Семь исцеленных прокаженных.
2 декабря 1946
Иисус с Петром и Иудой Фаддевым быстро идут в мрачном каменистом месте расположенном поблизости от города. Та как я не вижу зеленых оливковых рощ, но вижу только холм, или, скорее, холмы со скудной зеленой растительностью или лишенные ее к западу от Иерусалима, среди которых высится мрачная Голгофа, я думаю, что нахожусь к востоку от города.
«Мы сможем дать им что-нибудь из того, что мы купили. Должно быть, ужасно жить в гробницах зимой», - говорит Фаддей, нагруженный свертками, как и Петр.
«Я рад тому, что мы пошли к вольноотпущенникам, так как получили эти деньги для прокаженных. Бедняги! Во время этих праздничных дней никто не думает о них. Каждый наслаждается сам… они будут вспоминать свои потерянные дома… Увы! Если бы только они поверили в Тебя! Они поверят, Учитель?» - спрашивает Петр, который всегда исключительно прост и привязан к своему Иисусу.
«Будем надеяться, Симон, будем надеяться. Между тем, давайте помолимся…» И они продолжают идти молясь.
2. Появляется мрачная долина Генном со своими гробницами, в которых погребены живые существа.
«Идите вперед и дайте им пищу», -говорит Иисус.
Двое заговорили громкими голосами. Лица прокаженных появились в проемах пещер и укрытий.
«Мы ученики Ребе Иисуса», - говорит Петр. «Он сейчас подойдет и послал нас помочь вам. Сколько вас?»
«Семеро здесь. Трое на другой стороне, за Эн-Рогелем», - говорит один от имени всех.
Петр развязывает свой узел, а Фаддей свой. Они составляют десять порций. Хлеб сыр, сливочное масло, оливы. Оливковое масло, куда они могут поставить это масло в маленьком кувшине?
«Один из вас должен принести сосуд. Масло там, на скале. Вы разделите масло между собой как братья и во имя Иисуса, Который проповедует любовь к нашим ближним», - говорит Петр.
Между тем прокаженный хромая спускается к ним, стоящим у большого камня и кладет на него выщербленный кувшин. Он смотрит на них, пока они наливают в него масло и так как очень удивлен, спрашивает: «Разве вы не боитесь подходить так близко ко мне?» На самом деле только камень находится между двумя апостолами и прокаженным.
«Мы боимся только оскорбить любовь. Он послал нас сюда сказав нам, чтобы мы помогли вам, потому что те, кто следуют Христу, должны любить как любит Христос. Пусть это масло раскроет ваши сердца, пусть оно даст им свет как если бы оно уже горело в лампаде ваших сердец. Пришло время Милости для тех, кто надеется на Господа Иисуса. Имейте веру в Него. Он Мессия и Он лечит тела и души. Он может сделать все, потому что Он Эммануил», - говорит Фаддей со своим обычным внушительным достоинством.
Прокаженный стоит с маленьким кувшином в руке, глядя на него, как если бы он был очарован. Затем он говорит: «Я знаю, что у Израиля есть свой Мессия, потому что паломники, которые идут в город в поисках Его, говорят о Нем и мы слышим их беседы… Но я никогда не видел Его, так как я приехал (в эту страну) недавно. И ты думаешь, что Он может исцелить меня? Среди нас есть некоторые, которые проклинают Его, и некоторые благословляющие Его. И я не знаю, чему я должен верить».
«Те, кто проклинают Его, хорошие люди?
«Нет. Они жестокие, и плохо обращаются с нами. Они желают лучших мест и самых больших порций. На самом деле мы не знаем, сможем ли мы оставаться здесь из-за этого».
«Итак, вы видите, что только те, кто являются гостями ада, ненавидят Мессию. Потому что ад понял, что он уже побежден Им и, следовательно, он ненавидит Его. Но я говорю тебе, что Его следует любить, и с верой, если мы желаем получить Благодать от Всевышнего здесь и в вечности», - вновь говорит Фаддей.
«Если я хочу иметь Благодать! Я был женат два года и у меня маленький сын, который не знает меня. Я стал прокаженным только несколько месяцев тому назад, как вы можете видеть». На самом деле у него только несколько пятен.
«Тогда обратись к Учителю с верой. 3. Смотри! Он подходит. Скажи твоим спутникам и возвращайся сюда. Он пойдет мимо и исцелит вас».
Мужчина ковыляет вверх по склону и зовет: «Урия! Иоав! Адина! И также вы, которые не верят. Господь придет, чтобы спасти нас».
Появляются один, двое, трое прокаженных: три развалины выходят вперед выглядящие один другого ужаснее. Женщина только показывается. Она – живой ужас… Возможно она плачет и говорит, но невозможно что-либо понять, потому что ее голос звучит как скуление, исходящее из того, что было ртом, а сейчас является ничем иным как двумя ужасными раскрытыми челюстями, лишенными зубов…
«Да. Я говорю вам, что они попросили меня пойти и позвать вас, потому что Он идет, чтобы исцелить нас».
«Нет. Я не пойду, потому что я не поверила Ему, когда Он пришел в другой раз… и Он не станет больше слушать меня… во всяком случае я не могу ходить», - говорит женщина более отчетливо, и я удивляюсь с каким большим трудом ей это удается.. Она даже помогает себе своими пальцами, чтобы сблизить края своих губ, чтобы ее можно было понять.
«Мы отнесем тебя, Адина …». – говорят двое мужчин и тот, который с маленьким кувшином
«Нет… нет… я так много грешила…» И она рухнула на том месте, где была…
Прибегают еще трое, настолько быстро, насколько могут, и повелительно говорят: «Немедленно дайте нам масло, а затем вы можете идти к Вельзевулу, если этого желаете».
«Это масло для всех!» - говорит человек с маленьким кувшином, пытаясь защитить свое маленькое сокровище, но трое яростных жестоких мужчин валят его и вырывают кувшин из его рук.
«Ну вот! Всегда одно и тоже… Немного масла после такого долгого перерыва!... Но Учитель подходит… Пойдем к Нему. Ты действительно не пойдешь, Адина?»
«Я не смею…»
4. Трое спускаются к камню. Они останавливаются, ожидая Иисуса, тогда как апостолы идут Ему навстречу. Когда Он подходит туда, они кричат: «Помилуй нас, Иисус Израиля! Мы надеемся на Тебя, Господь!»
Иисус поднимает Свою голову, Он смотрит на них Своим несравненным взглядом и спрашивает: «Для чего вы хотите восстановить свое здоровье?»
«Ради наших семей, ради нас самих… Ужасно жить здесь…»
«Вы не только тела, дети Мои. У вас есть также душа, и ее ценность выше, чем достоинство ваших тел. Вам следует заботиться о ней. Значит, вы не должны просить об исцелении только ради самих себя и ваших семей, но ради того, чтобы иметь время для того, чтобы познакомиться со Словом Господа, и чтобы жить так, чтобы заслужить Его Царство. Вы праведны? Станьте более праведными. Вы грешники? Просите о такой жизни, чтобы у вас было время для совершения возмещений за те ошибки, которые вы совершили… Где та женщина? Почему она не подошла? Она не осмеливается предстать лицом к лицу с Сыном человеческим, тогда как не боялась лица Божьего, когда грешила? Пойдите и скажите ей, что ей многое прощено благодаря ее раскаянию и смирению и что Вечный Отец послал Меня для прощения всех грехов тех, кто покаялся в своем прошлом».
«Учитель, она больше не может ходить».
«Пойдите и помогите ей спуститься сюда. И принесите другой сосуд. Мы дадим вам еще немного масла».
«Господь, здесь едва достаточно для остальных», - говорит Петр вполголоса, пока прокаженные идут за женщиной.
«Здесь будет достаточно для всех. Имей веру. Потому что тебе легче поверить в это, чем этим беднягам поверить в то, что их тела станут такими, какими были».
Тем временем наверху, в пещерах, началась драка между тремя злобными прокаженными из-за дележа пищи…
5. Женщину переносят вниз на руках ее собратья по несчастью… она жалобно стенает, насколько ей это удается, и говорит: «Прости меня! Мое прошлое! За то, что не просила прощения в прошлом!... Иисус, Сын Давидов, будь милостив ко мне!»
Они кладут ее у подножия камня. А на камень они ставят нечто вроде выщербленного горшка.
Иисус спрашивает: «Что вы скажете? Легче ли увеличить количество масла в сосуде или нарастить плоть там, где показа ее разрушила?»
Наступило молчание… Затем женщина говорит: «Масло. Но также плоть, потому что ты можешь делать все. И Ты можешь также дать мне душу моих ранних лет. Я верю, Господь».
О! Эта божественная улыбка. Она подобна свету, распространяющемуся кротко, радостно, мягко! Она в Его глазах, на Его губах, и в Его голосе, когда Он говорит: «Ради твоей веры будь исцеленной и прощенной. И вы также. И возьмите это масло и пищу для вашего пропитания. И покажитесь священнику, как это предписано. Завтра, на рассвете Я вернусь с кое-какой одеждой, и вы сможете пойти к нему, будучи благопристойно одетыми. Возрадуйтесь! Восхваляйте Господа. Вы больше не прокаженные!»
Только тогда четверо, до этого неотрывно смотревшие на Господа, смотрят друг на друга и кричат от изумления. Женщина хотела бы встать, но она слишком обнажена, чтобы отважиться на такое. Ее одежда свисает обрывками и кусками и то, что обнажено, больше того, что прикрыто. Наполовину скрытая за камнем из чувства приличия не только по отношению к Иисусу, но по отношению к своим спутникам, с лицом, восстановившим свои черты, которые только исхудали от лишений, она плачет, непрерывно повторяя: «Благословенный! Благословенный! Благословенный!» и ее благословения смешиваются с ужасными проклятиями трех нечестивых прокаженных, которые сейчас пришли в ярость, увидев, что остальные исцелились. И они бросают грязь и камни.
6. «Вы не можете оставаться здесь. Идите со Мной.. Никакого вреда с вами не случится. Смотрите. Дорога безлюдна. К шестому часу все люди уже дома. Вы останетесь с другими прокаженными, до завтра. Не бойтесь. Следуйте за Мной. Возьми это, женщина», - и Он дает ей Свою мантию, чтобы она могла прикрыться.
Четверо, немного испуганные и изумленные, следуют за Ним как четверо ягнят. Они проходят остаток долины Генном. Пересекают дорогу и идут к купальне Силоам, еще одному мрачному месту для прокаженных.
Иисус останавливается у подножия скалы и говорит: «Поднимитесь и скажите им, что Я буду здесь около первого часа завтра. Идите и радуйтесь с ними и проповедуйте им Учителя Евангелия». Он говорит апостолам, чтобы они отдали им всю пищу, которая у них есть и благословляет их, прежде чем отпустить…
«Теперь пойдем. Уже больше чем шестой час», - говорит Иисус, поворачиваясь, чтобы вернуться на нижнюю дорогу в Вифанию.
Но вскоре Его позвали обратно криком: «Иисус. Сын Давидов, помилуй нас».
«Они не дождались рассвета…» - замечает Петр.
«Пойдем к ним. Так редки часы, когда Я могу сделать какое-нибудь добро без того, чтобы мир людей, которым я помогаю, не был нарушен ненавидящими Меня!» - отвечает Иисус и возвращается, глядя на троих прокаженных Силоама, которые выглядывают с террасы маленького холма и повторяют свой крик, и им помогают в этом уже исцеленные, стоящие за ними.
Иисус не делает ничего, кроме как протягивает Свои руки и говорит: «Пусть будет вам то, о чем вы просите. Идите и живите на путях Господних». Он благословляет их, пока проказа исчезает с их тел подобно тонкому слою снега, тающего на солнце. И Иисус спешно устремляется обратно, сопровождаемый благословениями исцеленных, протягивающими руки со своей террасы жестом объятия более реального, чем если бы они обняли Его физически.
7. Они возвращаются на дорогу к Вифании, которая следует курсу Кедрона и резко сворачивает через несколько сотен шагов от Силоама. Но когда они прошли поворот и смогли видеть остальную часть дороги на Вифанию, то увидели на ней Иуду из Кериофа в одиночестве спешащего по ней.
«Это Иуда!» - восклицает Фаддей, первым увидевший его
«Почему ты здесь? Один? Эй! Иуда!» - кричит Петр.
Иуда внезапно оборачивается. Он бледный, даже зеленоватый. Петр говорит ему: «Ты видел дьявола, оттого ты цвета салата?»
«Что ты делаешь здесь. Иуда? Почему ты покинул своих товарищей?» -одновременно спрашивает Иисус.
Иуда восстанавливает свое самообладание. Он говорит: «Я был с ними и встретил человека у которого были новости о мой матери. Взгляните…» Он ищет в своем поясе, затем бьет себя по лбу со словами: «Я оставил его в доме того человека! Я хотел, чтобы Ты прочел письмо. Или же я потерял его по дороге… Она не очень хорошо себя чувствует, или, вернее, она больна. Но вон там наши товарищи. Они остановились, увидев Тебя… Учитель, я расстроен».
«Я это вижу».
«Учитель вот кошельки. Я положил деньги в два кошелька… чтобы не привлекать внимания, поскольку был один…»
Апостолы Варфоломей, Филипп, Матфей, Симон и Иаков Зеведеев несколько смущены. Они подходят к Иисусу с любовью, но с сознанием совершенной ошибки.
Иисус смотрит на них и говорит: «Не делайте этого в другой раз. Вы не должны разлучаться друг с другом. Если Я говорю вам не делать этого, то это потому, что знаю, что вы нуждаетесь в поддержке друг друга. Вы не достаточно сильны, чтобы делать что-нибудь в одиночку. Когда вы вместе, один контролирует и поддерживает другого. Если же вы разделены…»
«Это я, Учитель, дал неправильный совет, потому что позже мы вспомнили, что Ты сказал нам, чтобы мы не разлучались, а шли все вместе в Вифанию, а Иуда ушел по уважительной причине, а мы и не думали пойти с ним. Прости меня, Господь», - говорит Варфоломей смиренно и откровенно.
«Да, Я прощаю тебя. Но Я повторяю: впредь не делайте этого. Подумайте о том, что послушание всегда спасает, по крайней мере, от одного греха: от самонадеянной уверенности, что вы способны делать сами. Вы не знаете, как много демонов движется вокруг вас в поисках любого предлога, чтобы заставить вас согрешить и причинить вред вашему Учителю, Которого и так яростно преследуют. Эти дни становятся все более и более трудными для Меня и для организации, ради формирования которой Я пришел, - значит, требуется большая забота, - Я не буду говорить, что она не может быть повреждена и убита, потому что этого никогда не случится до конца времен, - но для того, чтобы она не была запятнана грязью. Ее враги внимательно наблюдают за вами, они никогда не выпускают вас из виду, и подобным же образом они взвешиваю каждый Мой поступок и слово. Они делают это для того, чтобы иметь веские основания для пренебрежения и умаления ее значения. Если они видят, что вы сварливы, разделены, не вполне совершенны, даже в малозначительных вещах, то они хватаются за ваши несовершенные поступки, извращенно интерпретируя их, и используют это подобно грязи и обвинения против Меня и Моей Церкви, которая сейчас формируется. Видите! Я не упрекаю вас, а советую вам. Ради вашего собственного блага. О! Друзья Мои, разве вы не знаете, что они будут извращать даже лучшие вещи и будут выставлять их в дурном свете, чтобы иметь возможность обвинить Меня от имени внешнего подобия правосудия. Итак, в будущем будьте более послушны и благоразумны».
Все апостолы тронуты добротой Иисуса.
Иуда постоянно меняется в цвете. Он подавлен, немного позади всех их, пока Петр не спрашивает у него: «Что ты там делаешь? Ты виновен не больше, чем остальные. Так что иди вперед и иди вместе с остальными». И он вынужден повиноваться.
8. Они идут быстро, потому что, хотя светит солнце, дующий холодный бриз заставляет их двигаться быстро, чтобы согреться. И они прошли уже значительную дистанцию, когда Нафанаил, которому холодно, и это очевидно, так как он кутается в свою мантию больше чем обычно, замечает, что на Иисусе только Его туника: «Учитель, но что Ты сделал со Своей мантией?»
«Я отдал ее прокаженной женщине. Мы исцелили и утешили семерых прокаженных».
«Но Тебе должно быть холодно. Возьми мою», - говорит Зелот и добавляет: «Я стал привычным к зимним ветрам в ледяных гробницах».
«Нет, Симон. Смотри. Вот и Вифания. Мы скоро будем в доме. И Мне совсем не холодно. Я сегодня получил много духовной радости, и она согревает больше, чем теплая мантия».
«Брат, Ты вознаграждаешь нас за то, чего мы не делали. Ты исцелял и утешал, а не мы…» - говорит Фаддей.
«Вы подготовили их сердца к тому, чтобы они имели веру в чудо. Значит, со Мной и подобно Мне вы помогали исцелять и утешать. Если бы вы знали, как Я радуюсь вашему сотрудничеству со Мной в каждом поступке! Разве вы не помните слов Моего двоюродного брата Иоанна Захарии: “Ему должно расти, а мне умаляться”? Он верно сказал это, потому что каждый человек, неважно, насколько великим он может быть, даже если он был Моисеем или Илией, тускнеет подобно звезде в наступающих солнечных лучах, при явлении Того, Кто пришел с Небес и больше чем любой человек, потому что Он пришел от Святейшего Отца. Но также Я, основатель Организации, которая будет существовать в течение веков и будет так же свята, как ее Основатель и Глава, должен буду сказать об этой Организации, которая будет существовать, чтобы представлять Меня, и будет Одним со Мной, в точности как члены тела человека являются одним с его головой, господствующей над ним: “Это тело должно становиться все более ярким, а Я должен тускнеть”. Вам предстоит продолжить Мое дело. Скоро Меня не будет здесь среди вас, здесь на Земле, здесь материально, чтобы вести Моих апостолов, учеников и последователей. Однако Я всегда буду с вами духовно, и ваш дух будет воспринимать Мой Дух и получать Мой Свет. Но вы будете видны на первом плане, тогда как Я вернусь туда, откуда пришел. Вот почему Я постепенно готовлю вас к выходу на первый план. Иногда вы возражаете и говорите: “В ранние дни Ты больше посылал нас на самостоятельную проповедь”. Вы должны были стать узнаваемыми. Сейчас, когда вас знают, сейчас, когда на этой маленькой частичке территории Земли вы уже известны как ‘Апостолы’, Я всегда держу вас при Себе, принимающими участие в каждом Моем действии, чтобы мир мог сказать: “Он делает их Своими партнерами в работе, которую исполняет, потому что они останутся после Него, чтобы продолжить Его работу”. Да, друзья Мои. Вы будете прогрессировать все больше и больше и станете просветленными, продолжая Меня, будучи Моими, тогда как Я, подобно матери, которая мало-помалу прекращает поддерживать своего маленького сына, научившегося ходить, удалится… Передача (учительства) от Меня к вам не должна происходить насильственно. Малые члены стада и смиренные верующие были бы этим напуганы. Я передам их вам мягко, так, чтобы они не почувствовали себя одинокими даже на одно мгновение. И любите их так же сильно, как Я любил их. Любите их в память обо Мне, как Я любил их…»
9. Иисус умолк, погрузившись в мысли, и возвратился к реальности только когда, недалеко от Вифании, встретил остальных апостолов, которые пошли по другой дороге. Все вместе они идут к дому Лазаря. Иоанн говорит, что их уже ждут, потому что слуги видели их. Он также говорит, что болезнь Лазаря стала угрожать его жизни.
«Я знаю. Вот почему Я сказал вам, что мы остановимся в доме Симона. Но Я не хочу уйти не повстречавшись с ним и не поприветствовав его вновь».
«Но почему Ты не исцеляешь его? Это было бы справедливо. Ты позволяешь всем Твоим лучшим слугам умереть. Я не понимаю…» - говорит Искариот, который всегда самоуверен, даже в свои лучшие моменты.
«Нет нужды тебе понимать это преждевременно».
«Да. Нет нужды. Но знаешь ли Ты, что говорят Твои враги? Что Ты исцеляешь, когда можешь, а не когда хочешь, что Ты защищаешь, когда можешь… Разве Ты не знаешь, что тот старик из Фекойи уже мертв? И что он был убит?»
«Мертв? Кто? Элианна? Как?» - взволнованно спрашивают все. Петр только спрашивает: «А как ты узнал?»
«Я услышал об этом случайно некоторое время назад в доме, где я был, и Бог знает, лгу ли я. Очевидно, это был разбойник, который пришел под личиной купца и вместо того, чтобы заплатить пошлину, убил его…»
«Бедный старик! Какая несчастная жизнь! Какая печальная смерть! Ты не скажешь чего-нибудь, Учитель?» - говорят многие.
«Мне нечего сказать, кроме того, что этот старик служил Христу до самой своей смерти. Я хотел бы, чтобы все были подобны ему!»
«Скажи мне сын Алфея, это случайно не так, как ты сказал, э?» - спрашивает Петр у Фаддея.
«Это вполне может быть. Сын, который изгоняет своего отца, и такого рода ненависти, может быть способным на все. Брат, Твои слова совершенно истинны: “И брат восстанет против брата, и отец против своих детей”».
«Да, и те, кто делают это, будут думать, что они служат Богу. Их глаза слепы, их сердца бесчувственны, их дух лишен света. И все же вам следует любить их», - говорит Иисус.
«Но как мы сможем любить тех, кто относится к нам таким образом? Если мы не будем реагировать и смиримся с их поведением, то это потребует больших усилий…» - восклицает Филипп.
«Я стану примером для вас, и он научит вас. В свое время. И если вы любите Меня, то будете поступать так, как поступаю Я».
10. «Вот и Максимин и Сара. Лазарь должно быть очень плох, если его сестры не пришли встретить Тебя!» - замечает Зелот.
Они спешат к ним и падают ниц. Их лица и одежды являют скромный отпечаток печали и усталости членов семьи борющейся со смертью. Они только говорят: «Учитель, приди…», но так, что эти два слова более выразительны, чем длинная речь. И они сразу ведут Иисуса к двери маленькой комнатки Лазаря, пока другие слуги заботятся об апостолах.
На их легкий стук к двери подходит Марта, и в проеме полуоткрытой двери показывается ее исхудавшее изнуренное лицо: «Учитель! Войди. Да будешь Ты благословен!»
Иисус входит и оказывается в комнате Лазаря, пройдя через другую комнату, смежную с ней. Лазарь спит. Лазарь? Скелет, желтоватая мумия, которая дышит… Его лицо уже стало черепом, и во сне разрушение, которое уже превратило это лицо в голову лишенную плоти смертью, даже еще более заметно. Его восковая натянутая кожа блестит на острых углах костей его скул и челюстей, на лбу, на его глазницах, которые так глубоко запали, что, кажется, лишены глаз, на его остром носу, который, кажется, так чрезмерно вырос, что контур щек исчез. Его губы так бледны, что едва заметны, и, кажется, не способны прикрыть два ряда его полуоткрытых зубов… это уже лицо мертвеца.
Иисус склоняется, чтобы посмотреть на него. Выпрямляется и смотрит на двух сестер, которые смотрят на Него своими душами, сконцентрировавшимися в из глазах, двумя скорбными полными надежды душами. Он кивает им и бесшумно выходит в маленький дворик, примыкающий к двум комнатам. Марта и Мария следуют за Ним. Они закрывают за собой дверь.
Совершенно одни, втроем, внутри четырех стен, с голубым небом над ними, они смотрят друг на друга. Сестры даже не способны спрашивать или просить. Но Иисус говорит: «Вы знаете, Кто Я. Я знаю, кто вы. Вы знаете, что Я люблю вас. Я знаю, что вы любите Меня. Вы знаете о Моей Власти. Я знаю о вашей вере в Меня. Вы также знаете, в особенности ты, Мария, что чем больше кто-то любит, тем большего он достигает. Уметь надеяться и верить поверх всех границ и поверх всех реальностей, опровергающих веру и надежду, означает уметь любить. Ну, ради этого, Я говорю вам, чтобы вы надеялись и верили вопреки всем противоречащим реальностям. Вы Меня поняли? Я говорю: надейтесь и верьте вопреки любой противоречащей реальности. Я могу остаться только на несколько часов. Всевышнему известно о том, что как Человеку Мне очень сильно хотелось бы остаться здесь с вами, чтобы помочь и утешить его, помочь и утешить вас. Но как Сын Божий Я знаю, что Я должен идти, что Я должен покинуть вас… Что Я не должен быть здесь, когда… вы будете желать Меня больше, чем воздуха вашего дыхания. Однажды, очень скоро, вы поймете причины этого, которые сейчас могут показаться вам жестокими. Это божественные причины. Скорбные для Меня, Человека, как и для вас. Скорбные сейчас. Потому что сейчас вы не можете охватить и созерцать их красоту и мудрость. И Я не могу открыть их вам. Когда все свершится, тогда вы все поймете и возрадуетесь… Слушайте. Когда Лазарь… умрет. Не плачьте так! Тогда сразу пошлите за Мной. А тем временем сделайте приготовления к погребению, пригласив большое количество людей, как подобает Лазарю и вашему семейству. Он великий еврей. Мало кто ценил его таким, каким Он был. Но в глазах Божьих он превосходил многих… Я дам вам знать, где Я. Так что вы всегда сможете найти Меня».
«Но почему не быть здесь по крайней мере сейчас? Мы смирились перед лицом его смерти, да… Но Ты… Но Ты… Но Ты…» Марта рыдает будучи не в силах сказать что-нибудь еще, задыхаясь и проливая слезы на свое платье.
Мария, напротив, пристально смотрит на Иисуса, как загипнотизированная, и не плачет.
«Повинуйся, верь, надейся, всегда говори “да” Господу. Лазарь зовет тебя. Иди. Я приду вовремя. И если у Меня не будет возможности поговорить с вами наедине, помните, что Я сказал вам».
И пока они поспешно уходят, Иисус садится на каменную скамью и молится.