза, на VIII Международном культурном форуме в Петербурге состоялось подписание соглашения о проведении Года культурных обменов России-Республики Кореи.
Почему так неожиданно с корейского полуострова подуло весенним ватером перемен в сторону России? Нужен союзник. Наверное,
Что Южная Корея может дать взамен? Технологии. Информационные технологии и развитие стратегий cultural diplomacy. Поможет ли это от сырьевой зависимости неизвестно, но это, несомненно, поможет России в формировании привлекательного имиджа страны в сфере бизнес-инвестиций и туризма.
Будем надеяться, что результат мы увидим скоро.
Несвятые ангелы
Один из самых известных бельевых брендов мира в конце 2019 года объявил об официальном проигрыше. Шоу “Victoria’s secret” закрыто, на подиум в этом году не выйдут красотки со всего мира. Компания-владелец заявляет, что намерена изменить позиционирование бренда, чтобы избежать падения продаж и непопулярности своего товара.
Все дело в том, что гуманистические ценности равенства постепенно перевешивают стремление к красоте и идеалу. Споры на почве откровенной сексуальности, превращение женщины в “товар”, реклама на совершенных телах резко выделяются на фоне всеобщего бодипозитива, базовых комплектаций и расширения покупательской аудитории. Изменение самого понимания рынка белья сыграло с брендом злую шутку: магазины закрываются, а феминистки по всему миру игнорируют корнеры и бутики за кружево, подвязки и вставки из розовой сетки.
Практически полвека fashion-истории “ангельский” бренд просуществовал на рынке. Рон Реймонд открыл этот бренд с целью создать универсальное и красивое белье для женщин, которое нравилось бы мужчинам. Потом было открытие магазинов, скупка новых фабрик и появление первых “ангелов Victoria’s secret”, в числе которых известные Адриана Лима, Хайди Клум, сестры Хадид. Сама ситуация возникновения на рынке такой “пластмассовой” истории, как из домика Барби, довольно мужская. Потому что девушка должна привлекать внимание, а не носить ужасные сорочки в цветочек (привет советскому ситцу) и белье из лайкры. Становление “VS” на рынке мировой моды открыло дорогу множеству иных дизайнерских и мультибрендовых магазинов. То, что еще несколько десятилетий назад было крошечными отделами, стало огромными пространствами в маркетах и торговых залах, является огромных сегментом индустрии.
Феномен того, что принято называть “Victoria’s secret Fashion Show”, ход не только связанный с маркетингом и PR, но и с поиском новой формы и истории. Никогда модель не демонстрировала женское белье. Никогда на показе не выступали живые музыканты. И никогда не создавался театр моды. Компанию стоит благодарить за то, что она создала огромный пласт в мире, который стал константой для большинства начинающих дизайнеров. А средний заработок “ангела” бренда ни для кого не секрет - от нескольких сотен тысяч долларов.
Театрализация представления, деление девушек на сексуальных и не очень - это, конечно, история именно про “VS”. Кажется, что у бренда нет никаких проблем, кроме финансовых. Мир моды - это индустрия, в которой касты жестче, чем в Индии. И выход на подиум моделей “рубенсовских” форм для меня не приемлем. Так называемый пластмассовый мир американского бельевого гиганта официально проиграл. А ведь на войне оставался только этот эшелон. В начале осени бренд заявил о новой политике инклюзивности, выпустив рекламу с девушками разных форм, за что был неизменно раскритикован. Многие хотели видеть привычных моделей. Но как только разговор зашел о шоу, официальные представители заявили, что “VS” не намерены приглашать на подиум моделей различных размеров, внешности.
Манекенщицы plus-size, трансгендеры, неформатные лица, волосы на теле - все это стало неотъемлемым атрибутом показов, рекламных компаний, таких как Gucci, Balenciaga. А скоро может стать неймингом брендов. Большинству из представителей аудитории совершенно невдомек, что показ - это совершенно не про девушку. Не про ее внешность, красоту, ухоженность. А про ту одежду, которую она демонстрирует. Всем хорошо от того, что мужское белье представляет накачанный мачо с идеальной стрижкой, харизматичным взглядом и неплохим бугорком. И протестующие совершенно не просят “Calvin Klein” делать рекламу с толстяками.
Закрытие шоу, конечно, не более чем маркетинговый ход. Бренду необходимо трансформироваться под новые и жесткие рамки рынка, в которых беременная Эшли Грэм на подиуме выглядит как слон в посудной лавке, а Тедди Квинливан в рекламе “Chanel” как накрашенный мужчина.
Политика включенности постепенно двигает мир моды и красоты к тому, что бренды не смогут отделять зерна от плевел и создавать что-то поистине монументальное. Одномоментность этого явления в том, что линейки нижнего белья - prêt-à-porter. То есть то, что надето на модель, готово к носке. А что же делать с haute couture/alta moda? Высокое шитье тоже окажется в заложниках бодипозитива и свадебное платье от “Zuhair Murad” на подиум вынесет девушка с весом в центнер?
Последние несколько лет дизайнеры и владельцы брендов по всему миру находятся в поиске невесомого идеального варианта, который устроит всех. На деле получается, что никакого выхода из сложившегося положения нет. Трансформация мира моды явление естественное, только сознание потребителя не меняется. Если бренды выбирают бодипозитив и размер выше S, то непременно появятся критики лишнего веса. А если подтянутые фигуры и яркие лица, продолжат бесить феминисток на каждом углу 5-th Avenue.
Шоу-показы никогда не уйдут с рынка, только станут чем-то иным. Крупные бренды по всему миру используют нестандартный подход к демонстрации: дроны с аксессуарами, движущиеся манекены с одеждой. А рекламные кампании базируются на искусственно-созданных (виртуальных) моделях. Индустрия моды и красоты не место, в котором можно угодить абсолютно каждому. Именно поэтому есть деление на жесткий люкс и масс-маркет, на богатых и бедных. Как и с глянцем, в процессе развития этой реальности потребителя, настоящие модели станут доступны как часть элитарного мира. Это не хорошо, но избежать подобных трансформаций совершенно не получится. Эпоха эксклюзивности и потребления моды постепенно становится эпохой инклюзивности.