Нечаевой Анны 19ИПД2
"Памятники Куликовского цикла"
1. "Сказание о Мамаевом побоище"
Принципы построения и особенности композиции
«Сказание о Мамаевом побоище» отличается от летописных повестей значительно более подробным рассказом обо всех событиях, связанных с Куликовской битвой. В сферу внимания автора входит множество эпизодов, связывающих между собой основные события, но незначительных с точки зрения историка. Например, повествователь рассказывает о том, что Дмитрий Иванович, узнав о замысле Мамая идти на Русь, по совету митрополита Киприана отправил к врагу посольство во главе с Захарией Тютчевым, чтобы утолить жадность хана дарами и предотвратить его приход на Русь. Этот эпизод, отсутствующий в летописных повестях, выполняет двоякую художественную роль.
Во-первых, он подчеркивает христианское смирение московского князя и его стремление избежать кровопролития, во-вторых, мотивирует дальнейший ход событий, поскольку именно посольству удалось узнать о предательстве Ольгерда Литовского и Олега Рязанского, решивших поддержать Мамая, и сообщить о нем Дмитрию, который, чтобы обезопасить свое войско, отправил вперед стражу.
Таким образом, эпизоды, второстепенные по содержанию, становятся необходимыми для создания связного, мотивированного повествования и разносторонней характеристики героев.
Фактически все повествование в «Сказании...» состоит из ряда отдельных эпизодов-микросюжетов, соединенных между собой сюжетно мотивированными или хронологическими связками. Такой порядок рассказа не был свойствен предшествующему воинскому повествованию, пользовавшемуся, главным образом, временным принципом построения. Композиция «Сказания...», следовательно, соответствует структурной схеме воинской повести, но каждая из частей складывается из цепочки микросюжетов.
Вторая черта сюжетного своеобразия «Сказания...» связана с процессом, определенным уже пространной летописной повестью, — стремлением показать историческую личность и ее роль в происходящих событиях. И в этом плане автор произведения идет гораздо дальше автора летописного текста.
В композиционном отношении «Сказание о Мамаевом побоище» воспринимает ряд особенностей, намеченных пространной летописной повестью. Это увеличение количества лирических фрагментов (восемь молитв Дмитрия Ивановича, плач княгини Евдокии, проводившей мужа в поход), природных описаний, часть из которых связана с влиянием "Слова о полку Игореве", другие же созданы автором самостоятельно, в число последних входят природные символы в сцене "испытания примет" Дмитрием Волынцем.
Лирическое и эпическое начала
Многие эпизоды «Сказания…» по самой сути своей носят эпический характер, хотя в них и следует видеть эпическое осмысление действительных фактов (разведка в ночь накануне боя – то, что в современной тактике называется рекогносцировкой – передана как «испытание примет» Дмитрием Волынцом; единоборство Пересвета – как богатырский поединок, и т. п.) — oпытный воевода Дмитрий Boлынeц c великим князем в ночь накануне боя выезжают в поле между русскими и татарскими войсками, и Boлынeц слышит, как земля плачет «надвое» — o татарских и русских воинах: будет много убитых, но все же русские одолеют
Влияние устной народной поэзии на «Сказание..» можно обнаружить и в использовании автором отдельных изобразительных средств, восходящих к приемам устного народного творчества (битва – пир, врагов побивают, как траву косят, воины – соколы и т. д.). Но все эти словосочетания и формулы предстают в тесном переплетении с приемами книжной риторики как единый цельный поэтический образ. Ряд устно-эпических по своему характеру эпизодов передан в книжно-риторической манере.
В тесном объединении в пределах единой поэтической фразы устно-эпических по своему характеру оборотов с книжно-риторическими образами и словосочетаниями заключается стилистическое своеобразие. В дальнейшей литературной истории «Сказания...» отдельные эпические по своей природе его эпизоды сближаются со своей эпической первоосновой.
Как отражение фольклорного влияния может расцениваться плач великой княгини Евдокии после прощания c князем, уходящим из Москвы на борьбу c татарами. Хотя автор дат этот плач в форме молитвы, все же в нем можно отметить и отражение элементов народного плaчa-пpичитaния.
Поэтичностью проникнуты описания русского воинства («Дocпexы жe pyccкиx cынoв, aки водa в вcя вeтpы кoлыбaшecя. Шoлoмы злaчeныя нa глaвax иx, aки зapя yтpeнняa в вpeмя вeдpa cвeтящиcя, ялoвци жe шoлoмoв иx, aки плaмя oгньнoe пaшeтcя»), ярки картины природы, глубоко эмоциональны и не лишены жизненной правдивости отдельные авторские замечания. Рассказывая, например, o прощании уходящих из Mocквы на битву воинов c жёнами, автор пишет, что жены «в cлeзax и въcклицaнии cepдeчнeм нe мoгyщe ни cлoвa изpeщи», и дoбaвляeт, чтo «князь жe вeликий caм мaлo cя yдpъжa oт cлeз, нe дaв cя пpocлeзити нapoдa paди».