Рассмотрим процесс духовного созревания - индивидуации - через основные архетипы, задействованные в данной трансформации и являющиеся некими метами этого долгого, извилистого пути [20, 22].
Процесс индивидуации, при котором человек проходит три основные этапа трансформации (Тень - прохождение через ад; Образ души, Мудрого старца и Великой матери - любовь, служение; Самость - прозрение, соединение с внутренним Богом), Юнг считал идентичным алхимическому процессу «великого делания» - создания «философского камня», также включающего в себя три стадии: Нигредо (чёрная масса, свинец), Альбедо (белая субстанция, серебро, малый эликсир), Рубедо (красная субстанция, великий эликсир, магистерий, золото) [20].
Этот процесс носит целенаправленный характер. Хотя бессознательное, как чистая природа, не имеет однозначно определённой цели, в нём есть своего рода «потенциальная направленность»: собственная внутренняя упорядоченность и целеустремленность. Поэтому «когда сознание активно соучаствует на всех этапах процесса и переживает его или, по меньшей мере, выказывает ту или иную степень его интуитивного понимания, следующий образ возникает на более высоком уровне, нежели тот, который был достигнут на предыдущей стадии; в итоге целенаправленность обретает новый смысл». Суть этого процесса - не в последовательной демонстрации всё новых и новых символов; он периодически возобновляется всякий раз, когда очередная задача вводится в определённые рамки и становится неотъемлемой частью сознания.
Первый этап индивидуации приводит к переживанию Тени, символизирующей «другую сторону» или «тёмного брата», который является невидимой, но неотъемлемой частью нашей психической целостности. «Живая форма не может достичь пластичности, если у неё нет тени. Без Тени она так и останется всего лишь двухмерным призраком».
Встреча с Тенью часто совпадает с осознанием личностью своего функционального типа и типа общепсихологической установки. Недифференцированная функция и не получивший развития тип установки - это и есть наша «тёмная сторона», врождённая коллективная предрасположенность, которую мы отвергаем по этическим, эстетическим или иным соображениям и подавляем ввиду её несоответствия нашим осознанным принципам. Поскольку в течение нашей жизни нам то и дело приходится подавлять в себе те или иные качества, Тень никогда не осознаётся в полной мере. Тем не менее, очень важно, чтобы её наиболее значительные признаки были осознаны и приведены в соответствие с «Я»: это способствует усилению и оздоровлению последнего, развитию чувства его укоренённости в нашей природе.
Высвобождение Тени является первой вехой на пути индивидуации. Психоаналитики пытаются достичь этого с помощью «раскапывания» биографических данных, в особенности относящихся к детским годам. Работая с «теневыми» качествами человека в первой половине его жизни, Юнг в основном придерживался фрейдовских принципов: «Одного только осознания этих качеств достаточно для достижения результата». Однако, исходя из опыта современных психотерапевтов разных направлений, этого далеко не всегда бывает достаточно.
Личностная или коллективная природа проявления Тени определяется тем, принадлежит ли она сама сфере личностного или коллективного бессознательного. Тень может явиться нам как фигура из области нашего сознания, как наш старший брат или старшая сестра, как наш лучший друг или как лицо, во всех отношениях нам противоположное. Если же проецируемое содержание ведёт своё происхождение из глубин коллективного бессознательного, тень может обрести мифическую форму (Мефистофеля, фавна, Локи, Вергилия и т. д.). Также широко известен архетипический мотив дуализма «Я» и Тени (Кастор и Поллукс, Каин и Авель и т. д.).
В начале анализа мы сталкиваемся с Тенью, представленной фигурами личностного бессознательного; именно поэтому мы должны всегда начинать интерпретацию с чисто личностных свойств и лишь затем обращаться к коллективному аспекту. Осознание в себе как негативных, так и позитивных аспектов собственной Тени является первым шагом на пути индивидуации.
Как и все остальные не осознаваемые элементы психической жизни, Тень переживается в форме проекции на внешний объект. Вот почему «виноват всегда другой» - пока мы наконец не осознаем, что тьма скрывается внутри нас. Выявление тени в процессе анализа обычно наталкивается на серьёзное сопротивление; часто пациент выказывает полную неспособность признать всю эту тьму в качестве части самого себя и страшится, что воздвигнутое и поддерживаемое с таким трудом здание его сознательного «Я» обрушится под тяжестью этого открытия. Личный анализ именно на этом этапе часто терпит неудачу: неспособный перенести встречу с собственным бессознательным, пациент обрывает процесс на середине и забивается обратно в скорлупу иллюзий и невроза.
Какой бы горькой ни была эта чаша, испить из неё приходится каждому. Наша встреча с другими присутствующими в нашей психической субстанции парами противоположностей увенчается успехом только при условии, что мы признаем реальность Тени в качестве части нашей природы, научимся отличать себя от неё и будем постоянно поддерживать это видение собственной Тени в нашем сознании. Отсюда начинается наше объективное отношение к собственной личности, без которого не может быть продвижения вперёд, по пути обретения психической целостности.
Второй этап процесса индивидуации начинается встречей с фигурой Образа души (Анимусом или Анимой).
Первый носитель Анимы - это всегда мать; в дальнейшем этот образ переносится на других женщин, вызывающих в мужчине положительные или отрицательные чувства. Отделение от матери - это одна из важнейших и самых деликатных проблем в развитии личности, особенно мужчины. Дабы облегчить этот процесс, первобытные народы прибегают к разнообразным церемониям, ритуалам инициации и возрождения и т. д., во время которых инициируемый проходит специальный «курс обучения», предназначенный для того, чтобы отучить его от материнской опеки. Только после этого он может быть признан взрослым представителем своего племени. Что же касается европейца, то он «знакомится» с контрсексуальным элементом собственной психической субстанции через его осознание. Но патриархальная ориентация нашей культуры способствует вытеснению Анимы глубоко в подсознание, что делает её влияние роковым и подчас разрушительным. Мужчина, выбирая для себя объект любви, столь активно стремится завоевать женщину, наилучшим образом соответствующую его собственной неосознанной женственности, что такой выбор вполне может обернуться женитьбой мужчины на собственных худших недостатках, хотя в начале ощущается как совершенно идеальный. То же можно сказать и о женщине, у которой Анимус, изначально сформированный благодаря фигуре отца, также вытеснен глубоко в подсознание и, будучи неизученным ею, часто не лучшим образом управляет её судьбой, выбором супруга. Одновременно с этим патриархальная ориентация нашей культуры заставляет женщину признать, что мужское начало как таковое более ценно, нежели женское; такая установка во многом способствует усилению анимуса.
Помимо внешней проекции, Образ души появляется в виде фигуры сна или фантазии. Характер Образа души, Анимы или Анимуса наших снов, служит безошибочным показателем нашей внутренней психологической ситуации. Тот, кто хочет познать себя, должен уделить этому характеру самое пристальное внимание.
Образ души находится в прямой связи с Маской и проявляет противоположные ей качества, поскольку Маска соответствует внешней установке человека, тогда как Анимус или Анима отражают его внутреннюю установку. Содержание бессознательного компенсирует нашу осознанную установку; следовательно, поскольку мужчина в своей внешней жизни стремится скорее к полигамии, его Анима обычно выступает в одиночестве, сочетая признаки самых разнообразных и противоречивых женских типов в едином образе. Именно этим объясняется особого рода обаяние, "волшебство", исходящее от истинной фигуры Анимы. С другой стороны, женщина в реальной жизни обычно стремится к моногамии; соответственно, в её Образе души выявляются полигамные черты, то есть комплементарная ей мужская фигура персонифицируется в целой серии самых разнообразных фигур.
Маску мы можем обозначить как посредника между «Я» и внешним миром, а Образ души - как посредника между «Я» и миром внутренним. Маска и Образ души взаимно дополняют друг друга: чем безоговорочнее Маска «отрезает» индивида от его естественной, инстинктивной жизни, тем более архаичным, недифференцированным и могущественным становится Образ души. Освободиться от Маски или Анимуса/Анимы невероятно сложно. Но если человек утратил способность отличать себя от первой или от второго, такое освобождение становится насущной необходимостью.
Осознав Анимус/Аниму как составляющую нашей личности, мы перестаём сваливать наши ошибки на партнера; иными словами, проекция снимается. Мы возвращаем себе ту психическую энергию, которая из-за проекции находилась в связанном состоянии, и можем направить её на пользу нашему сознательному «Я».
Восприняв и осознав контрсексуальный элемент в себе, мы достаточно уверенно овладеваем собственными эмоциями и аффектами. Прежде всего мы достигаем настоящей независимости, а вместе с ней, конечно, и известной изоляции. В каком-то смысле мы оказываемся одинокими, ибо внутренняя свобода означает, что любовные отношения больше не могут нас связывать; противоположный пол утрачивает для нас своё магическое значение, поскольку мы приходим к познанию его существенных признаков в глубинах нашей собственной души. Теперь нам становится сложно «влюбиться» - ведь мы больше не можем «исчезнуть», «раствориться» в другом; но зато мы обретаем способность к более глубокой любви, к тому, чтобы осознанно посвятить свою жизнь другому человеку. Наше одиночество не отчуждает нас от мира; оно просто устанавливает между нами и миром соответствующую дистанцию. Более прочно закрепляя нас в нашей же природе, оно даже обеспечивает нам возможность отнестись к другому человеку с большей, чем прежде, самоотверженностью: ведь теперь наша личность оказывается вне опасности. Путь к достижению всего этого обычно занимает добрую половину жизни и, по-видимому, никому не даётся без борьбы. К тому же он предполагает наличие богатейшего опыта - не говоря уже о разочарованиях.
Непосредственная встреча с Образом души - это задача не юношеского, но зрелого возраста. «Активация архетипа Образа души - это событие судьбоносного значения, безошибочный признак того, что вторая половина жизни действительно началась» [22].
Юнг описал четыре стадии развития Анимуса/Анимы.
Стадии Анимуса:
). «Тарзан». На начальной стадии Анимус проявляется как воплощение физической силы - атлета, мускулистого человека или разбойника. На первом плане - физическая привлекательность, сексуальный призыв.
). «Принц на белом коне» («Лорд Байрон» - романтический герой, «Хемингуэй» - человек действия). Поиск необычных приключений, романтики. На первом плане - возвышенные отношения, идеализация объекта влюблённости, могущие привести к нереалистическим ожиданиям и язвительной желчности. На этой же стадии Анимус даёт женщине инициативность и способность к целенаправленным действиям, пробуждает желание независимости (например, стремление сделать собственную карьеру). Отрицательные проявления: капризность, упрямство, мистическая тирания.
). «Священник» («Оратор», «Профессор», «Политик»). Анимус делается «словом», зачастую персонифицируемым в сновидениях в образе профессора или священника. Готовность отвечать на все вопросы, соединяя ум и интуицию. Проявления любви как служения.
). «Мудрец» («Ганди»). На четвертой стадии анимус оказывается воплощением духовного смысла. На этом высшем уровне он объединяет сознательный женский разум и бессознательное. В мифологии этот аспект представлен Гермесом, посланцем богов, в сновидениях он обычно является проводником-помощником.
Стадии Анимы:
). «Ева» - первая, самая нижняя стадия. Выражено природное, стихийное начало. Наблюдается неспособность к рефлексии, моральным размышлениям, стремление только к чувствам, переживаниям. Эта ступень даёт природное, биологическое начало, способность к деторождению. Ева олицетворяет начало, поддерживающее жизнь (питание, забота); в отрицательном проявлении - сдерживает развитие, ограничивает, например перекармливает.
). «Елена прекрасная» («Елена Троянская»), олицетворяющая красоту и эротическую привлекательность, страстную романтическую любовь. Такая любовь слепа и не думает о последствиях, хотя она способна на жертвенность и не лишена духовности. Елена представляет соблазнительницу, сексуальный объект. В положительной форме Елена выступает как источник радости и восхищения, в отрицательной - оказывается фигурой, манипулирующей своим шармом в ущерб другим.
). «Мария» («Богоматерь»). Любовь, поднимающая эрос до высот духовности. Воплощённая в женщине одновременно Мать и Дева - заботливая, любящая, прекрасная, духовно богатая. Мария - чистая девственница, духовная мать. В снах она может оказаться всеми уважаемой школьной учительницей, наставником. Положительные проявления: поведение личности независимой, цельной, знающей себе цену, защищающей свои интересы; в отрицательном аспекте она ведёт себя отчуждённо, держится в стороне и требует высоких достижений за счёт личных отношений.
). «София» («Мона Лиза», «Афина»). Это высшая богиня - вдохновительница и гуру, которая живёт в самой глубине сердца, давая знание и вдохновение. София - образ мудрости. В снах она появляется пожилой зрелой женщиной. Положительная сторона: скромность, простота, внутренний магнетизм; отрицательная: использование мудрости или знания в злых, разрушительных целях.
Пережив встречу с Образом души, мы обретаем выход к новым духовным горизонтам. В продолжение второго этапа индивидуции нам предстоит встретиться и прийти к сосуществованию с новыми архетипическими фигурами: Мудрого Старца и Великой Матери. Через эти архетипы открываются самые интимные тайники человеческого бытия: духовное в мужчине и материальное в женщине. В отличие от ситуации с Анимусом и Анимой, мы уже не исследуем контрсексуальную составляющую, а стремимся достичь первообраза, соответствующего нашему полу: состояния мужчины как материализованного духа и женщина как одухотворённой материи.
Обе фигуры излучают настолько непреодолимое обаяние, что каждый человек, сталкивающийся с ними лицом к лицу, подвергается соблазну впасть в самовосхваление и манию величия; избежать этого можно только при условии, что этот человек сумел различить и осознать их и, таким образом, избавился от опасности самоотождествления с их обманчивым образом. В качестве примера воздействия этих архетипов приведём Ницше, безоговорочно отождествившего себя с фигурой Заратустры.
Юнг именует эти архетипические фигуры «мана-личностями» (Мана - надприродная сила, магическая власть, мудрость, дар исцеления, пророчества). Обладать маной - значит иметь власть над другими; но это обладание чревато опасностью впасть в самонадеянность и тщеславие. На эти фигуры как бы переходит очарование Анимы и Анимуса, и они могут представить серьёзную угрозу личности. Человек может и на самом деле приобретать некий дар, поскольку, познав бессознательное до этой точки, он продвинулся дальше других. Кроме того, в этом архетипах есть власть, которую люди интуитивно чувствуют и которой они не могут легко противостоять. То, что он говорит, захватывает их, даже если кажется непонятным. Но эта власть может стать разрушительной и побудить человека к действиям, превосходящим его силы и способности: реально он не обладает мудростью, которая является на самом деле голосом бессознательного и нуждается в критике разума и понимании, чтобы стала доступной её действительная значимость. Если человек верит, что он следует своим мыслям и своей власти, когда на самом деле они происходят из бессознательного, им могут овладеть навязчивые идеи или мания величия (крайний пример такого рода - сумасшедший, который мнит себя королём). Однако если человек будет «слушать» голос бессознательного и понимать, что он - лишь проводник скрытых сил, тогда это путь к развитию индивидуальности. Полноценное осознание того содержания, которое составляет архетип «мана-личности», означает для мужчины «второе и реальное освобождение от отца, тогда как для женщины - освобождение от матери; после того, как это произошло, к индивиду впервые приходит настоящее, полное ощущение собственной истинной личности» [10]. Впрочем, на фоне тех глубочайших прозрений, к которым он в итоге приходит, подобная гордыня не кажется чем-то удивительным; никому из тех, кто решился углубиться в процесс индивидуации, не удалось совершенно избежать её. Но если человек хочет по-настоящему овладеть силами, которые активизируются благодаря этим прозрениям, он должен научиться смирению и понять, где кроется истинный источник этих сил.
Третий этап - встреча с Самостью
Самость - это последняя остановка на пути индивидуации или, как ее еще называет Юнг - самореализации. Только если этот центр достигнут и интегрирован, можно говорить о полноценной, всесторонне развитой человеческой личности: ведь только тогда человек приходит к гармонизации своих отношений с двумя сферами, составляющими всю его жизнь, то есть с внешней и внутренней реальностями. Эта задача, невероятно сложная как этически, так и интеллектуально, доступна только немногим счастливцам, осененным благодатью избранникам.
В начале прохождения этого этапа голос Самости (интуиции) ещё тих, его легко перепутать с потоком собственных мыслей. «Внутренний голос» появляется преимущественно в критические моменты, давая ощущение опоры, подсказывая ключи решения задач. По мере продвижения голос Самости обретает более отчётливую силу. Происходит преодоление чувства одиночества по причине понимания, что никто просто не может быть один - это всего лишь иллюзия. Ощущение постоянного контакта с собой, с миром, с Богом делает молитву бессмысленной. В дальнейшем теряет актуальность само понятие «интуиция», «внутренний голос», поскольку человек становится сам своим центром, «внутренним голосом», проводником божественного.
Для сознательной личности рождение Самости означает смещение психического центра и, следовательно, возникновение новой жизненной установки, развитие нового миросозерцания. Иначе говоря, такая личность претерпевает трансформацию, преображается в самом полном смысле этого слова. «Для того, чтобы по-настоящему преобразовать собственную жизнь, необходима исключительная концентрация на центре, на том месте, где происходит созидательное изменение. В течение этого процесса человека, так сказать, кусают животные: мы вынуждены испытывать на себе воздействие животных импульсов бессознательного, не идентифицируя себя с последним, но и не «убегая» от него, так как бегство от бессознательного означало бы полный провал. Мы должны твёрдо держаться на ногах - а это в данном случае означает, что процесс, инициированный самонаблюдением, должен быть пережит во всех своих ответвлениях, а затем по возможности внятно артикулирован сознанием. Это часто порождает почти невыносимую напряженность, обусловленную несоизмеримостью сознательной жизни и бессознательного процесса; но эта несоизмеримость переживается только в самых потаённых глубинах души и ни в коей мере не затрагивает видимой поверхности жизни» [22]. Поэтому Юнг настаивает, чтобы пациент, невзирая на самые жестокие бури в душе, ни на день не переставал жить нормальной жизнью и не отвлекался от обычных трудов. Именно умение перенести эту напряженность, умение сохранить выдержку даже в самый разгар психического расстройства обеспечивает возможность установления нового психического порядка.
Распространено мнение, будто итогом психического развития может стать избавление от страданий, совершенно ложно. Страдания и конфликты составляют неотъемлемую часть жизни; их следует рассматривать не как «нездоровье», а как естественные атрибуты человеческого бытия, как нормальный противовес счастью. Нездоровье и комплексы возникают только тогда, когда человек пытается избежать их под воздействием усталости, страха или недопонимания. Поэтому мы должны различать сдерживание и вытеснение. «Сдерживание означает осознанный этический выбор, тогда как вытеснение - это скорее аморальная склонность увиливать от неприятных решений. Сдерживание может привести к неудобствам, конфликту, страданиям, но оно никогда не бывает причиной невроза. Невроз - это всегда подмена естественного, «законного» страдания» [22]. По существу это «ненастоящее» страдание, которое мы ощущаем как враждебную жизни бессмыслицу - тогда как в страдании, обусловленном «настоящей» причиной, всегда содержится намёк на будущий подъём и приумножение духовного богатства. Значит, осознание - это трансформация «ненастоящего» страдания в «настоящее».
«Самость... превосходит сознательное «Я». Она охватывает как сознательную, так и бессознательную психическую субстанцию и посему представляет собой личность, которой также являемся и мы сами» [22]. Мы знаем, что бессознательный процесс обычно находится в компенсаторной связи с сознанием; но связываемые таким образом реалии не обязательно контрастны, поскольку бессознательное и сознание не обязательно противопоставляются друг другу. Они дополняют друг друга и в итоге образуют Самость. Мы можем составить представление об отдельных частичных психических субстанциях; но мы не можем столь же отчетливо представить себе, что же такое есть в действительности Самость, ибо часть в принципе не способна познать целое. Самость локализуется посредине между сознанием и бессознательным; она черпает из обеих сфер, принадлежит обеим сферам, охватывает и включает в поле своего излучения обе сферы, ибо «Самость - это не только центр, но ещё и окружность, охватывающая как сознание, так и бессознательное; Самость - центр этой целостности, подобно тому, как «Я» - это центр сознательного разума» [22].
Единственная известная нам составная часть Самости - это «Я». Достигшее индивидуации «Я» ощущает себя как объект какого-то неизвестного и высшего субъекта.
архетип самость индивидуация душа