INTRO
х х х
Под ногами брусничник шуршит,
Из путей только ямы да топь,
Речка северная журчит.
Колдовала тут лешая лопь
Иль иной народец чумной.
Филин ухает неспроста.
Здесь монах, человек земной,
Проповедовал Слово Христа.
Его имя Феодорит.
Диодор. Или же Варлаам.
Трифон. Сергий. Иль он забыт,
Но Господь вдруг откроет нам,
Как молился в лесу Его друг,
Чудный воин, убивший страх.
Сонмы сонмов душевных недуг
Он оплакал в зловещих местах.
Афанасий имя ему.
Иль Иона. Иль Лазарь, да?
Сколь их было, ушедших в тьму,
Чтоб зажечь там свет!
Навсегда...
х х х
Чтобы любовь проснулась,
Надо приехать сюда,
Где красные отсветы скал
И серых домов кружева,
Где Божий фонарь — монах —
Дарит тепло и свет —
Светит в ноябрьском ливне
Так, что хочется жить.
Хочется жить и любить
Черные баньки и лес,
Столетних старушек,
Сажающих астры и репу,
Глину дорог,
Вспорхнувшие ввысь кресты…
Душа тосковала по этому.
И умирала поэтому.
РЕЗЮМЕ
Как спасаться?
Благодарить да радоваться,
Чирикать птицей-певицей
В хоре Небесного Царства,
Повергаться почаще ниц
Под вселенским покровом церкви,
Убегать из плена иллюзий
И жизнь самому не коверкать,
Быть немного слепым и глухим
В отношении промахов ближних…
Делать
Сердце отзывчивей,
Речь короче
И нос пониже.
2. «НАМ В КРАЮ ВЕПССКОМ МЁДОМ НАМАЗАНО…»
СОЛЬ ВЕПССКОЙ ЗЕМЛИ
По Онего метут метели, вмёрзли в лёд на нём корабли.
В этот край мы едем за солью — солью каменной Вепсской земли.
Её камень краеуголен, её вкус нейдёт с языка.
Кто хоть раз здесь с нею столкнулся — вновь примчится издалека.
Но в глаза она не бросается, ведь святым не нужен пиар,
В тишине они тихо молятся. Здесь молитва, как Божий дар,
Разливается в сердце желающим. Ты к иконе пойди, попроси
И узнаешь по светлой радости сладость слов «помилуй», «прости»,
«Сохрани» и «спаси» — их немного, только в каждом теплится Дух.
Преподобный отец Иона обращается в острых слух,
Как заслышит моление детское — мы ж, как дети лепечем, ведь так?
И молчать с ним — благословение. Тает смурь, отступает мрак.
По Онего заплещут волны, поплывут опять корабли.
У Ионы мы душу наполним солью каменной Вепсской земли.
ЗЕМЛЯ ПРЕПОДОБНОГО ИОНЫ
(времени нет)
Я здесь как будто душой родилась —
В этом сказочно тихом залесье.
Радость светлая, словно мечта сбылась,
И сердце вернулось на место,
Данное Богом. Замираю — вот Он,
Разбивающий толстые стены
Между нами. Разносится по небу звон,
Обещающий лишь перемены —
Колокола призывно поют
О горнем, о горнем, о горнем…
Где тут про покой, где про уют,
К чему я стремилась упорно?
Так страшно! Так радостно! Не передать.
Нет слов, чтоб вместить Божью милость.
Душа окрылилась, нырнув в благодать.
И время остановилось.
Х х х
Словно мёдом густо намазана эта Вепсская чудо-сторонушка,
По которой небесным пахарем проходил преподобный Ионушка.
Лес звенел благодатной песнею, воздух был пропитан молитвою,
И не скажешь, что мир заповедных мест был оплачен жестокою битвою
С кривизною бесплотных и злобою на звучанье Христова имени.
А вокруг тишина беспредельная да озёра синие-синие,
Свой покой по глазам расплескавшие вепсов тихих, народа Божия,
На стезях православных Ионушкой утвержденного. Бездорожие,
Морок гибельный, хмарь болотная — всё рассеялось, будто не было.
Засветились церковки свечками, Слово Божие проповедали
Те, кто следом пришёл за Ионою, чтоб продолжить дела преподобного...
Нам в краю Вепсском мёдом намазано — в мире нет ничего подобного.
ВЕПССКОЕ НЕБО
Скалы пылают алым,
Сияют головы белым.
Порфира суровые скалы.
Направления зыбкие мелом
Вместо дорог начерчены,
Предначертаны определённо
Нам, собой покалеченным
И в вепсское небо влюблённым.
Ангел молитвы спасительной
Крылья расправил над нами.
Небо. Пейзаж пронзительный.
То, о чем не сказать словами.
3. «МОНАСТЫРЬ УТОПАЕТ В НЕБЕ…»
Х х х
«Лазаре, гряди вон!»:)
Спит монастырь над водой, как Лазарь Четверодневный.
Чает ли воскресения после длительного успения?
Руины — следы разложения мира с судьбой плачевной,
Недужного, неразумного, живущего в вечном смятении.
Не год и не десять, а тягучее злое столетие
Ангел льёт слёзы над стенами, призывая с надеждой трудников.
Но у кого равнодушие, кто отпет, кто того отпетее.
Глаза от земли оторвать да в небо взглянуть — трудно как.
Боже, взыде Звездою Пресветлою в том небе над дивьей дремучестью,
Восстави ны умерших ныне грехами лихими бессчетными,
Которые денно и нощно нас, легкомысленных, мучают,
Превращая благие дни в чёрные.
А за сердцами воскресшими, глядишь, и камни священные
Восстанут из погребения, к Солнцу Правды в небо потянутся,
Потому что без Вести Благой, без святынь родных возвращения
Что с нами станется и нам, кроме смерти, останется?
ЯШЕЗЕРО. 19 АВГУСТА
Здравствуй, отче Ионо! Мы тебя очень ждали,
Поэтому, не запылившись, явились из дальней дали,
Преодолев тропку узкую, страхи, во тьме приходящие…
Ведь пойдёшь до конца, чтобы сердцем войти в Настоящее.
У тебя тут, похоже, земные райские кущи:
Тишина прозрачней, а воздух ласковый гуще -
Напоён ароматами трав карельского скудного лета.
Слава Богу за всё! И за это.
Монастырь утопает в небе. Кувшинки на водной глади.
Преображенский храм. Вокруг непролазные гати.
Но это снаружи. А внутри запалили сердце
Божьей Любовью, никуда от которой не деться…
В общем, спасиБо тебе, просветитель вепсский Ионо,
За то, что ты выбрал родину, которая смотрит с иконы,
И неотступно в молитве пребываешь не первый год с нами,
Сделав реальностью то, что другие считают снами.
Нам это понятно — мы ведь тоже так же не-жили:
Грезили наяву, болящему «я» служили.
Но Господь милосерд — вырвал из мёртвой зоны…
Радость Преображения. Монастырь. Преподобный Иона.
Х х х
Наш сокровенный путь меж трав и сосен,
Средь небоскребов и торговых центров,
Над пропастью во ржи... Сменяет осень
Сердечный жар, и дуют злые ветры,
Грядут зима, весна — круговороты
Обыденны. Их вряд ли замечаешь,
Пока не выложишься до седьмого пота
На том отрезке, где ты Бога повстречаешь.
И здесь конец словам и мельтешенью
Чего угодно. Тишина венчает
Твой каждый шаг. И дарит утешенье
В пути, где сердце только Бога чает.
ШЕЛТОЗЕРО. В ОБЪЯТЬЯХ ОТЧИХ
РОДНОЕ НЕБО
Когда я лежу, болею,
То вспоминаю Небо
Над Шелтозерским подворьем,
Землёй святого Ионы.
В нём всё — радость встречи с Богом,
Тишина, утешение, вечность.
Чуткость Творца ко творенью...
Это горнего мира икона.
И мне становится легче,
Потому что обеты Божьи
О любви, надежде и вере
Становятся твердым знанием.
И даже случайные тучки —
Всего лишь причуды расцветки.
И чувствуешь Бога во всём
И молитвы живое дыханье...
ОЩУЩЕНИЕ РОДИНЫ
Запах первого снега где-то в районе Сяндемы.
Или тихое пение — слышишь? — это хрупкий ладожский лёд…
Где-нибудь в чаще еловой на мхи, случается, сядем мы,
Чтобы послушать, как наше сердце поёт
О шелтозерском воздухе и важеозерском хлебе,
Кижском резном полумесяце загадочной летней ночью.
Пребывая на нашей земле, иногда забываешь о небе,
Будучи очарованным этим домом — до смерти — отчим.
В ОБЪЯТИЯХ ОТЧИХ
(письмо маме из Шелтозера)
Знаешь, мама, Шелтозеро — это когда всего много:
Много дороги, много любви, много неба и много Бога.
Там ухо безмолвника слышит дивное, с ним беседует Богородица
Или вот преподобный отец Иона... Ну а мы здесь так... Просто молимся.
Хотя нам и этого — за глаза. Господь тут щедро отмерил
Своей благодати, людей и церквей, чтоб истребить в себе зверя,
Поработившего шалое сердце через полчища суетных мыслей.
Мама, столько людей на земле, похоже, навеки зависли,
Как неисправный смартфон, но стремятся куда-то, словно живые:
С лихорадочным блеском в усталых глазах и донельзя жесткими выями,
Но я не о том... Бог так любит нас — Он собрал нас в чудесном месте,
Подарил Свою радость без конца и без края, чтоб нам разделить её вместе.
Здесь сидишь ты, как будто бы блудный сын, заключенный в объятиях Отчих...
В общем, вряд ли смогу подобрать слова: счастье? чудо? здорово очень?
Незабываемо?.. — Всё это пусто, досадная тень в круге света...
Ладно. Не буду тебя отвлекать.
Помолись там.
Вместо ответа.
НЕЧАЯННАЯ РАДОСТЬ
Травка зеленела, солнышко блестело,
Ласточка носилась в небе без предела.
Ну а я гуляла далеко от дома —
Вдоль по алым скалам, тропам незнакомым.
И запали в душу сельские пейзажи,
Серые домишки, дымоходы в саже,
Белая часовня, ладный храм-красавец,
Северные краски, стёртый всюду глянец.
В сердце ночевала тучка золотая —
Искристая радость сказочного края.
След оставив влажный, к скалам улетела.
Пусть! Об этом счастье я мечтать не смела.
Сердце моё бьётся, бдит неутомимо,
Весточки шлёт людям в край теперь любимый.
Те творят молитву в этом славном месте.
(Мы ж на днях с усмешкой вспомнили «Мы вместе!»:)