О достоинствах учителя нельзя судить по размеру толпы, следующей за ним.
Ричард Бах
В течение последних десяти лет я провожу тренинги и ритриты, учу людей работать с собой. Из всего, чем мне доводилось заниматься в жизни, это самое интересное. Стремление к самопознанию в людях ─ потрясающая сила. Когда ты видишь в глазах человека огонь поиска и желание во что бы то ни стало получить твоё знание и опыт, это глубоко трогает сердце. Возникает желание немедленно отдать всё, что ты знаешь и можешь, остаётся только выяснить как.
В этих людях я узнаю себя, когда-то сидевшего перед Тошей и ощущавшего полное бессилие открыть тайну этого человека. Способность передавать знание ─ вопрос квалификации, уровня и таланта учителя. Не все озарённые способны учить. Многие унесли свою Реализацию с собой, и мы никогда о них ничего не узнаем. Чтобы быть учителем, мастер должен иметь склонность к передаче, ему должно нравиться это.
Однако одного желания учителя передать знание недостаточно. Ученик должен быть готов воспринять его. К сожалению, таких немного. Довольно часто люди обращаются ко мне с просьбой о встрече. Это и участники моих групп, которым хочется личного контакта, и читатели моих книг, и просто люди, слышавшие обо мне от своих знакомых. Я обычно откликаюсь на эти просьбы.
Что же чаще всего происходит? Иногда час, иногда два мне приходится терпеливо выслушивать исповедь человека, решившего поделиться со мной своими проблемами. Я, конечно, понимаю, что человеку некуда пойти. А, как заметил ещё Достоевский, «человеку обязательно нужно куда-нибудь пойти». Этим «куда-нибудь» в обществе традиционно являются проститутки, священники и психотерапевты, спасающие человека от самого себя. Однако, ни к одной из вышеозначенных категорий я, вроде бы, не отношусь. Хотя, кто знает…
|
|
После часового «разговора», в течение которого человек выговаривается, и ты иногда киваешь, чтобы ему не было совсем одиноко, знаете, что он говорит? Он говорит: «Спасибо. Вы мне так помогли».
Многим людям действительно некуда пойти. Никто не хочет их выслушивать, и они никому не нужны. Люди догадываются об этом и рады любому представившемуся случаю излить свою душу. Однако какое отношение это имеет к обучению? В результате такой встречи человек чувствует облегчение, но что нового он узнал и открыл для себя? Ничего.
Зато какая радость, когда человек приходит не для того, чтобы скинуть груз своих забот или получить магический рецепт от всех неудач, а с реальным запросом на знание! Для этого он должен быть достаточно пустым, открытым, иметь острый ум, быструю реакцию и зрелое желание учиться.
Когда один западный профессор, специалист по Дзен, приехал в японский монастырь и встретился там с мастером, учитель предложил ему выпить чаю. Наливая чай, монах перелил чашку и продолжал лить чай на скатерть.
─ Что вы делаете? ─ воскликнул профессор.
─ Вы подобны этой чашке, ─ ответил мастер. ─ Вы настолько переполнены своими знаниями, что, вряд ли будете способны воспринять что-то новое.
Я не навязываю людям своё знание и всегда откликаюсь лишь в том случае, если человек сам проявляет инициативу. При этом всегда приходится оценивать уровень собеседника и давать что-то, соответствующее этому уровню. Я не пытаюсь наполнить сознание людей чем-то новым, а стараюсь освободить его от ненужного.
|
|
Иногда я прихожу в ярость и даю человеку хорошую головомойку. При этом я совсем не остаюсь спокойным и непривязанным. Я сам становлюсь этой яростью (она ослепительно белого цвета), внутри меня поднимается огромная волна и накрывает нас обоих. Временами меня приводит в неистовство человеческие тупость, лень, тщеславие, лживость и слабость.
Это означает, что мне что-то нужно от этого человека. Мне нужно, чтобы он изменился. Я не поставил на нём крест. В безнадёжных случаях я обычно спокоен, часто киваю и принуждённо улыбаюсь. Но чтобы объездить скаковую, нужен хороший хлыст. Кляч не объезжают. Им дают возможность спокойно дожить свою жизнь.
Профессия гуру ─ забавная вещь, если у тебя хватает ума не относиться к ней серьёзно. На ритрите в Латвии у одной девушки была температура, и она заснула. Когда она проснулась, я спросил её, какой была её последняя мысль перед тем, как она уснула. «Когда же ты заткнёшься!» ─ ответила мне девушка.
Справиться с серьёзностью положения помогает отношение к себе, как к говорящей кукле. Иногда я спрашиваю людей: «Что вы хотите от меня? Я ─ говорящая кукла». Это людям нравится, они смеются и радостно соглашаются с тем, что они тоже говорящие куклы. Им нравится избавляться от чувства ответственности. Что взять с куклы? За куклу отвечает кукловод.
Если возникает тема кукловода, это значит, что пришло время нагонять пафоса. Сделать это несложно. Можно, например спросить: «Где находится Бог ─ внутри или снаружи?» Варианты ответов: «В сердце; и там, и там; везде».
|
|
Следующий вопрос: «Если Он везде, то где находитесь вы?» Варианты ответов: «Меня нет; есть только Бог; Аллах Акбар!» И, наконец, последний вопрос: «Если есть только Он, тогда кто это говорит?»
После этого часто наступает молчание. Хорошо, когда медитация приходит сама. Иногда для этого достаточно просто перестать говорить. В наступившей тишине чувствуется энергия группы. Она всегда намного сильнее энергии отдельного человека. Задача учителя ─ собрать эту энергию в пучок и правильно направить. Самое правильное направление внимания ─ вглубь самого себя. Иногда людей нужно на это настраивать, иногда они погружаются и растворяются в собственной глубине сами.
Одно время, в виде эксперимента, я подключал на группах к нисходящему Потоку индивидуально каждого желающего. Я даже изобрёл для подключения специальную позу: сидя в Ваджрасане лицом друг к другу, открыв ладони и расставив пальцы, нужно упереться ладонями и лбами друг в друга.
Поскольку мои группы открыты для всех, то, в определённом смысле это было профанацией: никаких испытаний и проверок. Хочешь ─ бери! Я предоставлял Потоку возможность самому выбирать своих проводников. К моему удивлению, это работало! Поток оставался с некоторыми людьми и не покидал их, они уносили его с собой.
Для меня эта практика оказалась тяжёлой: один раз я чуть не потерял сознание. Это было прямым и достаточно радикальным вмешательством в карму человека. Выяснилось, что прямое включение необходимо при прямом ученичестве, но недопустимо на открытых группах. Я прекратил эту практику после двух случаев.
Одна женщина привела на группу свою маму, которая была уже в преклонных годах и, судя по всему, не очень крепкого здоровья. Мама изъявила желание подключиться. Я предупредил её об опасностях работы с Потоком, однако, она настаивала. Ночью после тренинга раздался телефонный звонок. Звонила дочка. Она просила срочно отключить маму от Потока, поскольку у неё бешено поднялось давление и они собирались вызывать скорую. Я отключил, давление нормализовалось, скорая не потребовалась.
Примерно в это же время я получил письмо с Украины, в котором также была просьба отключить. Пожилой человек в Киеве мучился два года; состояние его здоровья ухудшилось. Эффект подключения оказался прямо противоположным желаемому. Это было уже чересчур. Я прекратил индивидуальные подключения. Групповая работа с Потоком осталась; для готовых проводников этого достаточно, чтобы установить и сохранить с Потоком личную связь.
Современные искатели отличаются от искателей прошлого. У них несравненно больше информации, их ум работает быстрее, скорость психической реакции выше, большинство из них не интересует внешняя форма учения, они нацелены на то, чтобы взять суть практики.
Меняющееся сознание требует новых учителей. Людям нужны мастера, которые смогли взять из древних учений их сокровенную суть, творчески осмыслить и воплотить её в себе, в своей жизни, и готовы поделиться плодами своей работы с другими.
Сейчас по западному миру и по России идёт волна нео-Адвайты. Благодаря информационной революции, всё большее количество людей имеет возможность поделиться опытом недвойственного постижения с другими. Древние адвайтические истины и, в большей степени, личности мастеров становятся предметом обсуждения за чаем. Мода на йогу прошла. Теперь модны Адвайта и Дзогчен.
С одной стороны, это хорошо. С помощью Интернета древние сокровищницы тайных знаний теперь открыты для всех. «Имеющий уши, да услышит!»[59] С другой стороны, тает сакральность предмета. Дзогчен общины, к сожалению, всё больше становятся похожими на банальные секты, последователи же «просветлённых мастеров» часто не имеют почвы под ногами, поскольку нет школы.
Школа ─ великая вещь. Это аккумулированный опыт лучших из лучших, сбережённый поколениями. Величие Падмасамбхавы или Будды Шакьямуни не в том, что они такие великие. Каждый из них создал подлинную, настоящую школу, жизнь которой уже давно не зависит от её создателя. Это ─ живой организм, который растёт и развивается сам.
Многие из современных гуру начинают учить после того, как их где-то как-то «пробило». Их опыт и желание поделиться могут быть подлинными. Однако большинство таких учителей не были закалены в огне садханы. Обычно у них нет линии передачи и нет школы с её опытом и силой. Не пройдя школу сами, они, соответственно, не могут помочь своим последователям выстроить фундамент практики. А без фундамента любое здание неизбежно обрушится. Отсюда полное отсутствие внутренней дисциплины и мнимая «свобода» их учеников.
Такие учителя пытаются сразу всучить человеку плод: «Ты уже свободен. Можешь идти». Но ученик не может сразу съесть плод, у него ещё не выросли зубы, ему пока нужно сидеть на кашках. Преждевременно съеденный плод приводит либо к поносу, либо к запору.
Смысл школы в том, что она ведёт человека бережно, поднимая его с одной ступени на другую, пока он не поднимется до конца лестницы. Поднявшись, ученик должен прыгнуть. Школа только готовит его к этому прыжку. Прыгнуть он должен сам.
Школы работы с сознанием очень нужны. Запрос на эту работу огромен и продолжает расти. Нужны ритритные центры, открытые для всех. Нужны открытые пространства для медитации, куда любой человек мог бы просто придти и посидеть рядом с такими же искателями, как он сам. В таких местах не должно быть никакой идеологии, никакой коммерции, никаких проповедей и призывов. Должно быть пусто, чисто и тихо. И таких мест должно быть много. Когда же мы начнём их создавать?
Если подлинные школы по работе с сознанием не возникнут, то где же будет создаваться и вызревать практика, соответствующая уровню и запросу современного человека? Где будут вырастать учителя, необходимые уже не нам, а нашим детям?
Ученики являются для учителя зеркалом его собственного сознания. Они для него ─ такой же учитель, как и он для них. Последнее время я стал проводить антисатсанги: это когда не группа задаёт вопросы, а ты сам спрашиваешь людей. Мой частый вопрос: «В чём суть практики?»
Ответ на него предоставляю вдумчивому читателю.