Ложились спать, начинался дождь. Проснулись ночью – гром и молнии. При продолжающемся дожде нас в этом овражке подтопит. Уложив дополнительно куски полиэтилена на дно палатки, решили: «Плевать!» и продолжили спать. Утром дождь стал потише, но из палаток вылезать не хотелось. Неожиданно к нам пришлепал какой-то местный чел и потребовал валить отсюда подобру-поздорову. Вставать тут лагерем почему-то запрещено. Кроме того, он обязал нас отметиться в КСС Терскола и поставить печать в маршрутной книжке. Я уверил этого репейника, что мы свалим отсюда, как только позавтракаем, соберем и просушим вещи. Дождь тем временем вновь усилился. Дежурные не спеша варили утреннюю кашку, высунувшись наполовину из палатки и накрывшись полиэтиленом. В низко спустившихся тучах нет даже намека на просветы.
Прогулялся до канатки. Говорят, что над всем Эльбрусом сегодня непогода и наверху делать нечего. Оставаться еще на сутки в этой недружелюбной сырости также не вижу смысла. Значит собираться и спускаться в долину до Терскола, а там уж по обстановке. Девчата согласны, но ноют, что хотят дошлепать до гостиницы. Сопротивляюсь, как могу. Есть риск, что после плотного контакта с цивилизацией они раскиснут, разнюнятся, потеряют задор и боеспособность. Договорились, что сначала соберемся и позавтракаем, а уж там…
Дождь кончился, но долина затянута влажным туманом. Кажется, что начни двигаться активнее и отожмешь из него затаившиеся дождинки. Может поэтому, все пока медлительны и вялы. К полудню мы все же под рюкзаками. Выбираемся на площадку перед гостиницей. Канатка похоже так и не работает. У пивного ларька зябко поёживаясь, дуют пиво отдыхающие. Сытые и теплолюбивые они недоуменно разглядывают нас, а мы свысока взираем на них, неприспособленных, тепличных, случайно попавших в горы. Наши девчата оказались на высоте, не проявив даже малейшего интереса к такому отдыху. Прощай, Эльбрус! До новых встреч, Западный Кавказ!
Обходя группы праздношатающихся туристов союзного и зарубежного разлива, уворачиваясь от редких автомобилей, продвигаемся к Терсколу. Справа от нас шумит, ужасающе ворочая камни Баксан. За последние сутки он потемнел и вздулся буквально на глазах. Мутный поток шоколадного цвета, вырвавшийся из пределов обычного русла, представляет грозную силу. Как хорошо, что мы решили вопросы с переправой накануне, до начала непогоды. Сегодня только от одной мысли о купании на стремнине бьет дрожь.
Закутавшись в полиэтиленовые накидки вместе с рюкзаками, бодро, почти не останавливаясь, тащимся вниз. Во-первых, мы стали выносливее, а рюкзаки немного полегчали, во-вторых, пока двигаешься тепло, а на остановках мокрый брезент начинает неприятно липнуть к телу, в-третьих, мы попробуем уйти от непогоды, если успеем на Чегетский подъёмник. В Терсколе улицы пусты, где тут КСС спросить не у кого. Не заметив, как пробежали весь небольшой поселок и у дорожного знака на его краю решили остановиться на «пятиминутку». Я же, со всеми документами возвращаюсь назад. Нужный дом оказался рядом с трассой. На первом этаже особнячка слева от дороги, горел свет. В небольшом кабинете, стены которого сплошь завешаны картами и отличными крупноформатными фотографиями гор, меня встретили без лишней волокиты. Уточнили наши планы, проверили маршрутную книжку, достоверность наших кроков (карт) и дали «добро» на продолжение маршрута. Оказались, что спасатели вполне милые ребята.
Дальше я отправился в магазин, где купил пряников для перекуса и бутылку нарзана. Захотелось сравнить с тем, что пили на источнике. На все про все потратил меньше часа.
На ходу дожевывая пряники, выступаем в сторону Чегета. Облачность сохраняется, но небо стало как-то повыше, посветлело. Вновь стали попадаться разновозрастные компании, выползшие на воздух после дождя. Их стиль - дефилировать «нога за ногу» нам не подходит. Как мы ни спешили, но в итоге канатная дорога не работает, возможно из-за непогоды. Нет худа без добра решили мы, и, прервав гонку, отправились за шашлыком. Скромные порции мясного блюда усугубили солидным гарниром в виде каши, из собственных запасов. Её сварили прямо тут на огороженном пустыре для палаток перед корпусом гостиницы «Иткол».
Рассуждаем о планах на завтра. Хочется побыстрее свалить из пасмурного Баксана. Заползая в так и непросохшие палатки, дружно согласились, что в целом терпимо, день сложился удачно.
Перевал Донгуз-Орун.
Утро, как утро. Пасмурно. Прохладно. Собираем палатки, завтракаем и тянемся со всеми вещами к канатке. Лезть в гору по скотопрогонной тропе в мокром лесу, желания нет. Кресельный подъемник доставил нас к кафе «Ай». Там уже наметилось какое-то оживление, но дожидаться его открытия мы не стали. Убедившись, что группа собралась в полном составе, впрягаемся в рюкзаки. Погода, похоже, улучшается, но туман подниматься не спешит.
Ущелье Донгуз-Орун, по утверждению знатоков, одно из живописнейших на Кавказе, сохранившее девственный лес. Бурный поток, являясь правым притоком Баксана, местами течет как бы в природной галерее под кронами подступивших к нему вплотную деревьев. С подмываемых берегов в поток обрушиваются камни, целые деревья, которые сцепившись кроной, образуют мощные заторы. Не удивительно. Правый склон ущелья зарос почти непроходимым лесом и близко подступает к реке, нависая крутыми обрывами. На левом же берегу лес перемежается полянами с сочной травой и множеством цветов.
Этот лесистый участок долины остался значительно ниже нас. Благодаря канатной дороге мы здорово набрали высоту. Двигаемся траверсом с небольшим набором, огибая Чегет по склону, уже в зоне альпийских лугов. Подъем делается всё более пологим. Наконец, оказываемся на закрытых от ветров, обширных площадках около небольшой речки. Встаем отдышаться и оглядеться. Окружающий ландшафт здорово отличается от суровой сдержанности природы ущелья Азау, в котором мы недавно побывали.
Место, приютившее нас для краткого отдыха, вполне удобное, защищенное со всех сторон скалами. По всей видимости, это и есть «Северный приют», хотя никаких строений в тумане не видно. А ручей, у которого встали, вероятно, Медвежий.
Кстати о названиях. «Немецкие ночевки», «Эхо войны», перевал 810 полка. Эти названия зазвучали, действительно, как эхо войны, после битвы на Кавказе. Но есть названия, заимствованные у народов с незапамятных времен, проживающих тут. Вскоре к этому привыкаешь и начинаешь активно пользоваться, совершенно не задумываясь, что оно означает. На одном из участков пройденного маршрута, к примеру, был рядышком перевал Хасан-Хой-Сюрульген. Оказывается, название с невероятно глубоким смыслом: «Перевал, через который Хасан гнал овец или угнал овец».
Наш следующий перевал - Донгуз-Орун (3180 м) 1А. Он является популярным и наиболее легким перевалом из Балкарии в Сванетию. С давних пор им пользуются местные жители для перегона скота. Отсюда, вероятно, сложилось и название: Донгуз – «свинья», а Орун – «место» на местном карачаево-балкарском наречии. Он ведет из долины реки Донгуз-Оруна (приток Баксана) в долину реки Накры (приток Ингури), соединяя, таким образом, самые западные части Балкарии и Сванетии. В годы войны на перевале держали оборону наши солдаты, через него армейские подразделения попадали в блокированное немцами Баксанское ущелье, а в ноябре 1942 года через перевал удалось эвакуировать в Сванетию несколько тысяч мирных жителей и раненых бойцов. Через перевал отступили и потрепанные в боях части Советской армии, унеся в заплечных мешках 18 тонн молибденовой руды, последнюю выработку Тырныаузского комбината. Этой информацией я делюсь с друзьями на коротких остановках. Как же недавно это было. Всего лишь сорок лет назад здесь шли тяжелые бои, гибли люди, лилась кровь!
Между тем слева от нас в глубокой котловине показалось озеро с мутной зеленой водой и, похоже, заболоченными берегами – Донгуз-Орункель (озеро, где купаются свиньи). Все согласны – вид свинский. Название это отражает.
Распогодилось. Туман почти рассеялся и стало видно, что над поляной возвышаются вершины Кара-Чиран-баши и Донгуз-Орун-баши, а, напротив, за рекой, поднимается громадный массив Большого Донгуз-Оруна, имеющий несколько вершин. Массив этот обрывается в сторону Приюта гигантской скалистой, запорошенной снегом стеной, над которой из года в год висит снежный козырек, являющийся источником мощных лавин. По форме ледник напоминает чуть завалившуюся цифру семь. Он так и называется «Семерка». Сам Михаил Хергиани совершал тут рекордные по сложности восхождения. Перейдя ручей по мостику, начинаем набирать высоту и, обогнув скалистый выступ, вскоре выходим к месту, откуда открывается вид на перевал. Тропинка хорошо заметная в самом начале, тут временами теряется и, несколько спускаясь вниз, приводит ко второму крошечному озеру, расположенному на высоте 2720 м у языка небольшого ледника, спускающегося с перевала. Расстояние от Cеверного приюта до озера не более 3 км. Обходим его по камням справа и поднимаемся по левой (орографически) стороне ледника, постепенно заворачивая налево в соответствии с направлением движения ледника. Ледник, в нижней части обнаженный и пологий, выше становится более крутым и обильно покрыт снегом. Открытых трещин немного, и они легко обходятся. Перевал находится правее небольшой, но резко выделяющейся скалистой вершины, поднимающейся над ледником. В летние месяцы перевальная тропа большей частью бывает ясно видна и на снегу. Бредем по ней до перевальной седловины.
