Сцена пуста. Звонит телефон.
БЕРТА (входит и снимает трубку): Да!.. Да…туда. Нет, Бернара сейчас нет… Да, Берта. Ах, это вы, мадемуазель Марта? Вы прилетели? Уже? Вы в Париже? О, это прекрасно! Да, конечно! Бернар будет очень рад, что вы так рано прилетели! Да… Да… Прекрасно… О-ля-ля! Да… До скорого, мадемуазель. (Вешает трубку.) Не жизнь, а песня! (Звонят. Она направлялась в сторону комнаты окнами во двор. Останавливается и идет к входной двери.) Нет, для служанки здесь не жизнь! (Выходит. Её голос доносится из-за кулис.) Ну, что это жизнь!
ГОЛОС РОБЕРА: Bonjour!
ГОЛОС БЕРТЫ: Bonjour, мёсьё!
ГОЛОС РОБЕРА: Это опять я!
ГОЛОС БЕРТЫ: Вижу.
РОБЕР (входит со своими вещами): Мне пришлось отстоять очередь в камеру хранения. И откуда в Париже такие полчища народу?! У нас в Эксе гораздо спокойнеё.
БЕРТА: В Париже такие полчища народу, потому что провинция сильно его перегружает…
РОБЕР (не понимая): Да, сильно.
БЕРТА: Надеюсь, вы к нам ненадолго?
РОБЕР: Вы не очень-то любезны с гостями вашего хозяина.
БЕРТА: Это я только с вами себе позволяю. Вы же не чужой. Вы в курсе того, что здесь происходит. Будешь тут любезна! Постоянно кто-то приезжает, кто-то уезжает, всё время какие-то неожиданности, постоянно всё меняется!
РОБЕР: Но при этом всё разыграно, как по нотам! По части организации вашему хозяину нет равных!
БЕРТА: Ну, конечно! Он чересчур организован! Организовывать всё так, чтобы я тут вкалывала без продыху, это, я считаю, не по-человечески! Да, это жестоко!
РОБЕР: А, по-моему, наоборот, очень сильно!
БЕРТА: Вы такой же нелюдь, как и он! Да, кстати…Lufthansa приехала!
РОБЕР: Как? Уже?
БЕРТА: Только что позвонила и сообщила, что прилетела пораньше.
РОБЕР: Ну и что? Мадемуазель Мишель же уже улетела!
БЕРТА: Улететь-то она улетела, а немочка может пробыть здесь три дня! Она сообщила мне это по большому секрету, думая, что её известие будет сюрпризом для мёсьё.
РОБЕР: Для меня?
БЕРТА: Да нет! Для моего мёсьё!
РОБЕР: А у вас что - есть муж?
БЕРТА: Да для хозяина моего!
РОБЕР: О, господи! Так, и что будет, если она зависнет здесь на трое суток?
БЕРТА: Будет дурдом. Эта Мэри, американочка…
РОБЕР: Да, я знаю…
БЕРТА: Она возвращается в понедельник.
РОБЕР: Да… А сегодня что? Суббота… Нормально… У Бернара есть время всё переиграть… Ну, хорошо! Где мне устроиться?
БЕРТА: Где угодно! Но там (показывает на дверь окнами в сад) комната мёсьё и его невест. Поэтому там устраиваться не нужно. Если вам нравится… Там (показывает на дверь в комнату окнами во двор) … или там… (показывает на дверь на веранду) … Там более спокойно… Окна во двор… В общем, будьте как дома!
РОБЕР: Вы очень любезны.
БЕРТА: Я совершенно нелюбезна! Просто делаю то, что велел мой мёсьё. Остальное меня не касается. Мне хватает своих забот в этом чертовом доме, чтобы ещё и оказывать всякие любезности гостям мёсьё! Такая неблагодарная у меня работа!
РОБЕР: Слушайте, но если она вам не нравится, поменяйте её!
БЕРТА: О-ля-ля… Легко рассуждать! Поменять работу – это значит поменять недостатки, поменять неприятности… Шило на мыло…
РОБЕР: О, я смотрю, вы оптимистка!
БЕРТА: Вы заметили? Да, это правда, я оптимистка… Я люблю веселье… Но здесь такое веселье! Разве это жизнь для служанки?!
РОБЕР: Ну, ладно…ладно… Пожалуй, я поселюсь здесь. (Показывает на дверь комнаты окнами во двор.)
БЕРТА: Отнесите туда свои сумки. Здесь они занимают много места.
РОБЕР: Merci!
БЕРТА: Мне, конечно, нужно было бы самой отнести ваши вещи, но, когда я была маленькой, доктор сказал моей маме: «Вашей дочери необходимо остерегаться нагрузок»… Ваша дочь – это я. Я и остерегаюсь! От одной мысли о тяжести мое тело чувствует усталость… оно выматывается…
РОБЕР (уносит свои вещи): Так… Где, вы говорите, более спокойно?
БЕРТА: Положите вещи в шкаф, вечером я их разберу! Единственное, что утешает, так это то, что не одна я выматываюсь. Все работают как лошади. И мой хозяин… особенно с тем образом жизни, который он ведет. Я и говорю себе: «Поскольку все выматываются, нет причин, по которым я могу себе позволить не выматываться!» Я неправа?
РОБЕР: Правы, правы… У вас и правда весёлый нрав. Это очень приятно.
БЕРТА: А мне приятно, что вам нравится мой характер. Нечасто встретишь человека, который бы оценил достоинства служанки!
РОБЕР: Да что вы, что… Ну, ладно…Увидимся позже!
БЕРТА: А-га… Понятно. Я вам уже надоела.
РОБЕР: Да вовсе нет!
БЕРТА: Не надо! Когда говорят: «Ну, ладно. Увидимся позже!» - особенно служанке, это значит только одно: «Как ты меня достала!»
РОБЕР: Вы абсолютно неправы!
БЕРТА: О- ля-ля! Как же! Мой хозяин тоже не дает мне и словечко вставить! Быстро от меня отделывается. А, между прочим, общение – это единственное, что отличает человеческие существа от животных. Если человеческие существа не будут разговаривать, они же превратятся в зверей!
РОБЕР: В кого же ещё! Конечно, в зверей!
БЕРТА: Это, должно быть, ужасно грустно, - быть зверем!
РОБЕР: Наверное…
БЕРТА: Мёсьё так не считает?
РОБЕР: Конечно, считает! Только он ещё никогда не был животным!
БЕРТА: А я, по-вашему, была? Но я воображаю, я чувствую! Животное! Что оно значит в этом мире? Наверное, ещё меньше, чем служанка! Наверняка! Это счастье, что я оптимистка! Мой оптимизм меня спасает!
РОБЕР (подходит к бару и наливает себе выпить): Могу я попросить у вас немного льда?
БЕРТА: Нет!
РОБЕР: Почему?
БЕРТА: Испортился холодильник!
РОБЕР: Да? Ну, ладно!
БЕРТА: Попросить-то вы можете!
РОБЕР: Я обойдусь…
БЕРТА: Ну и прекрасно… (Мимолетная пауза.) Мёсьё при делах?
РОБЕР: Да.
БЕРТА: При тех же, что и мой хозяин?
РОБЕР: Нет.
БЕРТА: Н-да. Можно заниматься чем угодно, а какая разница, чем именно! Главное, чтобы было, чем заняться, не правда ли?
РОБЕР: Вот именно!
БЕРТА: Мёсьё женат?
РОБЕР: Нет.
БЕРТА: Да что вы! Уже пора.
РОБЕР: Почему?
БЕРТА: Ну, пока вы ещё в соку.
РОБЕР: Что значит – пока?
БЕРТА: Не успеете пикнуть, как старость будет на пороге!
РОБЕР: Ну, я думаю, у меня ещё есть какое-то время!
БЕРТА: Все именно так и думают… Жениться нужно, когда ещё не поздно.
РОБЕР: Поскольку вы так настаиваете, и вам это так интересно, я вам скажу, - да, у меня есть намерение жениться, но я чуть повременю.
БЕРТА: И будете неправы.
РОБЕР: Почему? Ваш хозяин тоже не женат.
БЕРТА: Для того, чтобы жить, как мой хозяин, нужно быть очень искусным, мёсьё, а также сильно привлекательным…
РОБЕР: Вы хотите сказать, что… я… не…
БЕРТА: Да что вы, мёсьё, конечно, нет… Просто, если я решаюсь говорить, то говорю всё в лицо, без всяких там…
РОБЕР: Хорошо, всё, мир…
БЕРТА: Мир.
РОБЕР: Au revoir! До встречи!
БЕРТА: Au revoir, мёсьё! (Не двигается с места.)
РОБЕР (с нажимом): Au revoir!
БЕРТА: Au revoir, мёсьё!
РОБЕР: Ну, ладно (Выходит.)
БЕРТА: Только сегодня из провинции, а уже туда же, форсу…
(Уходит. Открывается входная дверь и входит Марта в форме стюардессы. У неё практически нет акцента.)
МАРТА: Liebling! Дорого-о-й! Дорого-о-о-о-й!
(Она идет к веранде, бросает туда взгляд, закрывает дверь, потом
идет к комнате окнами в сад, открывает её и только хочет в неё войти, как входит Берта и видит её со спины.)
БЕРТА: Ах! Мадемуазель… (Марта оборачивается и Берта тут же исправляется.) … Ох! Фройляйн Марта!
МАРТА: Берта!
БЕРТА: Вы уже здесь, фройляйн?
МАРТА: Да, Берта! Наконец-то! Я так рада! А Бернара нет?
БЕРТА: Нет… Он ушел… по делам…
МАРТА: Жалко…
БЕРТА: Но… Он вернется не поздно!
МАРТА: Вы уверены?
БЕРТА: В это время ему нечего делать в городе… тем более, что он знает о вашем приезде… Просто он не думал, что это произойдёт так рано… Его не было дома, когда вы звонили…
МАРТА: Но он доволен?
БЕРТА: А то! Конечно, доволен! (В сторону.) Не знаю, как он со всеми вами совладает, а так он очень даже рад!
МАРТА: Как вы думаете, Берта, он меня очень любит? Так же, как я?
БЕРТА: Ну, этого я не знаю, фройляйн…
МАРТА: А, когда меня нет, он с вами не говорит обо мне?
БЕРТА: Конечно, говорит, безостановочно. Но поскольку, я не знаю точно, как мадемуазель любит мёсьё, я не могу оценить, так же мёсьё любит мадемуазель или нет. Мадемуазель понимает меня? То есть фройляйн?
МАРТА: Вы что, не знаете, что я его обожаю?
БЕРТА: Тогда и он вас обожает.
МАРТА: Я вам сказала, что у меня целых три свободных дня? Класс, да?
БЕРТА: Ещё какой!
МАРТА: Мне кажется, что я уже месяц не видела своего lieblingsа. Когда я не чувствую себя в его объятиях, кажется, что время тянется так долго!.. А ему кажется?
БЕРТА: Ах! Он полностью… как это сказать?..
МАРТА: Потерян?
БЕРТА: Вот! Именно потерян! Сильно сказано, да? Ну, и что? В общем, да, потерян!
МАРТА: Я тоже. Когда я в Анкоридже или Мельбурне, я всё время думаю о нашем маленьком домике, где меня ждет мой маленький Бернар.
БЕРТА: Ох, ё-моё!
МАРТА: Когда мне нечего делать в полёте, я беру свой уокман и запираюсь в туалете!
БЕРТА: Неожиданно!
МАРТА: Да! Я слушаю «Гёттердаммерунг» или «Валькирию»; я смотрю на звезды и луну. Я думаю о любимом, и мне кажется, что мы смотрим друг другу в глаза, через кометы и метеоры… Вам так не кажется?
БЕРТА: Да…да…
МАРТА: Это всё так сентиментально! Да?
БЕРТА: Наверное.
МАРТА: А он смотрит?
БЕРТА: Куда?
МАРТА: На луну, звёзды… когда я в полёте.
БЕРТА: Наверное, он посвящает этому какое-то время, но мне он об этом ничего не говорил.
МАРТА: Конечно, не говорил! Это ведь очень личное. О таких вещах не говорят. Это должно оставаться там, в глубине сердца.
БЕРТА: Да, так лучше… Жизнь и так достаточно сложна сама по себе, чтобы ещё рассказывать кому ни попадя о том, как кто воет на луну. Вы не находите?
МАРТА: Но с вами… я могу об этом говорить… Вы понимаете такие вещи… Вы женщина…
БЕРТА: И служанка! Поверьте, фройляйн, служанка понимает всё и ни о чем не рассуждает. До мнения служанки никому и никогда нет дела!.
МАРТА: О, нет, Берта! Вы – другое дело!
БЕРТА: Ах, оставьте…
МАРТА: Да, да…
БЕРТА: Да? Вы так думаете?
МАРТА: Уверена! Вы хранительница очага…
БЕРТА: Не преувеличивайте…
МАРТА: Вы юная девственница из легенды о Граале и Нибелунгах!.. Вы сохраняете для меня пламя страсти моего Бернара, который ждет моего возвращения…
БЕРТА: О! Как романтично!
МАРТА: Как я его люблю! Каждый раз, когда я приезжаю, я его люблю ещё больше, и каждый раз, когда уезжаю, сердце разрывается!
БЕРТА: Боже, как сильно… К счастью, всё это только слова.
МАРТА: Нет, это не слова, уверяю вас!
БЕРТА: Верю! Мне вас жаль! Бедная фройляйн!
МАРТА: Да, когда уезжаю… Но когда я возвращаюсь, когда я снова оказываюсь здесь, я возрождаюсь… воскрешаю…
БЕРТА: Вы очень впечатлительны! Ну, не нужно себя доводить до такого состояния! Приберегите свои страсти до того, как он вернётся…
МАРТА: Да, вы правы… Ой, я забыла купить сигареты! Берта, милая, может, вы сходите?
БЕРТА: Конечно! Я вернусь через пять минут!
МАРТА: Danke schon. А я пока приведу себя в порядок… Я схожу с ума от радости… просто схожу с ума!
БЕРТА: И я, фройляйн, и я! (Уходит.)
(Марта выходит в комнату окнами в сад и закрывает за собой дверь. Робер выходит из комнаты окнами во двор, с газетой в руках, садится в кресло спиной к двери, в которую ушла Марта. Марта входит без пилотки, сумки и пиджака. Вдруг она замечает Робера со спины. Она бросается к нему.)
Марта (бросается сзади на Робера и целует его): Lieblings! Обожаю…
РОБЕР: Позвольте…
Марта (отринула): Ох!..
РОБЕР: Ох!.. Ничего…
МАРТА: О, мёсьё… Простите меня…
РОБЕР: Да что вы, мадемуазель… Наоборот…
МАРТА: Но мёсьё! Что вы делаете в моем доме?
РОБЕР: В вашем доме? Вы хотите сказать - в доме Бернара?
МАРТА: Какая разница, Бернара или моём!.. Это без разницы!
РОБЕР: Я школьный друг…
МАРТА: Да?
РОБЕР: Меня зовут Робер Кастен.
МАРТА: Очень приятно…
РОБЕР: Мне тоже. (Жмут друг другу руки.) А вы Марта, да?
МАРТА: Бернар рассказывал вам обо мне?
РОБЕР: Конечно! Он мне все уши прожужжал! Марта то, Марта сё…
МАРТА: Это приятно! А как же вы здесь оказались без него?
РОБЕР: Ему нужно было уйти… и он попросил меня подождать… Я нежданный гость. Приехал из Экса!
МАРТА: Не может быть!
РОБЕР: Да, да!
МАРТА: Как там прекрасно!
РОБЕР: Да? Вы находите?
МАРТА: О, да! Моя мама тоже жила в Эксе…
РОБЕР: Да что вы!
МАРТА: На какой улице вы живете в Эксе?
РОБЕР: На rue de la Gare, 27.
МАРТА: Какой рю? Банхофштрассе!
РОБЕР: Как?
МАРТА: Банхофштрассе!
РОБЕР: А что это? Банхоф – это вокзал, да?
МАРТА: Ну, конечно!.. Вы должны хорошо знать эту улицу… моя мама жила на Фридрихштрассе!
РОБЕР: Фридрихштрассе?
МАРТА: Да.
РОБЕР: Я не знаю такой штрассе.
МАРТА: Но это невозможно! Фридрихштрассе – это прямо рядом с Банхофштрассе!
РОБЕР: Вы меня удивляете!
МАРТА: Да что вы! Это одна из главных улиц Экса! Фридрихштрассе! По-вашему проспект Мира! В Париже есть точно такая же!
РОБЕР: Но я не знаю…
МАРТА: Вы что, издеваетесь надо мной?
РОБЕР: Да боже сохрани!
МАРТА: А памятник?
РОБЕР: Какой памятник? Там есть только памятник Вовенаргу.
МАРТА: Вовенаргу?
РОБЕР: Да! Философу… Сына своей страны. Никаких других памятников там не наблюдается! Поверьте, у меня все в десятом колене уроженцы Экса!
МАРТА: Вы, вероятно, любитель плоских шуточек?
РОБЕР: Да вовсе нет… Я вам должен объяснить, почему я так уверенно говорю. Мой дед производил оливковое масло, мой отец тоже производил масло, только из миндаля, я тоже занимаюсь орехами. То есть ореховым маслом. Короче, мы умаслили весь Прованс.
МАРТА: Прованс?
РОБЕР: Ну да. А где, по-вашему, Экс?
МАРТА: Господи! А я-то говорю об Экс-ла-Шапель!
РОБЕР: Да? А я об Экс-ан-Прованс!
МАРТА: Ой… Извините.
РОБЕР: Это вы извините. У вас задатки настоящего патриота.
МАРТА: Вы очень любезны…
РОБЕР: Я говорю искренне… мадемуазель.
МАРТА: Называйте меня Марта, вы же друг Бернара…
Роберт: А я Робер…
МАРТА: Я буду называть вас Робером.
РОБЕР: Хорошо, Марта.
МАРТА: Я надеюсь, вы не скажете Бернару, что я накинулась на вас с поцелуями?
РОБЕР: Это была, к несчастью, ошибка…
МАРТА: Понятно, что ошибка, но как никак, поцелуй… Я не хочу, чтобы он даже на секунду мог…
РОБЕР: Будьте спокойны, я ничего ему не скажу! Но… даже если бы это было не ошибкой, я бы всё равно ему ничего не сказал!
МАРТА: Какой вы… Без всяких там ошибок, я вас не целовала и всё…
РОБЕР: Да я уже забыл этот поцелуй!
МАРТА: О, вы джентльмен!
РОБЕР: Но разве мои молчание и умение хранить тайну не заслуживают маленькой любезности с вашей стороны?
МАРТА: Какой любезности?
РОБЕР: Легкого, изящного поцелуя… Это был такой приятный сюрприз…
МАРТА: Это потому, что вы не ожидали… Неожиданность много значит!..
РОБЕР: Безусловно, но сюрприз мог бы быть и неприятным! И потом, вместо вас могла оказаться служанка, и я не знаю, стало бы это сюрпризом вообще… Я к тому, что если бы вам захотелось ещё раз устроить мне неожиданность…
МАРТА: Ещё раз?
РОБЕР: Только один!
МАРТА: Но это было бы чудовищно с моей стороны ещё раз всё повторить! Я не смогу быть прощена за свою ошибку и всю оставшуюся жизнь буду мучаться угрызениями совести!..
РОБЕР: Не преувеличивайте!
МАРТА: Вы, без сомнения, не знакомы с загадочной немецкой душой?
РОБЕР: Да, не очень…
МАРТА: Я к тому, что вам не понять того, что для нас хорошо, а что - плохо…
РОБЕР: Почему плохо, я не понимаю? Невеста всегда целует лучших друзей своего жениха…
МАРТА: Но не в губы же!
РОБЕР: Почему? Вот в Америке, например…
МАРТА: Я немка! И считаю, что мы оба будем в ответе, если вот так бесстыдно предадимся любовным играм!
.
РОБЕР: Господи, всего-то поцелуй! Что тут бесстыдного?
МАРТА: А почему вы так настаивате? У вас дефицит контакта с женщинами?
РОБЕР: Да нет, просто мы оба из Экса…
МАРТА: Из разных Эксов…
РОБЕР: Экс – везде и всегда Экс! Вам нужно только решиться на этот уникальный дружеский поцелуй… Фройншафт…
МАРТА: Почему уникальный? Он уже второй… И никакой неожиданности…
РОБЕР: Первый не считается! Этот поцелуй будет считаться поцелуем приветствия!
МАРТА: Ох, уж эти французы! Они ужасны!
РОБЕР: Мы отнюдь не ужасны, а вы очень красивая Lufhansa… о-о-о… немка!
МАРТА: Ну, я не знаю… Я же создана для Бернара!
РОБЕР: Да, ему повезло гораздо больше, чем мне!... Вот если бы мы были в Америке, то уже давно бы целовались, и без всяких задних мыслей! Да, Америка – великая страна, американцы – великий народ! Они понимают толк в жизни…
МАРТА: Немцы – тоже великий народ!
РОБЕР: Ну, не знаю, не знаю…
Марта (внезапно целует его в губы и отбегает): Молчите! Теперь вы ничего не можете сказать против немцев! Немцы тоже понимают толк в жизни!
РОБЕР: Может быть, но для того, чтобы утверждать это со знанием дела, я должен по-настоящему почувствовать…
МАРТА: Ничего себе! Всё, хватит! Я иду в свою комнату ждать Бернара!
РОБЕР: Как? Вы меня покидаете?
МАРТА: Я вас не покидаю! Я оставляю вас! В противном случае с вас станется убедить меня, что американские невесты целуются с лучшими друзьями своих женихов по двадцать пять раз и взасос, хотя я знаю, что это полная чушь!
РОБЕР: Я счастлив, что…
МАРТА: Замолчите! То, что вы тут вытворяете, неприлично!
РОБЕР: Мои намерения чисты…
МАРТА: Ложь!!!
РОБЕР: Вы боитесь, что мне удастся вас убедить…
МАРТА: Нет… у вас есть козыри! Вы приятный, смешной, симпатичный… Мне от вас нужно держаться подальше!.. И потом, я люблю Бернара!.. Вот так! Aufwiderseen!
РОБЕР: Подождите…
(Она выходит и закрывает за собой дверь. В это время входит Берта с сигаретами.)
БЕРТА: Ваша пачка…
РОБЕР: Что?
БЕРТА: Сигареты для Марты… Кстати, я забыла вас предупредить: Lufthansa приехала.
РОБЕР: Я видел уже её…
БЕРТА: Да? И где она, в своей комнате?
РОБЕР: Да.
БЕРТА (проходя): Хорошо.
РОБЕР: Постойте, постойте… Я сам их ей передам.
БЕРТА (смотрит на него недоверчиво): Вы?
РОБЕР: А что тут такого?
БЕРТА (давая ему сигареты): Понятно, мёсьё уже с ней свел знакомство!
РОБЕР: Да… ну, да… Мы познакомились…
БЕРТА: Поэтому мёсьё так хочет передать ей сигареты…
РОБЕР: А почему бы и нет? У вас, наверное, сейчас какие-то неотложные дела? Правильно я думаю?
БЕРТА: Нет, неправильно думаете… Как раз сейчас мне абсолютно нечего делать!
РОБЕР: Всё равно, идите себе…
БЕРТА: Понятно, мёсьё хочет, чтобы я удалилась?
РОБЕР: Да, хочет, только я прошу…
БЕРТА: Но у мёсьё такое выражение, будто он не просто хочет, а ему очень необходимо, чтобы я ушла!
РОБЕР: Да нет… ничего особенного… просто, если вам нечего здесь делать…
БЕРТА: И там тоже!
РОБЕР: Тогда найдите что-нибудь, чем вам заняться! Так, чего вы ждете?
БЕРТА: Ничего, мёсьё! (Уходя.) Ничего… Ничего… (Неохотно уходит на кухню.)
(Робер стучит и входит в комнату Магды.)
ГОЛОС МАРТЫ: Кто там?
ГОЛОС РОБЕРА: Это я, Робер!
ГОЛОС МАРТЫ: Но я отдыхаю… Оставьте меня!
РОБЕР: Я принес вам сигареты.
ГОЛОС МАРТЫ: Ах… Тогда входите!
РОБЕР: Voila! Voila! (Входит.)
(Маленькая пауза.)
ГОЛОС МАРТЫ: Ой… нет… не надо… Не начинайте опять…
ГОЛОС РОБЕРА: Но совсем чуть-чуть…
ГОЛОС МАРТЫ: Вы должны сгореть со стыда!
РОБЕР (появляется, Марта его вытолкнула): Но...
(Дверь за ним захлопывается, в этот момент во входной двери появляются Бернар и Мишель.)
БЕРНАР: Это снова мы…
МИШЕЛЬ: Мы вернулись!
РОБЕР: Вы?
МИШЕЛЬ: Я же говорила, меня перевели на новый Боинг, и я улетаю только завтра…
РОБЕР: Да вы что?
МИШЕЛЬ: Шикарно, да?
РОБЕР: Очень шикарно, да…
БЕРНАР: Поэтому мы и вернулись.
РОБЕР: Да, я вижу!
БЕРНАР: Что с тобой?
РОБЕР: Что?
БЕРНАР: На тебе лица нет!
МИШЕЛЬ: Может, вам не нравится, что я вернулась?
РОБЕР: Да что вы! Я просто счастлив!
МИШЕЛЬ: Можно вместе провести вечер… А потом…о-о… всю ночь здесь, с моим обожэ!
БЕРНАР: Не знаю… Я предложил Мишель провести ночь в Сан-Жермен. Там прелестно, правда?
РОБЕР: Чудесная идея!
МИШЕЛЬ: Почему именно в Сан-Жермен?
БЕРНАР: Можно поехать куда-нибудь ещё… Я считаю, что нужно немного сменить обстановку.
МИШЕЛЬ: Но у нас так хорошо!
РОБЕР: Очень хорошо! А на природе… в Сан-Жермен, там такой воздух… Так дышится…
МИШЕЛЬ: Но вы только приехали… Как-то неудобно оставить вас одного.
РОБЕР: Не думайте обо мне, езжайте… Я старый холостяк… Я привык… Поезжайте сейчас же, не теряйте времени.
БЕРНАР: Да, сейчас… только пообедаем... и к одиннадцати…
РОБЕР: Ни в коем случае!
БЕРНАР: Почему? За нами же никто не гонится!
РОБЕР: Вы уверены?
МИШЕЛЬ: В чем?
РОБЕР: В том, что… Я хотел сказать, что ужин на лоне природы… особенно в этом году…м-м-м… идиллия! Такое нельзя упустить!
МИШЕЛЬ: Но мне хочется остаться здесь… (Бернару.) Я так редко бываю дома! И когда мне выпадает случай, я хочу им воспользоваться…
БЕРНАР: Ужинать там – это целое дело… А ночь мы обязательно проведём на природе… Приедем туда к одиннадцати…
РОБЕР: Вам необходимо поужинать именно там! Вам будет от этого огромная польза! Фантастическая… (Мишель.) Такая, которую вы и вообразить себе не можете… Кстати, вы немного бледноваты!..
МИШЕЛЬ: Это ничего… Сейчас пойду накрашусь… (Направляется в сторону комнаты, где сейчас находится Марта.)
РОБЕР (кидаясь к ней): Нет! Только не это!
БЕРНАР: Что? Что случилось?
РОБЕР: Да ничего! Просто ей совершенно незачем краситься! (Мишель.) Вы были плохо освещены… Стояли не на свету… Сейчас я вас вижу как надо и всё в порядке.
МИШЕЛЬ: Всё равно… попудрю носик…
РОБЕР (стоя перед дверью): Нет, нет… я вас умоляю… не прикасайтесь к своему личику… К чему лишние движения?.. Вы прекрасны и так!
МИШЕЛЬ: Вы очень любезны.
БЕРНАР: Да, он настоящий друг… Не так ли, старик?
РОБЕР: Гораздо более настоящий, чем ты думаешь!
МИШЕЛЬ: Милый Робер, а разве вы не знаете, что женщина должна перед ужином приводить себя в порядок?
РОБЕР: Знаю… другие женщины – да! Но не вы! Вы просто великолепны, ошеломляющи… идеальны!
МИШЕЛЬ: Это что, объяснение в любви?
БЕРНАР: Н-да… Ты перевозбудился… Возьми себя в руки, старик!
РОБЕР: Я абсолютно спокоен! Просто я хочу сказать, - вы оба такие молодцы, что надумали ехать ужинать на природу, провести там ночь…
БЕРНАР: Он прав… ночью в любом случае… Поедем к одиннадцати…
МИШЕЛЬ: Я не понимаю, что на тебя вдруг нашло! Ты всегда ненавидел ездить за город…
БЕРНАР: Это правда, я ненавижу деревню, но…
РОБЕР: Но ты всегда ошибался!
БЕРНАР: Да, я ошибался! Если подвернулся случай… почему бы не съездить?
РОБЕР: Случай, который нельзя упустить!
МИШЕЛЬ: Вы делаете всё, чтобы убедить меня, что вам нежелательно моё присутствие сегодня ночью в этой квартире!