"Парикмахеры, лакеи, повара, столяр, не менее пяти подчиненных мастера Норри, и теперь один из библиотекарей", — Откинувшись в кресле и скрестив ноги, Дайлин выглядела раздражённой. — "Останется ли хоть кто-то, о ком мы, в конечном итоге, не узнаем, что он — шпион, Госпожа Харфор?" — Норри неуютно вытянул шею. Он считал предательство своих служащих личным оскорблением.
"Я надеюсь, что смогу добраться до дна этой бочки, миледи", — удовлетворенно сказала госпожа Харфор. Ее не волновали ни шпионы, ни Правители сильнейших Домов Андора. Шпионы были вредителями, и она намеревалась избавить от них дворец также, как следила чтобы не было блох и крыс. Хотя недавно она была вынуждена принять помощь Айз Седай для борьбы с крысами — в то время как знать была похожа на дождь или снег, природные явления с которыми невозможно бороться, но которые проходят со временем, поэтому из-за них не стоило волноваться. — "Существует не столь много людей, которых можно купить, и способных позволить себе купить кого-либо".
Илэйн попыталась представить себе мастера Харндера, но все, что она смогла вспомнить о нем было туманным: полный, лысеющий человек, который постоянно моргал. Он служил ее матери и, как она помнила, до того Королеве Модреллейн. Никто не прокомментировал тот факт, что он также служил Коричневой Айя. Во дворце каждого правителя между Хребтом Мира и Океаном Арит были соглядатаи Башни. Любой правитель, у которого есть немного мозгов, может быть в этом уверен.
Несомненно, Шончан также скоро будут под пристальным вниманием Белой Башни, если еще не были. Рин обнаружила несколько шпионов Красной Айя, безусловно наследство пребывания Элайды в Кэймлине, но этот библиотекарь был первым шпионом другой Айя. Элайда не любила, когда другие Айя знали, что происходит во Дворце, пока она была Советницей Королевы.
"Жаль, что у нас нет никаких ложных историй для дезинформации Коричневой Айя", — сказала она тихо. И еще хуже, что они и Красные узнали о Родне. В лучшем случае, они должны знать, что во Дворце находится множество женщин, способных направлять, и не потребуется много времени, чтобы вычислить, кто они такие. Безусловно, в дальнейшем это создаст проблемы, но все же эти трудности предстоят только в будущем. «Всегда все планируй наперед», — любила повторять Лини: — «Позаботься о следующем годе сегодня, и ты сможешь выжить завтра».
"Наблюдайте за мастером Харндером и постарайтесь выявить его знакомых. На данный момент этого будет достаточно". Некоторые шпионы зависят от собственных ушей — слушают сплетни или подслушивают под дверью. А другие смазывают языки вином, выпивая с друзьями. Первым шагом противодействия шпиону является выяснение того, каким образом тот узнает то, что он продает.
Авиенда громко фыркнула, и расправив юбки начала садиться на ковер, пока она не осознала во что одета. С опаской посмотрев на Дайлин, она вместо этого робко присела на краешек стула, образец придворной дамы с пылающим взглядом. Кроме разве того, что придворная дама не проверила бы большим пальцем остроту своего ножа. Если ее не сдерживать, Авиенда перерезала бы горло каждому шпиону, который попался в досягаемости её ножа. Шпионаж, по ее убеждению, был мерзким делом, не взирая на число объяснений Илэйн о том, что «каждый выявленный шпион является инструментом, который можно использовать самим, чтобы убедить врагов в том, что пожелаешь».
Совершенно необязательно, что каждый шпион работает на врага. Большая часть тех, кого разоблачила Главная Горничная, брали деньги из нескольких источников, и среди них она выделила бы Короля Муранди Роэдрана, разных Высоких Лордов и Леди Тира, горстку Кайриенской знати, и большое число торговцев. Многим было интересно, что происходит в Кэймлине, то ли для эффективной торговли, толи по другим причинам. Иногда казалось, что все шпионят за всеми.
"Госпожа Харфор", — сказала она, — "Вы не обнаружили никого, шпионящего для Черной Башни?"
Как и большинство людей, слышавших упоминание о Черной Башне, Дайлин задрожала, и сделала долгий глоток вина из своего кубка, но у Рин на лице появилась лишь слабая гримаса. Она решительно игнорировала тот факт, что где-то были мужчины, которые умели направлять Силу, раз она не могла этого изменить. Для неё Черная Башня была... просто неприятностью. — "У них не хватило на это времени, миледи. Дайте им годик и Вы обнаружите лакеев и библиотекарей, получающих монеты также и от них".
"Думаю, да". — Ужасная мысль. — "Что у Вас еще на сегодня?"
"Я разговаривала с Джоном Скеллитом, миледи. Человек, который однажды сменил хозяина, склонен сделать подобное снова, а Скеллит как раз из таких". – Скеллит был парикмахером, и ему платил Дом Аран, что в настоящее время делал его человеком Аримиллы.
Бергитте тихо выругалась, по какой-то причине вблизи Рин Харфор она следила за своим языком, и сказала с болью в голосе. "Вы говорили с ним? Ни у кого не спросив разрешения?"
Дайлин не чувствовала неловкости перед Главной Горничной и пробормотала, — "Материнское молоко в кубке!" Илэйн никогда прежде не слышала, чтобы она так ругалась. Мастер Норри заморгал и чуть не уронил свою папку, и погрузившись в себя не посмотрел в сторону Дайлин. Главная Горничная однако, лишь сделала паузу, пока Дайлин и Бергитте не успокоились, затем спокойно продолжила.
"Время пришло, и Скеллит дозрел. Один из людей, которым он передавал сообщения покинул город и не вернулся, а у другой похоже сломал ногу. На улицах, где случился пожар потом всегда гололед". Она сказала это, так обыденно, что было похоже, что это она каким-т образом подстроила падение человека. Тяжелые времена раскрывают в обычных, на первый взгляд, людях невероятные таланты. "Скеллит согласен передать следующее сообщение в лагерь сам. Он видел врата и не должен испугаться." Можно подумать, что она сама всю ее жизнь наблюдала как грохочущие фургоны торговцев появляются из отверстий в воздухе.
"Что удержит этого парикмахера от предательства, едва он окажется — вне прокля... мм... города?" Бергитте сказала это раздраженно, начиная вышагивать перед камином, сложив руки за спиной. Волосы в ее тяжелой золотой косе встопорщились. — "Если он уйдет, Аран наймет кого-то еще, а вам придется отыскивать их вновь и вновь. Свет, Аримилла должно быть, услышала о вратах почти сразу, едва она прибыла в лагерь, и Скеллит должен это знать". Ее раздражала не мысль о возможности побега Скеллита, или, вернее, не только она. Наемники считали, что их нанимали, чтобы остановить солдат, но за несколько серебренных они позволят одному или парочке людей проскользнуть ночью сквозь ворота в любом направлении. Один или двое не могли причинить вреда, если не видели ничего важного. Бергитте не любила напоминаний об этом.
"Жадность – вот, что остановит его, миледи", — спокойно ответила Госпожа Харфор. — "Мысли о золоте леди Илэйн и леди Нианы достаточно, чтобы заставить человека тяжело дышать. Это правда, леди Аримилла должно быть, уже слышала о вратах, но это только укрепит доверие к Скеллиту".
"А если он столь жаден, что остановит его от попытки заработать еще больше золота, сменив хозяев в третий раз?" — сказала Дайлин. — "Он может причинить очень много... неприятностей, Госпожа Харфор".
Тон Рин стал более резким. Она никогда не переступила бы границы, но она не любила, когда кто-то – кто угодно — считал ее небрежной. — "Леди Ниан похоронила бы его под ближайшим сугробом, миледи, как она уже поступила кое с кем, и я довела это до его сведения. Она никогда не отличалась терпимостью. И я уверена, вы это тоже знаете. В любом случае, вести из лагеря редки, если не сказать очень редки, и он смог бы увидеть кое-что, о чем мы хотели бы узнать".
"Если Скеллит сможет сообщить нам в каком лагере будут Аримилла, Эления и Ниан, и когда, я заплачу ему его золото своей собственной рукой", — сознательно сказала Илэйн. Эления и Ниан держались поблизости от Аримиллы, или она держала их поближе к себе. И Аримилла была еще менее терпима, чем Ниан, не желала верить, что что-нибудь может происходить без ее участия. Она проводила половину каждого дня, в переездах между лагерями, и никогда не спала в одном и том же месте две ночи подряд, чтобы никто не мог об этом узнать. — "Это – та единственная вещь, которую он может привести нам из лагерей, и которую я хочу знать".
Рин склонила голову. — "Как скажите, миледи. Я прослежу". Она слишком часто старалась ничего не говорить в открытую в присутствии Норри, но и не показывала, что слышала какое-либо замечание в свой адрес. Конечно, Илэйн не была уверена, что она в действительности могла бы открыто сделать этой женщине замечание. Даже если бы она так и поступила, Госпожа Харфор продолжала бы должным образом исполнять свои обязанности, и она конечно же продолжала бы с не меньшей страстью охотиться на шпионов. Просто по причине, что их присутствие во дворце ее оскорбляло. Однако Илэйн каждый день стала бы испытывать с дюжину мелких неудобств. С дюжину мелочей, которые в целом заставляют тяжело страдать, и, конечно, ничего такого, что можно было бы поставить в вину Главной Горничной.
«Мы должны точно исполнять все па танца, точно также как и наши слуги», — однажды сказала ей ее мать. – «Ты, конечно, можешь продолжать нанимать новых слуг, и тратить все своё время на их обучение, страдая, пока они всему не научатся. Однако, окажешься там же, откуда начала, если ты не примешь их правила игры. Это позволит тебе жить комфортно, тратя время на управление государством».
"Спасибо, Госпожа Харфор", — сказала она, и удостоилась еще одного выверенного поклона. Рин Харфор знала, чего она стоит. — "Мастер Норри?"
Человек-цапля начал было говорить, но хмуро посмотрел в сторону Рин. Каким-то образом он считал врата своими, и относился к этому очень серьезно. — "Да, миледи. Конечно". Его голос был сама, покрытая пылью, монотонность. — "Я полагаю, что леди Бергитте уже проинформировала Вас на счет караванов из Иллиана и Тира. Я полагаю, что... мм... ее обычный стиль, когда Вы возвращаетесь в город." На мгновение, его глаза укоризненно посмотрели на Бергитте. Он никогда и не подумал бы причинить Илэйн даже самого малейшего беспокойства, даже если бы она на него накричала, но он жил по собственному кодексу и немного обижался на Бергитте за утрату своего шанса перечислить прибывшие фургоны и бочки. Он любил числа. По крайней мере, Илэйн надеялась, что обида была умеренная. В господине Норри было очень мало страсти.
"Проинформировала", — сказала ему она, с небольшим намеком на извинение, чтобы его ни смущать. — "Боюсь, что часть Морского Народа нас покинет. Завтра у нас останется только половина людей для создания врат".
Его пальцы зашевелились на кожаной папке, словно ощупывая бумаги внутри. Но она никогда не видела, чтобы он с ними сверялся. — "Ах. Ах. Мы должны... справиться, миледи». Халвин Норри всегда со всем справлялся. — "Я продолжу. Девять поджогов вчера днём и вечером, больше чем обычно. Были сделаны три попытки поджечь склады с продовольствием. Спешу добавить, ни одной успешной". Он, быть может, и спешил, но произнес все тем же тоном, что и раньше. — "Если говорить о Гвардейцах, патрулирующих улицы, то это приносит пользу — число нападений и воровства снизилось немного ниже нормального для этого времени года. Однако, совершенно очевидно, что поджигателей направляет чья-то рука. Семнадцать зданий были полностью уничтожены огнем, все, кроме одного, были пустующие", — его губы неодобрительно сжались. Потребуется нечто, гораздо большее чем простая осада, чтобы заставить его покинуть Кэймлин. — "и, по моему мнению, все поджоги были задуманы, чтобы оттянуть пожарные фургоны насколько возможно дальше от складов, которые были основной целью их попытки. И я считаю, что сценарий одинаков у каждого пожара на этой неделе".
"Бергитте?" — сказала Илэйн.
"Я могу попробовать нанести склады на карту", — с сомнением ответила Бергитте, — "и разместить на улицах дополнительные патрули, которые, кажется, сейчас довольно далеко друг от друга, но это по прежнему оставить много прокля... мм... шансов". Она не смотрела на Госпожу Харфор, но Илэйн по узам почувствовала слабый намек на румянец. — "У любого прохожего имеется огниво на поясе, и чтобы совершить поджог, при наличии сухой соломы, это займёт только минуту".
"Сделай то, что сможешь", — сказала ей Илэйн. Было бы большой удачей, если бы они застали поджигателя на месте преступления, и еще большей удачей, если бы поджигатель рассказал о чем-то большем чем, о том, что деньги были получены от кого-то, кутавшегося в плащ с капюшоном. Чтобы проследить это золото назад до Аримиллы или Элении, или Ниан, потребуется удача Мэта Коутона. "Есть у вас что-нибудь ещё, Мастер Норри?"
Опустив свой длинный нос, он избежал ее пристального взгляда. — "Мне... Мм... мое внимание привлекло одно обстоятельство", — сказал он нерешительно, — "что Дома Марне, Аран и Саранд недавно все взяли очень большие ссуды под доходы от своих поместий". — Брови Госпожи Харфор удивленно взлетели вверх прежде, чем она смогла справиться с собой.
Посмотрев в свою чашку, Илэйн обнаружила, что та почти пуста. Банкиры никогда никому не сообщали, сколько они давали взаймы, кому или на что, но она не стала спрашивать, как он об этом узнал. Это было бы... неудобно. Для обоих. Она улыбнулась, когда ее сестра взяла чашку, и поморщилась, когда Авиенда вернулась с ней, наполненной чаем. Авиенда, кажется, считала, что она должна пить разбавленный чай пока ее глаза не будут в нем плавать! Лучше пить козье молоко, чем помои вместо чая. Хорошо, она взяла проклятую чашку, но пить она не станет.
"Наемники", — прорычала Дайлин, с пылающим взглядом, от которого в испуге убежал бы и медведь. — "Я говорила это раньше и скажу снова. С этими людьми, торгующими своими мечами одна проблема — их всегда можно подкупить". Она с самого начала выступала против наемников для защиты города, хотя не будь их, Аримилла со своей армией смогла бы въехать в любые ворота, которые сама пожелает. Для охраны всех ворот должным образом просто не хватало людей. Или, на стенах будет гораздо меньшее людей.
Бергитте тоже была против наемников, но все же она приняла доводы Илэйн, хотя и неохотно. Она все еще им не доверяла, но сейчас покачала головой. Она сидела на подлокотнике кресла возле огня, поставив ногу в сапоге на сидение. "Наемники дорожат своей репутацией, если не честью. Однажды перебежав на сторону противника, они фактически сами закрывают перед собой все двери. Этот отряд снова нигде и никогда не наймут. Аримилла должна предложить Капитану достаточно, чтобы прожить оставшуюся часть жизни подобно лорду, и, по крайней мере, убедить его людей чтобы они тоже перешли на ее сторону".
Норри покашлял. Тем ни менее, даже это прозвучало пыльно. "Кажется, они заняли денег в два или в три раза больше, чем принесут доход их поместья. Банкиры, конечно... пока не догадываются... об этом".
Бергитте принялась было за проклятья, но затем замолчала. Дайлин нахмурилась так, что от этого её вино могло прокиснуть. Авиенда сжала руку Илэйн, и сразу отпустила. Огонь в камине затрещал и выплеснул ливень искр, некоторые из них почти долетели да ковра.
"За наемниками должны проследить", — подняла руку Илэйн, чтобы предостеречь Бергитте. Женщина не открыла рта, но узы громко вопили. — "Вы должны будете где-нибудь найти для этого людей". Свет! Им, кажется, придется защищаться от такого же числа людей внутри города, что и за стеной! "Их потребуется не много, но мы должны знать, стали они вести себя странно или более скрытно, Бергитте. Это может для нас оказаться единственным сигналом".
"Я придумаю, что мне делать, если один из отрядов нас продаст", — сказала Бергитте изменившимся голосом. — "Но знать об этом будет не достаточно, если у меня не будет людей, чтобы примчаться к любым воротам, которые могли быть открыты врагу. И половина солдат в городе — наемники. Другая половина – старики которые живут на свои пенсии несколько последних месяцев. Я изменю время дежурства на нерегулярные интервалы. Для них будет сложнее предать, если они не будут знать, где они будут дежурить завтра, но эта мера не сделает предательство невозможным". – Она всегда протестовала, утверждая, что она никакой ни генерал, но она видела больше сражений и осад, чем любые десять генералов, и она прекрасно знала, как решить подобные проблемы.
Илэйн почти пожалела, что в ее кубке было не вино. Почти. "Есть шанс, что банкиры узнают то, что знаете вы, Мастер Норри? Прежде, чем им вернут ссуды?" — Если так, то кое-кто мог решить, что банкиры хотят видеть на троне Аримиллу. Она могла бы разорить казну, чтобы возместить те ссуды. Она даже могла бы это сделать. Торговцы всегда следовали за ветром политики, в какую бы сторону он не дул. Банкиры, как известно, пытались сами влиять на события.
"На мой взгляд, это маловероятно, миледи. Они должны были бы... мм... задавать правильные вопросы правильным людям, но обычно банкиры... мм... друг с другом… держат рот на замке. Да, я думаю, вряд ли. В настоящее время".
Не оставалось ничего кроме как сообщить Бергитте, что появился еще один мотив для убийств и похищений. Судя по ее хмурому выражению лица и внезапному сумраку в узах, она уже это поняла. Еще был небольшой шанс уцелеть под охраной сотни телохранителей-женщин. Если он когда-либо был.
"Спасибо, Мастер Норри", — сказала Илэйн. "Отличная работа, как всегда. Сообщите мне немедленно, если заметите признак того, что банкиры задали этот вопрос".
"Конечно, миледи", — пробормотал он, наклонив голову, словно цапля, поймавшая рыбу. — "Миледи очень добра".
Когда Рин и Норри покидали комнату, он придержав для нее дверь поклонился. Его поклон был на волосок изящнее, чем обычно. И она, проходя мимо него в коридор, немного наклонила голову. Авиенда не сняла стража, которого она создала. Едва дверь с глухим звуком, который приглушил страж, закрылась, она сказала, — "Кто-то пытался подслушать".
Илэйн покачала головой. Не было никакого способа узнать кто это был — Черная Сестра? Кто-то любопытный из Родни? Но, по крайней мере, ей не удалось подслушать. У них было мало шансов пробиться сквозь щит Авиенды, возможно даже у Отрекшихся, но она сразу бы сказала, если кто-то смог.
Дайлин приняла заявление Авиенды с меньшей уверенностью, что-то бормоча о Морском Народе. На глазах у Рин и Норри она не пошевелилась ни на волос, услышав, что половина Ищущих Ветер ушла, но теперь она хотела узнать историю целиком. — "Я никогда не доверяла Зайде", -проворчала она, когда Илэйн закончила. — "Этот устный договор, я полагаю, хорошая сделка, но меня не удивило бы, если бы она оставила одну из Ищущих Ветер подслушивать. Она показалась мне особой, желающей, на всякий случай, знать все, что однажды может ей пригодиться". В голосе Дайлин была какая-то нерешительность. Она колебалась, катая кубок между ладонями. — "Вы полностью уверены, что этот... маяк... не сможет нам повредить, Илэйн?"
"На столько, насколько могу, Дайлин. Если бы это начался новый Разлом Мира, я думаю, что к настоящему времени это бы уже произошло". Авиенда рассмеялась, но Дайлин побледнела. Действительно! Иногда нужно рассмеяться, чтобы не закричать.
"Если мы задержимся теперь намного дольше, когда Норри и Госпожа Харфор ушли", — сказала Бергитте, — "кто-то может удивиться, почему?" Она махнула рукой на стены, имея в виду стража, которого не могла видеть. Но она знала, что он всё ещё на месте. Ежедневные встречи с Главной Горничной и Старшим Клерком всегда подразумевали нечто большее.
Все собрались вокруг нее, едва она сдвинула пару золоченых фарфоровых чаш Морского Народа на одном из столов в стороны, и достала из-за пазухи большую свернутую карту. Она всегда носила её там, и только на время сна клала её под подушку. Развернутая и прижатая пустыми кубками по краям, карта показывала Андор от Реки Эринин до границы с Алтарой и Муранди. По-правде говоря, не весь Андор, показанный на карте, находился под управлением Кэймлина. Западная его часть уже несколько поколений была только под частичным контролем. Едва ли эта карта была шедевром картографического искусства, складки на ней стерли многие детали, но она достаточно хорошо отображала ландшафт, города и деревни были отмечены, а также каждая дорога, мост или брод. Илэйн держала чашку с чаем подальше от карты, чтобы случайно не пролить и не добавлять новых пятен. И избавить себя от жалких извинений за подобный чай.
"Приграничники двигаются", — сказала Бергитте, указывая на лес к северу от Кэймлина, расположенный на северной границе Андора, — "но они продвинулись не далеко. Такими темпами, хорошо, если через месяц они окажутся близ Кэймлина".
Вертя в руках свой серебряный кубок, Дайлин глядела в темное вино, затем внезапно взглянула на Бергитте. "Я думала, вы – северяне, привыкли к снегу, Леди Бергитте". Даже сейчас она продолжала ее прощупывать, и убеждать ее не делать этого, заставит ее десятикратно убедиться в том, что Бергитте скрывает тайны, и двадцатикратно в том, что она знает какие.
Авиенда хмуро посмотрела на пожилую женщину. Когда она не боялась Бергитте, то становилась отчаянной защитницей тайн Бергитте. Но сама Бергитте уверенно встретила пристальный взгляд Дайлин, без намека на тревогу в узах. Она смирилась с ложью о своем происхождении. — "Я долгое время не была в Кандоре". Это была правда, хотя она не была там намного дольше, чем Дайлин могла себе представить. Тогда страна даже еще не назвалась Кандором. "Не важно, кто к чему привык – провести двести тысяч солдат, не считая Свет знает сколько маркитантов, зимой, по снегу – все равно выйдет медленно. Хуже, я послала госпожу Окалин и госпожу Фоут посетить некоторые деревни в нескольких милях к югу от границы." — Сабейн Окалин и Джулания Фоут были из Родни, и они умели Перемещаться. — "Они говорят, что сельские жители считают, что Приграничники разбили лагерь на всю зиму".
Илэйн выругалась, хмуро глядя на карту, отслеживая расстояние пальцем. Она очень рассчитывала на слухи о Приграничниках, если не на самих Приграничников. Слух об армии, вторгнувшейся в Андор, должен был разнестись как огонь по сухой траве. Никто в здравом уме не подумает, что они прошли столько сотен лиг только для того, чтобы захватить Андор, но каждый, кто услышит этот слух, будет строить предположения об их намерениях, и что с ними делать. А каждого языка, как известно, свое мнение. Так или иначе, только новости начнут распространяться. Когда это произойдёт, у неё над всеми окажется преимущество. Она в первую очередь приняла меры, чтобы Приграничники вторглись в Андор, и уже приняла меры, чтобы они ушли.
Выбор был не очень трудным. Попытка их остановить могла привести к кровопролитию, если вообще такая попытка была бы осуществима, а все, что им требовалось — только дорога в Муранди, где они рассчитывали найти Дракона Возрождённого. Это также было ее работой. Они скрыли причину зачем им был нужен Ранд, и она не собиралась открывать им истинное его местоположение, особенно когда с ними была дюжина Айз Седай, а они утаили этот факт. Но как только новости дойдут до Правителей Домов...
"Это должно сработать", — сказала она мягко. — "Если необходимо, мы можем сами распространять слухи про Приграничников".
" Это должно сработать", — согласилась Дайлин, а затем добавила мрачным тоном, — "Пока Башир и Бэил держат своих людей в узде. Это слишком гремучая смесь из Приграничников, Айил и Легиона Дракона в нескольких милях друг от друга. И я не вижу способа удостовериться, что Аша`маны не сделают чего-то безумного". — Закончила она, фыркнув. В ее понимании, мужчина уже был безумен, если захотел стать Аша`маном.
Авиенда кивнула. Она не так часто соглашалась с Дайлин, как Бергитте, но Аша`маны были тем, в чем они были едины.
"Я удостоверюсь, что путь Приграничников не пересечется с Чёрной Башней", — заверила их Илэйн, хотя уже делала это раньше. Даже Дайлин знала, что Бэил и Башир будут держать своих людей в узде — никто не желал сражения, в котором не нуждался, и, конечно, Даврам Башир не будет сражаться с собственными соотечественниками — но каждый имел право беспокоиться об Аша`манах и том, что они могут сделать. Она двинула свой палец от шестиконечной звезды, обозначающей Кэймлин на несколько миль в сторону местности, которую узурпировали Аша`маны. Черная Башня не была отмечена на карте, но она слишком хорошо знала, где та находится. По крайней мере, было хорошо, что она находится вдали от Лугардской Дороги. Отправить Приграничников на юг в Муранди, избегая столкновения с Аша`маннами, будет не трудно.
Ее рот сжался при мысли, что она не сумеет прогнать Аша`манов, но это было дело, которое можно сделать потом в любое время, так что она мысленно отодвинула людей в чёрном в сторону.
"А остальные?" – Ей не нужно было говорить ничего больше. Шесть главных Домов оставались нейтральными – по крайней мере, к ней или Аримилле. Дайлин заявляла, что они все, в конечном счете, придут к Илэйн, но пока они не проявляли никакого желания. Сабейн и Джулания спрашивали о них тоже. Обе женщины последние двадцать лет прожили, работая коробейниками, привыкшие к трудным поездкам, спать в конюшнях или под деревьями, и слушая то, о чем люди не хотят говорить, и о чем говорят. Они стали замечательными разведчиками. Для нее это будет большая потеря, если их придется перебросить на помощь в снабжении города.
"По слухам Лорд Луан находится сразу в дюжине мест на востоке и западе". — Хмуро глядя и водя указательным пальцем по карте, словно на ней должно быть отмечено место пребывания Луана, Бергитте пробормотала проклятие, громче чем в присутствии Рин Харфор. — "Всегда где-то по-соседству или рядом. Леди Эллориэн и Лорд Абелл, кажется, вовсе пропали, что почти невероятно для Правителей Домов. По крайней мере, госпожа Окалин и Фоут ничего о них не слышали, а также про солдат из Домов Пендар или Траймане. Ни людей, ни лошадей". Это было очень необычно. Кто-то прилагал большие усилия.
"Абелл всегда умел прятаться, когда хотел", — пробормотала Дайлин, — "всегда умел направить на ложный след. Эллориэн..." — прикрыв рот рукой, она вздохнула. — "Эта женщина слишком яркая чтобы исчезнуть. Если только она не вместе с Абеллом или Луаном. Или с обоими сразу". — Она была не в восторге от этой идеи, несмотря на то, что сама ее высказала.
"Что касается других наших «друзей»", — сказала Бергитте, — "Леди Арателле пересекла границу с Муранди пять дней назад в этом месте", — Она легко коснулась карты, примерно в двухстах милях к югу от Кэймлина. — "Четыре дня назад, Лорд Пеливар проделал тоже самое в приблизительно пяти или шести милях западнее этого места, и здесь — Леди Аймлин, тоже с дистанцией пять-шесть миль".
"Они идут порознь", — сказала, кивая, Дайлин. — "Они привели с собой Мурандийцев? Нет? Хорошо. Они могут двигаться к своим поместьям, Илэйн. Если они и дальше будут двигаться отдельно, тогда мы будем знать наверняка". — Эти три Дома более всего её беспокоили.
"Они могли отправиться по домам", — неохотно как всегда, согласилась с Дайлин Бергитте. Вытянув свою замечательную косу из-за плеча, она сжала её в кулаке почти также как делала Найнив. — "Люди и лошади после похода через Муранди зимой должно быть устали. Но все, в чем мы можем быть уверенны, они движутся".
Авиенда фыркнула. Слишком громко для девушки в бархатном платье. — "Всегда предполагай, что твой враг сделает то, чего ты меньше всего хочешь. Найди самое нежелательное для себя действие врага, и вот вам их план".
"Аймлин, Арателле и Пеливар — не враги", — слабо возразила Дайлин. Как бы она не верила в их верность, рано или поздно она могла закончиться. Эти трое поддержали права на трон самой Дайлин.
Илэйн никогда не слышала про королев, занимавших трон по принуждению. Такого в истории никогда не было, но все же Аймлин, Арателле и Пеливар, кажется, хотят пробовать, не имея надежды получить подобную власть для себя. Дайлин не хотела трона, но едва ли она будет безвольным правителем. Простой факт, что весь срок правления Моргейз Траканд был испорчен в последний год одной грубой ошибкой за другой, и немногие знали и верили, что в течение этого времени она была пленницей одного из Отрекшихся. Некоторые Дома хотели на троне кого угодно, кроме Траканд. Или так думали.
"А чего мы хотим, чтобы они сделали, меньше всего?" — сказала Илэйн. — "Если они рассеются по своим поместьям, тогда до весны они останутся в них, а к тому времени все будет решено". — Свет, хотелось бы, чтобы так и было. — "Но что, если они продолжат двигаться к Кэймлину?"
"Без мурандийцев у них не достаточно сил, чтобы бросить вызов Аримилле". Изучая карту, Бергитте потерла подбородок.
"Если они до сих пор не знают, что Айил и Легион Дракона сохраняют нейтралитет, то скоро узнают, но они будут осторожны. Никто из них не кажется настолько глупым, чтобы ввязаться в борьбу, которую они не смогут выиграть. Я скажу так, они встанут лагерем где-нибудь к востоку или юго-востоку, где они смогут следить за событиями, и, возможно, влиять на происходящее".