‑ Кес, он рехнется. Вот честное слово Малфоя даю, сойдет с ума самым натуральным образом. И тогда тебе станет не до смеха.
‑ Думаешь, это его сильно изменит?
‑ Сделай что‑нибудь.
‑ Например, что?
‑ Заставь его уйти оттуда!
‑ Как? Он же не хочет.
‑ Я сказал – заставь. И давай без философии.
‑ Если без философии, то ему придется взять себя в руки и потерпеть еще немного. Во‑первых, он обещал Дамблдору позаботиться о детях. И я так понимаю, сейчас самое время. А во‑вторых, он приглядывает за гробницей.
‑ Ах, это он так за ней приглядывает?!
‑ Что опять случилось?
‑ Он сначала у себя в кабинете ругается с портретом этого старого маразматика, а потом идет к гробнице и ему же жалуется.
‑ На портрет жалуется?
‑ Прекрати!
‑ Не могу, ‑ сквозь смех ответил он. – Люци, все нормально.
‑ Что нормального?! Ты не слышал. А я следил за ним. Кес, это ужасно. Клянусь! По‑моему… По‑моему, Сев считает, что Дамблдор жив.
‑ Да?
‑ Да.
‑ Тогда ты прав. Это ужасно.
Но он все равно смеялся.
– Что ужасно?
‑ Ужасно, что он позволяет следить за собой. Там точно никого кроме тебя не было?
Так я и знал.
~*~*~*~
Наверное, надо быть законченным придурком, чтобы ругаться с портретом. Даже Сириус Блэк, стоящий на эволюционной лестнице где‑то между питбулем и мопсом, кроме «заткнись» ничего своей мамочке не говорил.
А я поссорился с портретом.
Я идиот.
~*~*~*~
Мы с МакГонагалл вдвоем тащили Айса из воды. И упорно делали вид, что во всем происходящем нет ничего странного.
Ладно еще я.
В конце концов, что тут такого.
А она прекрасно держалась. Ну… учитывая все обстоятельства.
|
|
Потом мы точно так же молча, крепко взяв с двух сторон под руки, как будто он мог от нас сбежать, вели его по мерзлой тропинке к чернеющему впереди Хогвартсу. Я и так знал, что это далеко не первый раз, когда он зачем‑то ночью лезет в озеро. И то, что она следит теперь за ним по ночам, я знал тоже. Он сам мне рассказывал.
Так о чем говорить?
И так все ясно.
Я увидел их из окна его кабинета. Айс, скинув теплый плащ и ботинки, только ступил в воду, а МакГонагалл как раз выбежала из замка и помчалась к озеру, туда, где как‑то очень быстро и незаметно исчез под водой Айс.
С такой скоростью я не бегал по школе даже в детстве. До сих пор удивляюсь, как шею себе не свернул.
Впрочем, она и без меня бы прекрасно справилась.
Не в первый раз.
~*~*~*~
Когда мне было восемь лет, наверное, половину своей крайне насыщенной жизни я проводил на полу меж книжных полок магазина Луиса Босиани.
Именно там я впервые его и увидел. На черно‑белой гравюре в старенькой книжке.
И он навсегда потряс мое воображение.
Только тогда я еще не знал этого.
Его звали «JABBERWOCKY». И, честно говоря, я считал, что он настоящий.
Он мне даже снился. А комментарий о том, что изначально этот рисунок Джона Тенниела был признан слишком страшным для детской книги и потому не вошел в первые издания, вызывал смех. Это они книг из моей собственной библиотеки не видели. Вот там да, иногда бывало неприятно даже смотреть. Особенно в разрезе. А Джаббервоки был прекрасен.
Тогда я даже решил, что он джентльмен.
Ведь на нем был жилет.
Единственное, чего я так и не смог выяснить, – есть ли у него в жилетном кармане часы. Спросил у Эсты.
|
|
‑ Конечно, ‑ ответила она. – Как же иначе.
Так он стал моим другом.
А на третьем курсе ‑ очень важным другом. Он мог защитить меня. От кого угодно. Даже от летучих мышей. И Кесу пришлось бы с ним считаться. Потому что это чудовище было джентльменом. С часами в жилетном кармане.
Потом я надолго забыл о нем. Мало ли их бывает, смешных детских глупостей. Но через много лет, когда после Азкабана Альбус взялся учить меня создавать патронуса…
В общем, они ведь у всех разные получаются. А память у меня всегда была неплохая. Мой патронус в точности воспроизводил рисунок Тенниела. Я проверял.
И он мне нравился. Даже сейчас.
Но показывать его посторонним людям…
Во всяком случае, не Минерве.
Вообще‑то я старался, чтобы его никто не видел. И Дамблдор прекрасно знал об этом.
Я‑то уверен был, что Минерва трансформирует своего патронуса, а я только этих несчастных детей найду. Альбус опять меня подставил.
Зато Кес вдруг вспомнил о нем. Почему именно теперь, я даже не спрашивал. Он же все равно не скажет.
Кес постоянно являлся по ночам в школу, возился на Астрономической башне со своим отражателем, зачем‑то направив его на гробницу, и без конца проверял, чтобы ничего не трогали.
Но там и так никто ничего не трогал. Я запретил Кровавому Барону вообще отлучаться с башни. Туда никто не ходил.
Кроме Кэрроу и Минервы.
Хуже того, они периодически там встречались. И ссорились.
В начале февраля они с криками ввалились в мой кабинет, чуть ли не направляя друг на друга палочки.
Кэрроу нашел на Астрономической Башне прятавшуюся там от снега птицу. Старого стервятника с вырванными местами перьями. Эту дрянь они и притащили ко мне. Амикус шипел, что это, возможно, «шпион оппозиции» и надо на всякий случай его ликвидировать. В Минерве проснулась любовь к животным. Она прижимала к себе стервятника, как будто это был ее ребенок, и готова была скорее ликвидировать самого Амикуса.
|
|
Причем, насколько я знал их обоих, у нее шансов было намного больше. Я вообще удивился, что он до сих пор не стоит в каком‑нибудь чулане в виде табуретки или швабры.
К счастью, у меня в кабинете в этот момент случился Фэйт. Он глянул на Кэрроу, потом на Минерву, прижимающую к себе птицу, и нервно рассмеялся.
‑ Конечно, это шпион оппозиции. Ты что, Амикус, не видишь? Они же все именно так и выглядят. Надо отнести эту драную курицу Темному Лорду. Шеф будет тебе благодарен.
Минерва позеленела и сделала шаг к двери.
Кэрроу злобно глядел на Фэйта, но молчал.
‑ Пойдем, Амикус, ‑ Фэйт призывно поманил его к камину. – Отдайте ему птицу, профессор, а то еще лишай подцепите. Вдруг это Поттер. Наверняка именно эта птичка выходит в эфир на «Поттер ФМ».
‑ Что она делала на башне? – зашипел Кэрроу.
‑ Вот Шеф у нее и спросит! – продолжал веселиться Фэйт. Он вдруг как‑то незаметно подскочил к Минерве и очень аккуратно забрал птицу у нее из рук, а она от удивления отдала.
Вопрос закрыт. Раз Фэйту так хочется, значит, так и будет. Какой‑то он нервный.
Минерве понравилась та бережность, с которой Фэйт обернул стервятника полой плаща. Она напоследок окинула кабинет строгим взглядом, в десятый раз посмотрела на подающего ей за спиной Кэрроу отчаянные знаки Дамблдора и вышла.
‑ Идем, Амикус. Вызовешь Темного Лорда, он посмотрит, кого ты ему принес…
‑ Сам вызывай! – рявкнул этот идиот и убрался, хлопнув дверью.
Фэйт ничего мне не сказал, а бросил в камин летучий порох и шагнул в зеленое пламя, крикнув: «Ашфорд».
Это что, наша птица?
Он поэтому так нервничал?
Надо сказать Кесу, чтобы был поаккуратнее. Кэрроу ее чуть не убил.
Хорошо, Минерва успела вмешаться.
~*~*~*~
‑ Еще раз вот так вляпаешься ‑ стукну Крису, ‑ заявил я, как только Кес стал в состоянии меня слушать.
‑ Не говори ерунды.
‑ Даже не сомневайся. Что‑то мне подсказывает необходимость этой меры.
‑ Сотру память, ‑ равнодушно бросил он. И, посмотрев на мою скептическую ухмылку, добавил: ‑ Всю.
‑ И потом сразу в крокодила, ‑ я больше ни на унцию ему не верил.
‑ Это не самое страшное, Люци, ‑ вздохнул он.
Мой запал как‑то сразу поутих.
Нет, все‑таки мне еще рано с ним бодаться. Вроде бы все и несерьезно, а неприятно. Кто его знает.
~*~*~*~
Я строю замок на песке,
Я знаю, все на грани срыва,
А мы шагаем по обрыву
С тобой вдвоем – рука в руке
И строим замок на песке.
В.Большаков
Я спал.
Спал, и снилось мне, что я слушаю Темного Лорда.
Проснулся, и действительно ‑ слушаю Темного Лорда. Причем говорил он то же самое, что и во сне.
Открытие это не вызвало ничего, кроме тоски. Тем более что говорил он не со мной.
Пришлось пойти домой. Надо было хотя бы выспаться.
Кес сидел на диване и кормил Хлюпа средневековым списком с каких‑то вавилонских законов.
‑ Сдохнет, ‑ бросил я и практически упал рядом с ними на диван.
‑ Ну что ты, ему нравится.
‑ Сдохнет.
Кес внимательно оглядел меня, спустил Хлюпа на пол и положил туда же остатки пергамента.
‑ Ты бы, Севочка, заканчивал там у себя закаляться по ночам.
‑ Мне нужно переплыть озеро.
‑ Допустим. Но почему ночью, зимой и вплавь? Взял бы лодку.
‑ Я хочу сам. Поздно уже на лодке, раньше надо было. Теперь я должен сам.
‑ Люци видел, как ты ходишь к гробнице.
‑ Как он это объясняет?
‑ Это ты все объясняешь, ему некритично.
Разговаривать не хотелось. И уходить не хотелось.
‑ Отдохнуть тебе надо, Севочка.
‑ Не хочу.
К счастью, он меня не особо слушал. Я и не заметил, как уже лежал, пристроив голову ему на колени, и, закрыв глаза, старался не заснуть.
‑ Мы входим в третье тысячелетие, Севочка, и многое меняется, ‑ он медленно, чуть касаясь, гладил меня по голове.
‑ Ты же говорил, что никогда ничего не меняется.
‑ Меняется. Только очень медленно. Я, конечно, не систему мироздания имею сейчас в виду, а скорее общее направление развития. А направления всего‑то два. С востока на запад, что естественно, и с запада на восток, что мы имеем удовольствие наблюдать сейчас. Это для нашего мира алогично, а значит, приведет к катаклизмам.
‑ Подожди. Цивилизация не может двигаться всегда с востока на запад, как и солнце. На Уране и Венере оно встает на западе, эти планеты вращаются в обратную сторону. Просто мы не видим с других точек. Я не понимаю.
‑ Я тоже. Но любое движение с запада на восток заканчивается серьезным катаклизмом, потому что оно ломает естественный ход вещей. Мы не на Венере.
Это, разумеется, была чепуха.
Но она почему‑то не раздражала, как раньше, а даже успокаивала.
Если он действительно так думает, то это его проблемы. А если меня изводит, так прошли давно те времена, когда мне было до этого дело.
‑ Не вижу логики.
‑ Да нет тут логики, Севочка, ‑ улыбнулся он. – Все‑то тебе в таблицах подавай.
‑ Тогда пример.
‑ Твоя склонность конкретизировать общие понятия когда‑нибудь сыграет с тобой злую шутку.
Да со мной все вокруг беспрерывно играет злые шутки. Я привык.
‑ Где Лорд все время шляется?
‑ Он мне не докладывает, ‑ Кес удивился. – Но думаю, что уже скоро все закончится. Томми слишком стремительно рвется к цели. Он торопится. Ибо все, что люди делают в жизни, они, как правило, делают для кого‑то.
‑ Или вопреки, ‑ возразил я.
‑ Все равно. Чтобы превзойти кого‑то, переиграть кого‑то, удивить или потрясти кого‑то, освободиться от кого‑то, ну и так далее.
‑ Конечно. Они же не в пустыне живут.
‑ Конечно. Но довольно глупо всю жизнь идти к целям, поставленным в шестнадцать лет. Достойно. Но глупо.
Какую цель я ставил для себя в шестнадцать лет? Остаться человеком? Избежать Наследства, не поссорившись с Кесом? Оставить ему надежду, твердо решив, что сбыться она не должна? Проще говоря, я хотел обмануть его.
Понимал ли он это?
Наверное.
Ведь он ждет не поэтому. Он ждет, что я передумаю.
А потом?
Потом я хотел стать сильнее его.
Доказать ему, что есть и другой путь.
Похоже, что все в этой жизни я делал для него. И ничего для себя.
Но раз именно это и было мне нужно, значит, и для себя.
В первую очередь для себя.
Кес прав. Во всем можно найти плюсы. И в моем положении тоже.
Чего мне точно никогда не хотелось, так это стать обычным мальчишкой. Стать как все. Лишиться Ашфорда, поменяв его на городской дом или деревенскую усадьбу. Обзавестись сестренками, братишками, бабушками, отцом…
Мне даже никогда не было жалко, что у меня нет отца. Я прекрасно понимал, что взамен я свободен.
Наверное, так не должно быть.
Дети не должны так чувствовать. Видимо, Кес и Эстер хорошо позаботились, чтобы я никогда особо не ощущал своего сиротства. Или характер у меня был такой… но это действительно странно.
Дело, наверное, все‑таки в том, что я не совсем человек.
Да, безусловно, в этом.
Кес не мешал мне. Только продолжал молча гладить по голове. Наверное, надеялся, что я все‑таки засну.
‑ Как ты думаешь, для кого тогда все делал Альбус?
‑ Есть множество способов забраться на крышу мироздания, ‑ засмеялся Кес. ‑ А вот спуститься оттуда обратно на землю ‑ как правило, только один.
‑ Про Темного Лорда тоже можно так сказать.
‑ Нет, что ты, Севочка. Про Томми нельзя. Он передвигается исключительно посредством кротовых нор. Всегда в темноте, в тесноте и сам слепой.
‑ Ну тебя.
Но настроение он мне заметно поднял.
‑ Помнишь, ты говорил Альбусу, что хочешь посмотреть, как Шеф придет к власти?
‑ Да, забавно.
‑ Разве? Его даже в Англии почти никогда нет. Зачем он убил Грегоровича? Тебе известно, что он ищет за границей?
‑ Да.
‑ А где оно находится, тоже знаешь?
Он молча смотрел на меня и улыбался.
‑ Кес, что ты смеешься? Я же не спросил, что это и где оно. Я просто спросил, знаешь ли ты.
‑ Я смеюсь, потому что предмет, который ищет Томми, ты видишь почти каждый день. Если у меня верные сведения.
‑ Только я вижу?
‑ Да как тебе сказать… Я очень надеюсь на это.
Каждый день я сейчас бываю только в Хогвартсе.
‑ Он в школе?
‑ Не совсем.
И вижу только я?
Боже мой, неужели в воде?..
‑ В озере?
‑ Думаешь, он ищет кальмара?
‑ Ты мне не скажешь.
‑ Нет. Но предположение про озеро остроумно.
‑ Он найдет?
‑ Конечно. Раз так упорно ищет, значит, найдет.
‑ И что тогда будет?
‑ Ничего. Кстати, хорошо, что напомнил. Когда Гриндельвальд умрет, надо… В общем, ты будешь мне нужен.
‑ А как ты узнаешь, когда он умрет?
‑ Альба скажет.
‑ Я никак не могу привыкнуть, что он и на портрете, и в гробнице.
‑ Зато двойственность самодостаточна, Севочка. Посмотри на себя.
Вот без шпилек никак обойтись не мог. Не самодостаточна. Во всяком случае, мне не хватило.
‑ Кес, ты все путаешь. Я уже ни в чем не уверен.
‑ Разве это плохо?
‑ Ужасно. Когда‑то я точно знал, где, что и как. А теперь уже ничего не знаю.
‑ Неправда. А пример ни в чем не сомневающегося человека у тебя перед глазами. Нравится?
‑ Он не человек.
‑ Он человек.
‑ Дамблдор говорил, что нет.
‑ Из всех живых существ, Севочка, только человек знает о смерти, понимает, что это такое, и только человек ‑ умирает. Все остальное, божества в том числе, просто прекращает свое существование. Смерть животного или растения – это очередной, завершающий цикл их развития. Ни одно создание, кроме человека о смерти не знает и полностью ее смысла не осознает. Это жестоко, но взамен человеку многое дано. Гораздо больше, чем всем.
‑ А знаешь, – от предвкушения, что сейчас он попадется в свою же ловушку, я даже сел, – я вовсе не уверен, что Темный Лорд… Как ты там сказал? В общем, я не уверен, что он полностью осознает и понимает. Ты сам назвал его слепым кротом.
‑ Да, ‑ он казался очень довольным, и я улегся обратно, – в какой‑то степени вы с Альбой, конечно, правы. Томми отчасти чудовище.
Приехали.
То Кес до хрипоты готов отстаивать, какой Шеф талантливый и ранимый, а теперь ‑ чудовище.
‑ Человек, искренне уверенный в правильности своих убеждений и поступков, – чудовище. Страшная сила. Самая страшная. Потому что к его «знанию» прилагается вера. А вера – всесильна. Таким образом, мы получаем всесильное чудовище. Оно уверено. Его невозможно смутить, сбить с пути или переубедить. Оно непобедимо.
‑ Как ты, ‑ эхом откликнулся я, вспомнив один из очень старых разговоров.
‑ Именно, ‑ засмеялся он.
Но смех его показался мне натянутым, и глаза не смеялись. Что‑то здесь не так. Причем очень сильно «не так». И он даже не старается это скрыть.
‑ Но ведь как‑то это переживается.
‑ Конечно. Со временем переживается абсолютно все. Кроме того, этот мир до противного гармоничен, в результате чего такие чудовища имеют дурную привычку заниматься саморазрушением.
Поттер… Он говорил это Альбусу про Поттера… Я точно помню. Дамблдор еще ругался. Так Кес что, считает Поттера – чудовищем? Мальчишка, конечно, невероятно самоуверен, но вовсе не всесилен. И уж точно не бессмертен.
‑ Или покоряются властелину сильнее их.
Здравствуйте. «Всесильно», «непобедимо» ‑ и вдруг покоряется. Если только…
‑ Ты имеешь в виду… Бога? – немного растерянно спросил я.
‑ Севочка, я просил тебя никогда не рассуждать о религии. Хотя бы при мне. Неужели так трудно это запомнить?
‑ Извини. Так что за властелин?
‑ Время.
‑ Только‑то?
‑ Ну… есть еще объективные законы мироздания, ‑ засмеялся он. – А они, к счастью, всегда на стороне… таких, как вы.
Темному Лорду не выиграть войны. Вот что он сказал.
Но он и раньше это говорил. Только я не верил.
Я теперь поверил.
Ведь получается, что Шеф все это прекрасно понимает. Еще в школе понимал, раз начал свое шествие к вершинам с поисков бессмертия.
«Только вот душу не сберег, ‑ четко прозвучал у меня в голове голос Кеса. – Не бывает так, чтобы все вместе».
Не помню, когда он такое говорил. Хотя, наверное, говорил. Это вполне в его морализаторском стиле.
~*~*~*~
И что бы с тобою ни происходило,
Пусть будет улыбка, как у крокодила.
М. Башаков
‑ Север, что это за история с вечеринкой в честь Гарри Поттера?
Об этом Айс мне не рассказывал.
Хотя он сейчас ни о чем не рассказывает.
‑ Какая вечеринка? – очень искренне удивился Айс.
‑ В хижине Хагрида, ‑ нехорошим голосом уточнил Шеф. – Ты не в курсе?
‑ Ах, это? Не стоит беспокоиться, мой Лорд.
И тут мирная беседа закончилась.
‑ Не стоит беспокоиться?! – заорал Шеф, выхватывая палочку. – Ты чем там занимаешься?! Не стоит беспокоиться?! Где этот великан?! Сбежал?! Почему не доложили?!
Я убью Кэрроу. Я сам их убью. Обоих.
Айс молчал, и это было просто непостижимо. Нельзя молчать. Надо хоть что‑то говорить.
Видимо, вспомнив об этом, Айс вдруг чуть пожал плечами и, на секунду став невероятно похожим на Кеса, развел руками:
‑ Такие пустяки, мой Лорд.
Он сошел с ума…
Шеф секунду смотрел на него с дикой злобой, потом внезапно повернулся ко мне и выкрикнул: «Crucio!»
Я застыл на месте, но ничего не случилось. Там, где только что стоял Лорд, никого не было.
Айс тоже смотрел на пустое место.
И улыбался.
Ну… так, как он вообще улыбается.
‑ Ты что делаешь?!
‑ Я хотел проверить, ‑ спокойно ответил он.
‑ Запустит ли он в меня подобной пакостью?
‑ Откуда же было знать, что в тебя? Я думал – в меня.
‑ И зачем?
‑ Видишь – не получилось у него ничего. Идем, проясним ситуацию.
Айс схватил меня за рукав и аппарировал.
~*~*~*~
Аппарировал я, естественно, не на Тревес, а в Западное крыло. Мантии‑невидимки у нас на этот раз не было, да и не нужна она была. Я тихонько прокрался на лестничную площадку, с которой была видна часть Тревеса, и, присев на верхнюю ступеньку, осторожно выглянул из‑за перил. Фэйт куда‑то испарился, но он интересовал меня в тот момент меньше всего.
Темный Лорд стоял в пентаграмме, но вовсе не выглядел таким напуганным, как в первый раз. Тем более что на Тревесе никого не было, и он мог спокойно исследовать свою прозрачную тюрьму. Этим он и занялся. Спокойно и методично применяя несложные заклинания.
Сколько пройдет времени, пока он сообразит, как это устроено? В конце концов, он ведь не глупее меня. А я уже понял.
И что он сделает, когда сможет избавиться от таких неприятных последствий своей неосмотрительно данной клятвы? Уж наверное, не букет роз нам преподнесет.
~*~*~*~
Не знаю, что Айс собирался делать с Шефом, но я в любом случае не хотел этого видеть. Нужно было найти Кеса. И чем быстрее, тем лучше. Айс иногда совсем перестает соображать, что делает.
Кес спал. Я автоматически отметил про себя, что для сна он использовал вовсе не гроб, а свой любимый диванчик в одной из маленьких гостиных, и решительно потряс его за плечо.
‑ Что еще случилось? – спросил он, не открывая глаз.
‑ Это я.
‑ Даже не сомневаюсь, ‑ он открыл глаза. ‑ Так что случилось?
‑ Темный Лорд.
‑ Люци! – он сел. – Ты опять его сюда привел?
Ну сколько можно?!
‑ В пентаграмме.
‑ Вот бестолковый, ‑ пробормотал Кес, вставая. – Как он туда попал?
А вот этого я тебе, пожалуй, не скажу. Сами разберемся.
‑ Кого из вас Томми захотелось убить на этот раз?
‑ Никого. Он в меня «Crucio»… не попал.
‑ Какого дьявола?
‑ Я сам виноват.
‑ Вот еще новости, ‑ он смерил меня удивленным взглядом и направился к двери.
‑ Не ходи так, ‑ я придержал его за рукав. ‑ Там на лестнице Сев сидит.
‑ Камином‑то хоть можно? – теряя терпение, спросил он.
‑ Да, наверное, так лучше всего будет.
~*~*~*~
Кес появился из камина и, ничуть не удивившись нашему гостю, сходу начал придуриваться.
‑ Томми! Я так рад тебя видеть! Чем обязан?
‑ Надо же понять, как это устроено, ‑ как ни в чем не бывало, заявил Шеф.
‑ То есть это было в исследовательских целях?
‑ Да. Выпусти меня немедленно!
‑ Иди, ‑ Кес махнул рукой. – Может, хоть стремление к пустому экспериментаторству тебя еще спасет, ‑ сказал он, когда Лорд исчез. – Впрочем, вряд ли.
Я встал и спустился к нему.
‑ Неплохо. А то я уже боялся, что ты поверил ему на слово.
‑ На слово я, Севочка, верю только тебе.
Почему мне все время кажется, что он хочет меня обидеть?
Ведь это не так.
Или так?
‑ Он напал на Люци.
‑ За что?
‑ Я разозлил его. А напал он на Люци. Ты понимаешь? Он знал, что это уязвит меня намного больше. Он солгал тебе, что проверял.
‑ Да? А зачем ты разозлил его? Нарочно?
Не может быть… Он что, действительно проверял?.. Как и я?..
‑ Вот так, ‑ засмеялся Кес.
‑ Ты не можешь точно знать.
‑ Могу. Томми никогда не тронет Люца. Посмотри, даже палочку конфисковал. Позволь ‑ вообще на цепь посадит. Ему жизненно необходима финансовая стабильность. Его очень нервирует этот вопрос. Как и тебя.
Меня?
‑ Меня?
‑ Севочка, ты очень неплохо устроился, прекрасно понимая, что накрепко защищен в этой области сразу с нескольких сторон. У тебя есть я, у тебя есть Крис, который занимается этим со мной, а на крайний случай у тебя есть Люциус. Это все случайности?
‑ Я… я никогда не думал об этом.
‑ Правильно. Зачем об этом думать? Но согласись, что устроился ты неплохо.
И опять мне кажется, что он хочет меня обидеть.
Это я такой мнительный? Или нет?
Потому что если я прав, то это означает, что он сердится на меня за что‑то. А я не знаю за что.
‑ Кес, у нас все в порядке?
‑ В целом – да.
‑ А в частности?
‑ Да, в частности тоже нормально. Ничего.
‑ Ты расстроен чем‑то. Это секрет? Что не так? Ты Дамблдора давно навещал?
‑ Ты его навещаешь за двоих. Если все обойдется и ему взбредет в голову возвращать тебе визиты, придется его здесь поселить.
Да что же это такое?!
‑ Ты недоволен, что я проверил, как работает пентаграмма?
‑ Понравилось?
‑ Да, ‑ честно сказал я. – Очень. Но он не испугался на этот раз. Ты прав, скорее всего, он тоже хотел проверить, как она работает. Зря ты его так легко отпустил.
‑ У тебя есть идеи? Что, по‑твоему, нужно было с ним сделать? Оставить в ней до завтра?
‑ А можно?
‑ Все можно. Зачем только.
‑ Как зачем? Чтобы не совался больше.
‑ Да пускай приходит. У него не так много радостей.
‑ Ты опять его жалеешь, да?
‑ Не дай тебе Мерлин когда‑нибудь постичь, какой ад творится в душах, подобных его душе.
‑ У него нет души.
‑ Ну, нет так нет, ‑ легко согласился Кес, глядя на меня с жалостью.
Описать не могу, каким придурком я себя почувствовал. Он считает, что со мной уже и спорить не надо? Я не заслуживаю, чтобы он доказывал мне свою точку зрения?
‑ Не смей так со мной разговаривать! – зашипел я на него, чудовищно разозлившись. – Ты не можешь со мной соглашаться!
‑ Я устал, ‑ тихо сказал он, ‑ от тебя. Нет так нет. Возможно, ты прав, а я ошибаюсь. Не стоит так расстраиваться, Севочка. Ты большая умница, и вполне может оказаться…
‑ Неправда! Не может!
‑ Тогда о чем мы вообще говорим?
~*~*~*~
Я даже не пошел смотреть, как Кес станет выпроваживать Шефа. Просто вернулся домой и стал ждать его. В том месте, откуда он исчез. Теоретически, где исчез ‑ там и появиться должен.
Надо переждать.
Надо просто переждать.
До чего же неудачный год. И началось как‑то все чуть ли не в один день.
А я еще думал, что хуже, чем было в Азкабане, ‑ некуда.
Кажется, именно это называют оптимизмом.
~*~*~*~
На следующей неделе кризиса быть не может. В моем расписании уже нет места.
Генри Киссинджер
‑ Северус.
Я вздрогнул от неожиданности и замер, боясь обернуться на портрет. Дамблдор обращался ко мне таким тоном единственный раз в жизни. Перед смертью.
‑ Северус.
Я встал и посмотрел на него.
‑ Слушаю вас.
Он был то ли растерян, то ли напуган. Взгляд блуждал по кабинету, ни на чем не задерживаясь, и мне показалось, что Альбус дрожит.
Я бросился к окну. Гробница белела в быстро сгущающихся сумерках, и никого рядом с ней не наблюдалось. Но это на первый взгляд. Надо пойти туда и проверить.
‑ Там все в порядке, Северус. – Я обернулся на портрет. ‑ Его еще нет.
‑ Тогда что случилось? Альбус, что с вами? Вы знаете, где Темный Лорд?
Он только кивнул, и тут меня осенило.
‑ Он нашел Гриндельвальда?
Можно было не спрашивать.
Значит, сегодня все должно закончиться. Возможно, прямо сейчас.
Ну и видок у вас, господин директор.
Что ж вы так перепугались‑то? Вы же мужественный человек. Гриффиндорец. И приключения любите. Не то что я.
Мне почему‑то тоже стало страшно. Захотелось домой. Туда где мне скажут, что все пустяки и ничего не происходит. А что происходит, то пустяки.
К черту. Так оно и есть.
Кес считает, что все будет как надо. Не хорошо, не плохо, а как надо.
Всегда так бывает.
‑ Альбус, не волнуйтесь, пожалуйста. Вы знаете, что случится после смерти Гриндельвальда?
‑ Нет… ‑ слабым голосом ответил он.
‑ Но предположения‑то у вас есть? Вы уверяли, что они обычно оказываются верными. Давайте, поделитесь со мной.
Я с нарочной небрежностью развалился в кресле у директорского стола и оказался как раз напротив портрета. Чем увереннее я буду сейчас держаться, тем и ему будет легче. Когда боятся двое, один всегда боится чуть меньше. И чтобы не было паники, ему необходимо взять ситуацию в свои руки.
Положение того, кто боится меньше, было для меня непривычным. Но другого мне никто не предлагал. В конце концов, это уже минимум второй раз. При нашей последней с ним встрече, на Астрономической башне, он тоже боялся больше.
‑ Альбус, я бы предложил вам выпить, но вы портрет. Хотите, схожу залью виски в ваш… труп? Как думаете, это поможет?
‑ Вряд ли, Северус, ‑ он слегка улыбнулся.
‑ Что же вы бросили друга? – все так же вальяжно спросил я, решив, что это правильный тон. Он хоть чуть‑чуть в себя пришел.
‑ У Гила совсем маленький портрет, он успел его спрятать.
‑ Так хоть послушали бы, о чем они там беседуют. Вам не интересно?
‑ Северус, ты пользуешься моим угнетенным состоянием.
Он уже шутил. Неужели худшее позади?
‑ Смотри, сова, ‑ Альбус кивнул на окно. ‑ Тебе сова, открой.
Это был филин, а не сова. Я узнал его, и у меня противно похолодела спина. Что могло случиться, если Темный Лорд сейчас далеко? Что могло случиться, чтобы Драко прислал мне среди ночи письмо? Камина им уже мало?
«У нас большая радость, профессор. Верные слуги Темного Лорда наконец схватили Поттера, и мы счастливы, что именно в нашем доме Повелитель найдет его, когда вернется», ‑ было наскоро нацарапано на клочке пергамента.
Вся моя отлично выстроенная тактика разрушилась к черту за долю секунды. Это мне тут меньше страшно? Меньше, чем портрету?!
‑ Северус, что там?
‑ Это от Драко. Схватили Поттера, он у Малфоев. Ждут Темного Лорда.
‑ Как вовремя, ‑ спокойно улыбнулся он. – Я скоро вернусь.
‑ Стойте! – в ужасе заорал я. ‑ Куда вы?
‑ Что ты? – он обернулся. – Успокойся, пожалуйста.
‑ Куда вы собрались?
‑ Сначала скажу Гилу, чтобы по возможности продлил беседу. Ты ведь знаешь, как Том любит поговорить с достойным собеседником. Это возвышает его в собственных глазах.
‑ Как вы ему скажете, если Темный Лорд уже там? Он же спрятал ваш портрет.
‑ Он спрятал его под одежду. На груди. Думаю, пару слов шепнуть успею. А потом навещу Аберфорта. Боюсь, что Гарри остро нуждается сейчас в нашей помощи.
‑ А мне что делать?
‑ Жди здесь. Я вернусь и попрошу тебя кое о чем. Ты очень нужен мне сегодня, Северус.
Рама опустела.
Упав обратно в кресло, я несколько раз перечитал письмо Драко. И рассмеялся.
В чем‑то мальчишка намного умнее нас с Фэйтом.
Может быть, поэтому в его случае шляпа не сомневалась ни секунды.
Такое послание не то что можно, его бы нужно Шефу показать. В нем столько искренней радости. Основанной на чисто малфоевской преданности.
Читать и перечитывать.
~*~*~*~
В конце концов, я готов выносить Темного Лорда.
Но не всю ту шваль, которая набежала сюда с его легкой руки.
Терпеть не могу, когда ко мне ломятся в ворота.
Особенно ночью.
Весь дом переполошили. Даже Белл сбежала в холл. Наверное, решила что Шеф вернулся. Но он бы не стал биться о ворота.
– У нас Поттер! – раздался торжествующий хриплый вопль Грейбэка. – Мы взяли Поттера!
Я махнул Нарси рукой, чтобы она их впустила. Белл ахнула и задрала рукав.
‑ Я вызову Повелителя!
‑ А если они лгут? – холодно спросила ее Нарцисса, и рукав опустился.
‑ Правильно, ‑ Белл даже приплясывала от нетерпения. – Сначала проверим.
Драко тихонько пятился к лестнице, стараясь, чтобы мы этого не заметили, и вид имел очень испуганный. Спокойной среди нас всех оставалась только Нарси. Она отправилась открывать входную дверь, и через минуту мы услышали ее голос:
– Что это значит?
– Нам необходимо встретиться с Тем‑Кого‑Нельзя‑Называть, – прохрипел Грейбэк.
– Кто вы?
– Вы знаете меня! – в голосе оборотня звучала обида. – Фенрир Грейбэк. Мы схватили Гарри Поттера!
– Ведите их внутрь. – Голоса приближались. ‑ Мой сын, Драко, сейчас дома – у него пасхальные каникулы. Если это действительно Гарри Поттер, Драко его узнает.
Когда вся эта компания появилась в гостиной, мы с Белл встали им навстречу. Охотники тащили не только Поттера, если это вообще был он, но и его друзей. Одного из этих бесконечных рыжих Уизли и лохматую девицу с жутким греческим именем, которое я никогда не мог запомнить. Учитывая присутствие этих двоих, третий наверняка был Поттером. Хотя и не походил ни на одну из своих колдографий.
Честно говоря, я здорово растерялся, и что делать ‑ не знал. Но что‑то надо было делать.
Безуспешно пытаясь придумать, как сообщить о случившемся Айсу, я автоматически повторил фразу, которую перед этим сказала Нарси:
– Что это значит?
По лестнице спускался Драко, и я удивился, что он решил вернуться. Сбежал вовремя ‑ и радовался бы. Но он незаметно скользнул у меня за спиной и уселся в одно из кресел, стоящих у камина. Зато куда‑то испарилась Белл, что если принять во внимание ее интерес к происходящему, казалось почти невероятным.
– Они говорят, что взяли Поттера, – объявила Нарси. – Драко, подойди.
– Что скажешь, парень? – рыкнул Грейбэк.
Если это и был Поттер, то узнать его было нереально. Кажется, есть какие‑то заклинания, на время меняющие облик. Возможно, дело было именно в них, но лицо нашего гостя, распухшее и лоснящееся, Драко опознать, конечно, не смог.
– Я… я не могу точно сказать…
– Посмотри внимательнее, давай! – подбодрил я его. ‑ Подойди ближе! Если нам повезло, и мы передадим Поттера в руки Темного Лорда…
– Э, мы ведь не забудем, кто на самом деле его поймал, правда, мистер Малфой? – с угрозой спросил Грейбэк.
– Нет, разумеется, нет! – отмахнулся я.
Не забудем. Эта их встреча имеет все шансы стать последней. И если Повелитель проиграет, а Кес считает именно так, то, конечно, не я буду тем, кто поймал Поттера. У меня и палочки‑то нет.
Вот черт. Как бы все‑таки известить Айса?..
И хорошо бы знать наверняка, Поттер это или нет.
Я почти вплотную подошел к бессмысленно глядевшему на меня пленнику, нащупав в кармане мантии маленький женский кинжальчик и, отвлекая внимание, спросил у Грейбэка:
– Что вы с ним сделали? Почему он в таком виде?
– Это не мы.
– Похоже на Жалящее проклятье… Что‑то есть… – я медленно обходил мальчишку и, оказавшись за его спиной, быстрым движением срезал у него несколько волосков. Полсекунды ‑ и волосы вместе с кинжалом уже покоились в моем кармане.
Сейчас выясню, кто он такой. Лишь бы они не торопились вызывать Шефа.
– Драко, подойди сюда, посмотри как следует. Что скажешь?
– Не знаю, – пробормотал он и, отвернувшись, отошел обратно к камину, где стояла Нарцисса.
– Мы должны быть уверены! – заявила она. – Абсолютно уверены, прежде чем вызывать Темного Лорда. Они сказали, это его… – она показала волшебную палочку, – но с описанием Олливандера не совпадает. Если мы ошибемся, если мы вызовем Темного Лорда напрасно… Помните, что он сделал с Роулом и Долоховым?
– Хорошо, а как насчет грязнокровки? – рыкнул Грейбэк.
– Да… да, она была с Поттером у мадам Малкин, ‑ произнесла Нарси. ‑ Драко, посмотри: это ведь та самая Грейнджер?
– Ну… да, возможно.
– Тогда этот – Уизли! – я принялся разглядывать рыжего. – Это они, друзья Поттера! Драко, посмотри – это разве не сын Артура Уизли, как там его?..
– Ну… – снова сказал Драко, стоя к нам спиной. – Может, и он.
Распахнулась дверь, и в проеме возникла Белл. Куда же она бегала? Неужели успела вызвать Шефа? Всегда‑то ей больше всех надо.
– Что происходит, Цисси?
Белл медленно обошла наших гостей, остановив взгляд на перепуганной девчонке.
– Но ведь это та самая грязнокровка. Это Грейнджер?
– Да, да, это Грейнджер, ‑ ответил я. – А рядом, мы думаем, Поттер. Наконец‑то их поймали.
– Поттер? Вы уверены? Если так, надо оповестить Темного Лорда немедленно!
Еще не позвала. Боится сама‑то. Ничего, я помогу тебе.
– Я как раз хотел позвать его, – моя рука сжала ей запястье, не позволяя дотронуться до метки. – Я вызову. Поттер был доставлен в мой дом и, следовательно, в моей власти…
Слово «власть» действовало на нее, как красная тряпка на сумасшедшего быка.
Всегда так было, сколько ее помню.
– В твоей власти?! – закричала она, пытаясь вырвать руку. – Ты потерял всякую власть вместе с палочкой, Люциус! Как ты смеешь? Руки прочь от меня!
Еще немного.