Кареане тяжело вздохнула и вновь поправила свою шаль. Сарейта вздохнула робко и принялась крутить кольцо Великого Змея вокруг указательного пальца левой руки. Возможно, они почувствовали ее настроение, а возможно, они просто ожидали очередного сеанса с Ищущими Ветер, и абсолютно без рвения. Первоначальное удивленное выражение лица Мериллиль не изменилось, но ведь ее общение с Морским Народом длилось весь день и всю ночь, если только Илэйн с большим трудом не удавалось ее от них вытянуть. Причем, с каждым разом Ищущие Ветер проявляли все меньше желания ее отпускать, вне зависимости от того, насколько упорно Илэйн настаивала на этом.
По крайней мере, она сдержалась и не нагрубила этой троице. Это требовало усилий, особенно, когда при разговоре присутствовала Авиенда. Илэйн не знала, что бы она делала, если бы потеряла свою сестру. Вандене не только оплакивала свою сестру, она искала ее убийцу, и не могло быть сомнения в том, что убийцей была Мериллиль Синдевин, Кареане Франси или Сарейта Томарес. Это было одна из них. Или, что было бы еще хуже, больше, чем одна. Мериллиль было трудно подозревать, особенно в ее теперешнем состоянии, но также тяжело было заподозрить любую из Сестер. Как говорила Бергитте, худшим из Приспешников Темного, которого она когда-либо встречала, во время Троллоковых Войн, был парень, который подпрыгивал, заслышав громкий шум, безобиднее мухи. Который отравил водопровод целого города. Авиенда предлагала допросить всех трех, что ужаснуло Бергитте. Но теперь Авиенда испытывала куда менее благоговения перед Айз Седай, чем когда-то. Сейчас по отношению к ним должна поддерживаться обычная вежливость, пока не найдутся доказательства, достаточные для того, чтобы вынести приговор. Потом вежливости не будет совсем.
-О, — сказала Сарейта, внезапно оживившись, — Здесь капитан Меллар. Он вновь проявил героизм, пока тебя не было, Илэйн.
Авиенда сжала рукоять своего поясного ножа, а Бергитте замерла. Лицо Кареане стало очень спокойным и очень холодным, и даже Мериллиль изобразила неодобрительное высокомерие. Ни одна из Сестер не делала секрета из своей неприязни к Дойлану Меллару.
Этот узколицый человек не был красивым, или даже симпатичным, но двигался он с гибкой грацией мастера фехтования, которая говорила о его физической силе. Как Капитану телохранителей Илэйн, ему полагались три золотых банта, говоривших о его ранге, и он носил их прикрепленными с каждой стороны груди своей ярко отполированной кирасы. Неосведомленный наблюдатель решил бы, что рангом он выше, чем Бергитте. Потоки снежно-белых кружев на его шее и запястьях были вдвое шире и длиннее, чем у любой из женщин-гвардейцев, но ленту он опять не надел, очевидно из-за того, что она скрывала бы один комплект золотых бантов. Он заявлял, что ничего больше не хочет в этой жизни, кроме как служить начальником ее телохранителей, но нередко рассказывал о битвах, в которых участвовал как наемник. Было похоже на то, что он никогда не был на проигравшей стороне, и победа часто приходила благодаря его, не воспетым бардами, подвигам на поле брани.
Он склонился в глубоком, изысканном поклоне, сняв свою шляпу, украшенную белыми перьями и ловко ухватив рукоять меча, затем, заметно менее усердно, поклонился Бергитте, прижав в салюте ладонь к кирасе.
Илэйн улыбнулась:
— Сарейта говорит, что ты вновь оказался героем, Капитан Меллар. Каким образом?
— Я лишь исполнял свой долг, моя королева, — несмотря на самоуничижающие слова, его ответная улыбка была теплее, чем должна была быть. Полдворца полагали, что именно он – отец ребенка Илэйн. Очевидно, тот факт, что она не опровергала этот слух, заставлял его думать, что у него есть перспективы. Впрочем, его улыбка никогда не касалась глаз – они оставались холодными, словно смерть, — Служить вам – счастье для меня, моя королева.
-Капитан Меллар вчера без приказа возглавил еще одну вылазку, — сказала Бергитте ровно и четко, — На этот раз враги едва не проникли в Ворота со стороны Фар Мэддинга, которые он приказал оставить открытыми до своего возвращения, — Илэйн почувствовала, что ее лицо суровеет.
-О, нет, — возразила Сарейта, — На самом деле, все было не совсем так. Сотня солдат лорда Луана попытались добраться до города ночью, но они сделали это слишком поздно и рассвет застал их на полпути. Их было втрое меньше, чем людей лорда Насина. Если бы капитан Меллар не открыл ворота и не возглавил вылазку, их бы порубили на кусочки прямо под стенами. Так что он спас восемьдесят человек для твоей армии.
Улыбаясь, Меллар наслаждался похвалой Айз Седай, так, словно и не слышал критику Бергитте. Похоже, ему вовсе не было дела до неодобрительных взглядов Кареане и Мериллиль. Он вообще никогда не обращал внимание на неодобрение.
— Откуда вы узнали, что это были люди лорда Луана, Капитан? – спокойно спросила Илэйн. на лице Бергитте появилась легкая улыбка, которая должна была бы послужить предупреждением для Меллара. Он, очевидно, был одним из тех, кто не верил тому, что она – Страж. Но даже если бы верил, то все равно, лишь несколько человек кроме Стражей и Айз Седай знали, что влекут за собой узы. Но он не знал или не верил, так что выражение его лица стало еще более самодовольным:
— Я не смотрел на знамена, моя королева. Кто угодно может нести какое угодно знамя. Нет, я узнал Джурада Аккана в свою подзорную трубу. Аккан – человек Луана, он предан ему до мозга костей. Когда же я узнал его… — Он легкомысленно взмахнул кружевами. — Оставалось только всего-навсего немного размяться.
-А принес ли этот Джурад Аккан какое-нибудь послание от лорда Луана? Что-нибудь подписанное и запечатанное, что подтверждало бы его поддержку Дому Траканд?
— Ничего в письменном виде, моя королева, но, как я сказал…
— Лорд Луан не присягал мне, капитан.
Мелларова улыбка поугасла. Он не привык к тому, чтобы его прерывали на полуслове.
— Но, моя королева, леди Дайлин говорит, что лорд Луан уже все равно, что в вашем лагере. Присутствие Аккана доказывает это.
-Это ничего не доказывает, Капитан, — холодно сказала Илэйн, — Возможно, лорд Луан встанет на мою сторону, но до тех пор, пока он не объявит этого, вы мне добавили восемьдесят человек, за которыми надо следить, — Восемьдесят из ста. А сколько ее собственных солдат он потерял? И совершая это, чтоб он сгорел, он рисковал всем Кэймлином! – Так как вы находите время, чтобы возглавлять вылазки, я полагаю, что и на то, чтобы следить за ними, оно у вас найдется. Я не буду никого снимать со стен для этой задачи. Отправьте мастера Аккана тренировать тех людей, которых я привела из поместий. Это будет занимать их большую часть дня, но я оставляю на вашей совести способ, которым вы будете держать их подальше от стен. И я ожидаю, что вы будете стараться держать их как можно дальше от стен, и от неприятностей тоже, Капитан. Вы можете приступать немедленно.
Меллар ошеломленно уставился на нее. Она никогда раньше не делала ему выговора, тем более перед таким количеством свидетелей.
Больше не было излишне теплых улыбок. Его рот дергался, и мрачный огонь сверкал в глазах. Но ему ничего не оставалось делать, кроме как быстро склониться в новом поклоне, хрипло пробормотать: «Как прикажет моя королева» и уйти со всем достоинством, какое удалось сохранить. Не успел он отойти на три шага, как помчался по коридору так, словно был готов затоптать любого, кто попадется ему по дороге. Надо было бы сказать Расории присмотреть за ним. Он может попытаться выместить на ком-нибудь злобу. Мериллиль и Кареане почти одинаково кивнули. Им было приятно видеть унижение Меллара, и они предпочли бы, чтобы его давным-давно вовсе вышвырнули из Дворца.
— Даже если он поступил неправильно, — сказала Сарейта осторожно, — а я не уверена в этом, капитан Меллар спас твою жизнь и жизнь леди Дайлин. Стоило ли его так смущать перед всеми нами?
— Никогда не думай, что я избегаю платить свои долги, Сарейта, — Илэйн почувствовала, что Авиенда взяла одну ее руку, а Бергитте – другую. Она слегка сжала их обе. Когда ты окружен врагами, хорошо иметь рядом сестру и друга, — Я собираюсь сейчас принять горячую ванну, и полагаю, никто из вас не захочет потереть мне спину?
Они поняли, что их отпускают и удалились куда более изящно, чем капитан Меллар, причем Кареане и Сарейта уже обсуждали, действительно ли Ищущие Ветер сегодня захотят, чтобы они провели уроки, а Мериллиль пыталась смотреть во всех направлениях одновременно, стараясь заметить Ищущих раньше, чем они заметят ее. Но о чем они будут говорить позднее? Было ли происшедшее размолвкой Илэйн с ее любовником? Удачно ли они скрыли свою вину в убийстве Аделис?
Я всегда плачу по своим долгам, подумала Илэйн. И помогаю друзьям заплатить свои.
Глава 12
Сделка
Ванну найти было не тяжело, однако Илэйн пришлось подождать в прихожей, хмуро глядя на резную дверь своих апартаментов, пока Расория и двое женщин-Гвардейцев ее обыскивали. Как только они убедились, что внутри нет поджидающих убийц, они вышли в коридор. Илэйн зашла и увидела седую Эссанду, ожидающую ее в спальне вместе с Нэрис и Сефани, двумя женщинами, которых она обучала. Эссанде была стройной, с гербом Илэйн — Золотой Лилией, вышитой с левой стороны. Женщина с большим чувством собственного достоинства, подчеркнутым тем, как обдуманно она двигалась, хотя многое было из-за преклонного возраста и боли в суставах. Нэрис и Сефани были сестрами, молодыми, крепкими и застенчивыми, гордящимися своими ливреями и счастливыми тем, что их выбрали в помощницы, потому, что это было лучше, чем мыть коридоры. Но они очень боялись как Эссанду, так и Илэйн. Во Дворце были и более опытные горничные, женщины, которые годами работали во Дворце, но как ни грустно новенькие девушки, которые приходили во Дворец искать любую подходящую работу, были более безобидными.
Две медные ванны стояли на толстом слое полотенец, которые лежали на полу поверх розовой плитки там, где один из ковров был закатан. Это было свидетельством того, что весть о прибытии Илэйн летела впереди нее. Слуги умели быстро узнавать самые последние новости, чему глаза-и-уши Башни могли только позавидовать. Хороший яркий огонь в камине, и плотно прилегающие к окнам ставни делали комнату очень теплой, особенно после коридоров. И Эссанде ждала только того, когда Илэйн войдет в комнату, чтобы отправить Сефани за человеком с горячей водой. Ее принесут в ведрах с двойными стенками и крышками, чтобы не дать ей остыть по дороге из кухни, хотя их все равно немного задержат телохранители, чтобы убедиться, что в воде не спрятаны ножи.
Авиенда с сомнением смотрела на вторую ванну, а Эссанде также на Бергитте. Для первой было все еще не просто забраться в воду, а другая не признавала, что во время купания должен присутствовать кто-то еще. Но седовласая женщина не тратя времени попусту на тихо суетившихся Илэйн и Авиенду, и отвела их в гардеробную комнату для переодевания, где согревал воздух еще один мраморный камин. Для Илэйн было большим облегчением, что Эссанде помогла ей вылезти из платья для верховой езды, зная, что у нее было много дел важнее, чем быстрое мытье и показная непринужденность, пока она беспокоилась о том, как по-быстрее добраться до следующего пункта назначения. Все остальное подождет, да поможет ей Свет! Но теперь она была дома, и это было главное. Она даже могла на время забыть об этом маяке, горящем на западе. Почти. Ну не совсем, конечно, но она могла себе позволить перестать волноваться об этом до тех пор, пока она не разберется во всем подробно.
Когда они были раздеты — Авиенда отпихнула руки Нэрис и сама сняла с себя все драгоценности. И вообще, она делала все возможное, чтобы претвориться, будто Нэрис не существует, и ее одежда снимается сама по себе. Когда их аккуратно облачили в вышитые шелковые рубашки, и их волосы обернули белыми полотенцами — Авиенда трижды пыталась сама обернуть голову полотенцем, и только после того, как вся конструкция в третий раз обрушилась на шею, она разрешила это сделать Нэрис, бормоча, что она слишком размякла, и скоро ей понадобиться кто-нибудь, чтобы зашнуровывать ботинки, пока Илэйн не начала хохотать. Авиенда присоединилась, откинув голову назад, и Нэрис пришлось начинать все сначала. Когда все это было сделано, и они вернулись в спальню, то ванны были уже наполнены, и воздух наполнял запах розового масла, которое было добавлено в воду. Люди, которые принесли воду уже ушли, естественно, и Сефани ждала их с закатанными рукавами, чтобы потереть спинку, если кто-нибудь захочет. Бергитте сидела на сундуке, отделанном черепаховым панцирем, стоящим в изголовье кровати, положив локти на колени.
Илэйн позволила Эссанде снять с нее свое бледно-зеленое одеяние, и быстро погрузилась в свою ванну по самую шею. Из-за этого ее колени оставило снаружи, но зато большая часть тела погрузилась в тепло, и она вздохнула, чувствуя, как усталость покидает ее, и все тело наполняет расслабленность. Горячая вода, должно быть, была величайшим даром цивилизации.
Уставившаяся на свою ванну, Авиенда начала сопротивляться, когда Нэрис попыталась снять с нее рубашку бледно-лилового цвета с цветами по широким рукавам. Гримасничая, она, в конце концов, позволила это сделать и робко вошла в воду, но тут же выхватила из рук Сефани круглое мыло, и решительно начала намыливаться самостоятельно. Решительно, но очень осторожно, чтобы не расплескать из ванны ни капли воды. Айил использовали воду для мытья, к примеру, в парильнях, но тратили очень экономно, особенно при смывании шампуня, который они делали из маслянистых листьев растений, растущих в Пустыне. После грязная вода сохранялась и использовалась для полива растений. Илэйн показала Авиенде две большие цистерны рядом с Кэймлином, подпитывающихся от двух подземных рек. Они были такие большие, что дальняя сторона каждой терялась далеко в лесу, среди толстых стволов и теней. Но безводная Пустыня была у Авиенды в крови.
Игнорируя значительный взгляд Эссанды, которая редко говорила больше того, что требовалось, Бергитте, пока они мылись, рассказывала о последних новостях. Хотя и следила за тем, что говорила в присутствии Нэрис и Сефани. Не было похоже, что девушкам платил другой Дом, но горничные сплетничают столь же свободно, как и мужчины — это, похоже, было традицией. Однако, некоторые слухи достойны поощрения. В основном, Бергитте рассказала о двух больших купеческих поездах, которые вчера прибыли из Тира, его фургоны были полны зерна и солонины. А другой — из Иллиана, с маслом, солью и копченой рыбой. Всегда было ценно напомнить людям, что продовольствие продолжает поступать в город. Очень мало купцов осмеливались пуститься в дорогу в Андор зимой, и никто не возил ничего дешевого, вроде еды, но применение врат означило, что Аримилла могла сколько ей будет угодно задерживать всех купцов подряд, но ее войска будут страдать от голода задолго до того, как первые признаки голода появятся в Кэймлине. Ищущие ветер, которые проделывали большинство таких проходов, докладывали, что Высокий Лорд Дарлин, ко всему еще и заявивший о своем титуле Стюарда Возрожденного Дракона в Тире — был блокирован в Тирской Твердыне знатью, которая хотела, чтобы Возрожденный Дракон убрался из Тира. Но даже они не смогут остановить снабжение зерном, особенно с тех пор, как они решили, что женщины из Родни, которые сопровождали Ищущих Ветер, были Айз Седай. Не то чтобы кто-то пытался прибегнуть к обману, но кольца Великого Змея были сделаны для женщин, которые прошли свои испытания на Принятых, до того как их удалили из Башни, а если кто-нибудь делает неправильный вывод... что ж, никто им не говорил неправды.
Если бы она подождала еще, вода начала бы остывать, и Илэйн решилась. Она взяла из рук Сефани мыло с экстрактом лепестков розы, и позволила Нэрис начать скрести спину щеткой с длинной ручкой. Если бы были какие-нибудь новости о Гавине или Галаде, Бергитте об этом бы уже упомянула. Она столь же страстно, как и Илэйн, хотела их услышать, поэтому она не стала бы придерживать их на потом. Возвращение Гавина было бы хорошей новостью. Бергитте хорошо исполняла обязанности Капитана-Генерала, и Илэйн считала, что ей надо оставаться на этой должности, если бы ее можно было в этом убедить, но если бы здесь был Гавин... это бы позволило обеим женщинам немного расслабиться. Большинство солдат в городе были наемниками, и их едва хватало на то, чтобы обеспечить необходимыми людьми ворота и создать видимость на стенах, окружающих Новый Город, но они все были набраны из более, чем тридцати отрядов, каждый из которых имел собственного Капитана, которые были полны спеси и готов поссориться с другими из-за выдуманного пренебрежения. Гавина всю его жизнь обучали командовать армиями. Он мог бы заняться ссорами, предоставив ей защищать трон.
Кроме того, она просто хотела, чтобы он был подальше от Белой Башни. Она молилась о том, чтобы хоть один из ее курьеров смог пробраться внутрь, и в тоже время, чтобы Гавин уже был где-нибудь внизу по течению. К этому времени Эгвейн со своей армией уже больше недели осаждала Тар Валон, и жесточайшей насмешкой судьбы для Гавина стало бы оказаться между его клятвами: защищать Тар Валон и любить Эгвейн. Хуже того, однажды он уже нарушил одну клятву, или, по крайней мере, был к этому готов, ради любви к сестре, и. возможно, к Эгвейн. Если Элайда заподозрит, что Гавин помог бежать Суан, несмотря на то, что он помогал ей занять место Амерлин, то его заслуги испарится как дым, и если он будет еще в приделах досягаемости Элайды, то окажется в темнице, радуясь, что не попал к палачам. Илэйн не обижалась на его решение помогать Элайде. Он не мог знать всего, чтобы сделать иной выбор. Множество Сестер тоже были смущены происходящим. Как она могла требовать от Гавина того, чего не смогли сделать Айз Седай?
А что касается Галада... Она росла, не слишком любя этого человека, уверенная, что он должен обижаться на нее, и еще сильнее на Гавина. Галад думал, пока не родился Гавин, что однажды он станет Первым Принцем Меча. Ее ранние детские воспоминания сохранили образ мальчика, юноши, который вел себя скорее как отец или дядя, а не как брат, давая Гавину его первые уроки обращения с мечом. Она помнила свой страх того, что он проломит Гавину голову учебным клинком. Но он никогда не причинял вреда больше, чем синяки, которые неизбежно ожидают юношей при обращении с учебным оружием. Он знал, что было правильным. Галад знал, и пытался делать то, что считал правильным, не обращая внимания на то, чего это стоило всем, включая его самого. Свет, чтобы помочь ей и Найнив исчезнуть из Самары, он начал войну. И было похоже, что он знал весь риск с самого начала! Галаду нравилась Найнив, или это было временное увлечение. Было трудно предположить, что он чувствовал сейчас, будучи Белоплащником. Только Свет знал, где он сейчас находится и что делает — но правда была в том, что он начал войну, чтобы спасти сестру. Она не могла смириться с тем, что он стал Чадом Света. Она могла не любить его, но она надеялась, что он в безопасности и жив-здоров. Она надеялась, что он тоже найдет свой путь домой, в Кэймлин. Новостям о нем она была бы тоже рада, как и новостям о Гавине. Это ее удивило, но это было так.
"Пока тебя не было, прибыли еще две сестры. Они в Серебряном Лебеде". — Бергитте заставила это прозвучать так, будто это была рядовая остановка в гостинице, потому что во Дворце каждая постель была занята. — "Зеленая, с двумя Стражами и Серая с одним. Они прибыли отдельно. В тот же день уехали Желтая и Коричневая, так что их по-прежнему десять, если считать всех вместе. Желтая уехала на юг, по направлению к Фар Мэддингу. Коричневая направилась на восток".
Сефани, терпеливо ожидавшая рядом с ванной Авиенды, потому что ей было нечем заняться, поверх головы Илэйн обменялась взглядом с сестрой и улыбнулась. Как и многие в городе, они знали, что присутствие Айз Седай в Серебряном Лебеде означает для Илэйн и дома Траканд поддержку Белой Башни. Наблюдая, как коршун, за двумя девушками, Эссанде кивнула сама себе. Она это тоже знала. Каждый конюх и старьевщик знал, что Башня разделилась. Но при том, ее имя все еще имело вес, и сохраняло сильный образ, что она никогда не падет. Каждый знал, что Белая Башня оказывала поддержку каждой законной Королеве Андора. По правде говоря, большинство Сестер с нетерпением ожидали того, что на престол взойдет королева, которая была бы Айз Седай, первой за тысячу лет, и первая открыто известная как Айз Седай, с самого Раскола Мира. Но Илэйн не удивилась бы, если бы в лагере Аримиллы тоже была Сестра, которая держась осмотрительно и себя не проявляла. Белая Башня никогда не ставила все свои деньги на одну лошадь, пока победитель не известен.
"Достаточно тереть", — сказала она нетерпеливо, уворачиваясь от щетины. Хорошо вышколенная, девушка отложила щетку на табурет, и вооружилась губкой, которой смывали мыло. Ей хотелось бы узнать, что значат эти сестры. Они были как песок в тапочках, вроде бы мелкий, что вы с трудом ощущаете дискомфорт, но чем дольше он остается, тем большими казались песчинки. Сестры в Серебряном Лебеде одним присутствием превращались в приличных размеров камень.
Перед тем, как она прибыла в Кэймлин их число в гостинице часто менялось. Несколько Сестер каждую неделю уезжали, несколько приезжало, чтобы сменить. Осада ничего не изменила. Солдаты, окружавшие Кэймлин, не больше, чем восставшая знать в Тире, горели желанием останавливать Айз Седай, направляющуюся туда, куда она желает. Некоторое время в городе были и Красные, расспрашивая о человеке, возглавляющем Черную Башню. Но чем больше они узнавали, тем больше они проявляли раздражение, и последняя пара ускакала из города на следующий день, после появления Аримиллы под стенами. Каждая Айз Седай, входящая в город, осторожно осматривалась, и ни одна из Красных не появлялся возле Серебряного Лебедя, поэтому казалось мало вероятным, что Сестры бывшие там, были посланы Элайдой с целью ее похищения. Иногда она представляла себе маленькие группы Айз Седай, разбросанные от Запустения до Моря Штормов, и постоянные потоки Сестер, движущиеся между ними, собирая информацию и делясь информацией. Эксцентричная мысль. Сестры, использующие глаза-и-уши, чтобы наблюдать за внешним миром редко делились тем, что они узнали, пока не было прямой угрозы для Башни. Как и те, которые были среди Сестер в Лебеде, которые отстранились от дел Башни и ждали, пока либо Эгвейн, либо Элайда перестанут занимать Престол Амерлин. Это было не правильно — Айз Седай должна бороться за то, что она считала правильным, не беспокоясь о том, победит ли сторона, которую она выбрала.
Недавно один из ее шпионов в Лебеде подслушал опасное имя, сказанное и быстро замятое из страха, что его могут услышать. Кадсуане. Не обычное имя. Именно Кадсуане Мелайдрин опутывала сетями Ранда, пока он был Кайриэне. Вандене бала не высокого мнения об этой женщине, называя ее самоуверенной и упрямой, но Кареане падала в обморок при одном звуке этого имени. Истории о Кадсуане превратились в легенды. Кадсуане могла попробовать справиться с Драконом Возрожденным одной левой. Не то чтобы Илэйн волновалась за Ранда из-за любой другой Айз Седай, но он мог прийти в ярость из-за попытки его контролировать — мужчина слишком упрям, чтобы понять, что для него было бы лучше — но почему сестра в Кэймлине упомянула ее имя? И почему другая заставила ее замолчать?
Не смотря на теплую воду, она поежилась, думая о всех хитросплетениях Белой Башни, которые та плела веками, так хорошо, что никто не мог их увидеть, кроме Сестер, которые сами плели интриги, так туго, что никто кроме них самих их не распутает. Башня плела сети, Айя плели сети, даже отдельные Сестры плели сети. Иногда, они вплетались одна в другую так, словно их направляла одна рука. В другое время они разрывали друг друга на части. Так сложилось за три тысячи лет. Сейчас Белая Башня разделилась приблизительно на три части: одна поддерживала Эгвейн, одна Элайду, и одна оставалась в стороне. И если последние общались с остальными, обмениваясь информацией — возможно строя планы? — то последствия могут...
Неожиданно из-за закрытой двери донесся шум голосов. Илэйн села прямо. Нэрис и Сефани вскрикнули и кинулись в объятия друг друга, уставившись на дверь широко раскрытыми глазами.
"проклятье, что там происходит...?" — сердито ворча, Бергитте соскочила с сундука и выскользнула из комнаты, захлопнув дверь за собой. Голоса стали громче.
Если бы Телохранительницы дрались, то звук был бы другим, а они просто ругались. И уза не доносили ничего, кроме ярости и растерянности, и еще проклятую головную боль, но Илэйн выбралась из ванны, вытянув руки, чтобы Эссанде могла надеть на нее халат.
Спокойствие седой женщины, и, возможно, Илэйн, успокоило горничных настолько, что они покраснели, когда на них посмотрела Эссанде, но Авиенда расплескивая повсюду воду, выбралась из своей ванны, и ринулась в гардеробную. Илэйн думала, что она вернется со своим ножом, но вместо этого, она вернулась, окруженная сиянием саидар, с янтарной черепаху в одной руке. В другой она держала ангриал Илэйн, который хранился кошельке — древняя фигурка из кости в виде женщины, одетой только в собственные волосы. Кроме полотенца на голове, на Авиенде не было ничего, кроме собственной мокрой кожи. Она зло отстранила Сефани с дороги, когда та попыталась надеть на нее халат. Даже без ножа Авиенда по-прежнему думала, что когда она вынуждена сражаться, то должна действовать и двигаться внезапно.
"Положи это обратно", — сказала Илэйн, отдавая ангриал из кости Эссанде. — "Авиенда, я думаю, что нам это не пригодится".
Дверь приоткрылась и в щели появилась голова Бергитте. Нэрис и Сефани вздрогнули, по-видимому они все еще были напуганы.
"Зайда хочет вас видеть", — рявкнула Бергитте на Илэйн. — "Я ей сказала, что ей придется подождать, но..." — с неожиданным визгом она влетела в комнату, пытаясь удержать равновесие, пройдя два шагов и развернувшись, чтобы встретиться лицом с женщиной, которая ее толкнула.
Госпожа Волн клана Кателар была не того кто кого-то толкал. Концы ее замысловато завязанного узлом пояса свисали до колен. Она спокойно вошла в комнату, в сопровождении двух Ищущих Ветер, одна из которых закрыла дверь, перед пунцовым лицом Расории. Все трое прошли почти по ногам Бергитте. Зайда была невысокая, с проблесками седины в кудрявых волосах, однако ее темное лицо было того типа, которое с возрастом становятся только краше, и ее красота только подчеркивалась золотой цепочкой, с золотыми медальонами, которая соединяла одно из ее золотых колец в ухе с кольцом в носу. Что гораздо важнее, ее внешний вид был одной из форм давления. Это была не заносчивость, просто знание того, что ее послушаются. Ищущие Ветер внимательно смотрели на Авиенду, которая все еще удерживала Силу. Худое лицо Чанелле напряглось, а Шайлин прошептала что-то про Айильскуй девчонку. они были готовы открыться источнику, но ждали и сохраняли спокойствие. Восемь сережек в ухе Шейлин означали, что она Ищущая Ветер клана Госпожи Волн, а цепь Чанелле была увешана множеством золотых медальонов, как у Зайды. Обе были женщинами обличена властью, это было ясно из того как они держались и двигались, но кто-то другой, ничего не знавший об Ата'ан Миэйр, с первого взгляда понялбычто Зайда дин Парид у них главная.
"Твои сапоги тебя подвели, Капитан-Генерал", — промурлыкала она с небольшой улыбкой на пухлых губах. Одна темная, татуированная рука поигрывала золотой табакеркой, которая висела у нее на груди. — "Неудобная это вещь — обувь". Она и обе Ищущие Ветер были босяком, как всегда. Ступни Ата'ан Миэйр были такими же твердыми как подошвы ботинок, которые не боялись ни грубых досок, ни холодных плит пола.
Странно, но в добавление к своим блузам и штанам яркой расцветки из парчи, каждая женщина носила широкую белую накидку, свисавшую на грудь, почти скрывая ожерелий.
"Я принимала ванну", — сказала Илэйн строгим голосом. Словно они не видели, что у нее мокрые волосы и халат прилип к телу. Эссанде чуть ли не дрожала от возмущения, что означало, что она была уже вне себя от ярости. Илэйн тоже была близка к этому состоянию. "Как только вы уйдете, я продолжу. Я поговорю с вами тогда когда закончу. Если это угодно Свету".— Вот! Если они собираются вламываться в ее комнату, то пусть вспомнят о церемониях.
"Да осияет тебя Свет, Илэйн Седай", — ответила спокойно Зайда. Она удивленно вскинула бровь, взглянув в сторону Авиенды, хотя и не из-за свечения саидар, так как Зайда не могла направлять, и не из-за ее обнаженного тела, так как Морской народ не особо об этом беспокоился, по крайней мере, на взгляд сухопутного человека. — "Ты никогда не приглашала меня купаться с собой, хотя это было бы любезно, но мы не будем говорить об этом. Я узнала, что Неста дин Реас Две Луны мертва, убита Шончан. Мы скорбим по ней". Все три женщины прикоснулись к своим белым накидкам и дотронулись кончиком пальцев до губ, хотя Зайда, казалось столь же не любила формальности, как и Илэйн. Не повышая голоса и не убыстряя темпа, она спокойно продолжила, сразу переходя к делу, что с точки зрения Морского народа было неслыханно.
"Первые двенадцать из Ата'ан Миэйр должны встретиться, чтобы выбрать другую Госпожу Кораблей. Судя потому, что твориться на западе, становиться понятно, что это необходимо сделать без промедления", — рот Шайлин сжался, и Чанелле поднесла табакерку к носу, чтобы вдохнуть аромат. Этот специфический запах был такой резкий, что перебивал аромат розового масла, наполнявший комнату. Не смотря на то, что это показало их чувства к Зайде, она не проявила беспокойства и неуверенности. Ее пристальный взгляд был направлен прямо в лицо Илэйн. — "Мы должны быть готовы ко всему, что может произойти, и для этого нам нужно Госпожа Кораблей. От имени Белой Башни ты обещала двенадцать учителей. Я не могу взять Вандене, из-за ее скорби, или тебя, но остальных трех я возьму с собой. Оставшихся, в соответствии с клятвой Белой Башни мы будем ожидать вскорости. Я отправила сообщение Сестрам в Серебряном Лебеде, посмотреть, как они отнесутся к исполнения долга Башни, но я не могу ждать. Если будет угодно Свету, я буду принимать ванну с другой Госпожой Волн уже сегодня вечером в гавани Иллиана".